Любовь Во Время Чумы

Они остановились у небольшого поля между трассой и лесополосой, эту ночь они проведут в спокойствии, без рокота машины. Фила немного пугала перспектива того, что на них нападет куча зомби, но сонный Эстебан ответил, что этого точно не произойдет. Филу стало спокойнее - он доверял Эстебану, но когда пробила полночь и он сменил Кэдди на своеобразном посту, Лестер внимательно вглядывался в темноту и прислушивался к звукам ночи, но он видел только смутные очертания деревьев и слышал мяуканье сычей, коих было много в этих местах, и множество других звуков, природу которых он разгадать не мог, но так случалось часто. Помнится, когда все еще было нормально и вирус не убил все, что он любил, маленьким мальчиком Филип посещал своего дедушку в деревне, где последний учил его охотиться на птиц. Фил хорошо помнит это. И Фил помнит, как сдружился с еврейским мальчиком, что проводил лето с семьей неподалеку. Он помнил, как они вместе ходили плавать на озеро, помнит, как сверкали его бедра, помнит, как его рука касалась руки Фила ненароком, не создавая неловкости. Они сидели на берегу часами и говорили о том, что разгадать все звуки природы невозможно. Но звуки птиц нужно знать обязательно. Довольно странная первая любовь. Интересно, этот мальчик жив сейчас? Из раздумий его вывел голос Дэна, он сказал: - Есть вещи, которые заставляют тебя улыбаться? - Лишь воспоминания. - задумчиво ответил Лестер. - А я отложусь в твоей памяти? - это был странный вопрос, и Фил долго стоял, устремившись взглядом в темноту, переваривая этот вопрос в голове, словно пробуя на вкус каждую букву. - Нет, - уверенно ответил Фил, и в ответ услышал короткий вздох, - помнить можно лишь тех, кого нет рядом, а наши жизни теперь связаны прочным канатом, Дэн. - Ты спас меня сегодня. Спасибо. Фил молчал. Он чувствовал, как их связывает что-то большее, нежели общее горе. - Думаешь, в Джерси действительно что-то есть? - с надеждой спросил Фил, словно догадки Дэн в любом случае будут верными. *** Прошел месяц, а они приблизились к цели чуть больше, чем наполовину. Раздобыть топливо стало гораздо сложнее, они могли стоять целыми сутками, мертвецы встречались все реже, но встречались, а трое суток назад машина и вовсе сломалась, и сейчас Эстебан и Брэндон изо всех сил пытаются ее починить. Фил был ужасно расстроен, и поэтому, слоняющийся без дела, он решил заглянуть в лес, рядом с которым машина как раз вышла из строя. Они старались скорее ее починить, ибо в лесу могло быть много мертвецов, но Фил был уверен, что сейчас он никого не встретит, а чутье его никогда не подводило. Лес был абсолютно крошечный, деревья росли словно вокруг маленькой поляны, усыпанной мелкими синими цветами, где Фил разглядел силуэт Дэна. Он подошел к нему и опустился рядом, ничего не сказав. - Фил, - тихо позвал он, на что Фил Лестер глянул на него из-под бровей, - я влюблен в тебя. Фил ничего не ответил. Он знал, что нравился Дэну, это заметил даже Брэндон. Вечерами они говорили на заднем сидении машины или на посту, и Фил был влюблен в Дэна также сильно, также трепетно желал коснуться розовых губ, что он и сделал незамедлительно. О поцелуе можно многое сказать, и этот поцелуй был одним из тех, который бы хотелось запомнить, но который точно вылетит из памяти, ведь он будет первым среди множества. Они могли быть в этом лесу вечно, целуясь на этой самой поляне, но каждый момент должен закончиться. Кончится и этот. Они не могли отсутствовать слишком долго, поэтому Дэн предложил уйти, на что Лестер ответил, что хотел бы остаться здесь еще какое-то время. И Фил ушел, оставив лишь запах чего-то человеческого рядом. *** Проходя мимо машины, что стояла в молчании, словно время вокруг замерло, он глянул в зеркало, и подумал, что выглядит как мертвец, и лишь глаза его были живы. Дэна не было нигде, но Фил пытался не думать об этом, ведь нашел интересную тему для разговора с Брэндоном, который был испачкан маслом, но счастлив, что, возможно, все они скоро отправятся в путь, пока он не замер, внимательно прислушиваясь к чему-то. И Фил тоже слышал. Это кто-то кричал. Затем послышались громкие выстрелы, и двое рванули вглубь леса, Фил молился, чтобы с этим глупцом ничего не случилось. Но когда они пришли, было поздно - Дэн сидел на траве рядом с двумя трупами в ступоре глядя вперед. Глаза его бегали, но тело было неподвижно, а кожа была белой, одежда заляпана кровью. Он тихо произнес: - Я заражен. Фил зажмурил глаза, пытаясь предотвратить поток слез и эти несколько секунд, что они молчали, казались годами и даже вечностью. Фил громко выдохнул и тогда Брэндон, обычно излучающий уверенность, голосом, полным ужаса, произнес: - Боже. Дальше все случилось слишком быстро. Брэндон попросил Дэна подняться, что он сделал с трудом, ибо рана кровоточила с левой стороны в области ребер, и это мешало. Он обнял Хауэлла, что сразу показалось Филу странным, Дэн плакал, и на глаза Ури тоже наворачивались слезы. Тишина была абсолютной, и самые громкие звуки, что доносились до них, были слезы, падающие на траву, с глухим треском разбивающиеся о крошечные листья рядом с колючим кустом шиповника. Теперь Фил понял. Брэндон достал пистолет и подставил его дулом к голове бедного мальчика, попутно целуя его в лоб, Фил ужаснулся, и успел выдавить лишь слово "стой" глухим, тихим голосом. Но было поздно и в глухом лесу, где звук пропадал по мере его появления, раздался неведомый для его обитателей прежде выстрел. Фила начало тошнить, и он отвернулся, чтобы не видеть, как испачканный в чужой крови Брэндон опустил тело, и стеклянными глазами глядел на то, что осталось от головы самого доброго мальчика на свете. Фил не хотел смотреть в ту сторону, но все-же глянул, и лишь губами, не издавая никаких звуков, прошептал: - Я тоже люблю тебя. Ветер веял горько-кислым запахом мертвого тела, грузный внедорожник рассекал ночную дорогу, а в нем сидело четверо самых счастливых и самых несчастных людей на свете. Никто не говорил ничего, никто не улыбался, и ночную тишину нарушал лишь рев двигателя. Фил изменился с тех пор, и хоть прошло уже достаточно времени, он не может забыть улыбку и не может забыть эти глаза. Хоть счастье их было мимолетным, недолгим, и длилось меньше, чем чье-либо, он помнит эти поцелуи, и помнит теплые объятия и длинные пальцы. И когда он сам поднесет дуло пистолета к своему виску, то в холодных лучах света сможет уловить лишь сладкий размытый запах и вспомнит единственного мальчика на Земле, кто пах так. "Жизнь такова, что она и вздоха не стоит." А. Шопенгауэр.