Overdosed

После длительного сна я в состоянии открыть глаза. Яркий свет бьет по ним, заставляя вновь закрыть. Это было солнце или райский свет? Рай, а, точно. Ни за что. Пытаюсь открыть глаза помедленнее, давая им привыкнуть. — Где я? — Рихард! Слава богу! Ты очнулся! — слышу, как кто-то это говорит. И только сейчас понимаю, что меня держат за руку. — Ты в больнице. Живой. Наконец мои глаза начали адаптироваться, и я увидел стерильное помещение с больничным освещение, медсестрами и… — Пауль? — прошептал я. — Да, дорогой, это я, — он улыбается мне. Вижу, что ему полегчало, но не понимаю почему. — Что произошло? Что я тут делаю? И что ты здесь делаешь? — я в замешательстве. — Так, не нервничай. Давай не будем торопиться. У тебя была передозировка, вот почему ты тут и, к счастью, живой. А я здесь, потому что не смог оставить тебя одного. Прости, Рих. За все… — Все нормально, — пытаюсь улыбнуться. Я и вправду очень рад его видеть. В конце концов, кому-то, кажется, не все равно. — Нет, Рихард. Я не хочу, чтобы ты думал, что один и лишен любви. Я снова не допущу эту ошибку. Когда я тебя держал на руках, а ты не отвечал, то чувствовал, будто умираю. Я все исправлю. Обещаю. Не знаю, что сказать. Мозг еще не работает как надо, и я чувствую напряжение. К тому же я думал, что он бросил меня ради него. И… Ладно, сейчас мне совсем не до этого, впрочем, как и до разговора. — Пауль, мы можем поговорить об этом как-нибудь потом? Я в оцепенении. Я… не хочу взболтнуть глупость про тебя со Шнайдером. Я… — Было глупо с моей стороны все вот так вот сразу на тебя наваливать, — Пауль прервал меня, — и насчет Криса… Он меня накачал. Я бы с тобой так никогда не поступил. У меня нет ни единой причины, чтобы изменять тебе. — Он что? — я в шоке. И моя голова решила снова устроить мне пытку болью. Черт. — Ладно, Пауль, не сейчас, пожалуйста. Я рад, что ты здесь, — улыбаюсь ему. — Это я рад, что ты здесь. А чувствуешь оцепенение из-за бензодиазепинов¹, что тебе дали, дабы предотвратить сердечный приступ или удар. Они тебя еще охлаждали, чтобы не лопнули мышцы, — грустно произнес он. — Ох… — Рих, мы правда думали, что потеряли тебя. Сердцебиение у тебя было нереальное, что-то бормотал, а температура была выше, чем в аду, когда мы тебя нашли… — Я… Прости, Пауль. — Нет-нет, я не хочу, чтобы ты извинялся. А хочу, чтобы пообещал, что никогда так не сделаешь вновь. Мы знаем, что ты не принял слишком много лишь по случайности. Слишком опытен для такого. Нет, в смысле, это могло произойти даже с Чарли Шином², но ты говорил определенные вещи. Мы прекрасно знали, что ты хочешь покончить с собой. На самом деле ты сказал Тиллю, когда вы были сильно обдолбанные, что именно так хочешь покинуть этот мир. И он запомнил, Рихард, потому что испугался. Наркотики были развлечением лишь до того момента… — Подожди. Это было тогда, когда он хотел покончить с наркотиками? Даже рассматривая вопрос о детоксикации? — Да, Рих. Тогда. Он хотел быть трезвым, чтобы не позволить тебе наделать глупостей… — Хм, что? Не думаю, что это было тому причиной. — Ты, упрямый идиот! Это и было причиной! Он заботится о тебе. Ты как его младший брат, который всегда был рядом, когда он был пьян, обдолбан или в депрессии. Всегда. — Ну да. Он как неуравновешенный старший брат. И, конечно же, я должен быть рядом. — Видишь? Мы так и подумали, — он заканчивает разговор. — В любом случае пообещай мне, что никогда так не сделаешь вновь. Мы так волновались, что потеряли тебя. И я… Рих, пожалуйста, не заставляй меня проходить через это снова, — он всхлипывает. — Иди сюда, — говорю я и простираю руки. Не могу сейчас это выдержать. Я так рад, что он здесь со мной. А я представлял, что очнусь один… — А теперь что будет? — спрашиваю его я. — Они сказали, что хотят оставить тебя тут примерно на двенадцать часов, а потом мы можем забрать тебя домой, — сказал он мне в шею, все еще обнимая. — Ладно. Не надо тут со мной оставаться. Это наш выходной, если не ошибаюсь. Иди и развейся. У меня все будет в порядке. — Ни в коем случае! — произносит он, не давай мне шанса не согласиться.

***

Вечером за нами приезжает водитель. Пауль оставался со мной целый день, который я провел в основном во сне. Врач предупредил, что у меня могут возникнуть проблемы со сном и что я должен быть осторожен. Конечно же, не прикасаться к кокаину вновь. Я обещал. Не столько из-за врача, сколько из-за выражения лица Пауля. Приезжаем в отель, и мне становится страшно. Не хочу ни с кем сегодня встречаться. Я не уверен насчет их реакции. Надеюсь тайно проскочить в свой номер. Пауль берет меня за руку. Смотрит на меня этими ангельскими глазами и улыбается самой милой улыбкой. — Не волнуйся, Рих. Все будет хорошо, — говорит он. Лишь киваю и улыбаюсь в ответ.

***

Мы перед моей комнатой, но Пауль продолжает идти. — О, спокойной ночи тогда… — говорю я, опустив лицо. — Рих, мы поменялись номерами. Олли подумал, что ты, вероятно, не захотел бы находиться в той комнате, что свела тебя с ума, — он подмигивает мне и ведет в новую комнату. Открывает дверь, и я рад, что наконец у меня есть личное пространство. Захожу вовнутрь и вижу всех. По очереди они приветствуют меня. — Я так рад тебя видеть, Рих, — Олли обнимает меня. — Ты до смерти напугал меня, — говорит Флаке, обнимая. Тилль подходит и дарит мне большие медвежьи объятия. — Тилль, мне нечем дышать, — говорю, смеясь. — Рих, черт тебя побери! Если опять почувствуешь себя плохо, приходишь ко мне. Понял? — он выглядит очень серьезно. — Хорошо. Спасибо, — киваю я. — Ребят, мне правда жаль. Я знаю, что наломал дров. Надеюсь, это не отразилось плохим образом на нашей группе… Я не прощу себя. Это моя жизнь… — Рихард, замолчи. Ничего ты не наломал, ясно? — Тилль обрывает меня. — Это все мы, потому что должны были быть рядом. Мы все видели, что с тобой психологически не все в порядке, но не обратились к тебе. Это была наша вина, хорошо? В основном, моя. Я должен был тебя напоить и вывести на разговор. Не обвиняй себя, пожалуйста. И с группой все в порядке, не беспокойся. Никто не знает, что произошло. Мы разговаривали с врачами, и даже если бы они хотели, то не могли рассказать. Больше никто в это не вовлечен. Официально ничего не произошло: у нас был выходной, а завтра мы уезжаем в другой город. Вот так, — он улыбается. — Не знаю, что и сказать, ребят. Наверное, просто большое спасибо, — мне полегчало. Такого я не ожидал. Знаю, что они мне как семья, но подумал, что меня бросили. И я не мог бы обвинять их в этом. — Не надо. Просто пообещай, что пойдешь и поговоришь с одним из нас, прежде чем снова сделать что-то подобное, — ответил Олли. — Я уже заставил его пообещать это, — Пауль ухмыляется. — Ага, — улыбаюсь я. Потом понимаю, что в углу стоит еще один человек. Кристоф. Сейчас я испытываю смешанные чувства. Хочу убить его. Я безумно зол, но в тоже время начинаю чувствовать себя подавленным, потому что когда вновь смотрю на него, перед глаза опять проигрывается то видео. Не говорю, что это его вина, потому что я не справился с этим, но игра с моим разумом — его вина. — Цвен, мне действительно жаль. Я облажался. Знаю, вероятно, ты не хочешь со мной сейчас говорить, поэтому… — Ты прав, не хочу. — Конечно. Я просто должен был узнать, что с тобой все нормально. То есть, ты жив. Я… Надеюсь, что ты вновь найдешь повод быть рядом со мной, — говорит он и собирается уходить. Я не собираюсь его останавливать. Хочу выбить из него все дерьмо. Он трахнул Пауля. Моего Пауля. И не потому, что любил его, я бы это понял. Нет, он трахнул его, только чтобы сделать больно мне. Ярость начинает брать надо мной контроль. Сжимаю руки в кулаки. — Рих, пожалуйста, успокойся. Оставь его сейчас. Тебе надо быть осторожнее с давлением. Пожалуйста, — умоляет Пауль, крепко держа меня. — Я уже двинул ему, если это поможет, — Тилль подмигнул мне. Не поможет. Но Пауль говорит мне на ухо приятные вещи, и тот факт, что Кристоф почти ушел, делают свое дело. Начинаю успокаиваться. Пауль освободил меня от объятий так, что остальные ребята смогли попрощаться и уйти. Я остался наедине с Паулем. Тяжело сажусь на кровать и опускаю голову на руки. Так много произошло за один день. Чувствую, как он садится рядом и сразу же обнимает меня. Наклоняюсь за объятиями. — Пауль… — Т-с-с, все хорошо, — он поцеловал меня в щеку. Я повернул голову и поцеловал его в губы. Забыл, как они сладки на вкус. Совсем потерялся в поцелуе. В мире нет такого наркотика, который мог бы сделать мне до такой степени хорошо. Я держу его лицо, целуя страстно и глубоко. Внезапно он прерывает поцелуй. — Рих, не стоит. Не сегодня, тебе нужно отдохнуть. Врач сказал… — Похоже, что меня это волнует? — прервал его я. — Рихард… Нет, мне наплевать, вот честно. Хочу ощутить его тело рядом, его ласкающие поцелуи, тихий шепот. Может, сегодня я его нежно возьму. Не хочу быть диким зверем в постели, как это обычно бывает. Неторопливо раздеваю, покрывая его поцелуями. Он слегка покусывает мои губы. — Дразнишь, — я улыбаюсь, медленно заваливая его на кровать. Пауль помогает мне выпутаться из одежды, в то время пока я делаю с ним то же самое. Ложусь сверху и целую его в шею. Мне нравится его запах и тепло. Он начинает стонать, когда я беру его за основание члена. У него такая эрекция, что я уверен, ему больно. Мой стояк тоже болит, но сейчас мне все равно. Хочу, чтобы ему было хорошо. Пауль такой готовый, красивый и такой мой. Начинаю двигать рукой по члену, посасывая его соски. Внезапно он останавливает меня. — Что? — я в замешательстве. — На спину, Рих. Эй, я не подчиняюсь приказам! Накажу тебя за это. Очевидно, ты этого хочешь. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, — шепчу я и продолжаю. Он опять меня останавливает: — Рих, пожалуйста, позволь мне доставить тебе удовольствие. Дай я тебе отсосу. Я хочу. Ладно, теперь мы болтаем. Забираюсь под него. Правда, все еще не уверенный. — Не переживай, это не уязвит твое мужское достоинство, — он ухмыляется. Ощущаю его поцелуи вниз по телу, начиная с губ. Потом чувствую его язык на головке члена. Дразнит, глядя на меня. Из-за стонов мой рот полуоткрыт. Пауль вроде доволен своей попыткой раздразнить меня, и через секунду чувствую тепло на моем члене. — Как же хорошо, Пауль, — все больше и больше стону, когда он ускоряет движения. Сердце бьется, как сумасшедшее. Вот-вот кончу. Я должен остановить его. — Пауль, стой. — Теперь он в замешательстве. — Я пока не хочу кончать. А хочу быть с тобой, заниматься любовью, — объясняю я. Он останавливается и все еще остается между моих ног, и не похоже, что он собирается подниматься ко мне. — Пауль, иди сюда. — Рих, дай я закончу, пожалуйста, — умоляет он. — Почему? Разве ты не хочешь меня? Или передумал? — мое сердце почти останавливается. — Нет, нет, глупый! Конечно, я хочу тебя, но мы можем сделать это завтра… — Ох, прекрати эту фигню сейчас же! — говорю я и подминаю Пауля под себя. Хищный взгляд. Но он улыбается и нежно целует меня. — Черт тебя подери, Ландерс! — говорю я и позволяю его языку проникнуть в мой рот. Руки скользят по его телу, а губы целуют каждый дюйм. — Дорогой, раз мы правда займемся этим, можешь уже начать, а? Эта твоя медлительность убивает меня, — выкрикивает он. Я улыбаюсь и киваю. Достаю из тумбочки смазку, усмехаюсь, растирая жидкость на пальцах и наблюдая за ним. Он жаждет меня, стимулируя рукой мой вновь вставший член. Раздвигаю его ноги и устраиваюсь между ними. Оставляю поцелуи на его губах, вводя в него палец. Он часто и тяжело дышит мне в рот. Жду, пока он привыкнет, перед тем как добавить еще один палец. Медленно подготавливаю его, не торопясь и не прерывая поцелуй. — Трахни меня, пожалуйста. Сейчас. Он чудо. — Твое желание для меня закон, — вынимаю пальцы и смазываю член. Вхожу медленно. Давая ему время. Он выгибает спину и царапает мою. Я вошел в него полностью и жду, пока он расслабится. Облизываю его сосок, массирую другой пальцами, а потом целую в висок. Наконец я уверен, что не причиню ему боли, поэтому начинаю двигаться. Пауль крепко держит меня, и я чувствую его любовь. Целую его веки, щеки, проводя рукой по волосам. — Я люблю тебя, Пауль, — шепчу я и начинаю ускорять толчки. Я ухитрился просунуть руку между нашими телами и схватил его член. Хочу, чтобы он кончил первым. Он произносит мое имя, закусывая губы и выгибая спину. Закрывает глаза, когда накрывает оргазм. Чувствую, как его мышцы сжались вокруг моего члена, это приводит и к моему оргазму. Мое тело обрушивается на его дрожащую фигуру. Мы тяжело дышим, а тела трясутся. Я собираюсь выйти из него, но Пауль останавливает меня. — Я хочу чувствовать тебя. Еще пару минут, пожалуйста. — Ладно, — улыбаюсь и целую его. Я уже почти заснул, когда понимаю, что еще нахожусь в нем. Достаю вялый член и вновь целую Пауля в щеку. — Я люблю тебя, Рих. Прости, что не ответил сразу, я не мог. — Сочту это за комплимент, — усмехаюсь я. — Помолчи и обними меня. И я обнял. Обнял его крепко и не отпускал всю ночь.