Пользуясь случаем, авторы хотят поздравить читателей с новым годом. Всего вам самого доброго и прекрасного~ А так же, сегодня 1 января, а значит, день варенья отмечает наша любимая Тыковка!*_* Счастья тебе, кушай хорошо и всегда оставайся таким же сияющим и прекрасным Ли Сонмином~
Можете почитать под это: Chris Daughtry - Life After You
Сначала была темнота. Темнота давящая, лишающая возможности дышать. Вукки плыл в этой темноте в неизвестном направлении вне времени и пространства. Здесь было холодно, как то уж слишком тихо и одиноко. Он попытался пошевелиться, но не почувствовал тела. Он попытался крикнуть, но ничего не услышал. Лишь там, где сознание граничит с бессознательным, на рубеже двух миров, стояло и светилось неоновыми буквами имя: Ким Рёук. Парень задумался. Он, наверное, мог бы пойти на свет, но куда он придет? Ведь, чем, по сути своей, была жизнь Ким Рёука? Боль, обман, убийства, снова обман, снова и снова… зачем ему это? Парень вздохнул. Сейчас он был чем-то эфемерным, но обладающим сознанием и чувствами. А что, если остаться здесь? Или пойти в противоположном направлении? Вряд ли он сможет вернуться сюда… а оставляя жизнь Ким Рёука, он оставляет и ту боль, и тот груз вины, и то одиночество… но ведь… что-то он забыл, что-то очень важное осталось там, за неоновой табличкой. «Йесон!» - эхом отдалось у него в голове. «Йе-Сон» - проговорил по слогам Вукки. Он, кажется, и правда влюбился в этого парня, со всеми его странностями и несуразностями. Сначала это была лишь химия, а потом. Потом он открыл брюнету всю правду о себе. И мотив здесь был очень весомым. В голове сразу стали всплывать лица Кю, Хэ, Мина, Хёка… он знает их всего ничего, но это люди, понявшие и принявшие его, не бросившие в беде… правда, он сильно подорвал их доверие… если оно еще осталось. И все же, наконец, у него появился хоть кто-то близкий. Ведь всю жизнь он был одинок. А вопрос оставался прежним: какой путь выбрать? Идти на свет или остаться во тьме. Мальчик пока еще не знал ответа.***
- Чонун-а? Эй! Земля вызывает Ким Чонуна! Прием! Йесон с трудом разлепил веки и сразу поморщился от огромного количества света. Он снова зажмурил глаза, но почувствовал, как кто-то теребит его за руку. - Проснись и поооой, - напели ему в самое ухо. Угадайте кто? - Ли Донхэ, ты можешь не орать, пожалуйста? Иначе мне придется наслать на тебя кармическое проклятие, - лохматый, сонный Соня нехотя поднялся и смерил рыжего недовольным взглядом, от которого тот аж поежился. - Воу воу, полегче, парень, - как бы защищаясь, поднял руки Хэ. – Ты так несколько часов проспал, так недолго и искривление заработать. - В смысле? – непонимающе спросил Чонун и тут только огляделся по сторонам. Он сидел на все том же стуле во все той же больничной палате, правда, стало светлее. Напротив все так же неподвижно лежал перебинтованный Вукки, его Вукки, с капельницей и кучей датчиков. – Я… тут прямо заснул? - А ты не помнишь? – удивился Хэ. – Я еще когда вечером зашел попрощаться, ты спал у его ног и за руку его держал. Нас тогда всех срочно доставили в больницу. Меня, Хёкки, Мина и даже Кю с Чонсу подлатали. Правда, с последними все было сложнее, так как такого количества синяков я еще не видел. Поэтому, они переночевали здесь. Ну и наше трио дружно выперли (Мин даже умудрился наорать на вредную тетеньку-медсестру, никогда его таким не видел), сказали приходить завтра. Я пошел за тобой, но ты так мирно спал, я решил, не буду трогать, сам потом уйдешь. Я, Хёк и Мин посидели до утра в кафе и снова вернулись за вами. А тут ты спишь. - О…, - протянул Чонун. – Он не приходил в себя? – Парень не сказал имени, но рыжий итак все понял. Наверное, это впервые, когда Донхэ не нашелся, что сказать. - Понятно. - Слушай, пошли с нами, Тукки пришел в себя, я вас познакомлю. Он должен знать человека, который спас ему жизнь. - Это здорово, но… я еще тут посижу, ладно? – как-то совсем тихо и обессиленно сказал брюнет и отвернулся. Лицо Вукки было спокойным и умиротворенным, дыхание ровным. – Я… попозже подойду. Обещаю. Хэ лишь дружески похлопал того по плечу и вышел. Пик-пик-пик-пик… За все время, что Чонун здесь находится он уже привык к этому раздражающему звуку. Парень сидел в своих мыслях, скользя взглядом по фигурке шатена и тяжело вздыхая, ожидание угнетало. А Вукки, кажется, и не собирался приходить в себя. Йесон же прокручивал в голове события минувшего дня, понимая, что не должен был оставлять Рёука одного, но уже поздно, а он не всемогущ. - Вукки, - проговорил Йе в пустоту, подсев поближе и взяв парнишку за руку. – Скорее очнись. Ты мне нужен. Я… - парень запнулся, - хочу сказать тебе кое-что важное, поэтому ты должен прийти в себя. Йесон надеялся, что слова достигнут Рёука, который сейчас находился далеко отсюда. Чонуну оставалось только ждать, слушая размеренное дыхание Рё. - Не знаю, что ты там о себе думаешь. Жертву решил принести, да? Так вот, имей в виду, я буду сидеть тут, пока ты не очнешься, понял? Только попробуй бросить меня здесь, только посмей… - голос Йесна становился все тише и тише, и напоследок он еле слышно прошептал, - Я люблю тебя.***
Чжоу Ми прихрамывая, шел по коридорам больницы, направляясь в палату Чонсу. Итук проходил реабилитацию в больнице и лежал под капельницами, организм был сильно истощен за все те дни взаперти. Подойдя к двери палаты, Чжоу тяжело вздохнул, переложил портфель из одной руки в другую и постучал, затем толкнул дверь и просунул голову в проем. - Можно? – спросил агент. Итук до его прихода сидел спиной к двери и смотрел в окно, прибывая в своих мыслях. На слова китайца он обернулся и улыбнулся. - О! Проходите, конечно, - узнал в нем человека из службы безопасности Итук. – Как продвигается дело? Чжоу Ми прошел в палату и присел рядом с постелью больного, чтобы было удобнее разговаривать: он чувствовал себя неуютно в белой палате среди медицинских приборов. И стерильный запах напрягал, неприятное ощущение. Китаец не любил больницы. - Мы взяли многих людей из организации, но главе удалось скрыться, - проговорил Чжоу Ми, вводя Итука в курс дела. – Сейчас ведем допрос Хичоля, ведь он правая рука. Но пока безрезультатно. Итук прикусил губу и на некоторое время задумался. Чжоу Ми не беспокоил его, ждал, пока Чонсу сам заговорит. - Я отдам вам всю информацию, все равно я уже ничего не смогу сделать. Надеюсь, вы поймаете этого ублюдка, - Чонсу испытывающе посмотрел в глаза Чжоу Ми, с такой надеждой и горечью. - Сделаем все возможное. Мы давно занимаемся этим делом, и любая информация не помешает, спасибо за сотрудничество, - Чжоу Ми протянул руку для рукопожатия, Чонсу крепко сжал ладонь китайца в ответ. - Ответишь на мои вопросы? Ты ведь уже в состоянии? – достал диктофон Чжоу Ми. - Да, конечно. Чонсу приподнялся, приготовившись к долгому разговору. Но ему не суждено было состояться. Послышался гомон, а потом дверь со стуком отворилась и в палату ввалилась куча народу, в виде Сонмина, Донхэ и Хёкджэ. Снаружи слышались крики медсестры, что больному нужен покой, но кто ее слушать будет. Уж точно не эта компания. - Ребята, - улыбнулся Тукки новоявленным гостям. Старший был рад видеть эту разноплановую толпу. Своих лучших друзей, которые ради него столько сделали. - Тукки хён! – заголосил Донхэ, и хотел было броситься обнимать Чонсу, но Хёк вовремя схватил рыжего за шкирку, притормозив тем самым его шествие. Донхэ, не ожидавший такого, развернулся к брюнету (сегодня волосы Хёка были угольно-черные. - Ну что я опять сделал не так? – простонал Донхэ. - Это больница, Донхэ, - нравоучительно отчеканил Хёкджэ, будто объясняя ребенку правила дорожного движения, и, что нельзя переходить дорогу на красный свет. Донхэ понурил плечи, но попытки накинуться на Итука и задушить того в объятиях прекратил. Ребята засмеялись, видя обиженную моську Хэ и снисходительную улыбку Хёка. - Хен, я скучал по тебе. Как ты себя чувствуешь? – спросил Хёкджэ. - Я… я…, - он столько всего хотел им сказать, столько выразить. И вот, когда этот момент настал, он не мог выдавить и слова. Из глаз покатились крупные слезы. – Я так рад, что вы есть у меня. Простите! - Ооооо, - умильнулся Донхэ и все таки стиснул в объятиях хрупкое тельце старшего, взлохмачивая волосы на голове. – Какие пустяки, боже ты мой. - Эй, отвали от моего брата! Все разом обернулись. В дверях стоял Кюхён собственной персоной. И, несмотря на огромное количество кровоподтеков и еще не заживших синяков на теле вкупе с темными кругами вокруг глаз, парень выглядел действительно красивым… потому что, пусть и слабо, улыбался. Темно-бордовые пряди беспорядочно завивались, делая его прическу похожей на одуванчик, а, обычно темные и безразличные, глаза блестели. Парень был одет в простую длинную футболку, съехавшую на бок, и шорты. На руке виднелись синие ранки от капельниц. - Кюхён…, - выдохнул Мин. - Кю-а! – радостно заорал Чонсу, перекрывая вопли уже тискавшего Кю Донхэ. - Айщ! Аккуратнее, придурок! – зашипел Кю, отталкивая любвеобильного рыжего. Тот в ответ обиженно хмыкнул и со спины обнял покрасневшего Ынхёка. Кюхён подошел к кровати брата. При этом он слегка прихрамывал, видно, что ходьба давалась ему не без усилий. Он задержал взгляд на Сонмине, подмечая темные круги под глазами и пару синяков на шее, а, встретившись с ним глазами, слегка улыбнулся. - Как ты, Чонсу? - Жив-здоров, как видишь. А как Рёук? – поинтересовался старший. – Пришел в себя? - Пока нет, Йесон не отходит от него, - ответил Сонмин. – Надеюсь, скоро он очнется… Чжоу Ми тем временем, наблюдавший все происходящее, не обращая на себя внимания, по-тихому встал и направился к выходу. Он явно был здесь лишний. Хёкки вывернулся из объятий Хэ, и вышел следом за агентом. - Ми, постой, - догнал он китайца, схватив за рукав. Агент удивленно посмотрел на родного человека, и сразу весь сжался под его взглядом. Он боялся разговора с Хёкджэ, ведь все будет закончено, как только будут сказаны последние слова. Пути назад не будет, смогут ли они хотя бы общаться после? - Ты хромаешь, прости, это из-за меня… - понурил взгляд теперь уже брюнет. - Не страшно, не в первой, главное с тобой все в порядке, - улыбнулся Ми, Хёкджэ не менялся, может только внешне, внутри все такой же добрый и отзывчивый. Слишком хороший Ли Хёкджэ. Больно… Хёкджэ вздохнул собираясь с мыслями, но Мими не дал ему и слова сказать. - Поговорим позже, ладно? Сейчас тебе не до этого, - улыбнулся китаец, положив руки на плечи Хёка и разворачивая того по направлению к палате, и подтолкнув. – Иди, вы же столько не виделись. Мы еще успеем поговорить. Договорив, Чжоу Ми развернулся и направился к выходу, не оборачиваясь, он знал, что Хёкджэ провожает его взглядом, грустным и недоумевающим. Как только Мими скрылся за углом, Хёк вернулся в палату. Парни во всю рассказывали Итуку о своих похождениях. Донхэ – в красках и преувеличивая, на что Кюхён давал ему подзатыльник и поправлял, а Сонмин пытался продолжить, но тут же его снова перебивал Хэ. Чонсу смеялся, наблюдая за всем этим. И каждый вносил свою лепту в разговор. Так пазл вчерашнего дня был собран воедино. Теперь они уже по-другому видели друг друга: Рё оказался настоящим героем, как, впрочем, и остальные. Только вот ему повезло меньше всех… - Ну вы даете, вы ненормальные, парни, - восхитился Итук. - От ненормального слышу, - ухмыльнулся Кю. – С кого все началось?! - Да-да, виноват, - рассмеялся Чонсу. Он был очень рад, что у него есть такие друзья, которые ради него способны на такие глупости. Это дорогого стоит. Он никогда не подумал, что эта компания сможет пойти на такое. Сонмин был всегда серьезен и логичен, но, отбросив все, пришел к Кю и заставил искать брата. Донхэ, эта ходячая катастрофа, вот от кого можно было ожидать таких глупостей, но вечно работающий парень, чтобы оплатить свою квартирку, бросил все ради поисков. Хёкджэ, который лишний раз не хотел выходить из дома, не смотря на свои страхи, тоже здесь. И Кю, перед которым он виноват больше всего. Младший братишка, так многого не знающий. Все они так много сделали для Итука. У старшего навернулись слезы на глаза. - Хён, ты, что ревешь что ли? – переставая смеяться, удивленно спросил Кюхён. – Эй, прекращай. - Все в порядке. Спасибо вам, ребята, за то, что вы есть, - старший уже не скрывал слез. - Ну что за мыльная опера, Чонсу? - возмутился Кю. - Кю, прекрати, сейчас не время язвить, - остановил его Сонмин. – Дай ему выплакаться и высказаться. Сейчас это важно. Ему через многое пришлось пройти, и нам тоже. Кюхён внимательно выслушал блондина и кивнул, ведь он был прав, писатель понимал это. Просто боялся сам не сдержаться, увидев слезы брата. - Вы не представляете, как я благодарен. Ведь все вы могли бы пройти мимо, у вас свои жизни и… - Мы никогда бы так не сделали! – встрял Хэ. – Тукки, ты для нас всех… - он взмахнул рукой, указывая на ребят, – …очень важный человек, а говоришь такое! - Верно, - согласился Хёкджэ с Хэ. – Может я и не в курсе, что ты сделал для остальных, но для меня, хён, ты как родной брат. И ты знаешь, что это не пустые слова, и я всегда буду благодарен тебе. - Никогда не сомневайся в нас, - улыбнулся Сонмин, похлопывая старшего по плечу. – Мы тебя не бросим. - Ты нам слишком много должен, не отвяжемся, пока не возместишь ущерб, - засмеялся Кю, уж очень сентиментальная атмосфера напрягала его, как будто в дораму попал. - Кю-а~, - протянул Сонмин, улыбаясь. Стоит ли говорить, что сейчас парни были счастливы… - Эээто что тут происходит?! – раздался противный женский голос со стороны двери. Оказалось, та самая медсестра средних лет, с которой поругался Мин, обнаружила, что покой Чонсу снова был нарушен. – Это как называется, молодые люди?! В не приемные часы, чтобы духу вашего тут не было!... Ты! – она тыкнула пальцем в Кюхёна. – Марш на свое место! – Женщина ловко подхватила офигевшего Кю под руку и поволокла из комнаты, одновременно перебраниваясь с Донхэ и злобно косясь на Хёка с Мином. После долгой ругани с врачами, Кюхёна все-таки отпустили домой, буквально вытолкав на улицу вместе с остальными, впервые за все время их знакомства у всех было так легко на душе. Можно сказать, все закончилось, и теперь начинается что-то новое, более яркое и светлое. Парни дошли до метро, весело переговариваясь, и подкалывая друг друга. - Расходимся? – им нужно было в разные стороны. - Увидимся еще, парни, - помахал Хэ Сонмину и Кюхёну. - Эй, рыжее чучело! – позвал его Кюхён. - За чучело ответишь, - тут же Хэ направился к младшему, в попытке схватить и вправить мозги. Сонмин и Хёкджэ наблюдали за всем этим со стороны. - Ну дети, ей богу, - улыбнулся блондин, наблюдая, как Хэ все-таки удалось поймать писателя. Донхэ зажал голову Кюхёна и растрепал тому всю прическу. - Айщ, прекрати, иначе я за себя не отвечаю, - отпихнул старшего Кю, поправляя волосы. – Я вообще-то тебе совет хотел дать. Донхэ вопросительно посмотрел на младшего. Кю подозвал рыжего к себе. - Хватит с меня твоих советов, прошлый раз… - подходя, сказал старший, но любопытство брало вверх. Писатель улыбнулся, вспомнив прошлые свои попытки дать рыжему уроки правильного поведения. - В общем, действуй, мой юный подован! – кривляясь, проговорил Кю на ухо Хэ. – У тебя есть шанс, вы остаетесь один на один, и все такое. Хэ, надувшись, взглянул на Хёкджэ о чем-то говорившем с Сонмином, а потом вернулся к Кю. - Думаешь, стоит? – с опаской спросил он. - О боже, Ли Донхэ, тебе предоставляется шанс, а ты сматываешь удочки? Тебе же он нравится! – втолковывал писатель Хэ. - Нравится, но я не знаю, что делать. - Просто будь собой, он явно тебе симпатизирует, так что все будет хорошо, - Кю ударил Донхэ по плечу, подбадривая. Хэ кивнул сам себе, но тут кое-что вспомнил. - А ты? – обратился он Кю. - А я тут при чем? – удивился писатель, явно не поспевая за мыслями Хэ. - «Вы остаетесь один на один, и все такое», - передразнил рыжий. Кю задумался, ведь и правда, в связи с прошлыми своими действиями, и состоянием сейчас, ему будет нелегко остаться один на один с Сонмином, и не наделать глупостей. В компании проще, а наедине будет неловко... и тяжело. Кю это предчувствовал. - Уж я-то знаю, что делать, - в противовес своим мыслям, выпалил Кю, и подтолкнул Хэ к парням. - Фуф, - поежившись от утренней прохлады, обратил на себя внимание Хёкджэ. – Я, наверное, пойду, вымотался за сегодня. - Я с тобой! - радостно заключил Донхэ, по-хозяйски взяв под руку не ожидавшего такого поворота Ынхёка. – Пока, парни! – широко улыбнулся рыжий, подмигнув Кю, и потащил Хёкки за собой. - Ну… - начал после короткой паузы Мин. – Нам по пути вроде… - Ага, - тихо ответил Кю. Парни не спеша направились к метро. Всю дорогу они шли молча. У Сонмина голова гудела от хаоса противоречивых мыслей и чувств, а сердце каждый раз пропускало удар, когда его рука случайно задевала руку Кю. Всю свою жизнь Сонмин мог бы сравнить с морем. Идеально-гладкая поверхность воды, отражающая лишь затянутое дымкой вечернее небо. С появлением Кюхёна, море погрузилось в сумерки, а дымка будто бы рассеялась. Теперь в воде отражался безграничный небосвод с пыльцой млечного пути. Словно так и должно было быть всегда. Потому что небо создано для моря, а море для неба. Потому что в другом человеке, он видел отражение себя, тех своих мыслей и чувств, что светились глубоко-глубоко в душе и были настолько личными и сокровенными, что о них не знал никто. Кюхён столько всего хотел сказать, стольким поделиться, и вот, когда они наконец остались одни,… он не мог. Кю испытывал такое нежное и светлое чувство, освещающее его изнутри и играющее золотистыми бликами в глазах. Он нашел свою истину, свое спасение. И его чувства не безответны. Он точно знал и робел перед ним, боялся даже пошевелиться, лишь бы не спугнуть, лишь бы не порвалась та золотая ниточка, что связывала их друг с другом. Зайдя в вагон метро, Кю прислонился к двери, слегка придерживая стоявшего напротив Мина, когда поезд тронулся. - Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно поднял глаза Сонмин. - Ну… - поморщился младший. – Бывало, конечно, и получше, но жить буду. – Ухмыльнулся он. – Ты тоже рисковал собой. - Я вел себя глупо, - констатировал блондин. - Я так не считаю. - Ладно, главное, что все более или менее целы…правда Вукки… - он замолк. - Я верю, что он поправится, иначе это было бы просто несправедливо. - Да… - Мин, я, в общем, я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, и... Господи, почему так тяжело говорить? – Кю неловко взъерошил полосы и потупил взгляд. - У меня столько мыслей в голове странных, и чувств. Иногда мне хочется тебя стукнуть, а иногда... Но Сонмина прервал резкий толчок вперед. Он повалился на Кю, судорожно выдыхая тому куда-то в ключицы и обжигая дыханием раны на груди. Младший мягко приобнял того за плечи и уткнулся носом в блондинистую макушку. Голос в приемнике объявил нужную остановку. Кюхён бодро двинулся к выходу, а выйдя, недоуменно обернулся, ища взглядом Минни. Но Сонмин все так же стоял у дверей и слегка улыбался ему. «А ведь это все, - понял наконец младший. – Минни больше не нужно ездить к нему домой, потому что его друг, Тукки (а не Кюхён), цел и невредим. Теперь незачем посещать одинокую квартирку в спальном районе. Незачем разговаривать, сидя в пижамах. Он снова один… нужно отправляться в пустой дом, в котором его никто не ждал, ведь даже Донхэ выехал на днях, сказав, что больше не может пользоваться гостеприимством Кю, да и Итук скоро вернется, а Хэ нашел себе неплохой вариант для жилья. Одиночество… Кюхёну нужен рядом человек, который никогда не оставит его, на которого можно было положиться, но почему все так сложно…». Двери с легким стуком закрылись, а он так и стоял, глядя на платформу, на которой уже не было поезда.***
Хёкджэ шел, погрузившись в свои мысли, а Хэ пялился на парня и думал, что делать дальше. Но в голове как назло не возникало ни одной идеи. Хэ так засмотрелся и задумался, что забыл смотреть под ноги, и какая неожиданность, споткнулся. Но Хёк вовремя спохватившись, схватил парня за руку, удерживая на месте. - Осторожнее, - проговорил он парень. Но рано Хёкджэ подумал, что пронесло. Хэ, не ожидавший таких действий со стороны брюнета, снова запнулся и потянул Хёка за собой. И оба растянулись на земле. - Ау, - простонал Хэ, поднимая взгляд и встречаясь с глазами Хёкджэ, такими огромными и притягательными. Слишком близко. Лицо Хёкджэ, с еле заметным румянцем в каком-то сантиметре от его лица, и брюнет лежит на нем, боясь пошевелиться. Хэ не знал, что делать, ситуация вышла неловкой, а дыхание парня скользило по его щеке, Хэ перевел взгляд с глаз на губы, и испугался свих мыслей: так захотелось прижаться к этим пухлым губам и не отпускать Ли Хёкджэ не за что. И только Хэ уже решил забить на все и отдаться чувствам, как Хёкджэ решил напомнить о себе. - Может, ты уже прекратишь так сжимать меня и позволишь встать? – проговорил парень, отвернувшись в сторону. - Ой, прости, - отпуская парня, протараторил Хэ, чувствуя себя жутко неловко. Рыжий поднялся с земли, помог встать Хёкджэ и начал отряхивать парня. - Хэ, я и сам могу это сделать, - опустив голову, и спрятав взгляд за челкой тихо проговорил Хёк. - А, да, конечно. Извини, - невпопад начал оправдываться рыжий, растерянно наблюдая за парнем. Тут взгляд Хэ упал на кафе рядом и он решил действовать. - Пошли сюда! – кивнул он на вывеску. Хёкджэ хотел было ответить, но Хэ не дал ему и слова сказать и, схватив за плечи, потащил за собой внутрь. - Зачем, Донхэ? – попытался все же вывернуться Хёк. - Отметим, что все хорошо закончилось? – первое, что пришло в голову выпалил рыжий. Заведение, в которое его привел Донхэ выглядело, прямо скажем, сомнительно (как и сам Донхэ, как бы). Это была маленькая обшарпанная забегаловка в одном из рабочих кварталов, в которой почти не было людей. Хэ коротко поздоровался со знакомым официантом, усадил Хёкджэ за столик у окна и отошел сделать заказ. - А… - начал было Хёк. - Я уже все заказал, - широко улыбнувшись констатировал Хэ. - А вдруг мне не понравится? – улыбнулся парень. - Я – Ли Донхэ, а значит все будет тип-топ. На это заявление Хёкки устало прикрыл глаза рукой: господи, почему Донхэ такой… Донхэ? Вообще, честно признаться, навилось ему все это: и придурошность, и умение вляпываться в переделки, и эти темно-карие глаза с пушистыми ресницами и даже эти дурацкие рыжие космы на голове. В общем-то Хёкки давно подозревал в себе симпатию к этому недоразумению на ножках, но в последнее время она уж как-то особенно сильно докучала ему. Он думал о Хэ намного чаще, чем следовало бы. Он нравился ему и достаточно сильно, чтобы переживать за него, задыхаться под взглядом этих теплых глаз, давать обнимать себя по поводу и без, слушать весь тот бред, что он нес 24 часа 7 дней в неделю. Официант принес им две большие чашки горячего ароматного кофе с яблоком и корицей. - Ооо, - слегка прикрыл глаза Ынхёк и довольно улыбнулся. – Это потрясающе. - Ты прямо светишься, - обрадовался Донхэ и мечтательно уставился на Хёкки, подперев голову рукой. – Улыбайся мне так почаще. Хёкджэ поперхнулся кофе и потом долго откашливался. Да, внезапность тоже ему