Ангелы присматривают за тобой, Дин Винчестер

Отстранившись друг от друга как по свистку, парни вскочили и принялись натягивать брюки. Дин старался игнорировать тяжесть в груди и боль в лице, а Кастиэль - не обращать внимания на дискомфорт между ног. Между тем, пока они собирали свои пожитки, Дин не мог не испытывать легкий тремор в конечностях: что, если это Джо? Что, если он, проигнорировав сообщение Бобби, обрек девушку на смерть? Под ложечкой засосало от чувства вины, от волнения, от незнания наверняка. -Ты думаешь о Джо? – Синеглазый трибут все это время пристально наблюдал за своим напарником, замечая, как у того дергается щека и подрагивает бровь, и сложил два и два вместе. -Что, если это она? – лишь тихо процедил Винчестер, утыкаясь взглядом в землю, забывая на время, что был занят сворачиванием спального мешка. Кас перевел дыхание, потирая ладонью лоб, чувствуя приближение очередной волны злобы и считая в уме до десяти, чтобы не сорваться снова. -Какое тебе дело? Если это Джо - считай, повезло. Не тебе придется ее убивать и не мне. Зеленые глаза взметнулись вверх, округляясь от удивления. Дин, конечно, понимал, что не сможет убить Джо. Но светловолосый трибут не задумывался, что на это, разумеется, способен Кастиэль. Он бы расправился с блондинкой быстро и хладнокровно, и от одной мысли об этом подкатывала легкая тошнота. Темноволосый парень продолжал следить за Винчестером, оценивая его реакцию, пытаясь рассчитать его поведение, взвешивая все «за» и «против» того, что он собирался предложить. -Мы можем подняться в горы, к пещере, проверить. Кас не мог отрицать, что большую роль в принятии этого решения сыграла похожая ситуация пару дней назад, когда ночью, услышав не то два, не то один пушечных выстрела, Бальтазар пошел на уступки из-за любопытства синеглазого трибута. Лучник понимал, как важно было Кастиэлю узнать: жив ли еще Дин, или нет. Удивление же Винчестера после этих слов напарника только возросло, и первые пару секунд он думал, что это лишь сарказм, которого он не понял. Эти слова так явно перечили всему, что пытался вдолбить ему в голову Кас на протяжении Голодных Игр, что не удивиться было невозможно. С другой стороны, отказывать тоже глупо. Но зеленоглазый парень не мог выдавить из себя ни одного слова, - в горле стоял непонятной природы ком, мешавший выражаться - поэтому просто кивнул, заканчивая сборку вещей. Молчание, как и многие разы до этого, было их верным спутником на пути в горы и во время подъема. Настораживало и то, что Арена была на удивлении спокойной, что создавало ощущение скорого конца. Пока парни подымались к уже знакомой пещере, Дин пытался сосчитать, сколько дней уже длится эта борьба за победу, эта гонка на выживание. Цифры в голове путались, дни смешивались, соединяясь в один, и он пришел к выводу, что не может назвать четкое количество. Шесть? Семь? А может, все восемь, или даже девять? Винчестер не мог дать ответа. Но он чувствовал, что окончание скоро, еще буквально два-три дня - и победитель будет определен. Пускай осталось всего пять человек на огромной территории, но зеленоглазый был уверен: организаторы сделают все возможное, чтобы стравить участников. Ведь зрителям не интересно наблюдать, как трибуты просто бродят по Арене, добывая воду и пропитание. Как говорится, им подавай хлеба и зрелищ. А в случае Голодных игр целесообразней сказать «крови и зрелищ». Парни наконец-то выбрались на пустырь, где находилась пещера, и, прежде чем сунуться внутрь, огляделись вокруг. Тишь и гладь. Это позволило семени сомнения в голове Винчестера прорасти: он все больше уверялся, что сейчас, за камнем, найдет бездыханное тело своей напарницы по Дистрикту. Тяжелая рука легла на плечо зеленоглазого парня, и Дин повернулся посмотреть на Кастиэля: было видно, что темноволосый думает в том же направлении, что и его напарник; синие глаза уже заранее выражали сочувствие. Кас кивнул светловолосому трибуту, подталкивая того наконец-то или развеять, или подтвердить свои сомнения. Дин с опаской подошел к огромному валуну, загораживающему вход в пещеру, пытаясь угомонить трепещущее внутри сердце, отбивавшее в ушах барабанную дробь. Именно этот гул не позволил зеленоглазому парню услышать громкое, тяжелое дыхание, сотрясавшее тесное пространство. Глаза Джо были закрыты, темные от грязи и крови волосы прилипли к блестевшему от пота бледному лицу, а сама она полулежала, опершись о стену пещеры и раскинув руки. Но первое, что бросалось в глаза – так это исполосованные слишком глубокими, длинными, ядовито-красными порезами грудь и живот девушки. Ноги Дина оказались скованными в оцепенении, и сделать шаг представлялось непосильной задачей. Помог только Кастиэль, подошедший сзади, обвернувший руки вокруг талии своего напарника и прошептавший в ухо: -Она жива, Дин, все хорошо. Голос парня не был ни соблазнительным, ни утешающим - простая констатация факта, призывающая светловолосого парня вернуться в реальность. И действительно: как только Кас убрал руки с торса Винчестера, тот пришел в сознание и начал действовать. Дин осторожно, чтобы не спугнуть, подошел к Джо и присел на корточки, ощупывая ее лоб. Девушку лихорадило, кожа покрылась крупными мурашками от малейшего прикосновения. Блондинка сипло, едва слышно, промычала, открывая глаза, уставившись на зеленоглазого парня сквозь туман усталости. Она приоткрыла рот в попытке что-то сказать, но Винчестер поспешил приложить палец к ее губам: -Не говори ничего. Джо едва заметно кивнула, откидываясь на спину, шумно выдыхая. -Адские псы, – Кастиэль присел с другой стороны девушки, рассматривая раны на ее грудине. Царапины были ужасно похожи на те, которые получил Дин в схватке со зверем, только зеленоглазый парень явно отделался легче. Джо была меньше, слабее Винчестера, поэтому у нее не было никаких шансов против огромной псины. Синеглазый был готов поспорить, что девушка недолго протянет. Но он промолчал насчет этого, а лишь подошел к своему рюкзаку, доставая бутылку с остатками воды. Парни принялись вымывать разодранную кожу, морщась от запаха успевшего образоваться гноя. Все это время Джо сохраняла молчание, не испустила ни единого всхлипа, и можно было подумать, что она просто спит, если бы не постоянно изменяющееся дыхание: от быстрого кошачьего до болезненно медленного. Закончив эту процедуру, Дин расстелил два спальных мешка и положил на них девушку, а Кас в это время был занят розжигом костра. -У нас нет ни воды, ни еды, – голос синеглазого трибута был немного раздраженным, и в нем читалось некое отчуждение. Винчестер понимал, что это, скорее всего, было связано со сложившейся ситуацией; что в глубине души его темноволосый напарник надеялся, что они застанут Джо мертвой. А теперь они были вынуждены снова засесть в этой промозглой, холодной пещере, будто в клетке, и даже более того: следить и выхаживать почти мертвую соперницу. Винчестер только собрался ответить, как Кас громко застегнул молнию на сумке, подымаясь с колен и натягивая куртку, которую снял в процессе зажигания огня. -Я спущусь снова к озеру, наберу хотя бы воды. И, если повезет, поймаю какого-нибудь зайца. -Кас, я… -Следи за Джоанной. Слова синеглазого проехались по Дину острой бритвой, и он не мог не почувствовать укоры совести. По-хорошему, он бы должен не быть здесь, а игнорировать записку Бобби и отказаться от предложения Кастиэля. Потому что если он и понял что-то в момент интимной близости, так это то, что к этому темноволосому, до ужаса загадочному парню он испытывал более глубокие чувства, чем к своей напарнице по Дистрикту. Но, не смотря на это, вот он - сидит в пещере, присматривая за едва живой девушкой, и думает о том, правильно ли поступает. Не легче ли прикончить ее здесь и сейчас и уйти? Уйти, не дожидаясь Каса; намекая этими двумя поступками, что их дорогам настало время разойтись. Но Винчестер вспомнил, как ушел от темноволосого напарника первый раз, каким беспомощным и забитым себя чувствовал, как его снедало чувство вины, как он варился в собственной злости и понимал, что это не подходит ему - пускай и является идеальным выходом из ситуации. Любой расклад на Арене ему не подходит. Если выиграет он, это будет означать смерть Каса, а от мысли о гибели синеглазого трибута ком в горле становился больше и горше, а в груди начинала разрастаться всепоглощающая пустота. Позволь он выиграть Кастиэлю - подведет Сэмми, который рассчитывает на своего старшего брата и, вероятно, не представляет своей жизни без опоры в виде Дина. А убей он Джо сейчас - как, если ему все-таки случится победить, он будет смотреть в глаза ее матери? Винчестер знал, что не сможет использовать отговорку «это же Голодные игры» - чувство стыда было в нем слишком велико. Из собственных совсем не радужных мыслей зеленоглазого парня вырвал хрип Джо, которая пыталась перевернуться на бок, дабы облегчить давление на затекшую спину. Девушке никак не удавалось этого сделать из-за слишком острой боли в груди, а ее неудачная попытка привела к тому, что царапины, успевшие покрыться тоненькой корочкой, снова вскрылись и начали сочиться кровью. -Тише-тише, – Винчестер подвинулся ближе к девушке, помогая ей повернуться, и, придерживая ее за пояс одной рукой, другой убирал волосы с лица. -Я умру, Дин, зачем все это? – она слабо вскинула рукой, откашливаясь и пачкая кровавыми каплями землю. -Потому что ты все еще моя подруга детства, почти сестра, а я не привык бросать в беде тех, кого давно и хорошо знаю, – ответ был абсолютно искренним и удивил даже самого зеленоглазого парня, которые не ожидал от себя такой честности. Девушка улыбнулась, и Дин залюбовался ее небольшими ямочками; сердце ушло в пятки: если бы не эти Игры, какую хорошую жизнь Джо могла бы прожить. Возможно, даже совместно с ним. -Ты такой глупый, Господи, – с этими словами светло-карие глаза девушки закрылись, ее дыхание замедлилось, и она слегка расслабилась в руках зеленоглазого парня. Он продолжал всматриваться в ее крохотную спящую фигуру, и сам не заметил, как начал плакать. Это были тихие слезы, толчком для которых послужила Джо. Слезы, что, катясь по щекам и собираясь в уголках рта, помогали выпустить эмоции, чувства, которые Дин все-таки закупоривал, как бутылку вина – хотел он этого или нет. Винчестер так бы и просидел весь вечер и всю ночь, если бы не услышал вдалеке шорох. Парень не дернулся, не схватился за нож, как обычно поступал в таких ситуациях, он продолжал сидеть рядом с Джо, но поспешил утереть слезы, пару раз шмыгнул носом и откашлялся, надеясь, что голос его не выдаст. Кастиэль, у которого поход за водой и едой отнял слишком много времени, - ибо чертовы зайцы так и норовили выскользнуть, и только после часа слежки удалось поймать одного самого мелкого и наименее прыткого - добравшись до пещеры, отдышался, прежде чем зайти внутри. Он не хотел, чтобы Дин видел, каким уставшим он на самом деле был. Первым, что заметил темноволосый трибут, были красные, немного вспухшие зеленые глаза, смотревшие куда-то в сторону и избегавшие встречи с пронзительными, но уставшими синими. Кас подумал о том, как хорошо им было сегодня утром и как катастрофически плохо каждый из них чувствовал себя сейчас. -Завтра за водой пойдешь ты, – сухо заявил синеглазый, доставая из рюкзака наполненную бутыль. Он также вынул тушку небольшого животного и сразу принялся разделывать ее, тоже стараясь не встречаться взглядом со своим напарником, который сейчас рисовал пальцем на пыльной земле и что-то мычал себе под нос. Молчание и отчужденность Каса сейчас как никогда напрягали Винчестера, способствуя еще большему самокопанию, к которому зеленоглазый трибут никогда не был особо склонен, но чем постоянно теперь занимался на Арене. Его жизнь до Игр была проще: охота, обмен товаров, забота о Сэмми. У Дина никогда не было времени на ностальгию или уныние: он либо был занят в лесу и дома, либо слишком уставал от всего этого и просто спал. Но сейчас, несмотря на то что напряжение было в тысячу раз больше, он не мог не думать о своей жизни и, в особенности, о не лучших ее аспектах. Винчестер, казалось, забыл все радостное, что было, и помнил только отрицательные моменты, только то, что приносило боль и разжигало ее: смерть матери, отца; разочарование Сэма в нем, как в старшем брате; собственные комплексы и страхи - а теперь еще и Игры, ставившие его перед ужасающей дилеммой. -Ты слишком громко думаешь, Дин. Голос Каса – непривычно громкий и отчетливый – заставил светловолосого трибута вздрогнуть и обратить наконец-то внимание на своего напарника, который уже расправился с кроликом и теперь сушил его над костром. -Как нам следует поступить? – высказав терзающий его вот уже несколько часов вопрос, Винчестер почувствовал, что небольшая часть груза скинута с плеч. Кастиэль лишь нахмурился и долгое время молчал, но по его сосредоточенному взгляду и дергающимся пальцами было очевидно, что он думал над ответом. -Ты, вероятно, ищешь единственно правильное решение, но его не существует. Здесь есть только более правильное или менее правильное. -И что, по-твоему, более правильное? -Я убиваю Джо, мы расправляемся с другими двумя трибутами, - а я готов поклясться, что это Люцифер и Мэган - и дальше, путем честного боя, определяем, кто из нас достоин победы. Кастиэль говорил так просто, таким спокойным голосом, что Дин мог бы подумать, будто он ничуть не сомневается в этом. Но синие глаза, в которых будто в зеркале отражались все те мысли и чувства, что царили внутри зеленоглазого парня, выдавали волнение, страх и неуверенность. Но если бы светловолосый трибут закрыл глаза, он бы поверил в то, что было только что сказано. -В чем ты сомневаешься? – Дин сощурил глаза, пытаясь угадать, что недоговаривает его напарник. -Я не понимаю, о чем ты. -Прекрасно понимаешь. Синеглазый парень звучно выдохнул и пробормотал уже не так уверенно и четко, что не помешало, впрочем, Винчестеру разобрать слова: -Я не смогу тебя убить. Дин второй раз за день почувствовал себя так, словно его окатили ведром ледяной воды, и все мышцы, будто в подтверждение, свело судорогами. -Но это не значит, что ты не попытаешься? -Я попытаюсь, – пускай язык Кастиэля говорил «да», все его нутро - в том числе глаза - кричало «нет». Нет, он не будет даже стараться убить Дина. Нет, Винчестер не сможет его переубедить. Парни снова замолчали, ужин провели в тишине, которую нарушало лишь размеренное, сиплое дыхание Джо. Девушка то и дело ворочалась на коленях у зеленоглазого трибута, и, пощупав ее лоб, тот пришел к выводу, что ее лихорадка только усилилась. Он переглянулся с Касом, который лишь покачал головой в немом согласии, что девушка не протянет больше одного дня. *** От автора: Меня, вероятно, завтра положат в больницу, на четыре-пять дней, вряд ли больше. Возможности выкладывать продолжение в таком случае у меня не будет. Так что заранее прошу прощения.