Сказочница

Совсем недавно я встретила женщину. Никогда не видела ее раньше. Загадочная улыбка на пухленьком лице, веснушки и светлые рыжие волосы, похожие на закат. Зеленоватые глаза, что глядели вдаль. Она всегда сидела на кресле возле магазина игрушек, а я всегда проходила мимо. Детей в нашем районе немного. Красным маркером она выводила линии на тонком картоне, аккуратно вырезала небольшие квадратики, расписывала их черной ручкой, добавляя тайные, неизвестные мне символы. Вскоре после ее появления в старый магазинчик начали заглядывать дети, а в их руках появляться разноцветные карточки. Вечером эта рыжеволосая добрячка собирала детишек возле себя и рассказывала им истории, сказки и вымыслы. «В каждой сказке есть доля правды», – так она говорила каждый раз, когда начинала новый рассказ. Детей завораживала таинственность историй, покрытых туманом неясных слов и описаний. Изредка она придумывала забавные игры. Но сама в них не играла никогда. Всякий раз, проходя мимо, я ловила умоляющий меня взгляд: «подойди ко мне, послушай мои стихи, поиграй в эти детские игры». Ее образ завлекал, но и отталкивал – образ простодушной, но в тоже время интересной незнакомки. Поражало, как за несколько дней она сдружилась с округой. С вредными бабульками с осуждающим взглядом, молчаливыми взрослыми, занятыми дневной рутиной, и забавными школьниками, которых привлекало новое дружелюбное лицо. Однажды я заметила маленького мальчика. Он сидел один неподалеку от магазина игрушек. На аллее он разложил бумажные карточки двух цветов – красные и черные, достал чистый, сложенный пополам лист, и начал что-то рисовать. Подойдя к нему, я услышала тихий голос: «она говорит, что если есть злодей, то есть и герой, нужно поймать плохого, но нельзя ошибиться и поймать хорошего, тогда о правосудии стоит забыть». «Эта такая игра, – раздался голос за спиной, – как черное и белое, земля и небо, добро и зло». Мальчик накладывал одну красную карточку на другую, все они были разные, непохожие знаки и символы. А в конце перекрыл черной. «Ты проиграл, – она опустила глаза, – а ты, не хочешь сыграть?». «Я не играю в детские игры». «Ты сама еще ребенок, – она улыбнулась, пронзая изумрудным взглядом, – пойдем, я как раз пишу новую историю». Она никогда не называла меня по имени, наверное, потому что не знала его. Я не говорила и она не спрашивала. А в ответ она не говорила своего, а я не спрашивала.

***

«Вы пишите книги?» «Нет, просто маленькие рассказы. Хочешь почитать?» «Нет, я не люблю читать. И я слишком взрослая для сказок». «А я люблю сказки, в них скрыто намного больше, чем кажется». Тогда я впервые оказалась в том магазине игрушек. Мне вспомнилась коробка, в которую убирают старых, уже никому ненужных кукол и солдатиков, пушистых медведей с зайцами и остальным хламом. На деревянных стеллажах пылились книги. Их было немного, всего пара десятков. Женщина подошла к столу из темного дерева, заваленного разбросанными карандашами, несколькими книгами и ошеломляющей горой исписанных бумаг. Выдвинула ящик, достала из него небольшой альбом. «Когда то давно, когда тьма затмевала свет, а свет озарял тьму, крохотная искорка, упавшая с неба сулила маленькое чудо, – начала она, устроившись поудобнее в кресле. Черная ручка в левой руке выводила четкие линии на светлой бумаге, – эта искорка росла, с каждым днем все больше и больше, когда в один дождливый день вдруг погасла. Путник, проходивший мимо тернистого куста, вдруг услышал детский плач. Он удивился, увидев в самой чаще непроглядного леса маленькую девочку, всю в царапинах, ужасно напуганную. Конечно, он забрал ее с собой. Белокурая девчушка говорила на незнакомом ему языке, но и без слов странник понимал, как она благодарна». Тогда я не понимала, зачем она рассказывает мне это. Ведь она знала, что мне совсем не интересны бредни столь странного человека, но продолжила: «Шли годы, девчушка подросла и превратилась в прекрасную девушку с длинными золотистыми волосами. В то время шла война. На деревушку напали, и все что ей оставалось делать – это взяться за оружие и защищать свой дом. Пламя горело в ее глазах. От ее руки пали многие. Ее звали Тереза – маленький лучик света, что упал в непроглядную тьму, – ты на нее похожа». Небольшое удивление, что я так старательно скрывала, не подавая вида, отразилось на моем лице. «Смотри», – она протянула мне рисунок, что изображал прекрасную девушку в доспехах, с мечом и пышными золотистыми волосами, извивающимися на ветру. Черты лица мне кого-то напоминали. Тогда я не понимала, что это была я сама. «И что случилось с ней?» – заговорила я тихим голосом, подняв на нее глаза. «А это тебе предстоит узнать самой. Держи», – в ее руках показалась старая книга, «Демон Семиречья». «Зачем она мне? Я не хочу читать». «Но тебе же интересно, что случилось с Терезой?» Признаться, я заинтересовалась, но промолчала, все же взяв книгу. Улыбка женщины не сходила с ее лица. Но улыбаться в ответ ей я не хотела. Уже то, что я приняла книгу, раньше пылившуюся на полках, было странно. И эта странность меня пугала.