The odds are never in our favor

Я появлюсь на сцене только через несколько минут, а толпа зрителей уже во всю скандирует мое имя. Капитолийцам нет особой разницы до того, кто именно выиграл эти пресловутые игры. Победитель есть — это главное. А кто он — не имеет значения. Важно лишь то, что у столицы появилась новая игрушка. В белоснежной уборной слышно лишь мое сбивчивое дыхание. Оно отскакивает от кафельных стен и вертится вокруг меня вместе с паникой и ужасом. Стараюсь не заглядывать в зеркало, лишь стою склонившись над раковиной, пытаясь отмыть руки. Но ничего не выходит. Только я смываю кровь, и моя кожа обретает здоровый оттенок, как вновь на ладонях проступают багровые пятна. Нет, это никогда не кончится. Закрываю на секунду глаза, после чего совершаю то, о чем сразу же жалею. При взгляде в зеркало на меня смотрит хладнокровная убийца. В светлых глазах ни единой эмоции, отражается лишь чувство собственного превосходства. Ни задорного огонька, что был раньше, ничего. Мышцы начинает сводить от ужаса, в легких кончается кислород. Судорожно глотая ртом воздух, я отворачиваюсь от зеркала и вновь осматриваю свои руки. Ни следа крови. Идеальный маникюр, блестящая от влаги кожа оливкового оттенка. Женский голос, раздавшийся из-за двери, уведомляет меня, что до выхода остается тридцать секунд. Что же, нужно собрать весь свой страх в кулак и предстать перед всем Капитолием в свете софитов. Ведь я выиграла эти игры. С того момента, как мое имя прозвучало на Жатве, моей главной целью было одно - выжить. План выполнен. Я могу вздохнуть спокойно, наслаждаться отведенным мне временем. — Леди и джентльмены, перед Вами победительница шестидесятых Голодных Игр — Эволин Сандер! Поприветствуем нашу солнечную девушку! Несмотря на темный цвет волос, я всегда была чем-то вроде яркого луча солнца, за что и получила прозвище при первом появлении на шоу Цезаря Фликермана, когда он немного поиграл с моей фамилией. Мы с ним даже чем-то схожи - оба любимцы публики, за словом в карман не лезем. Улыбка — важный атрибут, никогда не слезает с лица. Но кто же знал, что солнечная девушка, ходячий анекдот и просто добрая душа окажется жестоим убийцей? У рога изобилия мне приглянулись несколько ножей — их-то я и взяла с собой, после того как началась гонка за жизнь. И именно с их помощью я в первый же день расправилась с третьей частью профи. "Представь, что трибуты — это мясо. Тебе просто надо его разделать" — повторяла я себе каждый раз, как мой клинок пронзал чью-то плоть. И все равно, для пятнадцатилетнего подростка это оказалось слишком тяжелое бремя. С тех пор, как я выиграла шестидесятые голодные игры, я не прикасаюсь к ножу. Разделывание мяса на ужин - тоже не мое. Ничего острого в моем доме так же нельзя найти. Я покупаю либо полуфабрикаты, либо ужинаю у знакомых. В такие вечера друзья обходятся без моей помощи в готовке. Каждый раз, когда мой цепкий взгляд замечает острие какого-нибудь клинка, находящегося неподалеку, во рту появляется солоновато-железный привкус крови. Кислород тут же кончается, я пытаюсь вдохнуть как можно больше воздуха, а перед глазами стоят все трибуты, павшие от моей руки. Из двадцати трех их появляется десять. Призраки, негласно говорящие о том, каким чудовищем становится каждый победитель, пусть и не по своей воле. Каждый раз они пристально смотрят на меня, и внутри селится невообразимый страх, что эти безмолвные вот-вот сдвинутся с места и направятся в мою сторону, желая мести. Но стоит кому-то из друзей завладеть моим вниманием, как эти дети исчезают так же внезапно, как и появились, оставив после себя послевкусие в виде паники, дрожащих рук и кома в горле. Навряд ли кому-нибудь после увиденной картины (пусть даже если она оказалась плодом нездорового воображения) захочется есть, поэтому последующие несколько дней я не выхожу из собственного дома, пока призраки трибутов не оставляют меня. Не знаю, о чем я думала, когда сидела в кресле напротив Фликермана после объявления моей победы, но уж явно не о том, какой напряженной и сломленной будет жизнь выигравшего. Видимо, мне следовало родиться в одном из первых двух дистриктов, где подготовка трибутов ведется чуть ли не с пеленок, а само участие в играх приравнивается к личному благословению от президента Сноу. Вероятно, тогда победа не воспринималась бы так тяжело.