***
Игорь молча сидел на диване, наблюдая за сборами съёмочной группы. Стас уселся на своём любимом кожаном кресле позади него и пялился в телефон. Он делал вид, что всё нормально, что нет ничего необычного, и пытался убедить самого себя в этом, но где-то глубоко внутри он чувствовал лёгкое волнение. Босс молчал. Не шутил, никого не подкалывал, не смеялся над своими же шутками. Он даже не смотрел на Пимпа, не спрашивал о его новом альбоме, просто сидел и молчал, глядя куда-то в пустоту. И так было уже третий день. Наконец у Конченкова бомбануло. Он подошёл к Игорю и уселся рядом на диване. Помолчал, наблюдая за реакцией друга, но не увидел ничего, тот даже не шевельнулся. Да и какую реакцию можно увидеть у человека с солнечными очками и дешёвой бородой на лице? — Всё норм? — спросил Стас, стараясь казаться как можно равнодушнее и сдержаннее. — А тебя это ебёт? — Даже если он и притворялся, то напускать на себя равнодушный вид у него получалось гораздо лучше, чем у Пимпа. — Ну мы же типа друзья, не? — Безэмоциональное настроение Игоря так выбесило Конченкова, что он был готов ляпнуть любую чепуху, совсем не скрывать своих чувств, лишь бы тот хоть что-то ему рассказал. Лавров промолчал. Естественно, он считал Стаса своим другом, даже лучшим другом. Но усталость сказывалась и на нервах: единственное, чего сейчас хотелось Большому Русскому Боссу — это съебаться поскорее домой, завалиться спать и закрыться от всего и вся. Он так и молчал. Стас тоже промолчал, а потом просто встал и ушёл на своё место. «Скатертью дорога» — раздражённо подумал Игорь, пытаясь подавить подкатывающий к горлу стыд и угрызения совести. За всё время съёмок они так и не обмолвились и словом, Босс лишь изредка подкалывал Пемпа, на что тот отвечал многозначительными взглядами, давящими Лаврову на совесть. Когда съёмки закончились, все стали разъезжаться по домам. Игорю до жути хотелось снять с себя этот дешёвый комичный костюм. С этой целью он направился в гримёрку, где и встретил Стаса. Парень заметил его, но ничего не сказал, накинул на себя рюкзак и уже было собрался уходить, но Лавров схватил его за запястье. Так крепко, что тут не то что не вырвешься — не шевельнёшься, да ещё и синяк останется. — В общем… — Игорь замялся, но всё же продолжил, — Всё в порядке, чел, тебе не надо беспокоиться обо мне или типа того, лады? Я просто хреново спал в последнее время. Игорь заметил, что лицо Пемпа слегка скривилось от боли. …в какой-то момент ему захотелось сжать его руку посильнее, оставить на ней синяки, иссиня-фиолетовые, как вечернее небо, объятое грозовыми тучами, заставить его кости хрустеть и ломаться в его руках, хотелось… Нет. Нет. Нет. Игорь испуганно отдёрнул руку и непроизвольно отошёл от друга на пару шагов. От Стаса не ускользнул его испуг, и он понял, что это его «всё в порядке», сказанное ранее, не несло в себе и капли правды. — С тобой точно всё в норме? — парень потёр своё слегка пострадавшее запястье. — Ты странно себя ведёшь. — Да всё пучком. — Игорь старался выглядеть как можно беззаботнее, но выходило у него так себе. Стас нахмурился, подошёл к другу почти вплотную и снял с него очки и бороду. При тусклом освещении гримерной разглядеть огромные круги под глазами у Игоря можно было только с такого расстояния. — Чувак, тебе надо как следует проспаться, ты выглядишь хреново. — Да блять, как? У меня просто башка уже от всей это хуеты болит, я даже валерьянку пил, от неё толку как от тебя на шоу! Пемп моргнул. Вроде звучало обидно, но ведь и не поспоришь… — Ну, возьми пару дней отгула да отдохни. Епт, это твоё шоу, ты здесь главный и тебе решать, когда работать, а когда нет. — Не по графику. — Ты серьёзно? Даже если ты и «величайший», это не значит, что ты какой-то бог и что тебе сон к хуям не нужен. Мы всего лишь люди, Игорь! — У Конченкова изрядно накипело, и, выплеснув это, он взял друга за плечи и серьёзно посмотрел на него своими большими карими глазами. — Не еби мне мозг, иди и завались спать, и чтоб я твой храп аж в своём сортире за пять километров от тебя слышал, понял? Игорь вздохнул и молча кивнул. — Вот и отлично, — улыбнулся Конченков, хлопнув друга по плечу, — А я пойду домой. Мне, в отличие от тебя, спать всё же хочется. — Да вали уже, — Игорь натянуто улыбнулся в ответ. Когда Конченков скрылся за дверью, Лавров сжал руки в кулак. Он был зол. Он не знал, откуда эта злость пришла, но она зародилась где-то глубоко внутри и когтями впилась в сердце, мешая ему биться, укрыв его от всего мира чёрным, как мгла, одеялом. Парень стиснул зубы и зарядил по стене кулаком. Потом ещё раз, ещё и ещё, до тех пор, пока кровь не стала стекать с пальцев алыми струями. «Блять… Надо что-то с этим делать».***
— Так... Что Вас беспокоит? — Бессоница. Не сплю уже пятый день, снятся кошмары. Помимо этого сильная мыслительная нагрузка, башка уже лопается от всех этих раздумий. — Парень подавленно вздохнул и потупил взгляд, но, пересилив себя, продолжил. — В последнее время я очень раздражён и агрессивен. Думал, это всё из-за стресса, но я чувствую что-то странное. — Вот как? И что же это? Женщина, периодически поправляя спадавшие очки, внимательно изучала взглядом своего пациента и записывала его слова в свою записную книжку. — Скажем, сильное желание причинять другим людям боль. Порой, даже близким. Хочу видеть чужую кровь,чужие страдания. Женщина промолчала, но ручка в её руках в какой-то момент замерла. — Никак не могу избавиться от этого чувства. Злюсь без причины, и злюсь сильно. — Он сжал свою перебинтованную руку в кулак. — Мне страшно. Страшно, потому что это уже не в первый раз. Такое со мной часто случалось в подростковом, а затем и в юношеском возрасте. Психолог проводит пальцем по своим записям, бормоча: — Стресс, бессонница, ночные кошмары, головные боли, страх, агрессия, ярко выраженное желание принять другим людям боль... И, как вы сказали, такое состояние уже навещало вас? —Всё верно. Женщина сняла очки и серьёзно посмотрела на Игоря. — Мне очень жаль. Возможно, у Вас эксплозивное расстройство личности.