***
- Твою мать... - простонала я. Ощущения возвращались медленно. Я не чувствовала своего тела, не понимала, где нахожусь. Веки, будто налитые свинцом, отказывались подниматься. Я чувствовала себя персонажем восточнославянской мифологии, Вийем, хотелось произнести фразу, услышанную мной в одном старом фильме: "поднимите мне веки!". Хоть глаза мои и были закрыты, я понимала, что там, где я нахожусь, светло. Спустя несколько секунд тело начало нещадно ныть, каждая клеточка, каждая частичка меня будто кричала не своим голосом от некогда перенесенной боли. Ужасно саднило раненое плечо. Лёгкий, нежный ветерок поглаживал мою кожу, играя с волосами. Стоп... Ветер? Глаза открылись сами собой, как по команде, и я увидела... Черт, оно прекрасно! Пронзительно голубое небо. Несколько белых облаков, будто сделанных из ваты, лениво плыли по голубой глади, яркое солнце согревало мое озябшее тело. Я вновь закрыла глаза и, не обращая внимание на усиленно протестовавший болью организм, перевернулась на спину, подставляя лицо и руки солнышку. Как же приятно после всех этих чертовых коридоров, которые успели уже порядком поднадоесть, выбраться на свежий воздух... Не знаю, сколько я пролежала вот так, отогреваясь. Трава, колышимая ветром, ласкала кожу рук и лица, звук воды (а я помнила, что тут, внизу, есть то ли речка, то ли озеро) вносил в обстановку некий шарм, успокаивая меня после бесконечных гонок и борьбы за жизнь. Я догадывалась, где нахожусь, но подниматься не хотелось. Я так устала... Где-то сбоку раздался странный звук, похожий на хлопок, а затем ещё один, шелест, будто мешок картошки, стоявший у стены, рухнул на пол. Мне, разморенной на солнышке и постепенно сползавшей в обьятия сна, было абсолютно по барабану на это. Пролетая надо мной, каркнула ворона, окончательно пробуждая меня и интерес внутри меня. Я открыла глаза. Небо, некогда такое голубое, приобрело нежный оранжевый оттенок, который бывает только раз в сутки: приближался закат. Приподнявшись на локтях и вновь не обращая внимания на протесты моего тела, я увидела, что это вовсе не мешок с картошкой, а... - Джозеф! - воскликнула я, буквально подрываясь с места. Детектив лежал без сознания на траве чуть поодаль, его очки съехали на кончик носа, одежда, хоть и высохла, но была немного грязной. Сейчас, пусть он и лежал без сознания, лицо его было умиротворённым, будто он видел самые приятные сны. Его кожа была как никогда бледной, дышал Ода ровно, а его рот был слегка приоткрыт. Ловя себя на немного непристойных мыслях, я опустилась на колени около детектива и аккуратно коснулась его плеча, слегка тряся, пытаясь вернуть его в сознание. - Джозеф, очнись... - пролепетала я немного обеспокоенно. Почему немного? Пффф, я знала, что с ним все нормально. Внезапно за моей спиной послышался звук открываемых ворот, заставивший меня вздрогнуть (и как я неудосужилась осмотреться, дура!). Но, к счастью... - Лисса! Джозеф! - голос Себастьяна разнёсся по развалинам, в которых мы находились, эхом отбиваясь от полуразрушенных стен. Увидев стоявшего в дверях Кастелланоса, я облегчённо вздохнула и безсильно повалилась на спину.***
Себастьян пришел в себя, лёжа на холодном плиточному полу уже знакомой ему больницы. Мрачные и грязные стены палаты, едкий запах лекарств окружали его повсюду, а ощущение, что дальше творится что-то неладное, не покидало детектива. Поднявшись с пола, Кастелланос, бегло осмотрев, в порядке ли его оружие, двинулся вон из палаты. Вся больница погрузилась во тьму. Тишина и мрак окутали это место, заставив детектива зажечь фонарь, чтоб хоть что-то увидеть. Очертания знакомого коридора выглядели немного устрашающе, а собственная тень детектива неестественно удлинилась в свете фонаря и лягла на стену. В поисках медсестры Себастьян вышел в комнату, где располагалась рецепция, но, к своему собственному удивлению, никого там не нашел. На стойке хаотично были разложены странные фотографии. На трёх из них были изображены полуразрушенные дома: у одного отсутствовала часть стены, другой был разрушен почти до основания! На ещё одном фото красовалась каменная статуя ангела с развернутыми крыльями, прячащего лицо в ладонях. - Это... церковь? - взяв в руки следующее фото, в пустоту спросил Кастелланос. Круглый разноцветный витраж он уже, кажется где-то видел... Но последняя фотография привлекла детектива ещё больше. С виду ничем не примечательный снимок огромного провала в полу. Но... Сперва мужчина подумал, что ему лишь привиделось. Но присмотревшись, он увидел движение на фото. Чья-то рука, больше похожая на клешню, показалась из провала и цепко ухватилась за край. Уродливая голова, покрытая струпьями и лишённая волос, стала появляться из провала; Себастьян, будто заворожённый, смотрел на снимок, не отрываясь... Внезапно хлопнувшая дверь заставила детектива, вздрогнув, выронить снимок и схватиться за оружие. Но это была лишь медсестра: девушка медленно, покачивая бедрами, подошла к Себастьяну, в ее руке горела зажжённая спичка. - Вы плохо выглядите, - как бы между прочим обронила она тихим, будто заговорщецким голосом. - Вам нужно больше следить за собой. Уйма вопросов родилось в голове Кастелланоса. Что здесь происходит? Почему пропал свет? Что это за странные снимки? Не знает ли медсестра, где его напарники и Лисса? Но стоило детективу открыть рот, чтобы задать хоть один, девушка, все так же медленно, направилась в противоположную сторону, не став ждать. Незаданные вопросы так и остались висеть в воздухе. Себастьян выругался. У него совершенно не было времени на бесполезные расспросы, ему нужно было искать Джозефа, Джули и Мелиссу. Поэтому, оставив вопросы до лучших времён, мужчина двинулся вперёд, туда, где на стене висело овальное зеркало в резной раме. Коснувшись его гладкой поверхности, Кастелланос ощутил уже знакомое чувство телепортации. Та самая мелодия лилась отовсюду, нежные звуки пианино немного успокоили детектива и одновременно придали решимости. Мужчина оказался в новом, доселе незнакомом месте: небольшая комнатушка с полуразрушенными стенами, просевшим потолком и заваленным выходом. У стены пирамидой стояли большие деревянные ящики, создавая собой некое подобие ступеней, по которым и поднялся Себастьян, пролезая сквозь дыру в стене. Оказавшись в холле старого дома, Кастелланос увидел лестницу, ведущую куда-то наверх; лёгкий, приятный ветер тронул черные, как воронье крыло, волосы детектива, нежно коснулся кожи. Спеша скорее добраться наверх, туда, где свежий воздух, Себастьян скорее стал подниматься по ступеням, и... Взору Кастелланоса открылось невероятное закатное небо. Все оттенки оранжевого смешались в этой небесной вышине, живописно отображаясь в водной глади озера. Справа, чуть поодаль, виднелись другие наполовину разрушенные постройки, уже знакомые детективу. - Те же здания, что и на фото, - произнес он тихо, сам для себя. Все вокруг хоть и было невероятно красивым, особенно после мрачных и сырых коридоров больницы, но все же ощущение настороженности не покидало Себастьяна. Он хоть и убрал пистолет в кобуру, но все же продолжал нервно осматриваться по сторонам, опасаясь нападения. Вдыхая свежий и такой сладкий воздух, любуясь видом на озеро, детектив добрался по протоптанной дорожке до больших дубовых ворот. Именно это здание он видел на фото, и что-то подсказывало, что идти Себастьян должен именно туда. Толкнув тяжёлые створки, Кастелланос, увидев, что творится внутри, на секунду обомлел. - Лисса! Джозеф! - воскликнул он, одновременно обрадовано и обеспокоено: тело его напарника лежало на земле, склоненная над ним Мелисса, видимо, пыталась привести Оду в чувства. Увидев стоявшего в дверях Себастьяна, девушка, видимо, успокоилась, и рухнула в траву, лицо ее стало умиротворённым, на губах заиграла лёгкая полуулыбка.