***
Долгое время Эрик отсутствовал. Он не сказал Кристине и слова о том, куда уходил, потому ей оставалось лишь смиренно ждать его в мрачном доме у озера. Даже после всего того, что произошло с Раулем и персом, она не чувствовала опасности от этого покинутого самим Богом бедолаги. Пускай он был неуравновешен, откровенно нездоров психически, Кристина была уверена — всему виной жестокий мир. В отсутствие жениха Кристине стало необычайно скучно и грустно. По лабиринтам подземелий не разносились звуки величественного органа или чувственной скрипки, не звучал его размеренный, низкий голос, ласкающий слух Кристины многие годы. Она скучала по нему, но никак не желала в этом признаваться даже самой себе. Этим вечером она устроилась с книгой в кресле у камина. Книги вообще стали теперь единственной отрадой тоскующей девушки. Петь без Эрика казалось ей чем-то совершенно неприемлемым, а играть она почти не умела. Вернулся он за полночь, когда свечи в многочисленных канделябрах уже догорали, погружая весь дом в густой мрак. Он не сразу понял, куда пропала Кристина, и уже было начинал паниковать, что она решила покинуть его. — Вы уже вернулись, Эрик? — услышал он сонный голос со стороны угасающего камина. — Эрик смел думать, что Кристина оставила его, — быстро прошептал он, поправляя ленты маски на своём затылке, — Кристина — ангел, она по-прежнему здесь. Она снисходительно ему улыбнулась, когда он упал на колени перед ней и склонил голову к её ногам, тихо плача. — Эрик, — тихо позвала она, но он оставался неподвижен, — Эрик, мне очень холодно, не могли бы Вы растопить камин снова? Ей невыносимо было видеть его вздрагивающие от рыданий плечи и печальные глаза с поблескивающими на свету слезами. Её сердце разрывалось от жалости к нему, но что она могла дать ему ещё? Она пересилила себя, разрушила ни один барьер, чтобы хотя бы быть с ним здесь, рядом. Он сидел теперь в метре от неё на холодном полу, толкая тлеющие угольки кочергой и грустно глядя на слабый огонек, постепенно разгорающийся всё сильнее. С тихим вздохом Кристина поднялась с кресла и шагнула к нему. Он всё также понуро смотрел перед собой, не обращая на неё внимание. Девушка опустилась на колени рядом с ним. — Эрик, Вы можете простудиться, — тихонько сказала она, заглядывая в прорези широкой маски. — Все будут лишь рады страданиям Эрика, — вполголоса ответил он, не отводя взгляда от угольков. — Но мне нужен здоровый жених, — чуть улыбнулась Кристина, и он медленно повернулся к ней лицом. — Почему Вы всё ещё здесь, Кристина? — спросил шёпотом Эрик, вглядываясь в голубые глаза, так красиво сияющие в свете от пламени камина. — Я выбрала Вас, Эрик, — откликнулась она, чуть склоняя голову, — не для того, чтобы покинуть. Во взгляде Призрака по прежнему читался вопрос, ответа на который Кристина не могла дать. Она пододвинулась к нему так близко, что они могли слышать теперь дыхание друг друга. Он поднял на неё золотистые глаза в непонимании, когда Кристина потянулась к нему за спину и неторопливо начала развязывать ленты маски. — Зачем Вам это, дитя моё? — едва дыша спросил Эрик, когда она плавно стянула с его лица маску. Девушка покачала головой и приблизилась к его лбу губами, даря нежный, почти невесомый поцелуй. По его уродливому лицу вмиг покатились слёзы. Обжигающими каплями они падали на руки Кристины, лежащие на его трясущихся плечах. — Вы не заслужили одиночества, Эрик, — прошептала Кристина, отстраняясь. «Да и никто не заслуживает…» — мысленно закончила девушка. Он покачал отрицательно головой, с трудом подавляя всхлипы. Она с жалостью, смотрела на него, едва ощутимо поглаживая его спину. — Вы обрекаете себя на жизнь с мертвецом, — хрипло сказал мужчина, отворачиваясь от неё в сторону и возвращая маску на своё лицо. — Это не так, Эрик, — удивительно спокойно ответила Даае, поднимаясь на ноги, — а теперь мне нужно поспать, простите, что покидаю Вас так рано сегодня. — Спокойной Вам ночи, Кристина, — с благоговением проговорил он, подняв на неё свои сияющие золотом глаза, — бесконечно преданный Эрик будет защищать Ваш сон от кошмаров. — Спасибо, Эрик, — тихо ответила она и удалилась в свою спальню в стиле Луи-Филиппа.***
Оказавшись в своей комнате, Кристина опустилась на широкую кровать. На самом деле, ей было жутковато в этом сумрачном доме. Больше всего её пугала спальня Эрика. Она бы очень хотела забыть о том, что он спит в самом настоящем гробу. Забыть и никогда не вспоминать больше. Та его чёрная комната куда больше похожа на склеп, чем на спальню. Самой же Кристине досталась до безумия красивая комната, выдержанная в одном изящном стиле. Она влюбилась в это место еще в свой первый визит в подземелья, потому оказалась действительно очень благодарна Эрику за эту красоту, которую он предоставил ей. По прежнему Эрик оставался для неё загадкой. Она провела в его обители вот уже неделю, но так и не узнала о нём ровным счётом ничего. Бесконечные тайны кружили вокруг него, и Кристина была не в силах раскрыть ни одну из них. Он был словно запретный плод, который так хочется вкусить, но в то же время… страшно. До её слуха донеслись тихие звуки флейты. Каждый вечер он играл на этом утончённом инструменте, и всегда Кристина неизбежно засыпала под очередную убаюкивающую мелодию. Так случилось и теперь. Совсем скоро Кристина провалилась в сон.***
Закончив продолжительную игру на флейте печальной трелью, Эрик отложил инструмент в сторону. Пройдя в свою тёмную спальню, он упал на пол у чёртова гроба, откинув голову на его крышку. Его мучила бессонница. Бессонница длинною в неделю. Казалось бы, то единственное, о чём мечтал Эрик, теперь было в его руках — счастье. Однако, с каждым днём ему становилось всё тяжелее. Он был убеждён, что Кристине невыносимо находиться здесь, делить с ним один дом на двоих. Она удивляла его своим состраданием в который раз, а он не может даже помыслить о том, как даются ей прикосновения, пусть даже самые легкие, к его уродливому существу. О, как же Эрик себя ненавидел в такие моменты. Ненавидел за то, что его лица, отмеченного самим дьяволом, касались её ангельские руки. Ненавидел за то, что посмел полюбить чистейшее божье дитя всем своим чёрным сердцем. Каждую ночь, что Кристина проводила в соседней комнате, он думал о том, что ему следует умереть. Нет, не так. Ему необходимо умереть, чтобы освободить своего ангела от оков преисподней, не дающих ей уйти и жить обычной жизнью. Но он не мог. Каждый раз он давал себе отсрочку. Он желал провести с ней ещё немного времени. Ещё совсем чуть-чуть. Ещё один прекрасный день перед смертью. Вечно это не могло продолжаться. Этой ночью он должен был покончить с её мучениями. Решившись на этот необходимый им обоим шаг окончательно, Эрик потянулся куда-то под крышку жуткого ящика и вынул оттуда крупный обломок стекла. С минуту он смотрел на него пустым взглядом, вертя в своих костлявых пальцах, а затем вдруг резко вонзил в узкое предплечье. Тупая боль разнеслась по его жалкому телу, и он болезненно выдохнул. Он не спешил. Боль приносила Эрику определенного рода наслаждение. Он чувствовал, как с каждой каплей потерянной им крови, Кристина становится всё свободней. Всадив осколок еще глубже, он направил его вниз к запястью. Тёмная кровь текла по его бледной коже раздражающе медленно. Покачав головой, он переложил стекло в кровоточащую руку и поднёс остриё к тыльной стороне другой руки. Синеющие пальцы едва слушались Эрика, но всё же ему удалось полоснуть и по ней прежде, чем обломок выпал из его ослабленной ладони. По губам заскользила безумная улыбка, и он тихо рассмеялся, ликуя от своего успеха. Совсем скоро, уже следующим утром Кристина проснётся независимой от его оков и будет счастлива. Обязательно будет.***
Чувство внезапной тревоги заставило Кристину проснуться от крепкого сна. Она резко села на кровати, тяжело дыша. Кошмар. Очередной кошмар. Повсюду в её сне была кровь. Она лилась по полу к её ногам, омывала тонкие руки девушки. Беспокойство не исчезло вместе с жутким сном, оно засело где-то в груди Кристины и медленно пожирало её изнутри. Волнение накатывало всё сильнее и сильнее. Девушка не в силах была с этим бороться. Вскочив с кровати, она метнулась к двери. В зале стояла тьма — Эрика не было. Какая-то немыслимая сила толкала Кристину к его жуткой спальне. Она не понимала зачем, но была уверена, что ей туда просто необходимо попасть. Быстро схватив со стола высокую свечу, девушка её разожгла и поспешила к покоям Эрика. Весь её страх улетучился сам собой, когда она решительно толкнула дверь свободной ладонью. Кристина тихонько вошла внутрь. Вытянув руку с тусклой свечей перед собой, она огляделась. Громкий крик эхом разнесся по подземельям, когда она, наконец, взглянула на пол: её кошмар обернулся реальностью. Чернеющая кровь всё быстрее расползалась под её ногами. Кровь Эрика, кровь её Ангела и наставника. Упав перед ним на колени, она взвела руки в немой молитве. — Эрик! — воскликнула она, легонько его встряхивая, как если бы он просто спал. Никакой реакции не последовало. Она обхватила ладонями исполосованные запястья и прислушалась к его дыханию: оно было едва уловимо, но всё же присутствовало. В сердце Кристины зародилась крохотная надежда. Она оборвала полы своей сорочки и как можно скорее обернула сначала левую руку, будто истерзанную зверем, а затем правую, рядом с которой оказался окровавленный осколок стекла. Тяжело выдохнув, Кристина подняла его с полу и со злостью швырнула в каменную стену. Оно разбилось с противным треском. — Боже, Эрик… Зачем же? — прошептала она, перекладывая его голову на свои колени. Она с нескрываемой лаской провела дрожащими пальцами по его спутанным, темным волосам. — Что ещё я могу для тебя сделать? — едва слышно спросила Кристина. Она аккуратно стащила с его лица маску, открывая взору лицо, на которое никак не могла взглянуть без страха. Сейчас всё оно было расслаблено, и Кристина впервые могла вот так близко его рассмотреть. Её пальцы осторожно коснулись впалых щек Эрика, покрытых мелкими, незначительными шрамами, а оттого несколько грубоватых. Она скользнула к его вискам, едва уловимо пульсирующим под кончиками её пальцев: улыбка тронула её лицо — она успела. Она неуверенно коснулась его тонких, словно линия, губ, мягко проводя по ним пальчиком. Она склонила голову к плечу, так и замирая, засмотревшись на него. Её терзали противоречивые чувства. Её и пугало это лицо мертвеца, и в то же время она проникалась к нему какой-то нежностью. — Просыпайся же, Эрик, — слезно умоляла Кристина, взяв его ледяную ладонь в свою теплую руку. Та Кристина, что желала его смерти двумя неделями ранее, погибла внутри Кристины, склонившейся в слезах над его охладевшим телом. — Не оставляй меня одну, — добавила она, тихо всхлипнув и крепче сжав его руку. Если бы Эрик мог слышать её слова, звучавшие так искренне и честно, если бы мог видеть слёзы, скользившие по лицу его Кристины, если бы мог знать, как быстро билось её испуганное сердце. Девушке вдруг стало неприятного оттого, что Эрик в таком состоянии находился у своего ужасного гроба. Эта мысль становилась с каждой минутой всё более навязчивой и заставила Кристину подняться на ноги, приподнимая следом и Эрика. Она удивилась тому, насколько он оказался легким. Сейчас это было очень кстати. Осторожно обняв его поперек груди, Кристина потащила бессознательного Призрака в свою уютную спальню. Ей это очень просто удалось, и вскоре Эрик лежал в комнате в стиле Луи-Филиппа, бережно укрытый теплым одеялом. — Почему же с тобой так непросто, Эрик? — мягко спросила девушка, поправляя выбившиеся на его бледное лицо прядки волос. Теперь, уложив его по-человечески в обычную кровать, Кристина могла заняться его ранами. Она, как смогла аккуратнее, перебинтовала предплечья Эрика и опустилась с ним рядом на кровать, осторожно поглаживая запястье. Она задумалась о том, что двигало им, когда он решился пойти на это. Ей казалось чем-то немыслимым и диким сотворить такое с собой. Но Эрик… У него была на то масса причин. Основной из них Кристина справедливо сочла себя. Лишь сейчас она задумалась о том, как холодна и равнодушна была по отношению к нему, а ведь именно её решением было остаться с ним. Тихий шелест донесся от Эрика, и она тут же подняла на него глаза. — Эрик… — прошептала Кристина, слегка сжимая его руку. Мужчина бессознательно дернулся во сне. Она прислушалась к его дыханию: оно было сбито и попеременно пропадало вовсе. — Кристина, — сорвалось с его синих губ едва слышно, сбивчиво, — Кристина… Она смотрела на него сквозь пелену слёз. Ей действительно было за него страшно. — Я здесь, здесь, — быстро говорила она, прижимаясь щекой к его холодной руке. Он не отвечал. Лишь замер на подушках, тяжело дыша и непроизвольно содрогаясь всем телом. — Ты обещал мне вечность, Эрик, — прошептала подавленно Кристина, утирая горячие слёзы. Она протянула руки к его лицу, чтобы очертить пальцами острые скулы и подбородок, будто бы запоминая каждую черту. Сотрясаясь от рыданий, она свернулась клубочком у его бока и судорожно выдохнула. Если бы Эрик знал, какая боль за него терзала душу Кристины. Если бы только он знал…