Мотоциклетный сезон

Джагхед пинает носком сапога осколок разбитой чашки. Или тарелки, не разобрать. Час назад его выписали из больницы и он вернулся в трейлер, собрать вещи. Точнее то, что от них осталось. Он провалялся в больнице почти неделю — Арчи навещал его каждый день, а вот Бетти пропала. — Мать заперла ее дома, отобрала ключи от машины и проверяет переписку телефоне, — рассказал ему Арч. — Бетти очень переживает, что не может увидеться. Она передавала тебе привет. Джагхед вздыхает, чувствуя свою вину за происходящее. Хотя краем сознания понимает, что, возможно, оно к лучшему. После допроса шерифа к нему приходила сотрудница органов опеки — женщина в строгом сером костюме и с ужасно приторной улыбкой. Сначала Джагхед слушал нахмурившись: об аресте ЭфПи и грозящем ему очень долгом заключении, о том, что теперь Джагхед лишился опекуна и находится на поруках Штата. Он уже красочно представил себе приют для подростков в соседнем городе, где торчал два месяца, когда отца закрыли за драку. Или, еще лучше, семейку алкашей из Саутсайда, которые набирают приемных детей ради социальных выплат и бесплатной рабочей силы — в такой он тоже успел побывать. Поэтому ушам своим не поверил, когда чиновница предложила совершенно другой вариант — удивительный и практически идеальный. Если бы не одно «но». Это «но» стоит прямо перед ним. Бетти стучит в открытую дверь трейлера, когда Джагхед как раз запихивает свои свитера в рюкзак. — Бетс! Я думал, тебя посадили под домашний арест! — Так и есть, — Бетти улыбается, заходя вовнутрь, хотя улыбка получается вымученной. — Я сбежала с уроков. Слава богу, мама пока не дежурит возле школы. Она подходит ближе и Джаг берет ее за руки, замечая новые красные шрамы на ладонях — Бетти виновато опускает глаза. — Прости, я не могла тебе позвонить. И расцарапать лицо собственной матери было бы как-то неправильно. Джагхед хмыкает. — Согласен, это было бы не слишком этично, — он подносит ее ладони к губам, целует запястья. — Я виноват, нельзя было тебя в это втягивать. — Вообще–то, расследование было моей идеей, не приписывай себе чужие заслуги, — улыбается Бетти, ныряя в его объятия. Джага окутывает знакомый аромат ее волос. — Где теперь ты будешь жить, Джагги? — спрашивает Бетти, замечая его собранный рюкзак. Внутри вдруг становится пусто, слова застревают в горле. Джагхед отстраняется, замечая озабоченное лицо Бетти, и отворачивается к открытому окну — говорить еще сложнее, если смотреть Бетти в глаза. — В больницу приходили сотрудники органов опеки. Они связались с мамой в Толидо… — Джаг трет лоб ладонью, делая паузу. — И, не знаю, что на нее нашло, но она уже купила мне билет на автобус. Даже исправно звонит по вечерам, спросить, как мои дела. Бетти моргает, кажется, не совсем понимая, что он имеет в виду. Джагхед сглатывает и повторяет. — Я уезжаю, Бетс. Завтра. В Толидо, — слова падают, словно тяжелые камни. Джагхед старается, чтобы его голос звучал ровно, старается не замечать шок на лице Бетти. — Это… это хорошо. Увидишь сестру, — выдавливает она. — Полли… Полли тоже возвращается домой послезавтра. Ей рожать после нового года. -Пеленки, памперсы… — усмехается Джагхед. — Помню, ты всего этого хотела. Бетти вдруг резко, в одно движение, бросается к нему, повисая на шее, утыкаясь носом в старую футболку. Джагхед прячет лицо в ее волосах. — Я не могу здесь остаться, Бетс. В Ривердейле на мне вечно будет клеймо сына убийцы, — тихо оправдывается он. Бетти мотает головой. — Я понимаю, Джагги, просто… — она умолкает, не договаривая. — Я знаю, — Джагхед крепче прижимает ее к груди, гладит по спине. — Я знаю, Бетс. Он чувствует, как Бетти делает два глубоких вдоха, прежде чем снова начать говорить. — Где ты будешь сегодня ночевать? — У Арчи. Мистер Эндрюc договорился, чтобы меня не отправляли в приют на одну ночь. Бетти отстраняется, быстро смахивает слезы со щек. — Тогда нам нужно кое-что доделать. Джагхед хмурится, не понимая, о чем она. — Статья. Я обещала тебе статью об убийце Джейсона. Правда, получается, что мы доказали невиновность моего отца, а… — А посадили моего, — с горечью в голосе заканчивает за нее Джаг. — И в этом уж точно нет твоей вины, Бетс. Только писать мне негде, — Джаг кивает на раскуроченный ноутбук на полу. — Боже, а как же твоя книга! — ахает Бетти. — Не волнуйся, ее я храню в облаке. Не зря, как оказалось. Бетти на мгновенье задумывается, прежде чем предложить. — В офисе школьной газеты никого нет. Поехали, сможешь закончить там. Джагхед запихивает в рюкзак оставшиеся вещи, и, в последний раз окинув взглядом место, которое никогда не мог назвать полноценным домом, навсегда покидает трейлерный парк. *** Лежа на полу в комнате Арчи Джагхед смотрит на окно — дом Бетти всего в паре десятков метров. Уже завтра между ними будут сотни километров. Но что сегодня, что завтра — Бетти одинаково недосягаема. Она все же заставила его дописать статью. Сначала Джагхед сидел, тупо уставившись в монитор компьютера в редакции школьной газеты, но вскоре пальцы словно сами по себе застучали по клавишам. Спустя сорок минут Бетти читала его творение с присущим ей восторженным выражением — Джагхед старается не брать на веру ее слова, но слышать похвалу от нее всегда особенно приятно. Оставался вопрос, оценит ли его старания Элис Купер, но Бетти, упрямо поджав губу, обещала взять это на себя. Дождавшись Арчи и Веронику, они вчетвером отправились к Попу — устроить Джагхеду своеобразную прощальную вечеринку с бургерами и молочными коктейлями. А вечером, когда Бетти ушла показывать статью матери, Джаг поехал в Саутсайд, прямиком в «Клубок Змей». Мик, нарушив собственный строгий запрет на спиртное до двадцати одного, налил Джагу пива за счет заведения, Мопс упросил в последний раз сыграть в бильярд — Джагхед ожидаемо выиграл. — Мне жаль, что так вышло с твоим отцом. Но уверен, твоя жизнь сложится иначе, ты у нас парень с головой на плечах. Заезжай как-нибудь, пиво для тебя здесь всегда бесплатно, — сказал ему на прощанье Мик, крепко пожав руку. Выйдя на улицу из бара, Джаг почувствовал стоящий в горле комок и быстро закурил, пешком пройдя несколько знакомых с детства грязных кварталов, навсегда оставляя Саутсайд позади. Телефон Арчи вибрирует на столе и, прочитав сообщение, тот вдруг начинает собираться. — Куда ты? — Джагхед выныривает из своих мыслей. — Я думал, мы будем придаваться ностальгическим воспоминаниям до утра, а потом ты начнешь плакать и умолять меня не уезжать. Арчи закатывает глаза. — По твоему сарказму я буду скучать особенно, Джаг. Я к Веронике. Но не переживай, к тебе тоже гости, будешь придаваться воспоминаниям или чему-нибудь другому с ней, — усмехается Арчи. Джагхед резко садится на полу, когда в дверь тихо стучат — на пороге стоит Бетти. Ее одежда и распущенные волосы слегка влажные — на улице моросит противный холодный дождь. — Как ты… — Джагхед не успевает закончить вопрос. — Вылезла в окно. Лестница все еще на месте, — улыбается Бетти. Арчи кашляет, привлекая к себе их внимание. — Ну… я пошел. Отец на стройке нового мультиплекса допоздна, к вам он ломиться не должен, но все же советую запереться и быть… сдержаннее, — он подмигивает Джагу и захлопывает за собой дверь — Бетти поворачивает ключ в замке. Джагхед все еще сидит на полу, глядя на нее снизу вверх. — Мама предсказуемо не хотела читать твою статью. Но я была очень настойчива, — Бетти опускается рядом с ним на матрас, поджимая под себя ноги. Джагхед слегка улыбается, представляя скандал двух женщин семейства Купер — не хотел бы он оказаться рядом в этот момент. — Она ничего не сказала, но я видела ее лицо, когда она читала — ей понравилось. Статью напечатают. Джагхед заправляет Бетти за ухо выбившуюся прядь волос. — Спасибо. Бетти кидает взгляд на собранный рюкзак в углу комнаты и ее плечи опускаются. — Бетс, — начинает Джаг, хотя понятия не имеет, что тут можно сказать, но она перебивает его, прижимая палец к его губам. — Ничего не говори. Не хочу думать про завтра. Давай представим, что завтра нет. Джагхед не отвечает — он целует прижатые к его рту тонкие пальцы, каждый по очереди. Проводит языком по пунктирным полоскам от ногтей на ее ладони. — Джагги, — выдыхает Бетти и придвигается ближе, толкая его за плечи на матрас, оказываясь сверху. Она стягивает с себя тонкий свитер, под которым не оказывается лифчика, и Джагхед стонет, накрывая ладонями ее грудь. Они целуются, прерываясь, только чтобы нетерпеливо избавить друг друга от одежды. Джагхед пытается перевернуть Бетти на спину, но она не дается, седлая его бедра и склоняясь над ним с хитрой улыбкой на лице. — Ты только из больницы, Джагхед Джонс, а больным положен покой и постельный режим, — шепчет она, проводя языком вдоль его скулы. — Покоя с тобой, Бетти Купер, мне никогда не будет. Бетти хихикает, и скользит губами по его груди, целует еще не сошедшие бледно-фиолетовые синяки вдоль ребер. — Болит? — тихо спрашивает она, когда Джагхед непроизвольно вздрагивает, и он отрицательно мотает головой. Бетс поддевает пальцами резинку его боксеров и Джаг приподнимает бедра, помогая ей стянуть с себя трусы. Он сжимает ее плечо, когда Бетти склоняется над его стоящим членом. — Бетти, ты не обязана… — Тише, Джагхед, у тебя по плану лечебные процедуры. Бетти говорит серьезным тоном, который не вяжется с ее игриво блестящими глазами. Джагхед хочет придумать колкий ответ, но не успевает — Бетти обхватывает губами его член и становится не до состязания в остроумии. Судорожно вздохнув, он откидывается на подушки, зажмурив глаза, потому что боится кончить от одного вида отсасывающей ему Бетс. Он гладкий, и горячий, и терпкий, и Бетти представляет, что нужно делать только теоретически, но когда Джаг резко втягивает воздух, почти больно стискивая в кулаке ее волосы, Бетти понимает, что на верном пути. Она помогает себе ладонью, размазывая собственную слюну по его члену, стараясь вбирать его насколько может глубоко. Джагхед направляет Бетти рукой, слегка толкаясь в ее рот, и она подчиняется этому темпу, видя, как втягиваются мышцы на его животе каждый раз, когда она опускает голову. — Блядь, Бетс, стой! — Джагхед слегка тянет ее за волосы вверх, заставляя отстраниться — Бетти поднимает голову, все еще сжимая его член ладонью. — Ты убиваешь меня. — Моей целью было другое, — Бетти облизывает влажные от слюны губы, и Джагхед стонет в голос. — Иди сюда, — он тянет ее за руку, опрокидывая на матрас. Ему надо немного остыть, иначе все закончится слишком быстро, а это последнее, чего бы Джагу хотелось, поэтому он не спешит. Он хочет запомнить каждую черточку ее лица, каждый миллиметр кожи. Хочет, чтобы и ее тело навсегда запомнило его прикосновения. Бетти тихо постанывает, а когда Джагхед чертит языком дорожку вниз от ее пупка — пытается смущенно стиснуть коленки. — Нет, Джагги, я… Джагхед, улыбаясь, целует ее живот, гладит бедра, мягко, но настойчиво раздвигая ее ноги. Несмотря на то, чем она занималась минуту назад, Бетти неловко от первого легкого, почти щекотного касания его языка. Джагхед крепко стискивает ладонями ее бедра, фиксируя, и повторяет движение, на этот раз с нажимом проводя языком сверху до низу. И это точно не щекотно. Бетти выгибается на матрасе, прижимая кулак ко рту, чтобы не закричать, потому что он не собирается останавливаться. Он лижет ее быстро, жадно, словно не пробовал ничего слаще, одновременно проталкивая в нее палец и двигая им в одном темпе с языком. Это слишком. Бетти кажется, что ее сердце сейчас пробьет грудную клетку. Джагхед добавляет второй палец и внутри что-то действительно взрывается. Бетти упирается лопатками в подушку, беззвучно крича, вцепившись пальцами в волосы Джага, который придерживает ее за дрожащие от экстаза бедра. Когда Бетти без сил падает назад на матрас, пытаясь вспомнить, как дышать, Джагхед нависает над ней, целуя. Бетти чувствует собственный вкус на его губах. — Это было… Ты…, — она не в силах подобрать точного определения и на лице Джага расплывается самодовольная ухмылка. — Теперь я знаю, что ты языкастый во всех смыслах. Джагхед коротко смеется и тянется к валяющимся поодаль джинсам за презервативом. Бетти ахает от неожиданности, когда Джаг обхватывает ее за талию и переворачивается на спину, вновь усаживая ее сверху. — Ты, кажется, говорила, что мне положен постельный режим и покой, — хитро улыбается он. — Покой я тебе не обещаю, Джагги, — шепчет Бетти. Она приподнимается на коленках, одной рукой упираясь в плечо Джага, а другой направляя его в себя — и медленно опускается. Они оба сдавленно стонут. Бетти двигается плавно, наслаждаясь тем, как он заполняет ее под идеальным углом. Джагхед жадно водит ладонями по ее телу, мнет грудь, поглаживает бедра. — Ты такая красивая, Бетс, — шепчет он, стискивая ее бедра, не в силах больше выносить мучительно медленный темп. Бетти крепко держится за его плечи, встречая ритмичные толчки, и несмотря на только что пережитый оргазм, наслаждение накатывает на нее новой шквальной волной. Джагхед прижимает ее теснее к себе, и они кончают почти одновременно, совершенно забыв про совет Арчи быть сдержаннее. Бетти совершенно не чувствует в себе сил шевелиться — Джаг обнимает ее за талию, осторожно переворачиваясь на бок вместе с ней. Они лежат в тишине, нарушаемой только их сбившимся, хриплым дыханием. — Я буду скучать, Джагги, — шепчет Бетти, закрывая глаза. На столе тикают часы — Джагхед смотрит на светящуюся в темноте секундную стрелку, неумолимо наматывающую круг за кругом, и не замечает, как засыпает. Когда будильник звонит в шесть утра, Бетти рядом уже нет. *** — Знаешь, моя мама обычно очень скупа на похвалы, но даже она сказала, что это лучший текст, когда-либо публиковавшийся в нашей газете. Если тебе будет нужно рекомендательное письмо для университета или работы, она его обязательно даст. Они стоят на вокзале Ривердейла, напротив открытых дверей автобуса с надписью «Ривердейл–Толидо». — Бетс, я даже не знаю, что и сказать, — Джагхед все еще удивленно рассматривает газету, которую Бетти принесла с собой, будто не веря своим глазам. Большая статья на первой полосе подписана его именем. — Не надо ничего говорить. Просто пообещай мне кое-что, — Бетти заправляет за ухо падающие на лицо волосы. Сегодня очень ветрено, а небо затянуто темными свинцовыми тучами. — И что же? — Джаг, наконец, убирает газету в боковой карман своего рюкзака. — Обещай, что лет через пять, может быть, семь, когда я, скорее всего, буду уже далеко отсюда, скажем, в Нью-Йорке, — Бетти берет его за руку и заговорчески улыбается, — я буду идти по улице вот таким же пасмурным осенним днем и вдруг остановлюсь у книжного магазина. Потому что увижу в витрине книгу с короной на обложке, а реклама будет гласить: «Бестселлер по версии Нью-Йорк Таймз. Новый роман Джагхеда Джонса» — У тебя слишком богатое воображение, Бетс, — скептически хмыкает Джагхед, но она отмахивается от него, продолжая. — Я непременно куплю ее, сяду где-нибудь в кафе и начну читать. И вспомню этот город, себя семнадцатилетнюю и одного байкера, которого очень любила. Джагхед молчит, лишь крепко стискивает ее ладонь в своих пальцах. — Обещай! — настаивает Бетти, заглядывая ему в глаза. — Что обещать, что получу Букера? — он смеется, только от смеха почему-то больно в груди. — Обещай дописать роман, и в Букере я не сомневаюсь, — улыбается Бетти. Джагхед усмехается, глядя вниз, на их сцепленные руки. — Ладно, обещаю. Пришлю тебе копию. Женский голос по громкоговорителю объявляет, что автобус до Толидо отбывает через пять минут. — Я тоже принес тебе кое-что, — вдруг вспоминает Джагхед и достает из кармана куртки флешку — розовую. Бетти прыскает со смеху. — Я долго ее искал, специально для тебя. Не будет выбиваться из интерьера. — И что же на ней? — Конечно, твоя любимая музыка настоящих байкеров. Чтобы поездки на Форде по ривердейловскому шоссе стали веселее. — Не терпится послушать, — Бетти прикусывает губу, рассматривая флешку в ладони. — Ну, я пошел, — вздыхает Джаг. Бетти страшно хочется разреветься, но она сдерживается изо всех сил, в последний раз крепко обнимая его за шею. Джагхед поднимает с асфальта рюкзак, и, повесив на плечо, заходит в автобус, заставляя себя не оборачиваться. Устроившись на своем сидении, он сразу же втыкает в уши наушники, и накручивает громкость в телефоне. Он точно знает, что Бетти сейчас слушает ту же песню. Бетти садится в машину, не сразу понимая, почему картинка перед глазами вдруг становится размытой. Она трет глаза, стирая тушь вместе со слезами, и вставляет розовую флешку в разъем магнитолы. Автобус, в котором уезжает Джаг, медленно выползает со стоянки, и, пропустив мчащиеся по дороге машины, сворачивает на юг. Бетти заводит Форд и выезжает следом — на север. Она крепко стискивает руль, глядя вперед и вслушиваясь в текст заигравшей песни с веселым мотивом. Через пару минут, когда автобуса уже не видно в зеркале заднего вида, ей приходится включить дворники, потому что на лобовое стекло ложатся хлопья первого настоящего снега — мотоциклетный сезон официально закрыт. Неожиданно телефон в ее кармане вибрирует. «Ты тоже видишь эту белую хрень, падающую с неба? Я вовремя отдал мотоцикл на хранение Мику. Приеду за ним летом. Будь уверена, я непременно проверю, есть ли шрамы на твоих ладонях и все ли песни с флешки ты выучила. Так что будь умницей, Бетти Купер». Бетти улыбается сквозь слезы и начинает подпевать. I’m tired of runnin' the feeling ain’t comin' This all could be simpler it all could be simpler But all this is sickness the feeling ain’t in this We don’t know where to stop We don’t know where to stop I try and I try but I can’t get enough*