***
Передав Джей Хакену я снова отправился на поиски виновных. С каждым днем это казалось мне все бессмысленней и бессмысленней. Никто так и не дал ни одного четкого ответа на мои вопросы. Все, что я слышал было «может», «возможно», «мы предполагаем». Создавалось ощущение, что людям просто-напросто нужно было, чтобы я сдался. Делать этого я не собирался ни при каких условиях. Отец полностью игнорировал мои звонки и сообщения. Я никогда не поверю в то, что он настолько занят, что не может бросить мне пару коротких слов в ответ. Мне страшно было даже подумать о том, что отец мог что-то от меня скрывать, но с каждым днем мои подозрения усиливались. Обойдя всевозможные инстанции и не получив ни одной зацепки, я решил обратиться к человеку, который если и не поможет сам, то хоть подскажет кто точно сможет помочь. Квон Джиён. Этот человек не был ни бизнесменом, ни каким-то бандитом, державшим в страхе всех и каждого, у него были другие рычаги влияния. Знания. Будучи первоклассным юристом, Квон Джиён вел дела чуть не каждой второй крупнейшей компании в стране. Компании отца и родителей Джей попали в их число. О моем визите секретарь сообщила тут же, и я без проблем зашел в кабинет. Квон Джиён сидел, уткнувшись в какие-то бумаги, параллельно печатая что-то на ноутбуке. Мужчина выглядел, как всегда, очень ухоженно и стильно, что отличало его от большинства юристов помимо честности и наличия совести. Заметив меня, он отложил бумаги в сторону, улыбнувшись. — Воншик, не ожидал увидеть тебя здесь. Проходи, присаживайся. — Да, спасибо, — я сел напротив мужчины, все не решаясь начать. — И что же привело тебя сюда? — Как сказать… — Говори как есть, ты же знаешь насколько я прямолинейный человек. — Вы наверняка слышали о том, что на нас с Джехи напали. — Естественно. Я все пытался выкроить минутку, чтобы проведать Джей в больнице. Слышал, девочка серьезно пострадала. Я кивнул. — И какое отношение имею к этому я? — Дело в том, что я оббил все пороги, спрашивал где только можно, но никто не может мне ничего рассказать. Я коротко описал ситуацию. Юрист внимательно меня слушал не перебивая. — И теперь отец меня полностью игнорирует. Может, хоть Вы что-то расскажете? — Напомни-ка еще раз, сколько было нападавших? — Семеро. Джиён ухмыльнулся. Он явно что-то знал. — Эти ребята называют себя BTS. Профессиональные головорезы, не удивительно, что никто не хочет с ними связываться, поэтому от полиции ты ничего не добьешься, как бы сильно не старался. Есть одно «но»… Они всегда работают на кого-то. Я не раз сталкивался с тем, что их нанимают, чтобы разобраться с конкурентами или неприятелями. — То есть Вы хотите сказать, что кто-то нанял их для того чтобы через нас отомстить отцу? — Вполне возможно, тогда вопрос в другом: почему они сразу не напали на отца? Воншик мысленно кричал от радости — наконец-то конструктивный диалог. — Может, отец сделал что-то настолько хреновое, что они хотят сначала заставить его страдать морально, а потом физически? — Давай начистоту — твоему отцу насрать на всех и каждого, кроме себя любимого. Думаю, ты достаточно большой мальчик, чтобы сделать это нехитрое умозаключение самому. Здесь все очень мутно… Если его враг действительно такой сердобольный и решил сначала перебить его семью, почему пострадала Джей, а не ты? Зная BTS, эти ребята, как актеры. Им платят за качественно разыгранный сценарий, от которого они ни на шаг не отступают. Значит заказчик прямым текстом сказал им: «Парня покалечить, девчонку убить». Услышав это, я вздрогнул. На Джей напали дважды, значит главной их целью была она. Но при чем тут мой отец? — Воншик, давай-ка ты будешь говорить все, что приходит тебе на ум, иначе я тебе ничем не помогу. — Случилось так, что на Джехи напали дважды. Второй раз произошел уже в больнице, и после этого я забрал Джей домой. Джиён заметно напрягся. Слова о том, что Джехи снова пострадала, его явно задевали. Выходит, он действительно неровно дышит к ней. — Если это из-за проступков отца, то почему они взялись за Джей? — Ситуация вырисовывается действительно странная. Послушай, я очень хочу тебе помочь, но у меня столько работы, что я начинаю забывать как меня зовут. У меня кое-что есть для тебя, это может быть полезно. Джиён встал из-за стола и подошел к огромному шкафу, за дверью которого скрывалась куча различных папок. Мужчина достал три огромные папки и положил на столе передо мной. — Здесь копии всех документов, оформленных для твоего отца мной. В этих папках есть и кое-какие заметки, черновики, в общем все, что только можно. Возьми и изучи, возможно, ты что-то узнаешь. Я, конечно, постараюсь навести справки, но ничего не обещаю. — В любом случае, спасибо. — Обращайся, — Джиён улыбнулся, протягивая мне руку. — Передавай Джехи привет. Как только все решится, я приглашаю вас на ужин. Попрощавшись, я покинул кабинет юриста. Меня ждало минимум две бессонных ночи, чтобы пересмотреть все бумаги. Перед тем как направиться домой я заехал к родителям и забрал своего Ондони. Время от времени он жил то у них, то у меня. Я решил, что Джей не помешает немного отвлечься. За два дня дома девушка немного отошла, на ее лице появился легкий румянец, придававший ей здорового вида. Глядя на Джей мне становилось не по себе при мысли, что она могла снова пострадать. Видимо, она чувствовала мои переживания, так как сразу же сменилась в лице. Да, я недоговариваю, но, Джей, я не хочу, чтобы ты нервничала снова. Я поймал себя на мысли, что я стал более чувствительным. Ранее моя натура была близка к натуре отца — люди вокруг не значили ничего. С появлением Джей в моем доме я почувствовал какую-то ответственность. По началу женитьба казалась мне просто очередным заданием от отца, которое необходимо качественно выполнить. Спустя месяц мое отношение изменилось, и об этом мне начали говорить даже друзья. Да, я действительно начал беспокоиться о Джехи. Она казалась мне маленьким брошенным ребенком, которого родители опекали всю жизнь, но внезапно отказались от него, спасая свои шкуры. А маленьких брошенных детей обычно берут под опеку.***
После того, как парни покинули комнату, я уснула. Проснулась я поздно ночью, осознав, что никто меня не разбудил, чтобы дать очередную пригоршню таблеток. Под боком лежало что-то теплое и мягкое — Ондони. Щенок так весь день и просидел рядом со мной, не отходя ни на шаг. — И где твой хозяин? — я погладила пса по голове, но тот даже не пошевелился. Я села на кровати, слегка потягиваясь. Рана немного болела, но не так сильно, как до этого, а тошнота и слабость прошли. Мой телефон засветился, сигнализируя о новом сообщении. Оказалось, что новых сообщений была просто тьма. Очень много сообщений было от моих ребят, они все спрашивали, как я, когда можно меня проведать, и можно ли мне пиво, что было вполне логично от них услышать. Далее была угроза от Лео повесить Рави, если тот забудет дать мне таблетки, что он, кстати, и сделал. Так же писали друзья Воншика, тоже спрашивая о здоровье. От родителей ничего. Мне уже даже не становилось обидно от того, что они не справлялись о моих делах. Это был их выбор. Откинув одеяло в сторону, я поочередно опустила ноги на пол. Нужно пройтись, иначе мои мышцы совсем атрофируются. На кухне горел свет — Рави. И что он делал там в три часа ночи? Я тихо спустилась, заглядывая вглубь помещения. Рави сидел, положив голову на стол, и крепко спал. По всему столу валялись какие-то бумаги, возле раковины стояло около пяти чашек со следами кофе. Видимо, не помог. Я присела на стульчик рядом и слегка погладила парня по голове. Он увернулся от моих прикосновений, отвернувшись в другую сторону. Это выглядело мило. За этот месяц мы с Воншиком прошли через многое, начиная от самой нашей свадьбы. Я думала, что буду бунтовать, кричать, бить посуду, специально ругаться, только чтобы это все прекратилось. Но все вышло совершенно по-другому. С первого дня мы как-то поладили, и месяц вместе пробежал незаметно. Если бы меня сейчас спросили, жалею ли я о том, что поддалась родителям, я бы ответила, что нет. С Воншиком было спокойно. Да, это не была любовь в романтическом понимании этого слова, но нам нравилось общество друг друга. — Рави, — я слегка потрясла парня за плечо, — Рави, просыпайся. — М-м-м, ну, так хорошо было, — парень потянулся, а затем удивленно на меня посмотрел. — Джей! Ты чего здесь? Который час? Боже мой, я забыл дать тебе таблетки… И чего ты вообще встала? — Чш-ш-ш, я в порядке, сама приму лекарства, не маленькая, и мне уже гораздо лучше. А ты чего тут? — Я был у Квон Джиёна, пытался и у него что-либо узнать. Он дал мне целую кучу бумаг, сказал, что может быть здесь будет что-то полезное. — Если ты будешь заниматься этим в три часа ночи, то точно ничего не запомнишь. Прими душ и ложись спать, а с утра посмотрим вместе. — Нет-нет, ты будешь отдыхать, тем более, здесь очень много информации о компании, которую ты не поймешь. Я разберусь с этим сам. Парень наклонился и поцеловал меня в лоб. У Рави было болезненное желание решать все самостоятельно. Иногда это придавало ему мужественности и зрелости, но порой он выглядел как маленький ребенок, вступивший в этап развития под названием «я сам». — Хорошо, только завтра. А сейчас мыться и спать. — Как скажешь, жена, — Рави погладил меня по голове и встал из-за стола, направляясь в ванную. Я вернулась в комнату и включила ночник. На прикроватной тумбочке лежала гора таблеток, из которых мне предстояло отделить нужные. Вздохнув, я залпом выпила пригоршню пилюль и легла обратно, укрывшись одеялом почти с головой. Когда сон потихоньку начал одолевать меня, я почувствовала, как другая половина кровати прогнулась под чужим весом. Рави забрался под одеяло и приобнял меня за талию. Еще какую-то неделю назад я бы и не обратила на это внимания. Воншик иногда любил приходить ко мне перед сном, чтобы поговорить о чем-либо и, будучи уставшим, у меня же и засыпал. Это стало настолько обыденным, что я воспринимала это просто как дружеский жест. Сейчас же все было по-другому. Рави обнимал меня нежнее, чем обычно. Он делал это так аккуратно, будто боялся сделать что-то не так. Честно говоря, именно сегодня я хотела, чтобы он остался со мной.