Нельзя сказать, что после победы над Арахной, Габриэль стала другим человеком. Да, она многое переосмыслила. И приняла то, что она – бабочка. Больше не считая это сравнение комплиментом своей красоте и оскорблением своих сил. Теперь под этим словом скрывалось гораздо больше. У неё был уникальный патронус. Даже если после того случая в Министерстве ей в основном удавалось призывать лишь одного мотылька. Но француженка знала, на что она способна. И гордилась собой.
Она продолжала активно и бесцеремонно пользоваться своей красотой и очарованием, хотя с яростью тигрицы любому готова была доказывать, что младшая Делакур – это не просто милое личико.
И вообще она вовсе не «младшая из Делакуров». Она отдельная самостоятельная личность. Бесценное создание.
Уникальная неповторимая Габриэль.
А не «сестра», «дочь», «ученица» и прочее.
Ангел, если желаете.
И ещё она поддерживала общение с Рейной, тонко намекала и подталкивала её к Ди Анджело.
Пока в один момент, дочь Беллоны не рассказала чародейке о пророчестве Афродиты.
«Ни один полубог не излечит твоё сердце»
Такой диагноз вынесла богиня любви Рейне.
Не самое милое заключение.
И всё же Габриэль ещё сомневалась – может, Рейна и Нико всё же предназначены друг другу, а не просто друзья? По крайней мере, позволить прорасти надежде на взаимность, волшебница не могла. И упрямо придерживалась позиции, что ни за что не станет давить на избранника своего сердца и навязываться ему. Для легкомысленной волшебницы у неё, пожалуй, была даже слишком твёрдая воля.
Но девушка знала – всё, что ей нужно для счастья, чтобы счастлив был один мрачный Принц.
***
Виктор Крам же продолжал доказывать, что он – не просто знаменитый игрок в квиддич. Не только «тот, соперник Гарри Поттера за кубок трёх школ». Что в нём много граней, черт, способностей.
Однако ему вновь и вновь не везло в поиске спутницы.
Вновь и вновь он задавал себе вопрос, какого Мерлина он вообще остаётся в квиддиче и удерживает титул звезды спорта, если каждая симпатичная девчонка уже с кем-то встречается?
Вот и последнее его увлечение (очень долгое, стоит отметить) ныне обрело свою судьбу в лице Охотниц Артемиды, навек отказавшихся от отношений с парнями. С бессмертными богинями выпускнику Дурмстранга тягаться за сердце дамы ещё не приходилось. Так что ему потребовалось немало времени, чтобы освоиться с этими потрясающими новостями.
Просто невероятное везение: стоит ему только обратить внимание на привлекательную девушку, как та сбегает с танцев, обзаводится бойфрендом или мужем и, великолепно, предпочитает участь старой девы. Уж лучше бы Рейна выбрала того мрачного мальчишку, это хотя бы вписалось в каноны обычного отказа, которые преследовали Виктора с того момента, как во время Кубка Трёх волшебников он не смог удержать Гермиону Грейнджер. Пожалуй, самый большой его промах за всю жизнь.
То ли дело квиддич! Летаешь, ловишь себе мячи и уничтожаешь соперников. Всё просто, понятно, предсказуемо. Не то, что девушки.
***
Габриэль Делакур сидела на крыльце Хогвартса, тоскливо глядя на серое весеннее небо. Возвращаться в Шармбатон не хотелось совершенно. Но и вновь попадаться на глаза дьяволятам Джексонам… Да будет благосклонен Мерлин и удержит этот катастрофический дуэт подальше от француженки хотя бы до следующего дня. Она уже достаточно понянчилась с ними сегодня, пока их родители проводили занятие. Впрочем, она не в накладе. Взамен сын Посейдона провёл для неё индивидуальную тренировку после своих обязательных пар.
Конечно, за это пришлось пару часов походить с тщательно убранными волосами и без украшений, потому что младенцы оставались абсолютно равнодушны как к обычной речи, так и к чарам вейл.
Зато обладали невероятным хватательным рефлексом.
Волшебница искренне сочувствовала бывшей Чейз, которая рассчитывала на благовоспитанную и разумную дочь, внучку Афины, а получила… ну, пару копий собственного супруга. И где в этом мире справедливость?..
Вот её сестре повезло гораздо больше – у Флёр родилась славная малышка, на которую многочисленные родственники не могли нарадоваться. И, как старшая сестра когда-то и планировала, она назвала дочь Виктори. В честь уже случившихся побед и с намеком, что кое-кто тоже победит. (Каким бы букой женщина не считала Нико, она находила идею "Дважды Ангела" очень и очень заманчивой, поэтому всячески поощряла увлечение младшей).
Флёр искренне не понимала, как кто-то может не влюбиться в ответ на чувства одной из Делакур.
Габриэль вновь тоскливо вздохнула, уже давно смирившись со страданиями от неразделённой любви. Зато вот малыши Джексоны её просто обожают. Дай им только шанс и намертво вцепятся в светлые локоны.
Ладно, стоит признать… младенцы так ведут себя со всеми. Уж где там должны быть врожденные инстинкты воинов, недоверие и скрупулезный анализ возможного противника, Аид их знает. Может, это была такая тактика. Близнецы охотно шли на руки к любому незнакомцу, с открытым любопытством встречали и исследовали всё новое, хватались за всё, за что только можно было зацепиться, и, к счастью для их родителей, пока не проявляли особых талантов.
Ну, да, научились плавать фактически раньше, чем ползать, и обожали рыбок, но это по меркам Делакур сложно было назвать супер-магией. Француженка прекрасно понимала, как только мальчишки проявят хоть крупицу способностей своего отца, количество желающих понянчиться резко сократится. Даже сама девушка не рискнёт тогда посидеть с любым из близнецов, опасаясь за своё здоровье и сохранность своей красоты.
- О чём думаешь, бабочка? – сеанс её хандры был безжалостно прерван давним приятелем её старшей сестры. Если так можно было назвать её соперника по Кубку Трёх Волшебников. Виктор сел на ступеньку ниже и вытянул ноги, хотя по-прежнему возвышался над миниатюрной волшебницей.
- О том, что если к детям с трёхмесячного возраста намертво приклеилось прозвище «дьяволята», то мне совсем не хочется встречаться с ними в будущем. – Габриэль ответила, не поднимая подбородка с колен и даже не пытаясь изобразить свой изысканный акцент. Было бы перед кем.
- Брось! Ты – самая любимая няня, - рассмеялся мужчина, который в отличие от неё продолжал говорить с акцентом. Но не специально. Просто не мог иначе; не умел контролировать речь, как Делакуры, - Флёр тут как-то жаловалась мне, что Виктори обожает тебя чуть ли не больше, чем собственную маму.
- У моей племянницы хороший вкус, - гордо вскинула подбородок красавица. Но тут же оглянулась на школу и вздохнула, - вот только, сдаётся мне, что у близнецов Джексонов любимица всё же – Луна. Даже представлять себе не хочу, что станет с Хогвартсом к осени, после того, как эта Полоумная когтевранка выпустится. Уж точно, я больше не рискну посидеть с дьяволятами.
Протяжный вздох выдал тяжёлые думы мужчины, который явно пытался разговором с чародейкой отвлечься, но мыслями всё ещё оставался где-то далеко.
- Слышала, что…
- …что Рейна – бессмертная охотница?
- … что ты ездил в лагерь… - робко закончила Делакур, смотря на собеседника круглыми глазами.
- Да, пообщался с нашими знакомыми. Вот, вернулся, принёс Джексонам новости, - как ни в чём не бывало, подтвердил Крам. – Ну, и нужно было сопроводить представителя греческих полукровок в наше Министерство Магии. Они там везде, - он как-то невнятно махнул рукой, - всё ещё пытаются что-то надумать и назаключать каких-то договоров.
- А…
- А ребята постепенно приходят в себя после… после, - он скривил губы и отвернулся. Впрочем, итак всё было ясно. – Главное, с этим проклятым трио покончено. – Твёрдо заявил Виктор и махнул рукой, словно разрубил воздух. Габриэль сглотнула, вновь открыла рот и опять не успела закончить мысль, - знаешь, мне кажется, что малыши – это хорошо. Они напоминают о будущем, о жизни, о надеждах. Хорошо, что есть дети. Без них справиться с потерями было бы намного сложнее. И ещё, честно говоря, - нахмурился профессиональный игрок в квиддич, - я бы ни за что не захотел стать врагом этих ребят. И, может это человеческое восприятие, но то, что я увидел… - он покачал головой, - они ведь как с цепи сорвались, когда... - он сглотнул, - когда у них забрали друга. И будь я на месте какого-нибудь обиженного бога или другого лелеющего тайные надежды злодея, я бы не стал связываться с этими полубогами.
- Понимаю, - кивнула Делакур, - я тоже надеюсь, что они обеспечили нам всем мир. Они… заплатили за него высокую цену.
- Это точно, - согласился Крам и замолчал, зачем-то разминая пальцы. Габриэль какое-то время наблюдала за крепкими руками спортсмена, а затем всё-таки не выдержала:
- А Рейна..?
- Избрала покровительство Артемиды. – Виктор произнёс странную фразу слишком спокойно и размеренно. Делакур наклонила голову вбок, позволяя вьющимся прядям скользнуть по плечу и поймать пару рассеянных солнечных бликов. Очаровательно улыбнулась, демонстрируя чудесные ямочки. И смотрела взглядом волчицы, намекая, что хочет услышать хотя бы немного больше. Крам сглотнул, фыркнул и выдал с нервным смешком, - я ещё не проигрывал битву за сердце девушки бессмертной тётке. Но, кажется, Рейна в восторге от идеи вечной охоты. А я вообще перестал понимать девушек. Вы, Мерлин, явно не отсюда. Волшебницы ли, магглы, полукровки… девушки – создания какого-то далёкого иного мира. Очень, чёрт возьми, далёкого.
Она с облегчением рассмеялась, чувствуя, как каждая клеточка её тела наполняется лёгкостью.
Если это был выбор Рейны, что ж, Делакур искренне желала ей счастья. И старалась гнать от себя мысли о том, что дважды ангел – Габриэль Ди Анджело – звучит просто восхитительно. Она не могла навязываться. Лишь хотела, чтобы Нико стал хоть чуть-чуть более счастлив…
Возможно, именно поэтому, Крам решил сесть с ней и поговорить. Несмотря на внушительную разницу в возрасте, они с Виктором хорошо понимали друг друга. И оба одинаково трепетно относились к своим избранникам, ставя их счастье на передний план прежде своих потребностей; и ни один из них не знал, обретут ли счастье они сами.
- Я собираюсь на встречу со знакомыми, - вдруг произнёс мужчина таким тоном, словно сам от себя не ожидал. – Пойдёшь со мной?
- В седую Болгарию? Какой ужас.
***
1.
В таверне чадили свечи, словно никто никогда не слышал про электричество.
И почти все присутствующие говорили только на языке, которого Габриэль не понимала. Но это не мешало ей наслаждаться чудесным вечером.
Музыка, танцы, смех, и прекрасная Делакур в центре внимания. Всё, как положено.
В какой-то момент её очередной партнер случайно наступил ей на ногу и чуть ли не на руках вернул к барной стойке, очевидно, клятвенно заверяя её, что притащит для травмированной красавицы лекаря. Или целую лечебницу.
Девушка совершенно не понимала местного языка, но совершенно этого не смущалась.
А ещё, на самом деле, ей не было больно.
Ей хотелось думать, что она научилась терпеть боль и стала сильнее благодаря тренировкам с полубогами. А небольшое охлаждающее заклинание окончательно вернуло её в лучшую форму.
Но француженка не планировала кричать об этом во все стороны, так как её вполне устраивал побег её неуклюжего партнера. Она не хотела бы вновь с ним танцевать и вообще общаться. К тому же рядом обнаружился хмурый Виктор, сосредоточенно крутящий полную кружку сливочного пива, лишь немногим хуже чем то, что готовят в Хогсмите.
- Почему не веселишься? – блондинка тронула Крама за руку, и тот перевёл на неё задумчивый взгляд.
- Кажется, достаточно, что ты в центре внимания, разве нет?
- Это обычная ситуация, - отмахнулась ведьма, - я – Делакур, не забыл? Где бы я ни появилась…
- …сразу же обзаведёшься поклонниками? – с иронией закончил мужчина, словно осуждал её.
- А собственно тебе какое дело, - мигом выпрямилась Габриэль, прищурившись и превратившись в тигрицу, защищающую детёнышей. О-о-о, за почти год занятий с сыном Посейдона под неусыпным контролем дочери Афины чародейка научилась на совершенно новом уровне владеть своим телом и быть по-настоящему опасной.
- Мне казалось, ты лелеяла влюбленность к тому мрачному мальчишке, - с каждым словом маг нависал над ней всё больше. Впрочем, колдунья и сама была не прочь встать и угрожать ему. – Что «легкомысленная бабочка» – лишь маска, а ты…
- А я пытаюсь забыться в водовороте веселья, какой ужас, - прошипела красавица буквально в самые губы мужчине и впилась ногтями в его предплечья, - вот только в отличие от некоторых, флирт на глазах у всех – это всё, что я себе позволяю. Потому что я всё же благородная леди из рода Делакуров. Так что возьми эту проклятую кружку пива и закрой свой рот! – она не удержалась и ткнула пальчиком с идеальным маникюром в мускулистую грудь. И тут же нахмурилась, уловив исходивший от спортсмена запах алкоголя. Вздохнула, разом растеряв весь гнев, - хотя, кажется, тебе уже хватит. Напился?
- Извини, - качнул головой Виктор, - да нет. Скорее… разозлился. Я просто всё ещё пытаюсь принять, что девушка выбрала не то, что не меня, а даже не другого парня! Участь вечной девы. Бессмертная охота… всё такое… и ты тут, веселишься, словно тебя не заботит ничего на свете. Кажется, даже взревновал немного, - выпускник Дурмстранга замолчал, словно раздумывая. И как-то неуверенно добавил, - знаешь, а ты красивее сестры. В тебе... больше чувств и жизни. Ты более настоящая.
Она не стала отвечать. Уставившись в полумрак комнаты и забрав из рук Крама кружку, Габриэль всё смотрела в тёмный угол, словно там сгустилась вся тьма этого мира и теперь люди интуитивно обходили его стороной.
Возможно, ей просто хотелось так думать. Потому что сгустившийся мрак – это её тёмный ангел.
Но его не было.
Возможно потому, что это вовсе не её роль, принести хоть немного света в его жизнь. Возможно, потому, что она вовсе не поняла, что ему не нужен свет. Что и в её Принце Смерти света предостаточно, а она лишь обманулась, желая быть хоть для кого-то незаменимой. Но он не нуждался в ней, потому что был цельным. И быть подле него мог лишь кто-то такой же цельный. Кто-то, кто не будет пытаться изменить сына Аида, а примет его таким, какой он есть. Мрачным. Одиноким. Замкнутым.
Очень шипастой розой.
Виктор совсем не походил на парня, который стал для Габриэль первой любовью.
Однако, вместо Нико в Болгарии был лишь он – неожиданный собеседник, совсем, ну ни капельки не похожий на Ди Анджело. Крупный мощный спортсмен, привыкший быть в центре внимания и жаждущий отношений.
Была лишь крепкая ладонь Виктора Крама, протянутая француженке и приглашающая начать новый танец.
***
2.
В таверне чадили свечи, словно никто никогда не слышал про электричество.
И почти все присутствующие говорили только на языке, которого Габриэль не понимала. Но это никому не мешало наслаждаться прекрасным вечером.
Музыка, танцы, смех, и прекрасная Делакур, которая тщательно избегает любого внимания.
Это было так нелепо.
Мерлин, второй раз в жизни она тосковала во время чудесного праздника. И вместо того, чтобы кружиться в бесконечном танце с безликими партнёрами, она пряталась в тени. Как когда-то во время рождественского бала в Хогвартсе.
И вновь чувствовала себя одинокой. Но теперь не боялась этого.
Она улыбнулась, заметив, как Виктор Крам, весь такой знаменитый игрок и могущественный маг чуть ли не запинается, пытаясь вести в танце симпатичную девушку. И та робко улыбается, словно не замечая его неловкости. И мужчина, кажется, из-за этой улыбки забывает обо всём на свете.
Габриэль положила подбородок на ладонь, с умилением наблюдая за парочкой и думая о том, что её приятель так старался, ища девушку по всему миру… а теперь, вернувшись домой, в родную Болгарию, он, кажется, нашёл ту самую.
Очередная ирония судеб.
Делакур отвернулась, не желая бередить собственное сердце.
С момента, как её патронус спас Нико в подземельях Министерства, ей никак не удавалось поговорить с сыном Аида и провести хоть немножко времени. Она видела его лишь украдкой, когда он приходил навестить своих друзей в Хогвартсе, передавал новости, приводил лекаря для осмотра младенцев…
Но как же часто ей казалось, что она чувствует присутствие Принца Тьмы непозволительно близко.
Ст
оит, как сейчас, закрыть глаза, и вокруг сгущаются тени. И каждая клеточка её тела готова превратиться в хрупкого мотылька и броситься всего-то на полметра в сторону, где скрывается её наваждение.
И почему только именно он, ангел Никки, стал для неё тем особенным человеком, которого она искренне полюбила. Именно тем единственным, тем, кто не был Делакуром, но стал больше, чем частью её семьи. Всем её миром.
А Габриэль ведь всю жизнь верила, что кроме семьи можно любить лишь один единственный раз, того особенного человека, который предназначен тебе судьбой. И сейчас всё больше понимала, что ужасно проиграла судьбе. Потому что её избранник никогда не окажется рядом…
И никогда…
…никогда не накроет её ладонь своей, холодной, словно стигийская сталь, из которой сделан его меч.
Ведь не может быть, чтобы посреди всего этого буйного веселья где-то в Болгарии вдруг оказалось слишком много теней.
Что полубог, захвативший все её мысли с недовольной усмешкой, искривившей его губы, стоит вдруг меньше чем в полуметре от Габриэль.
Но… вот же он. Дёргает плечами, морщит нос, словно испытывает раздражение от музыки, отводит взгляд. И вот же она слышит его голос, самый желанный и завораживающий во всём мире, что никакой вейле не сравниться…
- Что за очередной приступ печали и тоски, бабочка? – Нико не смотрит на неё вовсе, делает вид, что ему совершенно на неё плевать. Что тени на потолке от танцующих огней интереснее. – Очередное якобы несбыточное желание, которое я исполню за пару секунд?
- Туфли, подходящие под любимую сумочку! – выпалила она с дрожащей губой и восторгом, шипящим в крови. Брюнет вздрогнул. Даже повернулся к ней и недоверчиво вскинул бровь. Конечно, она бы хотела сказать, что он прав. Что придя сюда, заговорив с ней, он как раз и исполнил её заветное желание. Вот только… что дальше? После такого признания мрачный ангел растворится, словно его никогда не было. А вот найти те самые туфли…
- Может, снова лагерь покажу? – Ди Анджело такими знакомыми жестами стал рассеянно крутить кольцо с черепом.
- Нет, - ещё больше уверилась Габриэль, вцепившись в барную стойку и боясь, что вот-вот упадёт в обморок от счастья, - хочу туфли. И… и ожерелье! – вспомнила она, какие ещё версии предлагал брюнет в такое далёкое празднование Нового Года.
- Да я вечность буду разбираться, какая сумочка у тебя любимая! – вдруг выпалил парень, недовольно сведя брови и плюхнувшись на стул рядом с ней.
- Вот именно, - выдохнула она совсем тихо, даже не уверенная, услышал ли он. Ей было всё равно. В этот миг её душа восставала из пепла, её реальность собиралась из осколков, и её любовь впервые рискнула расправить крылья, пока ещё колеблясь, получится ли у неё взлететь. Габриэль было плевать на всё. И не было никакого дела, будет ли у неё хоть какое-то будущее рядом с её тёмным ангелом. Всё, что сейчас имело значение – он сидел совсем близко. Они могли смотреть в глаза друг другу. Даже касаться ладонями. И мрак не пытался сбежать от светлого мотылька. Кажется, улыбка великолепной Делакур была даже более робкой и испуганной, чем у партнерши Виктора Крама. – Целую вечность. Но вот увидишь, ты ни секунды не пожалеешь.
