"КОРОЛЬ БАНДЖИ". ЗА КУЛИСАМИ

— Ну как проходит процесс обучения у буривухов? Меламори смотрит на Макса с кривой улыбкой на губах. В голосе хватает сарказма. — Это у нас такая светская беседа? О погоде, о природе, как дела в школе? Ты сам уже давно должен знать и понимать, что рассказать про магию «по-настоящему» просто невозможно. Предлагаешь мне, как маленькой девочке… — Меламори пучит глаза и говорит высоким голоском, изображая ребёнка. — А знаешь, я тут научилась та-а-а-кому! Прекрасная леди откидывается на спинку стула и говорит теперь уже нормальным голосом и серьёзно: — Магия не любит трепотни. И про это не расскажешь. Магия это не только все эти наши «фокусы», как думает какой-нибудь толстый тип, торгующий дешёвыми амулетами на Сумеречном рынке. Магия меняет тебя самого. Ты меняешь себя. А это интимный процесс. Уж извини. — Прости… Я думал… Мне так интересно. И ты действительно сильно изменилась. Меламори кивает: — Изменилась не только я. Ты тоже. Макс кивает в ответ: — Ну да. Стал старше. Многому научился. Меламори морщится с досадой: — Тебе ещё не надоело, сэр Макс, или как там тебя? — Что «не надоело»? — Изображать из себя сорокалетнего мальчика, которому сказочно повезло — попал в иную реальность, параллельный мир. Жил себе до этого, небо коптил, считал себя лузером и тут такой царский подарок — сказочный мир и ты, оказывается, могущественный колдун! Макс насмешливо ухмыляется: — Откуда такой лексикон? Лузер… Ну да — обычный парень… Таких много. Меламори раздражённо фыркает: — Ты опять? Ты даже не задал Джуффину простой такой вопрос — почему я? Что я такое, что из множества неудачников, прозябающих в моём мире, выбрали именно меня? Только за привычку спать до полудня? Так таких пруд пруди. Макс кивает: — Намекаешь на то, что Джуффин оказался моим «космическим папой»? Меламори фыркает от смеха: — Нет. Тебе приходилось выращивать кристаллы? Макс немного удивлён такому вопросу: — Ну да. В школе. Если, конечно, учился в школе. — Не беспокойся — учился. Перенасыщенный раствор, затравка. Создать правильные условия и кристалл через некоторое время готов. Так что он не твой «космический папа», но он тебя вырастил. Поместил тебя в раствор, а когда ты созрел — вынул. Ты был не первый, отсюда и лексикон. Но остальные были уже готовенькие. И да — очень рады — новый мир, ведьмы, колдуны, ух ты — я буду магом! Но, в отличие от тебя, другим мирам, как оказалось, было легко увести их, забрать себе. Тогда Джуффин решил создать свой «кристалл» и позаботиться о том, чтобы ты всегда возвращался домой, в Ехо. Чтобы этот мир, этот город идеально подходил тебе. Чтобы ты влюбился в него и эта любовь была взаимной. Тебя затягивало в Хумгат; мир, в котором ты родился, пытался вернуть тебя. Ты несколько лет проторчал у Франка и Триши в городе, который создал сам, и всё равно вернулся в Ехо. Макс начинает хмуро мешать ложкой в своей чашке: — И всё это ради того, чтобы запереть меня в Тихом городе… Лет через триста, но всё равно. Меламори ехидно улыбается: — Может быть твоего страстного желания, чтобы Ехо существовал и с ним всё было благополучно, оказалось бы достаточно и обошлось бы без Тихого города — из которого ты тоже умудрился вырваться! Добился того, что Тихий Город изверг тебя. Ты можешь быть невыносимым, когда захочешь, сэр Макс. Сэр Макс отпил из своей чашки: — Так кто я, по-твоему? Леди Меламори задумчиво и хитро улыбнулась: — Ответь вначале на другой вопрос — кто мы? Макс немного растерянно пожал плечами: — Мои коллеги. Друзья. Приятели. Милые ребята. Леди Меламори прищурилась: — И Леди Сотофа? — Ага. Леди Меламори улыбнулась еще шире: — Вспомни своё первое впечатление обо мне, когда ты ещё не пытался себя обмануть. Макс нахмурился, припоминая: — Ты показалась мне такой же крутой, как наш Лонли Локли, даже опасней, чем он… Меламори кивнула: — И сильно озадачил нашего шефа. — Чем?! — Мастер Преследования довольно редкий талант. Не такой уникальный, как у нашего Нумминориха, но тоже редко встречающийся. И его не назовёшь опасным. Это только ты у нас с причудами, а мне приходилось и потерявшихся детей разыскивать. Ничего — всё с ними было в порядке. Так что меня не назовёшь опасной. Это меня приходилось прикрывать — чаще всего я пряталась за широкой спиной сэра Шурфа. Он себе по сей день не может простить гибель друга — покойный был моим коллегой, — Меламори вздохнула, обычно невозмутимый сэр Шурф наорал на неё, когда леди попёрла на рожон, без его прикрытия. Потом долго извинялся и рассказал ту самую печальную историю. После этого Меламори слушалась Лонли-Локли беспрекословно. — Джуффин в самом начале подумал, что ты почуял первые признаки того, что я унаследовала от матери её душевный недуг. Кстати, не перестану благодарить тебя за то, что исцелил Атиссу. Ты даже не представляешь, что сделал для меня. Макс разводит руками: — Пожалуйста. Обращайся. — Ты же не чувствуешь запах безумия? Макс кивнул: — Да. Но, когда мы преследовали Угурбадо я что-то почувствовал. Тот запах, что был в Приютах Безумных моего мира. Менее комфортабельных, чем тот, в котором я побывал с Джуффином по служебному делу. Меламори задумчиво кивнула: — Это похоже на запах гниения. Словно кто-то гниёт заживо… Только это не плоть. Может быть то, что в твоём мире, сэр Макс, зовут душой? Словно она не может подняться с постели уже очень давно… И никого рядом, кто мог бы помочь, сменил постельное бельё, исцелил от пролежней, обмыл… Представь себе, что этим смрадом пропитались даже камни в моём доме. Он, этот кошмарный смрад, висит в воздухе, словно туман. И это изо дня в день, из года в год. Ты дышишь этим отравленным воздухом. Как я сама не сошла с ума, не знаю. И вот, в один воистину прекрасный день, некий, присутствующий здесь, сэр Макс, одним лёгким движением, мимоходом изгоняет этот смрадный дух из дома. Я возвращаюсь из Арвароха и вижу как мой отец улыбается — я больше дюжины лет не видела на его лице улыбку; моя мать ведёт себя как нормальная мать — ворчит, что я вот так сбежала, Магистры знают куда, даже не попрощавшись, что мне давно уже пора найти нормального, серьёзного парня: «А кто это такой, твой коллега — сэр Макс?», «А он свободен?», что она хочет понянчить внуков. Я сбегаю из-за стола, потому что стесняюсь, дура, своих слёз. Я плачу от радости, потому что в доме словно стало светлее, стало легко дышать. И ты всё это сделал мимоходом, не задумываясь. Видите ли, хотел расспросить леди Атиссу, что ты ей такого сделал! Некоторое время они молчат. Макс делает вид, что не замечает, как Меламори вытирает салфеткой глаза. — Так ты действительно опасна? Меламори криво ухмыляется: — Я ведьма. Естественно, опасна. В этом быстро убедился тот арварошец, которого я убила на поединке. И, помимо прочего, буривухи научили меня держать себя в руках и держать в узде мои силы. Ты тоже опасен, сэр Макс. Могущественное древнее существо, которое пытается убедить всех, что оно просто сэр Макс, милый обаятельный мальчик, что попал в Ехо из странного иного мира… Ты пытаешься уверить других и, что крайне нехорошо — себя, что твоя очередная маска это твоё подлинное лицо. — И какое моё лицо подлинное? — У тебя нет лица, — равнодушно отвечает Меламори. — Только маски. Сейчас ты сэр Макс. Кем ты был тысячелетия назад, знаешь только ты. Настоящий маг тот, кто не просто слушает — он слышит, не просто смотрит — он видит. Не держись за сэра Макса, не обманывай себя, что это единственная и неповторимая реальность. Всё не так, как тебе кажется. Точнее, как тебе хочется. А ты всё держишься за сэра Макса… — Но это трудно… — Я не говорю, что ты должен всё время быть собой, — говорит непостижимое могущественное существо, которое только что звалось леди Меламори, а на самом деле за бесконечно долгую жизнь сменило бесчисленное множество имён. — Ты можешь быть сэром Максом. Но всегда при этом помнить, что это только маска, твоя очередная роль. Да, тебе удобно в этой шкуре, играть в эту игру — просто помни, что это только игра. Не уговаривай себя, что ты только сэр Макс. Единственный и неповторимый. Ты нечто большее. — Давай я допью этот прекрасный кофе. Как сэр Макс. Просто, так мне удобней. — Допивай, — пожимает хрупкими с виду плечиками леди Меламори. — Чему я так и не могу научиться на Арварохе, так это варить нормальную камру. Если бы я не умела ходить Тёмным Путём, пришлось бы освоить эту тонкую науку — ради камры из «Обжоры». — Оказывается, некоторые вредные привычки становятся хорошим стимулом к освоению новых высот в магии, — важно констатирует Макс.