***
Итачи ночевал в доме один. Он давно привык к одиночеству как при жизни, так и после прохода на тот свет. Но такое убийственное, наставленное на плечи словно надгробный камень одиночество, его не устраивало. Приходилось мириться. Этот самый камень придавливал стопы к земле, магия договора двигала им, как того хотел исполнитель. Саске дома не ночевал — предпочитал проводить время с Наруто в загородном доме Сакуры. Была ли эта Сакура той дурой, что втянула всех своих близких в этот глупый спектакль? Как будто больше не на что было потратить собственную душу. Неужели так дешево она её оценила? Итачи не хотелось думать, что это Саске. Может сильные переживания за брата и его парня или что ещё (уж не навязанное ли?), но он очень часто задавался этим вопросом. Внутренний страх как нескончаемый паралич болевыми схватками охватывал тело и пустоту внутри, что была вместо души, когда Итачи думал за Саске. Меньше всего род Учиха хотел втягивать живых своих родичей в потусторонние дела, по крайней мере до их полноценной положенной смерти. И Саске был последним из них. Похоже, что на нём история кровавого рода так и закончится, потому что вряд ли Наруто каким-то волшебным образом заимеет от него детей. Значит, всё-таки Сакура? Дочка богатых родителей, в чьём доме поселились все ребята и волшебным образом стали учиться в университете имени её отца. Или всё же Ино? Которую никто не знает, которая ни с этого города и каким боком вообще здесь тоже непонятно. И как в эту компанию присоединились Саске с Наруто? Насколько Итачи знал, эти двое упрямо скрывали ото всех свои отношения, доверяясь только самым близким людям. Мозаика никак не хотела складываться. Не было веских доказательств, а только пустые доводы. Дополняя картину пустыми пазлами, присоединилось то, что и Итачи был втянут в дурдом. Мозг затуманивался с каждым днём только любвеобильными мыслями о глупом ангеле, на которого не было никакой надежды. Дейдара во всей ситуации мог только беспомощно махать крыльями и ждать, когда Итачи за него всё продумает. Но у демона уже закипали мозги и сердце оттого, что собственные чувства противоречили навязанным. Словно корни двух разных растений они переплились плотно друг с другом, борясь за воду и питательные вещества, что в итоге приводило к тому, что ни тому ни другому не хватало. Ещё чуть-чуть и вскоре настанет предел. Если Учиха поддастся этому сейчас, то не сможет защитить Саске. Только это держало его до сих пор в своих мыслях и не позволяло полностью подчиниться чужой воле. Именно эта воля каким-то образом заставила его уснуть, а затем проснуться и пойти на работу. Итачи никогда не состоял в органах, но почему-то хорошо знал всю систему и свой рабочий график. За весь день не было никаких происшествий. Видимо, продавший душу не был в курсе, что за красивой рамочкой тихого непримечательного городишки скрывались довольно тёмные мафиози и группировки, что вечно боролись за власть. Иногда даже Итачи радовался тому, что умер в своё время, не дожив до того, как Мадару свергли с пьедестала. Соратники могли бы и его тогда на это место усадить, тогда бы и Саске подставился бы под удар, как весомый предлог для любых переговоров преступных группировок. Итачи очень сомневался тогда, что мог защитить его при своих силах, но сейчас, когда он обрёл демоническую силу, он точно был уверен в том, что сможет защитить брата любой ценой. Абсолютно любой. После тихого однообразного рабочего дня Итачи по-обычному прошёл в наполненную тишиной квартиру и переоделся. На телефон пришло сообщение, что Дейдара хочет с ним увидеться сегодня и заедет к нему домой на своём мотоцикле. Он предложил покатать Итачи по городу. Учиха понял, что это ненастоящий Дейдара, эта мысль подтвердилась ещё и глупенькой улыбочкой после прочтения сообщения. Итачи и сам сейчас был не самим собой. Он стал внимательно выбирать одежду, словно собирался на свидание. Ещё, мельком глянув на раздвинутый диван, он мимолётно представил на нём Дейдару в одной футболке. Эта мысль тоже была не его собственной, хотя бы потому, что он никогда не видел ангела без одежды, так что не мог полностью воспроизвести картинку в голове. Но зато за него это делали прекрасно. Когда Дей приехал, Итачи встречал его как девственница при полном параде. Честное слово, от всего происходящего у демона уже крыша ехала так, что никакому ремонту в дальнейшем не подлежит. — Запрыгивай и держись крепко. С такого ракурса ты свой город ещё не видел, — сначала ангел едва ехидно ухмыльнулся, но после гримаса стала больше отчаянной и словно извиняющейся. Как же Итачи понимал сейчас его чувства. Надев шлем, Итачи умостился сзади Дейдары и обхватил его руками, при этом почувствовав лёгкое волнение. Пальцами демон ощутил, как пресс парня напрягся то ли от похожего возбуждающего волнения, то ли от страха за свою жизнь. Всё равно через ткань это не работало, и пока они находились под чужим давлением можно сказать были даже в безопасности. Мотоциклист со своим пассажиром носился по ночному безлюдному городу сломя голову. Ветер только что мозги не задувал в шлеме, а в остальном «прокатились с ветерком». Итачи успевал улавливать яркие огни искусственного освещения и городских реклам в переливании красок, гудки недовольных автомобилистов в роли сопровождающей музыки, а ещё на фоне возможно вздохи и провожающие их взгляды одиноких дам. Сегодня вечером они лишь шли домой будней дорогой, не видя в этих огоньках рекламных вывесок никакой романтики, а эти двое вдыхали её пары чуть ли не кожей. Парами напитались лёгкие, смешались с кислородом и впитались в кровь, растекаясь по организму и заполняя эту пустоту в душах даже на самом клеточном уровне. Внезапно городская романтика прервалась гулом сирен и опознавательными красно-синими огнями полицейской машины. — Держись! Крепче! — еле смог разобрать Итачи, прежде чем мотоцикл встал на одно колесо, бухнул на асфальт всем своим весом, словно бы оставил в нём дыру, и рванул со всей дури по трассе. Учиха так крепко всем телом прижался к Дею, что мог ощущать, как сильно бьётся его сердце. У настоящего ли Дейдары сейчас разрывал грудную клетку адреналин? Демон мог понять его чувства: хотелось отрываться как в последний раз, вдруг другого больше не даст судьба.***
— Тебе понравилась поездка? — О, да. Это нечто, но давай больше не будем нарушать правила? Дей облокотился на своего «боевого коня», поблескивая довольным взглядом из-под чёлки. Грудь до сих пор вздымалась от переполняющего лёгкие чувства эйфории, что осталось после погони. А Итачи весь такой правильный и поддерживающий закон лишь только поджигал в нём азарт невидимыми спичками и, словно закидывая ещё и дров в костерок, вызывал желание и дальше нарушать правила. И не только дорожные, а касающиеся, например, дистанции между ними. Кем они сейчас были друг другу? Знакомый родственник друга твоей сестры? Хорошо, что не через левую пятку. Стоило ещё вспомнить, что они уже целовались, и это воспоминание приятно грело душу, вызывая при этом ещё небольшие намёки, но уже готовые вырасти в большие обстоятельства. — К твоему сожалению, хотелось бы конечно, чтобы к счастью, но я тот ещё нарушитель, — усмехнулся Дейдара одними губами, голос был предельно серьёзен. Между искрами взглядов он как бы спрашивал между строк: «устраивает тебя такой партнёр или подавать на блюдце пай-мальчиков?». Итачи подошёл вплотную, поставив руки по обе стороны от парня и взглянул прямо в самое сердце, отчего Дейдара напрягся, и даже непроизвольно по телу пробежалась стайка мурашек. Может, ночной воздух был довольно прохладный, но и от этого парня сейчас исходил такой ясный холодок, что всё тело прошибло. Дей даже в секунду растерял весь свой игривый и уверенный настрой, а Итачи вдыхал ночной воздух и выглядел слишком спокойным, таким, словно не чувствовал сейчас абсолютно ничего. Эта натянутая на лицо отчужденность, не вязавшаяся с действиями, сбивала с толку, но Дею нравилось. Нравился этот опьяняющий коктейль различных эмоций такого спокойного, рассудительного, но в то же время интригующего человека, и это ощущалось, словно ошеломляющая гонка по городу, в котором ты раньше никогда не ездил: хотелось проехаться по каждой улочке и узнать все главные дороги и скрытые в нём пути. — Так ты знаешь, что делают с нарушителями? — после недолгого молчания очень тихо произнёс Итачи, однако с полной ставкой на то, что Дей его услышит и даже прокрутит эти слова в голове несколько раз. — И что же? — волнение сбило голосовые связки, и эти слова едва ли не остались висеть где-то вне слуха Учихи, если бы Дей вовремя не взял себя в руки и не произнёс их чуть громче. Итачи явно приблизился ещё на пару сантиметров, что Дей почувствовал тепло, исходящее от его тела. Этим промозглым вечером хотелось быть ближе к кому-то настолько тёплому и готовому поделиться этим теплом. Одна рука Итачи сдвинулась, захватывая Дейдару в плен: обняла со спины, не давая сделать и шагу в сторону или уйти от объятий, но Дей даже и не думал над такими мыслями. Тело само отозвалось на движения парня, прижимаясь ближе к тому, с кем было довольно уютно и легко. — Так вот, — второй рукой Учиха сдвинул блондинистую прядь волос с шеи своего заключённого, мягко огладил пальцами, собирая редкие мурашки, и поднялся вверх к щеке, продолжая ненавязчивую ласку, — нарушителей наказывают, а ты сегодня нарушил достаточно правил. Выдох — и Дейдару уже бросают на раздвинутый диван. В будущем, когда вспоминаешь такое, момент вдоха — это когда они, как те подростки, бегом добрались до квартиры Итачи, возле подъезда которого остановились, как мигом открывали ключами железную дверь, как снимали обувь, — этот момент он не запоминается. В памяти останется только желание. Такое, что готово было растворять тебя изнутри по кусочкам, если не дорвёшься до желаемого, такое острое, которое в жизни больше никогда не повторится. Ангел сквозь своё тяжёлое дыхание почувствовал, как Итачи стягивает его футболку, самыми кончиками холодных пальцев касаясь кожи. Но всё, что он чувствовал от этих прикосновений, было лишь явственное желание более выраженных действий. Никакой боли, а значит, ими сейчас управляли. До чего же они дойдут этой ночью и как быстро это закончится. Надо бы не упустить момент, когда чужое влияние исчезнет, и вернётся демонская мощь, что способна испепелить за долю секунды. Ну, а пока Дей ничего не мог поделать со своим явным стояком и страстью своего партнёра. Он сам начал стягивать с Итачи одежду, при этом и какая-то далёкая часть сознания отметила стройность и гибкость этого демонского тела, признавая, что всё-таки хорош. Все ли демоны были такими привлекательными? Было ли это связано с их работой — обманывать своей привлекательной внешностью наивные человеческие сердца? — О чём задумался? — вдруг ни с того ни с сего поинтересовался Итачи, делая полшага назад. Дейдара поднялся на локтях, вглядываясь в темноту. Он не мог угадать сказал это «настоящий» Итачи, демон, на которого он мог положиться, или же… Другой Итачи. Но раз терялся с ответом сам, значит, всё-таки настоящий. — Больно? Ангел качнул головой, зная, что тот увидит или даже почувствует. К тому же демон знал, когда его сила действовала, но раз задавал глупые вопросы, то и сам был не в меньшей растерянности. — Иди ко мне, — позвал Дей не по своей инициативе, но тут же добавил уже от себя: — Я не могу противиться этой силе, меня заставляют. Итачи… Страх. Он накрыл с головой словно панцирем, но не как защитным механизмом, а будто бы с готовностью уничтожать изнутри самыми садистскими способами. Сознание словно делилось напополам, создавая две личности: одна — безумно страдала в агониях происходящего и всё отрицала, другая — тянулась к полицейскому, желая его здесь и сейчас. И если Дейдара тонул в невозможности определиться, то Итачи придерживался самого себя и просто решился перетерпеть «этого» себя здесь и сейчас и как можно скорее всё это остановить, пока не станет поздно. Он снова вернулся к Дейдаре в объятия, покрывая его лицо мелкими поцелуями, и тихо нашёптывал: — Ты справишься. Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Хочу… Как же я хочу тебя. Ангел не смог понять, какие из этих слов произнёс именно демон, когда уже сам потерялся в том бреду, что несли его собственные губы и не мог определить говорил ли это он или же не он. Единственное, что было важно, — боли не было. Итачи был очень нежен. Он был абсолютно везде и словно повсюду. Успевал проявить свою заботу к каждой частичке тела, где-то поглаживая, где-то лаская языком и мягкими губами. Дейдара и не знал, что его будет настолько сильно возбуждать мужское тело, аж до дрожи в коленях. Итачи присел, облокотившись о спинку дивана, а Дейдара сел сверху, обхватив ногами его бёдра. Они просто целовались, однако не мешали собственным рукам изучать чужое тело. Дейдара обхватил его, прижимая ближе к себе, оттянул в поцелуе нижнюю губу, вызвав у Итачи судорожный вздох. Он спустил поцелуи на шею, так сильно вцепился губами, что оставил на бледной шее внушительный засос, начавший проявляться уже сейчас. Разгоняя и дальше бушующую кровь, Дей склонился к выпирающим ключицам, одновременно оглаживая крепкую спину одной рукой и сжимая пальцами второй твёрдый член. Итачи цеплялся за острые плечи, целовал руки, соски, всё, что было перед ним. Хотелось это тело не просто взять и сделать своим, но и зацеловать всего, чтобы одарить лаской с ног до головы. Страсть бушевала вперемешку с безудержной нежностью, оставляя между двумя что-то среднее, как едва ли распустившийся бутон. Нужно было огладить все подвластные тебе сейчас участки, узнать все заветные места, те самые волшебные точки, чтобы сделать как можно приятнее. — Дейдара, — Итачи то ли не мог, то ли не хотел сдерживаться, завораживая своим голосом. Он мелко подрагивал от перевозбужденности, становясь при этом ещё более глубоким и насыщенным. От этого Дею хотелось ещё и ещё вызывать у партнёра такие чувства, что подтолкнули бы к выражению эмоций подобным образом. Итачи притянул его лицо к себе, нежно касаясь губ поцелуем, и произнёс, словно бы в другое время он не смог бы сказать: — Я ещё ни с кем не ощущал такого. Ты неподражаем, — зацеловывая плечи, — ты очень красив, — переходя к груди, — ты… Внезапно демон опрокинул любовника на спину, услышав тихое оханье, и припал губами к требующему внимания члену. — Ита-чи, м-м, — он делал это так умело, посылая каждым движением своих губ по телу любовника искры удушливого удовольствия. Пик блаженства был так близок, но движения были непостоянные и каждый раз уводили от замаячевшей на горизонте сладкой неги, что должна была захватить тело до самых кончиков пальцев. Голос задрожал, когда Итачи вновь приблизил любовника к концу и довольно резко вытащил член изо рта, не уловив момент, когда Дей всё-таки кончил, словно от безысходности. — Прости, — Итачи протянул руку, размазывая сперму по члену, потом пошёл чуть ниже, задевая ягодицы. Дей всё ещё слегка подрагивал от удовольствия, запрокинув голову назад. Но как только напористые пальцы зашли довольно далеко, он встрепенулся, поднимаясь. Итачи же как будто загипнотизировался взглядом на его милой попке, его собственный член стоял колом, и Дейдара почувствовал, что безумно хочет удовлетворить его желания, но к таким серьезным шагам он ещё не был готов. — Итачи, — позвал он, целуя того в шею. Длинные волосы помешали, и Дей отвёл их пальцами, легко массируя голову ненавязчивыми движениями. — Я понял, — сквозь тон голоса прочувствовалась ласковая улыбка, — я же говорил тебе не бояться меня, можешь делать, что захочешь. Дей на секунду остановился, осмысливая. Эта фраза давала столько возможностей… Он обязательно вспомнит её, когда они займутся этим вновь, сейчас хотелось просто выразить благодарность за подаренное наслаждение и может напроситься на повтор. Дейдара слегка огладил грудь, спустился аккуратно через пресс к стояку и стал порывистыми движениями надрачивать чужой член. У Итачи в глазах светилась такая гамма чувств, но больше всего в этот момент ему хотелось тупо валить и трахать это тело, но он не мог противоречить собственным словам. Его возбуждение было таким сильным, что сейчас хватало и этого, чтобы его удовлетворить. Итачи помог сам себе, двигая рукой Дейдары в нужном темпе. Пусть не сегодня, но в другой день он обязательно сделает этого человека своим.***
Дейдара открыл глаза и сквозь всё ещё маячавший под веками сон прочувствовал лёгкое покалывание в правой руке. Он подлетел с дивана, словно его ошпарили кипятком, когда в уме встала картинка прошедшей ночи. Это же надо было… Нет. Неужели они сделали это? Конечно, Дей может и хотел узнать Итачи поближе, но «так» близко ему не нужно было определенно. Вчера в мозги словно накидали камней — сложно было соображать что-то и быть уверенным, что это именно твои собственные мысли. Но сегодня голова была такая свободная и в то же время опустошенная, что хоть сейчас на ней можно было взлетать как на воздушном шарике. Взгляд забегал, пытаясь не останавливаться на таком же нагом, как и сам Дей, парне. «Что делать? Разбудить его?» — мысленно проводил ангел переговоры с самим собой. — «Или сбежать по-тихому? Ещё не хватало всё это обсуждать. Точно надо валить. Я не смогу спокойно смотреть в лицо мужику, который ночью мне…» Мысли закончились раньше, чем их хозяин стал одеваться. Стараясь вести себя как можно тише, Дей быстро собрался и сбежал, захлопнув дверь. Рука продолжала слегка ныть — даже во сне, лёжа на ней, демон сумел принести ему вред неконтролиемой аурой. Как только хлопнула дверь, поднялся Итачи. Демоны и ангелы могут вести себя как обычные люди — есть, спать, пить, моргать — но могут и не делать этого. Как только наваждение прошло, и Итачи это почувствовал, он проснулся. Как раз проснулся и ангел. Если он выбрал побег, то демон решил сделать вид, словно не заметил его ухода. Он и сам был в растерянности, не зная, как реагировать и что говорить. То, что произошло, эти чувства, он уже давно не испытывал их. И как в ситуации с братом он не знал, радоваться или же возмущаться тому, что происходит. — Что это? До сих пор… — неосознанно произнёс вслух то, что думалось. Казалось, навязанная влюбленность до сих пор витала в воздухе как какая-то отрава, вызывая помутнение сознания. Теперь мысли об ангеле были настолько тёплыми и воздушными, что аж перекрывали кислород, который демону и не нужен был. А всё равно словно дышалось через раз, пока он думал о нём. Ещё где-то пока ещё глубоко внутри прорезался словно упёртый росток страха. Хоть его и забивали камнями и перекрывали солнце, этот росток продолжал тянуться, не теряя надежду, что прорвётся к свету и теплу. Страх, что Итачи может причинить Дейдаре вред, даже вот так неосознанно во сне. Этот ангел, как и все крылатые, хоть и раздражал, но был невинен и не заслужил такого. Никто такого не заслуживал. Итачи провёл рукой по лицу, убирая беспорядочно лезшие в лицо пряди волос. Потом прикрыл глаза, пытаясь избавиться от мыслей и самокопания. Чтобы закончить всё это, чтобы быть уверенным, что с Саске всё будет нормально, нужен холодный расчёт и чистый разум. Но пока голова была забита только одним сбежавшим недоразумением.