Дружелюбный сосед

*** – Панда снова панда? – весело поприветствовала меня девушка, подходя и усаживаясь за столом рядом со мной в каскадной лекционной аудитории. Я снова был в темных очках и свитере с высоким горлом. Руки прятались в его длинных рукавах, натянутых по самые пальцы. – Доброе утро, Гвен Стейси, – ответил я, расслабленно опираясь спиной на спинку длинной лавки, на которой сидел. Голова же моя была прислонена к столу, что стоял рядом выше. – Гляжу, сегодня ты бодрей, чем в прошлый раз, – удивилась она. – Сэнсэй сильно злился? – Нет, – хотел я покачать головой, но передумал, учтя её не самое оптимистичное состояние. – Официально разрешил драться, где хочу и с кем хочу. Без санкций с его стороны. – Что так? – удивилась Гвен. – Хочет посмотреть, как я от убийства отмазываться буду, – невесело вздохнул я, потревожил голову и от того поморщился. – Убийство? Ты кого-то убил? – стала в миг серьёзной и даже нахмурилась девушка. – Нет. Но Сэнсэй уверен, что рано или поздно убью, – вздыхать поостерегся, хоть и хотелось. – И эта его уверенность пугает. – Меня, если честно, тоже, – призналась Гвен. – Поэтому с боями я завязываю. – Да ладно? – скептически приподняла бровь и сложила руки под грудью девушка. Хм… а выглядит она аппетитно. Очень даже. И даже очень. Красотка Гвен Стейси! И чего она со мной возится? Ей же только свистни – толпа мачо-мэнов набежит… – По крайней мере, пока, – ответил я, с усилием отведя взгляд от “верхних девяносто” девушки. – Сосредоточусь на учёбе и науке. – Да? – хмыкнула она. – Ну, посмотрим, – в этот момент в аудиторию вошёл преподаватель и занятие началось, из-за чего разговор вынужденно прервался. *** Я шёл домой, держа в своих руках лотерейный билет, поминутно на него глядя. Ведь этот кусок разноцветной глянцевой бумаги – всё, что осталось от девяти миллионов наличных, привезённых мной из крайней поездки на Арену. Почему девяти? Один миллион я заначил: жизнь – штука сложная, и “черный” нал может потребоваться в самый неожиданный момент. Этот билет выдали мне в той самой конторе, координаты которой дал мне Витя-Сэнсэй. Там мне на калькуляторе быстренько посчитали сумму с вычетом процента конторы и государственных налогов. Посчитали и показали на экранчике этого самого калькулятора. Сложно было описать моё состояние, когда я увидел эти шесть нулей и пятёрку перед ними (не совсем нулей: на самом деле там было пять миллионов сто тридцать тысяч долларов, но дело эти сто тридцать кусков меняют не слишком сильно). Знаю только, что мне хотелось развернуться и уйти в тот момент. Но и уйти… Отдавая чемодан налички, я чувствовал себя ограбленным. Нагло, цинично и грубо ограбленным. И КЕМ?!! Государством! Конторская доля была всего пять процентов! Остальное забирало себе государство в виде налогов на выигрыш физическим лицом… А ещё было стрёмно: гарантий-то никаких. Кроме рекомендаций Сэнсэя. А с него станется провести какой-нибудь урок вроде: “Никому не доверяй”, в результате которого я лишусь всех отданных денег, оставшись с пустышкой. И он будет прав! С чего бы мне ему доверять? Вот только я же тогда приду за своими деньгами! И выбью их все, до последнего цента, вместе с зубами тех, кто решил меня кинуть!.. Выбью из конторы, естественно, а не из Сэнсэя. Тот сам из меня что хочешь выбьет, хоть деньги, хоть признание в убийстве Кеннеди. “А вдруг Виктор только этого и ждёт? Того, что бы я пошёл выбивать деньги?” – прострелила меня внезапная мысль. Простая мысль, короткая, но схватила моё сердце ледяной хваткой костлявой старухи и отпускать не собиралась. Ведь это будет как раз в его духе. А, что я на самом деле стану делать, если меня кинут на пять миллионов? Вот так вот нагло, просто возьмут и кинут? Весь в подобных раздумьях я добрался до дома, механически принял душ, поел и уселся в своей комнате перед компьютером. Он был, конечно, не супер-пупер, но достаточно дорогой машинкой. Куплен он был в период, когда я уже начал зарабатывать на Арене первые свои “нормальные” деньги, ведь для проведения расчётов и моделирования процессов требовался мощный инструмент, на который не жалко и кровно (в буквальном смысле) заработанных зелёных бумажек. Но сейчас работа у меня не шла. Слишком сильно давили нехорошие мысли. Промучившись полтора часа, но не сдвинувшись в деле ни на йоту, я бросил это занятие, зарядил на полную пускатели, натянул на лицо маску Джона и вышел на улицу. У этой прогулки не было определенной цели. Я не ставил себе никаких задач. Просто хотел проветрить голову и развеяться. *** Ветер бьёт по лицу пощёчинами, выжимает слезу из прищуренных глаз, горящих диким восторгом. Сердце замирает в груди, а затем принимается бешено стучать, нагоняя отставание, а изо рта рвётся переполненный восторгом крик ликования… Полёты на паутине – ни с чем несравнимое, экстремальное удовольствие. Когда проносишься мимо окон небоскрёбов со скоростью, превышающей раза в два скорость спортивного гоночного автомобиля, а единственное, что удерживает твою жизнь в теле, как и само тело в воздухе, это тончайшая, почти невидимая ниточка паутины, вылетают из головы любые мысли, всё кажется таким незначительным, мелким и нелепым: неприятности и страхи отступают не то, что на второй или третий, хорошо если сотый план. Остаётся только восторг, азарт, стук сердца в груди, свист ветра в ушах и желание жить. Остального просто нет. Совсем нет. А уж когда я проносился возле самой земли, над оживленной трассой одной из центральных улиц, изгибаясь, лавируя между едущих на максимально допустимых правилами дорожного движения скоростях фур, автобусов и легковушек, то не оставалось вообще ничего, только звенящая пустота момента. Того самого, который здесь и сейчас. Только здесь и только сейчас. Когда я летел в первый раз, я мчался на пожар. Там секунды равнялись человеческим жизням. Думать и наслаждаться процессом, было некогда. Сейчас же я развлекался. Никуда не спешил, ни к кому не опаздывал, ни от кого не убегал. Просто получал удовольствие. Конечно же меня замечали. Не заметить кричащее тело, пролетающее с бешенной скоростью на высоте двадцати - тридцати этажей, либо над самой дорогой, трудно. Кто-то пытался фотографировать на смартфон, кто-то даже на полупрофессиональную цифровую фотокамеру (искусство фотографии в наше время стало весьма популярным хобби, на которое люди с готовностью и удовольствием тратили немалые деньги. Не обошло стороной оно и меня). Вот только успеть сделать хороший снимок ещё надо умудриться, учитывая мою скорость. Может, кто чего и смог. Но думать об этом было лень. Хотя… Помнится в «картинках» я зарабатывал деньги как раз фотографируя самого себя «в образе» и продавая эти фотографии в «Дейли Бьюгл». И само по себе, это не такая плохая мысль. Возможно позже я ей и воспользуюсь. Не для денег, так ради собственного тщеславия, которого я не лишён. Примерно часа через полтора восторг начал постепенно сходить на нет, уступая место приятному легкому утомлению. Я свернул с центральных улиц в менее людные районы, и в одном из проулков успел заметить картину: двое мужчин гоповатой наружности, один нож в руке одного из них, женщина и сумочка этой женщины, которую отнимает второй из мужчин. Банальность. Может и стоило бы пройти мимо, а лучше вызвать полицию, но «картинки»… Да и не только они. Не смог я сделать, как «надо было». Как и в тот раз, с полицейскими и ограблением ювелирки. Я спрыгнул на землю недалеко от этих троих и, весело улыбаясь, пошёл прямо к ним. - Привет, ребята! – помахал рукой. – Помощь не нужна? А то эта девушка выглядит довольно угрожающе. - Ты ещё кто? – раздражённо повернулись они ко мне. Причём раздражённой выглядела даже женщина. - Ваш дружелюбный сосед, Джон, - представился я. - Вот и шёл бы ты, Джон, спасать людей на пожарах дальше! А тут мы и сами разберёмся, - грубо заявил мне тот, который держал нож. - А что скажет Леди? – чуть наклонил голову я, продолжая идти к ним. - Спасите меня, пожалуйста! – воскликнула она, не переставая пытаться вырвать свою сумочку. – Это грабители! Они хотят меня ограбить! - Заявление писать будете? – деловито поинтересовался я. - Да! Да! – обрадованно и одновременно мстительно-зло крикнула она. - Ну, так вызывайте полицию, - пожал плечами я, подойдя к ним и остановившись на расстоянии в пару шагов. – Телефон у вас вроде бы ещё не отобрали. - Точно! – стукнула себя по лбу женщина, освободив одну руку (второй продолжая держаться за свою сумочку) и достав мобильный телефон. – 911?! - Валим, - хмуро бросил один из бандитов другому. Я быстро вскинул руку и выпустил пять небольших зарядов паутины: по два на ноги гопарей и один на руку, держащую нож, надёжно зафиксировав мужчин. - Куда же вы? Не вежливо так быстро уходить с вечеринки! - Ах ты, мудак! Козёл, сукин ты сын!.. – и ещё десяток эпитетов вылетели из пастей разобиженных мной парней. Особенно старался тот, у которого рука с ножом прилипла к правому боку, в то время, как жертва несостоявшегося ограбления уже диктовала в телефон нужный адрес. - Не скучайте тут без меня! Удачного дня, парни, леди! – козырнул я и «взлетел», выпустив с левой руки паутину. Общаться с представителями закона после памятной приватной беседы с Капитаном Стейси не тянуло совершенно. Честно говоря, сомневаюсь, что улик и заявления пострадавшей хватит для того, чтобы посадить тех двоих, но это проблемы уже не мои. *** Что-то нынешняя прогулочка оказалась слишком насыщена на криминальные встречи: пролетев всего пару кварталов от того проулка, я стал свидетелем ограбления магазина: трое в лыжных масках с пистолетами в руках под крик-мат хозяина, размахивающего дробовиком, выбегали из дверей. Этих я приклеил, не останавливаясь, будучи ещё в воздухе. Снова всё по той же схеме: оружие к бокам, ноги – к асфальту. Тут я даже останавливаться не стал, спокойно пролетев дальше. Думаю, хозяин, матерящийся из магазина, сумеет разобраться дальше и сам. Однако, прогулка мне наскучила. В «картинках» Паук чуть ли не каждую ночь, а то и день, «патрулировал» весь город, да ещё и полицейскую рацию имел в своей маленькой съёмной халупке. Вполне логично, что у него при этом не оставалось времени и сил на реализацию своего таланта ученого, впрочем, как и на сколько-нибудь продолжительные отношения с девушками. Но я – уже не он. Я не хочу так бездарно тратить свою жизнь! В конце концов для патрулирования есть полиция! Им за это деньги платят, это их работа, и они с ней достаточно неплохо справляются! Нет, помочь им там, где смогу, я не отказываюсь – это гражданский долг каждого американца. Но делать их работу за них? Тем более лучше них… точнее, если это будет выглядеть, будто я делаю её лучше них. За такое могут и пулю в спину пустить «случайно». Зачем обижать неплохих, в общем-то, людей? Кстати говоря, на днях мне удалось выудить из корпоративной сети Озкорпа месторасположение лаборатории, разрабатывавшей тот самый экспериментальный газ, который искалечил Нормана. Зачем я вообще эту информацию искал? Дело в том, что наш с Коннерсом проект уже неделю проходит финальную стадию испытаний на приматах. Следующим шагом должен стать человек… но мы с профессором очкуем. Ведь генные нарушения, которые исправлялись нашим препаратом, были нанесены также нами самими. Мы использовали на подопытных все доступные нам мутагены, в том числе и препарат самого Коннерса. И вроде бы пока всё работало… но сам Норман... Короче, мы сомневались. И чтобы развеять эти сомнения нам был просто необходим мутаген “Гоблин”. Вот я и влез в сеть. Найти лабораторию оказалось не слишком тяжело, так как я достаточно хорошо представлял себе, что вообще ищу, а сам проект был достаточно крупным и финансово “тяжелым”. Немного удивило то, что на данный момент он был заморожен. Но, учитывая бардак, творящийся в Озкорп, можно не заморачиваться сильно по этому поводу. В противоположность ему, проект по разработке оружия, использованного Норманом, был активен и жрал финансы как не в себя. Оружие меня не интересовало, а вот газ… Надежда на то, что по прошествии месяца там осталось много интересного, была слабая, но вдруг? Вот и решил я заглянуть в обнаруженную лабораторию, раз уж выдался относительно свободный вечерок. Заодно и от мыслей о возможном кидке отвлекусь. *** Почему у небоскрёбов так халатно защищены окна на верхних этажах? Даже толковой сигнализации на крышках вентиляции нет, словно бы на семьдесят третий этаж по отвесной стене никто незамеченным не сможет залезть: выкрутить четыре винта по углам, и заходи, кто хочет! Странные люди! Тоже мне охраняемая лаборатория: даже датчиков движения на потолке нет. Разгильдяи! А уж оставить рабочему компьютеру незаблокированный USB-выход... Ну, я даже не знаю. Попробовал бы я так к Виктору фон Думу залезть в лабораторию, где он разные игрушки на заказ для военного ведомства мастерит. Там бы и остался в мелко нашинкованном и аккуратно расфасованным по трём сотням маленьких пластиковых пакетиков виде. А тут… даже активной защиты нет, и всего пятеро живых охранников на этаже, при этом ни одного в самой лаборатории. С другой стороны, мне ли жаловаться? Я достал из своего рюкзачка планшетик с парочкой разных хакерских приблуд и специальным программным обеспечением для взлома. Откуда он у меня? Начну издалека: Рид Ричардс недавно поспорил с Виктором фон Думом, что в лёгкую сможет вскрыть любой сервер, даже защищенный Виктором, при условии физического доступа к нему. Виктор спор принял и неделю готовил «учебный» объект. Рид всю ту же неделю готовил инструменты и программы. В день «икс» два эти ума сошлись, и… бутылка виски осталась у Виктора, поскольку тот, как и всегда, сжульничал. Каким образом? Притащил здоровенный, зашитый в броню сервер без единого информационного входа-выхода (даже монтажного), беспроводного интерфейса и с хитрой жидкостной системой охлаждения, спрятанной всё под ту же броню. Но жульничество было не в этом. Это как раз оказалось ерундой, не стоящей внимания гения – Рид подключился к системе через кабель питания! Я, когда такое извращение увидел, даже слегка прибалдел (но зато после не слез с Ричардса, пока мне тот подробно не рассказал, как именно он это умудрился проделать). Жульничество Виктора было хитрей: внутри большого бронированного сервера был вмурован сервер поменьше, который был вовсе выключен и не запитан. И нужные контрольные данные хранились именно на нём, а не в памяти большого сервера, который был буквально перегружен разными защитными системами и файерволами. Совершенно нечестно, но условиям спора не противоречит. Вот у расстроенного Рида я его хакерский наборчик и выкупил (с основным-то сервером этот планшет разделался в считанные минуты). С его помощью я скачал себе скопом все данные по проекту, с отчётами, исследованиями, лабораторными журналами, расчётами, схемами и материалами. А в самой лаборатории обнаружил даже образцы самого экспериментального газа-мутагена, да ещё и в трёх модификациях. Естественно я их присвоил. Сам себе удивляюсь: проникновение, взлом, промышленный и корпоративный шпионаж, хищение… куда катится моя жизнь?! Хотя, после вооруженного нападения, нанесения тяжких телесных повреждений, похищения, незаконного удержания и проведения незаконных исследований на человеке… Про бои без правил, ставки и отмывание денег вовсе молчу. Я – преступник. Класс. Всё добытое в этой лаборатории я отнёс в свою подвальную и приступил к изучению. Материалов было много, так что от лишних мыслей я на какое-то время отвлёкся. *** Неделя пролетела быстро, в учёбе, в исследованиях у Коннерса, в вечерних прогулках с Гвен, естественно в тренировках (это святое!), в собственных исследованиях, помощи с пересчётом формул для Октавиуса и подготовке новой совместной статьи с Ридом. Наступила суббота – день проведения розыгрыша той самой лотереи, билет которой я получил за свои миллионы в «прачечной». В десять утра я прилежно сидел с чашкой поп-корна и бутылкой Кока-колы на диване перед телевизором. Рядом со мной расположился Дядя Бэн. Тётя Мэй гремела посудой на кухне. Я включил с пульта нужный канал и замер в томительном ожидании. На экране запустили рекламный блок. На тумбочке завибрировал и выдал мелодию, установленную на вызовы от Гвен, мой смартфон. - Да? – сказал я в «трубку». - А что так неприветливо? – удивилась девушка «на том конце провода». - Я первый раз в жизни купил лотерейный билет и сижу теперь перед телевизором, смотрю розыгрыш, - одной фразой полностью описал ситуацию. - О! И надеешься на выигрыш? – весело спросила она. - Вероятность этого события равна пять целых семьсот четырнадцать миллионов двести восемьдесят пять тысяч семьсот четырнадцать миллиардных на десять в минус девятой степени долей процента, а это число отлично от нуля. Так что да – я надеюсь выиграть. - О!! – протянула ещё более веселым голосом девушка. – Ну, тогда я хочу на это посмотреть! - Заходи, - продиктовал я ей свой адрес. – Это примерно в половине квартала от тебя к югу, вверх по улице. Поп-корна хватит на четверых, а Тётя готовит что-то явно вкусненькое. Она обещала нас с Дядей порадовать... ну, или утешить, в крайнем случае. - Вообще-то я хотела спросить, какой канал телевизора включить, - рассмеялась она. – Но против «чего-нибудь вкусненького» от твоей Тёти я устоять не в силах. Жди, скоро буду! - Жду, - успел ответить я перед самыми короткими гудками. *** «Скоро» в исполнении Гвен Стейси оказалось действительно скоро. Пятнадцати минут не прошло после завершения звонка телефонного, как раздался звонок от двери. - Заходи, - сказал я, открывая перед девушкой дверь, после чего поспешил обратно на диван к Дяде Бену. Половина номеров была уже открыта, и все они пока ещё совпадали с теми, что были в моём билете. - Шесть? – уточнил я у дяди номер, успевший выпасть в моё отсутствие. - Шесть, - важно подтвердил он с кивком. Я запрыгнул на диван и приглашающе похлопал рукой рядом с собой, уже полностью уйдя своим вниманием в происходящее на экране. Гвен хмыкнула, но на обозначенное место проследовала. Я вручил ей чашку с поп-корном, а Дядя Бэн передал ещё одну бутылку колы из закупленного мной к этому просмотру ящика. Девушка благодарно кивнула и пальцем сковырнула крышку с бутылки (Второе Поколение как-никак). - Судя по вашему виду, пока номера совпадают? – полу-утвердительно спросила девушка. - Вот именно, - ответил я. - На Джек-пот идём, - подтвердил Дядя Бен. - И какой Джекпот? - Восемь миллионов пятьсот пятьдесят тысяч, - назвал девушке сумму я. Сумму, равную тому числу, что было на экранчике калькулятора после того, как служащий вычел из девяти миллионов конторский процент. - Не слабо, - восхитилась она, закидывая в рот порцию жареной кукурузы. В телевизоре назвали следующий номер. Гвен заинтересованно глянула в билет, который я нервно держал в руках перед собой. – Какой-то ты уж слишком напряжённый, Питер. Не предполагала, что ты настолько азартен. - Будешь тут напряженным, - буркнул я. – Какой смысл играть, если не надеешься выиграть? – уже громче, так чтобы и окружающие расслышали, ответил я. - Никакого, - сказала Гвен. – Именно поэтому я не играю в лотереи. - А я вот решил поиграть, - в этот момент назвали очередную цифру выигрышной комбинации, и все разговоры мгновенно стихли, поскольку она снова совпала с той, что была в моём билете. Осталось ещё три. Я отдал билет Дяде Бену, а сам сцепил в замок дрожащие от сковавшего меня напряжения пальцы и закрыл глаза. Гвен, дядя, Тётя Мэй… Они не понимали меня. Для них я рисковал парой долларов, надеясь получить несерьёзно-огромную сумму, мне никаким образом не принадлежащую, на которую я не имею никаких прав и оснований. Я же… купил этот драный билет за свои кровные девять лямов. Девять! И теперь надеялся забрать по нему хотя бы пять! И речь шла не столько о выигрыше-проигрыше, сколько о том, идти или не идти «разбираться». Пусть я уже и так преступник, но это… Назвали следующий номер, снова совпавший с тем, что значился в моём билете. Я не открывал глаз, а сцепленные пальцы побелели от напряжения. Ещё один номер. Снова совпадение. Я не выдержал и открыл глаза. На меня смотрели дядя и Гвен. Лица их вытянулись в изумлении, ведь до этих двоих наконец-таки начало на самом деле доходить, что я действительно нахожусь всего в шаге от выигрыша. От становления миллионером в девятнадцать лет! С экрана прозвучал последний номер, который опять совпал. В телевизоре звучали фанфары, крутились какие-то шестерёнки, звучали поздравления победителю, мигал свет, надрывался ведущий… В комнате же царила тишина. На меня смотрели молча. И я сам молчал. Нажатие на кнопку пульта, и экран погас, выключился звук. Звенящая тишина стала и вовсе вязкой. Тут зазвучала мелодия входящего вызова с неизвестного номера на моём мобильном. Я нажал иконку принятия вызова и поднёс аппарат к уху. Это звонили с телевиденья. Шоу шло в прямом эфире. Меня поздравили с выигрышем и объяснили, где и как получить деньги. А так же, какие налоговые сложности этому сопутствуют. Я всё внимательно выслушал, поблагодарил и «повесил трубку». - Питер! – нарушила молчание Гвен, которая так же, как и Дядя Бен, слышала весь телефонный разговор (динамик работал достаточно громко, а в комнате, как уже раньше говорилось, было тихо). – Ты что же, только что выиграл восемь с половиной миллионов долларов?! С одного лотерейного билета?! -Четыре миллиона семьдесят восемь тысяч, - поправил я её всё ещё слегка заторможенно, при этом не расцепляя пальцев рук – просто не мог этого сделать: их свело, и они меня не слушались. – Ты же сама слышала, что четыре миллиона четыреста семьдесят одна тысяча уйдут в налоги. - Не обратила внимания, - чуть смутилась она, но совсем чуть-чуть и ненадолго. – А я смотрю, ты подкован в этой теме, - сощурила глаза она, изображая подозрение. Тут отошёл от шока Дядя Бен, позвал тётю, а дальше была радость, поздравления и маленький семейный праздник, в который достаточно органично влилась и Гвен. Где-то после полудня мы с ней вышли из моего дома… точнее из дома моих дяди и тёти. Что-то с обретением некоторой финансовой свободы, я начал ловить себя на том, что задумываюсь о вещах, о которых не задумывался раньше, принимая, как данность. И одна из этих вещей – приобретение собственного жилья. - Хорошие у тебя дядя с тётей, - сказала Гвен, идущая рядом со мной в некоторой задумчивости. - Это верно, - улыбнулся я. – Мне очень повезло с ними. После того несчастного случая, они заменили мне родителей. - Ты, смотрю, вообще парень везучий, - я не удержал в узде эмоций и скептически хмыкнул на это. - В чём же? - Вон, пять миллионов с первого же билета в лотерею выиграл. - Угу. Выиграл. Но уж точно не в лотерею, - проговорился я, и захлопнул рот, поняв, что только что сдал себя с потрохами. Видимо сказалось пережитое напряжение. Но, слово уже вылетело, ловить поздно. - То есть? – нахмурившись, повернулась ко мне Гвен. - Забудь, - отвёл глаза я. - Нет уж, начал, так договаривай! – уперла руки в бока она и остановилась. - Ты сама-то веришь, что можно вот так вот взять и выиграть пять миллионов ни с того, ни с сего? – вздохнул я, тоже останавливаясь. – С первого же билета, серьёзно? - И как же тогда? - А как, по-твоему, мне платить налоги с денег, получаемых от незаконных боёв без правил среди… профессионалов? - Налоги… - на пару мгновений задумалась она, затем лицо её озарило понимание. – «Черный нал»? Так вся эта лотерея – просто отмыв «грязных денег»?! – а быстро до неё дошло. Хм. Гвен вообще умная девочка, сообразительная, не смотря на то, что блондинка. Правда, с физикой у неё не очень… - Может не вся, точнее не все… Но конкретно вот эта… - И эти деньги… - С последнего моего выезда с Сэнсэем. - Это, когда Панда снова стал Пандой? - Именно. - И сколько же привёз? - Десять. Один оставил. Девять в «прачечную» отнёс. - И с девяти… всего пять?! Грабёж! – искренне возмутилась она. - Именно! В чистом виде! При том, что доля «прачечной» всего пять процентов! Сорок забрало себе государство!!! Чувствую себя ограбленным! Ограбленным государством! Кошмар! – поделился я своими переживаниями. Пусть она, конечно, и дочь Капитана Полиции, но вроде бы в прошлый раз, после боёв, отцу не стала меня закладывать, может и в этот раз не заложит? А с другой стороны: с кем мне ещё таким поделиться можно? С Дядей Беном? Я его люблю и уважаю, но о суммах, которые на Арене крутятся, ему знать не стоит. Нервы целее будут. А ещё с кем? С Сэнсэем? Нет уж! Этот гад только ржать будет над всеми моими переживаниями! А поделиться хочется. Буквально распирает. Какое-то время шли молча. Я ждал реакции, а девушка обдумывала новую информацию. - Но так или иначе, законно или нет, а в свои девятнадцать, ты, Питер, заработал свой первый миллион. Точнее пять миллионов. Ты миллионер, Питер! – стукнула меня в плечо своим кулачком девушка. - И тебя не смущает, что я преступник? – осторожно спросил её я. - Немного, - призналась Гвен. – Но ведь от твоих действий никому не стало хуже? Ты не продавал наркотики, не грабил, не убивал… не убивал же? - На той Арене не запрещено убивать противника… Как и калечить, увечить, жечь, рубить, травить, рвать на куски… Никто не станет останавливать бой, - содрогнулся я, вспомнив некоторые сцены, которым был свидетелем за время обучения у Вити-Сэнсэя. – Но сам я не убивал… пока. - То есть, каждый раз, выходя на тот ринг, ты серьёзно рискуешь своей жизнью, Питер? – нахмурилась девушка, внимательно на меня глядя. - Да, - пожал плечами я. – Но это часть обучения. Не рискуя, не чувствуя страха за свою жизнь, нельзя стать сильней. Стать по-настоящему сильным можно только так. - Сильным… - задумчиво проговорила Гвен. – А зачем тебе сила, Питер? - Как-то не задумывался об этом, - хмыкнул я. – Просто… живу. И так складывается, что… Хм. А действительно. Сильным меня делает Сэнсэй. Он выковывает меня, словно клинок из куска хорошей, понравившейся ему стали. Удар за ударом, урок за уроком, шаг за шагом, день за днём… - А ему это зачем? - Не знаю. Иногда мне кажется, что это его просто забавляет. Это для него своеобразное искусство. Как виртуозный кузнец пытается создать идеальный клинок не зачем-то, и не для убийства кого-то конкретного, а из стремления к совершенству. Искусство ради искусства… Ты знаешь, что он учил Стива Роджерса? И Брюса Ли… - Твой Сэнсэй учил Капитана Америку?!! – выпучила на меня глаза девушка. - Ну, как-то он об этом обмолвился, когда я рассматривал фотографии на стене в его кабинете. Там несколько чёрно-белых, старых, а другие новые, цветные уже. На них много людей. Но Стива и Брюса я просто узнал. - Мне уже интересно посмотреть на твоего Сэнсэя, - задумчиво произнесла девушка. - У тебя есть такая возможность, - упавшим голосом сказал я. - То есть? – не поняла Гвен. - Вон он стоит, стенку подпирает, смотрит на нас и скалится. - Где? – обернулась девушка в указанную мной сторону. Вот только там уже никого не было. - Как это?! – даже протёр глаза я. Мгновение назад был, а в следующее уже исчез. – Не может быть! - Да что не может быть-то? – нахмурилась девушка, так как никого не увидела в том месте. - Э… ничего, - вздохнул я. – Видимо перенервничал сегодня, вот и мерещится всякое. Не бери в голову. Показалось мне. - Ты смотри, Питер, галлюцинации могут быть из-за сотрясений. А ты от одного не успел отойти, а уже новое заработал. Осторожнее будь! Теперь ведь тебе не обязательно больше рисковать – ты уже миллионер. Ты можешь остановиться и просто жить, даже не работая! - Может ты и права… но не в деньгах дело. Бои – просто часть обучения. А я не хочу останавливаться на половине пути. Деньги – это просто деньги. Всего лишь средство, приятное дополнение к силе. - Ну, это тебе решать, опасный парень Питер Паркер. В конце концов, это же твоя жизнь и твоё здоровье. - Наверное. - Что собираешься с деньгами делать? - Ипотеку закрою дядину. Кредит на учёбу в университете выплачу… Это в первую очередь. А остальное… в акции наверное кину, пусть лежат. В тот же Озкорп вложу. У них кризис сейчас – акции дешевеют. Но, думаю, это не надолго. - Здравая мысль, - признала девушка. – Учёбу значит бросать не намерен? - Учёбу? Ни в коем случае! – возмутился я на такой её вопрос. – Мне нравится быть «ботаником Паркером»! – демонстративно поправил очки на переносице указательным пальцем я. – Кто бы что не думал себе, а я в первую очередь учёный, а боец, «герой» и всё остальное только во вторую, если не в третью или четвёртую! - «Герой»? – удивилась девушка. - Ну…помечтать не только тебе иногда хочется, - сказал я, отведя взгляд в сторону и чуть-чуть покраснев. Девушка тоже немного смутилась, видимо вспомнив свои откровения по поводу «Джона дружелюбного соседа». ***