Что будет, если снять протез?

Брюнет опешил. — Сал, ты уверен в этом? Ведь после того, что сейчас может произойти, всё уже не будет как раньше. Фишер промолчал, и когда Ларри решился поднять голову и всё же посмотреть в глаза «другу»…то он увидел то, что заставило внутри всё перевернуться. Глаза мальчишки сияли ярче любой звёзды, что видел Ларри за всю свою жизнь. Они были полны надежды и радости, но что-то в них было такое, что выдавало настоящие мысли синеволосого: «Возьми меня, прошу. Я весь твой, и больше ничей! Наши чувства одинаковые, нас тянет друг к другу магнитом, как бы ты этого не отрицал. Если ты не сделаешь это сейчас — то не сделаешь никогда…» И он понял. Понял то, что мучало его с самого знакомства с этим парнем. То, как он вечно ревновал его к Эшли, да и даже к другим парням, чего скрывать. То, как каждый раз, когда рядом не было этого забавного мальчика с синими волосами и двумя хвостиками, Ларри думал о нём не переставая. Кажется, он никогда и не думал о нём как о друге, хотя удивительно, к другим парням Джонсона явно не тянуло. Они все были на одно лицо: пытались показать девчонкам насколько они круты, и что отец купил им очередной новый плеер. И они велись, визжали от радости, хотя и не догадывались, что этот плеер был украден у богатого предпринимателя. Сал был другим, особенным. И плевать Джонсон хотел, что настоящее лицо парня было спрятано под килограммом бетона. Он был искренним и понимающим, хоть этого и не было видно. За короткий срок дружбы, он узнаю про Ларри то, чего не знали другие. Что иногда он ненавидит свою мать за её излишнее внимание, что он ненавидит и этот дом и мечтает съехать отсюда как можно скорее, что он терпеть не может Пыха за его неуклюжесть и излишнее любопытство. Об одном он не догадывался — чувствах Ларри к нему. Как и сам брюнет не догадывался о чувствах Сала… С неким рыком брюнет бросается к искусанным в кровь губам, жадно впиваясь в них. Руки подхватывают худые бёдра, сажая на комод, попутно сдирая тёплый, затёртый в некоторых местах свитер, который не раз спасал Фишера от холода. О, это свитер связывал многие походы друзей в одно целое. Но сейчас он точно не понадобиться. Сад неуверенно, но так желанно отвечает на это поцелуй, от чего Лар ещё больше углубляет его. Его язык хозяйничает во рту парня, проводя кончиком по самому нёбу иди зубам. Лишь на секунду они отрываются друг от друга, затем снова впиваясь. Брюнет отрывается от губ, покрывая уже шею мелкими поцелуями, от чего с губ Фишера слетает тихий протяжный стон Спускаясь всё ниже и ниже, проводя языком мокрую дорожку от ключиц к самому животу, от чего тело синеволосого начинает выгибаться от удовольствия, он доходит до места Х. Секунда — и джинсы и нижнее бельё улетает куда-то под кровать. Сейчас два тела ближе, чем когда-либо. Пути назад нет. ‌Осторожно, словно боясь сломать ценную хрупкую статуэтку, Джонсон нежно обхватывает одной рукой гениталии, плавно поглаживая его язычком, проводя мокрые дорожки сверху вниз. С губ Салли слетает ещё один стон, чуть более громче, чем в прошлый раз. — Чуть тише. Ты же не хочешь, что бы нас раскусили? ‌Обхватывая одними губами, он начинает водить вверх вниз. Неумело, но пытаясь доставить удовольствие. Пара минут – и Сал уже сам начинает выгибаться ему навстречу. Секунда — и липкое семя извергается прямо в рот брюнета. Но он не чувствует отвращение, лишь лёгкий привкус сливок и липкость во рту. ‌ ‌Обоим терпеть больше нет сил. ‌Ларри берёт хрупкое дрожащее тело под ляжки, аккуратно опуская на кровать. Секундное расслабление, и вот он резким движением разворачивает Фишера к себе спиной, ставя на локти. Всё, что было в нижней части тела парня, оказывается прямо перед глазами Джонсона. Он одними пальцами поглаживает дырочку, пытаясь хоть как-то смягчить боль, что получит его мальчик при дальнейших действиях. Салли извивается, не в силах более терпеть, да и сам уже на пределе. Он начинает вводить уже порядком набухший член, от чего Салли вскрикивает от дискомфорта. ‌ – Терпи, мой мальчик. — одними губами шепчет брюнет. — Терпи, скоро всё закончится. ‌ Резко. Без предупреждений. Но так надо. Брюнет затыкает поцелуем рот, застывший в немом крике. ‌Аккуратные нежные толчки. Он двигается медленно, давая сменит боль наслаждением. И это удаётся. Тела смешиваются, становясь одним целым. Стоны наполняют глухую и жаркую комнату, шлепки становятся громче, и вот они сливаются в экстазе. Падая на кровать, и обнимая уже уснувшего от обессилия Фишера, Джонсон понимает, что снять протез было не такой уж и плохой идеей.