POV Юнги
— Эй, Юнги! Мне нужно кое-что тебе отдать! Передо мной появляется какой-то парень, в чьих руках вижу небольшую коробку. Его очертания размыты, и сколько бы я не пытался рассмотреть, лишь сильнее слепну от яркого света, идущего откуда-то из-за спины человека, стоящего напротив. Голос словно ускользает от меня, я понимаю все, что он пытается сказать, но как будто не слышу ни звука. Даже находясь в этом непонятном месте в виде безгранично белого пространства, единственной волнующей меня мыслью оказывается вопрос о том, как же его всё-таки зовут. — Открой. Кожа руки слегка задевает мою, но ощущения слишком приглушённые и совсем эфемерные. Предмет заманчиво распологается в ладони, и я поспешно поднимаю крышку небольшого коробка, открывая вид на часы. Достаточно простые, но по ним определенно можно сказать, что у хозяина есть вкус…***
Звук будильника, нарастая с каждой секундой, безжалостно прерывает сон. Мне так и не удаётся понять кого же я видел всего пару мгновений назад, отчего сразу после пробуждения пространство вокруг создаёт ощущение нереальности, словно я до сих пор не покинул мир грёз, а новый знакомый определённо бродит поблизости. Что-то в нем кажется предельно странным, и от одной только попытки воссоздать его образ по телу пробегает табун мурашек. Складывается впечатление, словно с ним в моей жизни может быть связано что-то очень важное. Я еще долго валяюсь в кровати, но даже когда ноги касаются деревянного пола, продолжаю витать в облаках, не обращая внимания на любые происходящие вокруг действия, позволяя себе потратить на это все утро. В голову лезут различные мысли и предположения, в то время как родители уже начинают подозрительно коситься в мою сторону. — Все в порядке? — наверное, длительное отсутствие сознания и реакции дают причину для подозрений, поэтому папа старается аккуратно выяснить, в чем же дело. На этот звук я слишком резко поворачиваю голову и ощущаю неприятный хруст в шее. Разум словно находится в каком-то отдельном уголке обычно ленивой вселенной, а сознание все никак не может собраться до кучи. Странные ощущения для такого же странного дня. — Понимаете, кое-что произошло… — отложив подальше утреннюю газету, отец тут же обращает на меня свое внимание. Не так часто сын делится переживаниями, хотя, честно говоря, я не совсем уверен, стоит ли вообще о чём-то рассказывать. — Это как-то странно, но мне кажется, во сне я видел себя… В будущем. Да, пожалуй, так, и кроме меня там был ещё один парень. Не знаю, как описать, но, возможно, мы близки. И знаете, в чем странность? То, что каждую минуту вспоминается еще какая-то мелочь. Это вроде что-то из ряда дежа вю, да? Всего на секунду родители переглянулись. От них исходит какая-то особенная энергетика, что-то вроде волнения и скрытой радости. — Юнги, но ведь то, что происходит, вполне нормально. Ты не знаешь, что это значит? — кажется, от воодушевления у папы глаза стали ярче обычного. Все его эмоции выливаются во внезапные объятия. — Тише, дорогой, ты так только еще больше его запутаешь. — Но он же видел соулмейта! — Соулмейта? — термин, преследующий меня буквально на каждом шагу… Который абсолютно точно крутится на различных вывесках, заголовках и просто даже языках людей, часто совсем незнакомых. Только сейчас осознаю свою глупость — надо было давно обо всем разузнать. — Юнги, — отец делает небольшую паузу, оглядывая меня с ног до головы, — Неужели ты действительно не знаешь, кто это такой? — я чувствую, как горят мои уши, и неловко киваю, стараясь не потерять хоть каплю своего достоинства. — Ладно, хорошо… — Послушай… — его речь вдруг перебивается папиной. Он уже оторвался от меня и положил руки на плечи мужу, делая небольшой массаж. — Это человек, который предназначен тебе судьбой. По достижению возраста, все мы видим сон, который в будущем укажет нам на нашу пару. Настоящую, а по-другому — истинную. Конечно, у каждого этот возраст разный. Некоторые и в сорок лет не знают, кто им предначертан, а некоторым везет значительно раньше, как тебе, например. — Так, получается, я связан с этим человеком из моего сна? — не знаю, что должен чувствовать в этот момент, но… В любом случае, я улыбаюсь. Двое мужчин напротив с облегчением выдыхают. Не желая показаться сентиментальными, они снова берутся за свои дела: избегая неловкости, папа собирается в магазин, а отец продолжает листать свою прессу. Так-то лучше.***
— Юнги, Хосок пришёл! Давай скорее, спускайся! — со стуком в дверь папа на секунду заглянул ко мне в комнату, но тут же скрылся. Он был весь в муке, наверное, сегодня нас ждет что-то вкусное. Семья Чона и моя общаются уже много лет, поэтому ещё с детства мы проводили кучу времени вместе. Даже факт разницы в возрасте в три года и абсолютная противоположность характеров не помешали подружиться. Пожалуй, Хосок действительно был человеком, с которым я мог чувствовать себя свободно, не боясь проявлять чрезмерное количество эмоций. Он был одним из самых близких людей в моей жизни. Я застал парня в гостинной, разговаривающим с отцом, и как только тот меня заметил, он сразу же поклонился и направился в мою сторону, махая рукой. — Привет, пойдем пока в мою комнату.***
Летний день тянется слишком лениво и долго. Мы валяемся на полу, успокаивая тело более-менее холодной поверхностью, и разговариваем ни о чем, иногда делая молчаливые паузы. Вроде бы все как обычно, большинство наших обеденных встреч проходит именно так, но в голове засела одна мысль. Запястье. Наверное, я слишком открыто пялюсь на него, ведь в скором времени голос парня немного сонно меня окликает: — Что, нравятся? — М? На левой руке красуются знакомые часы. Кожаный ремень темного, но теплого коричневого цвета фиксирует циферблат, глубокий, синий, в золотом корпусе. Секундная стрелка перемещается в такт моему сердцебиению. Я не контролирую свой голос, поэтому с дрожью и немного хрипло отвечаю: — Могу я спросить? Откуда они у тебя? На мой вопрос Чон лишь издает небольшой смешок. Кажется, он не это ожидал услышать. — Родители подарили мне в честь шестнадцатилетия, да и на память вроде, чтобы на суровой чужбине родину вспоминал, так сказать, ха-ха. И пусть сегодняшняя встреча должна стать последней до его отъезда, ведь парень отправляется на учебу за границей, словно завороженный, я продолжаю смотреть на вещицу, не понимая, что делать дальше. То, что Хосок мой соулмейт кажется мне чем-то невообразимым. — Юнги, что с тобой сегодня? Какое тебе до них дело? — Они очень важны мне! — эмоции вырываются и я не могу сдержать голос, от неожиданности приходится закрыть рот рукой. Чон удивлен не менее моего. Он явно встревожен поведением друга, но я вижу в его глазах решительность взять ситуацию под контроль: — Минни, если тебе так нравятся часы, то я их тебе отдам. Кажется, сердце уже готово выпрыгнуть из груди, я стараюсь собраться, но вместо этого чувствую, как в уголках глаз скопилось слишком много влаги, что не может ускользнуть от друга. — Как так можно? Это же подарок от родителей! Да и вообще, разве тебе не жалко? — Э-эй, Юн-Юн, ты что, плачешь? Из-за этого? Господи, да не переживай ты так! Ей-богу, из-за меня так не убиваешься! — он пытается выйти из ситуации с помощью шутки, в прочем, как всегда. По этому его очарованию я буду скучать больше всего. — Хорошо, ладно, если по-честному, то у меня есть одно условие. Легкие похлопывания по плечу приводят в себя, а внутри уже начинает формироваться отвращение к самому себе из-за только что устроеной сцены. — Какое? — Я подарю их тебе только тогда, когда вернусь обратно в Корею. Ты же дождешься меня, моя принцесса? — он опять включает режим «солнышка» и уже не успокаивает, а липнет всем телом ко мне, забрасывая конечности. — Хорошо, я понял, только отцепись, не осьминог же! Забавно, даже не верещу, но вытираю остатки слез на щеках, а затем атакую в ответ. Мне определенно будет его не хватать, и это то, в чем бессомненно уверен. Весь остаток дня мы проводим, напевая какие-то песни о любви на расстоянии, шутя и дрыгаясь, как умалишенные. Я забываю о возможной истинности и просто наслаждаюсь последней встречей с другом. Игры в приставку, просмотры совершенно нелепых фильмов в окружении большого разнообразия еды. Папа все-таки наготавливает кучу выпечки, а перед уходом мы даем друг другу обещание, что будем постоянно связываться в социальных сетях и общаться по скайпу. Я не рассказываю Хосоку, что мне приснился сон с ним, но с тех пор начинаю испытывать все большее влечение. Знание того, что он мой истинный, придает правильности чувствам, симпатия постепенно переростает в любовь, которую я всеми силами пытаюсь не показывать во время переписок или видеозвонков.