Война и двойной латте

- Чего бы ты хотел? - Войну и двойной латте, - отвечает Кот и мечтательно улыбается, прикрывая глаза от удовольствия. В этом весь Кот — очаровательное создание, сплетенное из солнечных лучей, с янтарем вместо глаз и глыбой льда вместо сердца. Будучи Котенком, он не нравился людям — взъерошенный, смотрящий исподлобья настороженным взглядом, готовый вцепиться коготками и зубами в каждого, кто подойдет слишком близко. Разумеется, его не любили. Разумеется, любить кого-то не собирался и он. С годами Кот понял, что такое поведение ведет его к провалам. Оскал трансформировался в мягкую, обезоруживающую улыбку. Вместо нападений он научился ластиться, скрывая холод во взгляде под полуприкрытыми веками. Он не стал мгновенно любимцем толпы. В общем-то, вряд ли существует хоть малейший шанс стать всеобщим любимцем, если ты носишь внутри Бездну, готовую поглотить не только других, но и тебя самого. И Кот с радостью скормил бы ей кого угодно, лишь бы она не добралась до него самого. Способ сосуществования с Бездной внутри нашелся случайно — когда Кот в порыве злости начал бросаться словами, пытаясь задеть оппонента. Вывернуть наизнанку — если не натурально, то хотя бы фигурально. И Бездна затихла. Ненадолго. Тогда Кот начал пытаться заполнять ее чужими эмоциями, историями — всем тем мусором, из которого и состоит любой человек. Вся жизнь стала игрой, где необходимым ресурсом были другие люди, а наградой — блаженная тишина внутри и временно спящая Бездна. Кот нежно улыбался каждому очередному человеку, встретившемуся на его пути. Осторожно обнимал, прижимая к себе кого-то рыдающего в голос, шепча банальную и привычную ложь о том, что все наладится. Кот мчался к любому, кому требовалась помощь. Коту было бесконечно плевать на них. Плевать на каждого, кого он обнимал и на каждого, к кому он мчался на помощь. На каждого, с кем он высматривал созвездия на ночном небе. На каждого, кому он врал о любви и о симпатии. Как ищейка, он шел туда, где были чужие эмоции. Полярность их была совершенно неважна. Любая из спектра — начиная страхом и гневом, заканчивая любовью и восхищением. Поэтому Кот не мыслил себя без общества. Только поэтому он нуждался в других людях. Потому что в одиночестве Бездна начинала поглощать его, и Кот сворачивался в клубок, закрывая уши руками, чтобы не слышать голосов, звучащих внутри его головы. Крепко зажмуривал глаза — настолько, что они начинали слезиться — чтобы не видеть мира, который в один момент терял все краски. Музыка, играющая в полную громкость, не заглушала голосов внутри. Выкрашенные в ярко-голубой цвет стены не помогали миру сохранить яркость. В такие моменты не помогало ничего. Кот ненавидел свою Бездну. Ненавидел голоса, шепчущие из нее о том, что он ничтожен и ничего не стоит. Кот ненавидел себя. Кот ненавидел этот мир, который не дает достаточно корма для его Бездны, чтобы она, наконец-то, сдохла от переедания и заткнулась навечно. Кот любил, когда другие боялись и злились — именно этому Бездна отдавала предпочтение, затыкаясь после обеда на срок чуть больший, чем обычно. Потому Кот научился быть раздражающим. Бесящим. Самым-отврательным-из-тех-кого-ты-когда-либо-знал. Он уже давно потерялся в своих масках и почти забыл о том, что где-то внутри существует настоящий Кот. Приторно-сладкий мальчик с глазами цвета липового мёда. Подонок с янтарными глазами, плюющий на других. Только янтарь — камень, а значит — неживой. Пусть желтый и считается теплым и солнечным цветом, но все равно — неживой. Оттого — холодный. Из зеркала смотрит всеми брошенный ребенок, не знавший любви. Ребенок, которому двадцать-с-чем-то лет. В медовых глазах — лед. Короткие пряди волос нелепо торчат вверх, придавая Коту комический вид, от которого почему-то становится не смешно, но печально. Отражение обнажает зубы в оскале — или это улыбка? - разобрать не получается. Скалится, но смотрит все равно понимающе. Никто другой так не умеет — это Кот знает точно. - Почему ты делаешь другим больно, Кот? Почему ты их спасаешь? - шепчет отражение чуть хрипловатым голосом. Таким обычно сообщают невероятные тайны вселенских масштабов, вроде того, как на самом деле зародилась жизнь или существует ли на самом деле Бог. Хотя в последнем Кот уверен, искренне считая Богом себя. Потому что только Бог может жить с этой Бездной внутри и даже вроде как оставаться похожим на человека. Кот отвечает молчанием — раз отражение принадлежит ему, то и ответ должно знать прекрасно. Зачем прилагать усилия для вербального выражения своих мыслей, если тот, кто прячется по ту сторону зеркала, все равно все знает не хуже него? Все это — чтобы заткнуть чертову Бездну. - Чего бы ты хотел? В голове только один ответ, который, казалось, всегда жил на задворках подсознания и только ждал этого вопроса, чтобы всплыть на поверхность. Войну — потому что тогда эмоций, чтобы заткнуть чертову Бездну, наконец-то, будет достаточно. Если вдруг Кот просчитался и ей не хватит — велик шанс подохнуть. На том свете Бездна достать его не должна. И латте. Потому что очень любит кофе, и именно этот вид. А еще последнее время не высыпается. Так что — двойной латте. И Кот не молчит. Смотрит в глаза своему отражению, склонившему голову чуть вбок, терпеливо ожидающему ответа. Он всегда знает, ответит ли Кот вслух, еще раньше, чем сам Кот успевает принять решение. - Войну и двойной латте, - отвечает Кот и мечтательно улыбается, прикрывая глаза от удовольствия. Отражение хмыкает. Как-то задумчиво и одновременно одобрительно. Кивает и разворачивается, уходя куда-то вглубь зеркала. Кот пожимает плечами. И тоже разворачивается, оставляя за спиной зеркало. Направляясь к очередному человеку, на которого плевать, но эмоции которого так необходимы. Тратить на это время не хочется, но надо. Эту нерадостную перспективу скрашивает то, что встреча пройдет в любимой кофейне Кота. Значит, хотя бы свой чертов двойной латте он получит. Хотя с войной, к сожалению, пока что придется подождать.