Каждую неделю повторялось одно и то же.
***
Сакура тихо сидела в своих покоях, изображая слабость и лёгкое недомогание. Иногда приходил лекарь и справлялся о её самочувствии, рекомендуя новые травы и сборы. А Каору, убедившись, что никого в округе не было, сообщала ей приятные новости, позволяя расслабиться. Сакура медленно переписывала книгу, стараясь не перенапрягаться. В тот день, когда за пределами поместья Харуно раздался скрип колёс, гулкое ржание лошадей и звонкий хлёст, то её озарила радость. — Госпожа, поместье наше! — хлопнув в ладоши, пропела Каору и хитро улыбнулась. — Идём скорее к реке! — произнесла Сакура, ловко раскрыв фусума. Тёплое летнее солнце наполнило комнату ярким светом. Служанки копошились на улице, занимаясь деревьями и прудом. Стража рассредоточилась по территории и заняла посты около парадных ворот и заднего хода. Раздавались разные звуки, напоминающие то звон стали, то шорох по камню и деревянным половицам энгавы. Сакура и Каору как можно скорее поспешили в сад, скрываясь за зелёным лабиринтом. Они, словно незаконно проникшие на территорию, пробирались к ограде с запасным выходом, намереваясь остаться незамеченными. Каору ступала впереди, беспомощно оглядываясь в надежде не застать кого-либо в округе, и напоминала воришку, нежели статусную прислужницу. — Мне кажется, что моё алое кимоно среди зелени… — Оно прекрасно для сбора цветов, — обернулась Каору, прислонив длинный указательный палец к губам. — У тебя в руках нет даже корзины, — усмехнулась Сакура, срывая распустившиеся пионы. Красные длинные рукава коснулись травы и земли, легко и аккуратно проскользнув. Тонкие нежно-розовые лепестки были похожи на шёлк, источая сладкий аромат. Пышное соцветие пионов щекотало бледную кожу лица, сливаясь с выпущенными прядями длинных локонов. Резные шпильки покачивались, удерживая волосы, способные скрыть зелёные глаза. В такие моменты спокойствие и лёгкость буквально струились по телу. — Госпожа… совсем немного осталось, — произнесла Каору. Сакура беззаботно выдохнула, выпрямившись. Она двинулась за ней, пробираясь сквозь широкие листья сныти, за которыми оставалась узкая полоса, напоминающая тропинку. Зеленеющие кусты позволяли незаметно пробираться к маленькой калитке сторожевого поста, пусть это и было явно безрассудно. Сакура и Каору ещё маленькими обнаружили это место, ставшее для них самым приятным секретом за всю жизнь в поместье. Они любили тайно покидать его, чтобы отдохнуть от суеты, бесконечного надзора и косых взглядов. Почти бескрайняя поляна, обрамлённая вековыми соснами и кедром, сияла красотой. Дикие цветы напоминали украшение дорогого полотна, порхающие с места на место бабочки и жужжащие пчёлы придавали жизни и некой свободы. Хотелось улыбаться, подставляя лучам солнца кожу, и тянуться к лазурным небесам, стремясь дотронуться до них хотя бы кончиками пальцев. — Я так счастлива! — воскликнула Сакура, прикрывая ладонью переливающийся жёлтый диск. Она говорила легко и непринуждённо, охотно ступая по узкой тропинке к шумящей реке. Каору шла следом, разделяя радость с человеком, которого любила больше всего. Они могли молчать, или напевать лёгкую летнюю песенку, заученную в детстве, или разговаривать о мелочах, предавшись воспоминаниям, и скидывать все статусы, приобретённые с рождением. Свободная прогулка всегда бодрила, заряжала энергией и дарила спокойствие, но заканчивалась, когда на поляне появлялись безразмерные каменные глыбы, напоминающие сад. — Мы пришли, — произнесла Каору и подошла к обрыву. Он не был крутым, но всякий раз Сакура, глядя на него, задумывалась и грустила. Каору подошла к краю и остановилась, любуясь мостом, служившим границей между кланами. Большие камни позволяли оставаться незамеченными и напоминали препятствие, которое никогда не преодолеть. Это место умоляло принять решение, способное изменить будущее. — Госпожа… — Всё в порядке, Каору-чан. Я уверена, что нам недолго осталось мучиться. Наши молитвы будут услышаны, — улыбнулась Сакура, держа пион. Рукава кимоно приминали густую траву, тянувшуюся к солнцу. Жучки зашевелились, разлетаясь, а плеск воды продолжал радовать уши, уставшие от приказов и нареканий. В такие моменты хотелось только молчать и размеренно дышать, наслаждаясь всем, что любезно показывала природа. И они безмолвно стояли на краю, прикрыв глаза. Сакура осторожно и почти бесшумно достала спрятанный в рукавах чёрный крестик и зажала меж ладоней. Тёмная широкая нить аккуратно лежала поверх светлой кожи, но была прикрыта цветком. Каору медленно и аккуратно потянула её назад, помогая присесть на землю, и опустилась на траву, закрыв глаза. Сакура осторожно подняла руку, касаясь двумя пальцами лба, живота и плеч, а после поцеловала крестик и прижала его к сердцу. Она что-то шептала, явно скрываясь, чтобы никто не услышал говор, совершенно не напоминающий родной язык.Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола.
Каору повторяла следом: так же держала ладони, так же совершала крестное знамение и так же бесшумно читала молитву с Сакурой. Они умоляли очистить великий клан от зла, осквернившего добро, и надеялись на спасение души Кизаши Харуно, упивающегося властью и богатством.Будь нашей защитой! Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем.
Сакура вновь нарисовала невидимый крест на теле, а после выпустила пион, крепче схватившись за крестик в ладонях, и низко-низко поклонилась, не решаясь прервать молитву. Она плакала, всецело отдавая себя Христу, и проникалась каждым словом, которые выучила вместе с Каору, когда они были детьми.А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь.
Их тихий плач сливался с плеском волн, а изображение на кресте действовало успокаивающе. Слёзы придавали сил и помогали отпустить эмоции, отравляющие разум. Сакура и Каору верили, что в тот день, когда они умрут, души обретут покой, ведь не зря на их долю выпало столько боли и несчастья.***
С того момента, как Саске покинул родовое поместье, прошло достаточно времени, чтобы закончить некоторые дела. Он посетил прилавки и торговцев, с которыми имел тесное сотрудничество, проверил и возможных сбытчиков иностранной продукции, вызывающих подозрения. Однако осознание перемен заставляло задумываться о многом. Вес новой генеральской печати и тонкий пергамент жёлтой грубой бумаги воспринимались непосильной ношей под сердцем, а тяжесть будущего бремени отравляла разум. Жизнь вещала скорые изменения, просчитать которые не представлялось возможным. Беззаботность, отчаянно раздражающая Фугаку, должна была уступить место рациональности и ответственности, возлагаемой Императором. Скрываясь под куполом соломенной шляпы, Саске медленно ступал по пыльным дорогам, едва ли замечая изменения. Главные улочки как обычно гудели, а по ним разносились запахи пряностей. В тёмных лабиринтах домов ― в местах, где всегда были тени, ― расположились чего-то выжидающие люди неприятной наружности. Изредка жители расступались, пропуская патрулирующих стражей, обеспечивающих порядок и безопасность, а иной раз толпились, давая шанс карманникам украсть кошельки. И вроде бы всё на короткий промежуток времени замолкало или превращалось в шёпот, но продолжалось недолго. Наруто уныло дожидался опаздывающего Саске под мостом, облокотившись на деревянную балку. Он, как и остальные, прятался от изнурительных лучей, но всматривался в тех, кто подходил достаточно близко. Тяжёлая катана аккуратно висела на левом бедре, придавая грозности и страха, только одежда заставляла любого прохожего морщиться и брезгливо отступать: поверхность кимоно намокла от воды, а благодаря земле и песку превратилась в грязное тряпьё. — Паршиво выглядишь, — внезапно произнёс Саске, спрыгнув с выступа. — Ты не лучше, — фыркнул Наруто, неохотно надев шляпу. Они безмолвно шли против течения реки по вытоптанной тропинке, пока не оказались на достаточном расстоянии от моста. Глинистый берег с обрывистыми склонами оказался украшенным кустарниками и деревьями, скрывающими цветы и ягоды. Саске и Наруто ловко избегали всевозможных встреч, пока не пробрались вглубь леса. Стоило им оказаться в месте, напоминающем овраг с примятой травой и спасительной тенью, хотелось присесть и расслабиться. Кроны ласково шумели, шелестя под лёгкими прикосновениями ветра, слышалось щебетание птиц и жужжание насекомых. — Ну что, чувствуешь себя генералом? — ухмыльнулся Наруто, всем телом упав на землю. Он закинул руки за голову и поёрзал на земле, устроившись удобнее. Тени от крон деревьев удачно скрывали лицо и дарили едва ощутимую прохладу, однако ноги остались освещёнными солнцем. Саске подошёл к толстому стволу и, схватив катану, сел рядом, откинувшись на твёрдую поверхность дуба. Шутка Узумаки была неуместной, поэтому оказалась проигнорированной. — Ладно-ладно! — фыркнул Наруто и чуть выгнулся, будто желая рассмотреть Саске снизу вверх. Он словно ожидал отклика, но не получил. Этого стало достаточно, чтобы понять важное — Саске крайне напряжён. Его прищуренные глаза с явным недовольством были направлены на Наруто, который продолжал ёрзать на траве, игнорируя отрицательные эмоции. Он вёл себя несколько беззаботно, словно изображал глуповатого горе-наследника из Эдо, однако немногие знали, что это лишь маска. — Многие мелкие кланы на Кюсю отказались от буддизма и даже синтоизма. По моим данным, храмы пустуют и не получают помощи от наместника. Омура Сумитада ― помнишь такого? — спросил Узумаки, получив кивок. — Его префектура весьма изменилась. Я про духовную сторону. — Он умер почти тридцать лет назад. Но принял то западное имя… — замялся Саске, припоминая последовательность событий. — У него много последователей? — Думаю, достаточно, для того чтобы даже клан Яманака подчинился. — Судя по всему, Кюсю тяготеет к Европе? Южные варвары отравляют нашу землю, — сделал вывод Саске, сжав рукоять катаны. — Вот что означали те слова про «отраву нации». Они замолчали, словно не вели разговора, и даже не вздохнули. Образовалась угнетающая тишина, нарушаемая плеском воды в русле, стрекотом насекомых, спрятавшихся в траве, и иногда взмахами крыльев лесных птиц. Наруто как можно более бесшумно сел, желая наконец-таки посмотреть в глаза Саске, но замер, увидев застывшую в воздухе руку со слегка оттопыренным указательным и среднем пальцем. Узумаки кивнул, поняв, что кто-то находился крайне близко. Саске медленно поднялся по стволу боком, скрываясь за могучим деревом, и прислушался. На его удивление, по-прежнему доносился шорох, а в тишине становилось ясно, что поблизости люди или, по крайней мере, животные. Наруто пригнулся, ожидая очередного сигнала, чтобы в случае необходимости отразить атаку. Ладонь инстинктивно держала эфес катаны, чтобы в нужный момент нанести точный рубящий удар по противнику. Саске и Наруто притаились, с каждым мгновением убеждаясь не только в том, что приближающиеся звуки принадлежали человеку, но и в том, что неизвестный вряд ли шпионил. И сомнения окончательно развеялись, когда до обоих донёсся девичий голос, наполненный нескрываемым возмущением: — Каору! Давай скорее! — Госпожа! Мы ушли достаточно далеко, чтобы потеряться! Саске отмахнулся и издал облегчённый выдох, убирая руку с оружия. В этот раз оно ему не понадобилось, хотя шансы на использование оказались высокими. Наруто негромко фыркнул, вновь расслабившись, и перевернулся на живот, не желая подниматься. Его светлые волосы разлохматились, летняя юката оказалась в мелкой траве, и он напоминал самурая, спрятавшегося в окопе во время опасной битвы. В любом случае одежда стала более грязной. — Каору-чан, не преувеличивай! Ты вообще должна оберегать меня сейчас… — Я стараюсь достичь ваших мыслей, Сакура-чан! — возмущалась та, чуть ли не скрипя зубами. — Подождите, умоляю вас! Словно сжалившись над единственным дорогим человеком, которого можно уверенно назвать другом и сестрой, Сакура остановилась. Она обернулась и нетерпеливо дёрнулась на месте, но светилась азартом. Её смешила неловкость Каору, проигравшей в выносливости, и забавлял взгляд, которым та её одарила. Заалевшие щёки Каору и немного расслабленный пояс кимоно придавали неряшливости из-за широких краёв, а увядающий пион и шпильки, которые и вовсе оказались в руках, делали из неё ребёнка. Именно поэтому Сакура смеялась. — Вот расскажу Кизаши-сану обо всех ваших проделках ― и тоже буду заливаться от восторга! — выговорилась Каору, когда оказалась рядом. Она тяжело дышала, всячески стараясь это скрыть. Простая причёска давно растрепалась, а тёмно-русые пряди беспорядочно обрамляли лицо, впитывая выступившие капельки пота. Если ранее Каору и манерами, и внешне могла напоминать наследницу даймё, то сейчас такого впечатления не производила. Не было ни плавности в движениях, ни лёгкости. — Здесь каменистый берег. Мы можем спуститься к реке, а там гораздо прохладнее, — пояснила Сакура, немного вздёрнув плечи. Она протянула руку, предлагая помощь, и улыбнулась. Её лицо, казалось, налилось красным из-за цвета кимоно, розовые волосы не были идеально уложены, но по-прежнему сохранились ленточки, вплетённые в пряди. Губная помада из дикого шафрана смазалась, оставив едва заметное бледное пятно. Каору и Сакура не замечали быстрого хода времени, потоком ускользающего в неизвестность. Не было волнения ― только необъятная лёгкость в теле и, возможно, мыслях. Тёплые порывы ветра развевали пряди волос вместе с резными канзаши, стебли травинок и цветов покачивались, словно волны океана, а кроны деревьев шелестели, напоминая шорох перелистываемых страниц. Однако даже прохлада воды не помогала спастись от жара солнца. — Аматэрасу-сан гневается, госпожа, — произнесла Каору, прячась в тени дерева. — После долгой засухи всегда настаёт дождь, — ответила Сакура, покрепче схватившись за руку. — Наши Ками всегда заботятся о нас. Ведь предки столько веков оберегают ваш род. — Всё можно преодолеть. В конце нас ждёт рай, — отозвалась она и поспешила сбросить с ног лёгкие дзори. — Я исполню задуманное, но обещаю быть аккуратной! Сакура не скрывала улыбки и поспешила спуститься к прохладной реке по пологому берегу. Каору же пожала плечами, на ходу зацепляя деревянные канзаши, но продолжая держать нежный бутон, лепестки которого уже начали осыпаться. Они ловко подвязали струящиеся рукава, чтобы не позволить им упасть в воду. Была б их воля, тяжёлые ткани кимоно давно бы полетели на землю с тугими поясами, сковывающими движения. Приходилось всё исполнять осторожно, а порой и без резких движений, но медлительность настолько утомляла, что правила нарушались. Сакура беззаботно глядела в сторону моста, не замечая ничего вокруг, во всём полагаясь на внимательность и бдительность Каору. — Помоги мне снять таби, пожалуйста. Хочу дотронуться до воды. — Я не согласна на такие риски, госпожа, — шикнула Каору, присев на валун. Пресная вода ревела в русле, а сильное течение переворачивало всё на каменистом дне. Обычно полноводная, ужасающая и бурлящая река, легко поднимающая брызги, в жаркие летние дни становилась ручейком, способным гонять мальков и деревянные щепки. Но местные жители не спешили беззаботно бродить в ней, опасаясь неровного дна с выбоинами, из-за которых наскоро можно повредить ногу, а потом и вовсе потонуть. — Видимо, ты хотела, чтобы я прошлась по глине, — обиженно произнесла Сакура, когда присела рядом с Каору. — Вздор! — заупрямилась та. — Какая глупость! Нас ведь тогда тут же поймают… Она не смогла договорить, заметив, как Сакура, словно и не слушала, бездумно стянула тонкие грязные носки, а после, удержав равновесие, выпрямилась. Каору сморщилась, выказывая недовольство, но поднялась следом, прекрасно понимая, что либо по-хорошему, либо по-плохому, но придётся исполнить желание. Ей не составило труда скинуть ненужную для купания одежду, но продвигаться по острым и раскалённым камням оказалось куда сложнее. Она настойчиво уговаривала образумиться, но потерпела, как и в большинстве случаев, поражение. Саске и Наруто скрытно слушали диалог девушек, но потеряли возможность наблюдать. Оба понимали, что нет смысла представляться или извиняться, поэтому негласно решили покинуть излюбленный овраг и уйти глубже в лес. Спокойствие, которым можно насладиться только далеко от людей, нарушил испуганный крик. Наруто и Саске встрепенулись и поспешили выйти из укрытия, в несколько шагов оказавшись около берегового склона. Их спешка вынудила их раскрыться, нарушив совсем недавно сформировавшийся план. Они обречённо выдохнули, когда не заметили ничего, что могло бы угрожать безопасности девушек. Сакура вскрикнула от неожиданности, как только почувствовала нечто скользкое у ног. Каору, скорее инстинктивно, поддалась страху, повторив её действия. Они вдвоём в ужасе взметнули руки и быстро-быстро потрясли ладонями, словно отмахнулись от комаров. Непуганая рыба бесстрашно плавала почти что поверху, подчиняясь течению реки. Мальки продолжали спокойно подплывать к ногам, бесчувственно покусывая кожу. Сакура и Каору переглянулись и рассмеялись, находя всю эту ситуацию донельзя смешной. — Даже здесь решила меня поддержать? — Вы моё наказание! — Снова это наигранное уважение… — Лучше уж так, чем допустить ошибку перед вашим отцом! И вообще… Каору быстро прервалась, когда взглянула вверх на склон. Её глаза округлились, а шок отразился на лице. Сакура замешкалась, наблюдая за её эмоциями, и медленно перевела взор туда, куда так яростно был направлен взор Каору. Она обомлела не меньше, приоткрыв губы, и совершенно бестактно указала на маленькую скалу. — Маньяки! — всё, что смогла произнести Каору, когда к ней вернулся голос. Сакура резво отвернулась, скрывая лицо от незнакомцев, и, прячась за ладонью, поспешила выйти из русла. Задранные полы кимоно открывали вид на стройные ноги, тонкая кожа переливалась на солнце, словно была покрыта пылью драгоценных камней. Из-за подвязанных рукавов внешний вид напоминал образ куртизанки или тайю. Оголённые части тела служили настоящим позором, достойной платой за который являлась только показательная казнь. — Это они про нас? — задался вопросом Наруто, посмотрев на Саске. Они отвернулись, делая вид, что ничего не видели, и отошли от скалы, скрываясь. Манеры не позволяли спокойно наблюдать, как купались женщины. Никого из посторонних рядом не было, поэтому не возникало волнений, и будь на месте Саске и Наруто другие, многое могло бы измениться. До них отчётливо доносился переполох возле реки. Краем глаза было видно, как девушки наскоро взбирались на гору, усеянную камнями. — Они не похожи на обычных жителей, но до ойран им далеко, — заявил Наруто, указав кивком в сторону. — Глупо пытаться скрыться с таким цветом волос, — довольно спокойно ответил Саске. Стоять пришлось недолго. Расправив плечи, будто готовясь к важной встрече, Саске развернулся и направил взор вниз, всматриваясь в крутость склона. Девушки от испуга засуетились и поправляли закатанные рукава кимоно. Сакура оказалась впереди и цепко держалась пальцами за выступы. Её резкие движения выдавали волнение, с которым приходилось рьяно карабкаться. Она то прислоняла, то отдёргивала руку, когда касалась раскалённых камней. Опущенное кимоно не позволяло сделать широкого шага, а промокшие ноги нацепляли грязь, больно покалывающую ступни. Сакура явно проигрывала небольшой высоте, застыв чуть ли не у самого подножья. — Ай! Больно! — Госпожа! Осторожнее! — пролепетала Каору, стараясь не упасть. — Спускаться было легче! — запаниковала Сакура, когда не смогла сделать очередной шаг. — Может, нам найти другую тропу? Их одолело сомнение и жуткое желание отступить, и всё только потому, что перспектива упасть на острые камни несла последствия гораздо более серьёзные, нежели травмы. Каору внимательно смотрела за каждым движением, но понимала, что ничего не сможет сделать. Она попятилась, увидев, как Сакура осторожно искала более-менее устойчивый камень. Руки, не привыкшие к нагрузке, задрожали, а тяжесть кимоно и длинного пояса только усугубляли положение. — Правее, госпожа. Ещё немного, — подсказывала Каору. Она больше не сказала и слова, когда тропу ловко перегородил Наруто. Он совсем немного спустился, зацепившись перебинтованной рукой за массивный выступ. Его образ разбойника легко мог заставить закричать, однако ладонь, смотрящая вниз, предлагала помощь. Немного смуглое лицо со шрамами на щеках пугало, как и сдвинутые к переносице светлые брови. — Хватайтесь скорее! Мы не причиним вам зла! — Наруто произнёс это спокойно, но уверенно, пару раз инстинктивно покачав рукой. — Не волнуйтесь. — Сакура-сан, спускайтесь! Если с вами что-то случится, то я не прощу себе! Саске же стоял чуть выше, почти на самой вершине, и наблюдал. Он на секунду прикрыл глаза, словно стараясь что-то вспомнить, а затем выдохнул. Ему понадобилось меньше секунды, чтобы узнать в лицах паникующей служанки и её опьянённой страхом госпожи недавних знакомых с моста. Все четверо продолжали ― на сей раз безмолвно ― смотреть друг на друга, пока Наруто не ухитрился схватить за руку Сакуру, не сумевшую удержаться на хлипком выступе. Она что-то отчаянно закричала, а затем вцепилась в ладонь спасителя, который ловко тянул к себе. — Всё в порядке. Сейчас мой друг поможет вам. Да, Саске? — настойчиво произнёс Наруто и подтолкнул Сакуру вперёд, буквально кинув в объятия Учихи. — Теперь твоя очередь. Каору в оцепенении смотрела за происходящим. Она была благодарна за спасение самого близкого человека, однако то, что Сакура оказалась в чьих-то руках, почти в интимном положении, прижатая к мужскому телу и безвольная, пугало. Сакура будто окаменела и тяжело, немного рвано дышала, продолжая цепляться за ткань чужого кимоно. Её кривой шаг назад мог обернуться очередной трагедией, если б не Саске, обхвативший девичьи плечи руками. Ему пришлось в очередной раз спасать ту, кто ещё совсем недавно спешила скрыться из поля их зрения. Он легко, словно приказав, отвёл Сакуру к дереву и усадил на траву, косо посматривая на Наруто, сумевшего в одиночку вытащить служанку. — Госпожа! Слава богу! — высказалась Каору, когда сумела преодолеть короткое расстояние. Она трепетно и одновременно со всей силы обняла Сакуру, выдыхая той в ухо. — Не кричи, умоляю, — усмехнулась она, чуть отодвинувшись, и шепнула ей на ухо: — Тебе бы стоило извиниться. — Почему? — задалась вопросом Каору. — Потому что мы уже дважды преградили им путь…