Напиши, и я отвечу

За окном одного из главных офисных зданий в городе поселилась кромешная темнота. Только едва заметный тусклый свет луны пробивается сквозь тёмные тучи, пытаясь хоть как-то разбавить надвинувшийся на город ночной мрак. Центр мегаполиса, как и его окраины, совсем опустел. Кажется, будто именно в эту ночь жизнь в Уичито* приостановилась. Не слышно ни крика пьяных мужчин, проигравших всю зарплату в покер, ни рёва мотоциклетных моторов, владельцы которых устраивают гонки на главной авеню города почти каждую ночь. Задержавшиеся на работе бизнесмены не спешат на своих автомобилях домой к жене и детям, компании молодых людей не разгуливают по улицам с бутылками крепкого алкоголя в руках, музыка в близлежащий клубах не гремит так, что уши заворачиваются в трубочку от высокого уровня децибел. Будто жизнь остановилась… Впрочем, так оно и есть… Стрелки наручных швейцарских часов медленно, но верно приближаются к полуночи. Рабочий стол из дубового дерева ломится от кучи бесполезных бумаг, досье, договоров, от вида которых буквально голова идёт кругом. Работа — единственных и самый верный способ отвлечься от тяготящих разум мыслей. Кто-то пытается забыться, танцуя в ночных клубах и употребляя коктейль за коктейлем, а после покидая шумную вечеринку в компании малознакомой (ого) девушки/парня с целью заняться безумным сексом, просыпаясь наутро с тяжёлым похмельем и большими провалами в памяти. Но для меня это пройденных этап. В моём случае алкоголь не затуманивает мысли, а только отрезвляет, помогая осознать всю суть произошедшего со мной за последнее время. Как будто под действием алкоголя все мои сомнения, страхи, эмоции, мысли, таящиеся в глубине моей души, высвобождаются и, как снежный ком, разом атакуют моё сознание, заставляя ощущать себя полным ничтожеством, жалким людишкой, не стоящим ничего в этой жизни. Все эти бумаги, окружающие меня каждый день, напоминают мне страницы собственной жизни, в которой лишь я — хозяин. Только я решаю — подписать договор или смять и выбросить в мусорное ведро, одобрить резюме нового сотрудника и принять его на работу или выставить на улицу с позором. Это решаю только я, власть только в моих руках. За работой над многочисленной бумажной волокитой я не замечаю хода времени. Вот что значит погрузиться в дело с головой, отдавать всего себя работе с утра до вечера, чтобы хоть как-то закрыться от собственных проблем, возникших как гром среди ясного неба. Уилл, братишка, ты даже не представляешь, как нам всем не хватает тебя… Прошла всего неделя со дня твоей смерти, а кажется, будто мы не виделись целую вечность… И больше никогда не увидимся… Эта мучительная неделя прошла для меня, словно в тумане… Я всё ещё в полной мере не могу осознать произошедшего. Кажется, что вот-вот я услышу привычный для меня телефонный рингтон, и на экране высветится твоя фотография, сделанная ещё в юности, с подписью «Брат». Я отвечу на звонок, ты задашь пару шаблонных вопросов типа: «Как дела?», «Чем занят?» и позовёшь куда-нибудь развлечься. Вот и в тот последний вечер неделю назад ты пригласил меня выпить пива в баре с нашими общими друзьями. Я был вынужден отказаться, поскольку возникли сложности на работе и пришлось ехать в офис в выходной день. Возможно, это решение — самая большая ошибка в моей жизни… Дальше мы ещё минут пять говорили о пустяках, а потом попрощались, как оказалось, навсегда… Тогда я даже не мог предположить, что разговариваю с тобой и слышу твой голос в последний раз… Мне пришлось восстанавливать хронологию событий того вечера со слов наших друзей, коими они больше не являются, раз смогли допустить то, что произошло с тобой… Вы, как обычно, собрались в баре компанией из пяти человек, заняли любимый столик в конце зала, заказали для разогрева не слишком крепкие алкогольные коктейли… и понеслась… Болтовня ни о чём… споры на алкоголь… шутливые подколы… Около одиннадцати вечера ты, видимо, осознав, что алкоголя с тебя достаточно, самым первым из всей компании покинул бар. Я абсолютно уверен, что никто даже не поинтересовался, как ты будешь добираться до дома на другом конце города, и конечно же никто не мог подумать, что ты приехал на своей машине и поведёшь её в нетрезвом состоянии… Если бы я только был там… Никто из этих пьяных ублюдков даже не попытался тебя остановить. И как после этого они могут называться «друзьями»?! Почти сразу после того как ты выехал из бара, пытаясь сконцентрироваться на дороге, несмотря на затуманенный алкоголем рассудок, пошёл сильный ливень. Впрочем, удивляться тут нечему — это типичная погода для Уичито в конце февраля. Зная твоё упорство и любовь к скорости, думаю, ты попытался как можно быстрее добраться до дома, наплевав на все правила дорожного движения. Именно так и оборвалась твоя жизнь… По словам полиции из-за сильного дождя видимость на дороге ухудшилась в несколько раз, будучи в нетрезвом состоянии ты не справился с управлением автомобиля и, вылетев на встречную полосу, столкнулся «лоб в лоб» с какой-то спортивной иномаркой, летевшей со скоростью около семидесяти миль в час*. Начинаем ценить, лишь потеряв… Я по-настоящему осознаю смысл этой фразы только сейчас. Я не могу перестать винить себя в твоей смерти… Ты погиб из-за меня… Если бы я тогда поехал в бар с тобой… ничего не случилось бы… Я ведь последние два года ни разу сильно не напивался. Я бы убедил тебя поехать домой на такси, пообещав на следующий день пригнать машину к твоему дому… Эта мысль не перестаёт терзать меня… Ведь с самого детства я старался оберегать тебя, давать советы, поддерживать, мотивировать идти к своей цели, не останавливаясь на достигнутом… Ведь я — твой старший брат. Близкие родственники всегда сравнивали нас с огнём и льдом. Ты — буйный, активный, взрывной, вспыльчивый, нетерпеливый, но добрый и справедливый. Не представляю, как все эти качества могли уместиться в одном человеке… В таком, как ты… Ну, а я — спокойный, рассудительный, сосредоточенный, но жёсткий и строгий. Мы — полные противоположности, но, тем не менее, всегда держались вместе и дополняли друг друга. Но я не смог уберечь тебя. Всего одно решение поехать домой на своей машине в нетрезвом состоянии, и вот уже тебя нет с нами… Родители, узнав о смерти Уилла, впали в затяжную депрессию. Мама первые сутки находилась в шоковом состоянии. Я помню её дрожащие руки, судорожно сжимающие фотографию брата, заплаканные глаза, полные горя и отчаяния, горячие горькие слёзы, катящиеся по морщинистым щекам. Они с большим трудом нашли в себе силы пойти на похороны, чтобы проводить своего младшего сына в последний путь. Многочисленные соболезнования и монотонные речи, посвященные Уиллу, не приносили утешения ни мне, ни родителям, а только лишь досаждали. Отец старался держаться сурово и безэмоционально, не показывая людям своих истинных чувств. Я представляю, какая буря эмоций царила тогда в его душе. Он всегда пытался скрыть свои эмоции от людей, чтобы никто не смог увидеть его слабостей. Ну, а мама всем своим видом буквально кричала о том, что её на куски раздирают боль и отчаяние. За всю церемонию прощания она не проронила ни слезинки, видимо, у неё уже не осталось сил, чтобы как-то физически выразить своё горе, произнесла от силы пару-тройку слов. В её остекленевших глазах читались безысходность и пустота, будто частичка её души погибла вместе с Уиллом. Скорей всего, так и есть. Самое страшное для родителя в жизни — потерять своего ребёнка. Отец всячески старался оградить маму от разговоров с назойливыми родственниками, расспросов, утешений, понимая, что это лишь усугубляет ситуацию. В тот момент во мне проснулась гордость за папу. Он всегда был и остается защитником своей семьи, даже сейчас, на этом трудном отрезке нашей жизни. После похорон на кладбище родители отправились домой. Сейчас им нужно постараться вылезти из ямы горя и боли и начать жизнь с чистого листа. А я, как самый морально стойкий, отправился на прощальный ужин в обществе людей, желавших почтить память моего брата или же просто на халяву пожрать. Я думаю, брат хотел бы, чтоб я принял его смерть достойно, поэтому весь вечер выслушивал многочисленные похоронные тосты, фальшивые сочувственные речи из уст тех, кто практически не знал Уилла, а просто формально приходятся родственниками. Никто не знал его так, как я. Ни с кем он не был так честен и откровенен, как со мной… Ты прожил всего тридцать лет… Тридцать лет, наполненных не только яркими и счастливыми моментами, но и трудностями, с которыми всегда справлялся, горем, которое тебе всегда удавалось подавить в себе. Ты много раз падал, но тут же поднимался и продолжал идти дальше с улыбкой по жизни, несмотря на подножки, которые судьба время от времени подставляла тебе… Мы навечно запомним тебя таким. Брат, ты прожил достойную жизнь…

***

Зайдя в свою квартиру после тяжёлого пятнадцатичасового рабочего дня, а точнее дня и части ночи, у меня нет никакого чувства облегчения или радости, как это обычно бывает у других людей по возвращении домой. Для меня работа и дом — почти одно и то же. Нет никакой разницы, где разгребать кипы бумаг — в пустой квартире или просторном офисе… Дома меня не ждёт любящая жена, аппетитные запахи не витают на кухне, заливистый смех детей не сотрясает стены комнат… только одиночество и пустота. Зайдя в душевую кабинку и почувствовав прикосновения тёплой воды на своей коже, на меня вновь нахлынули воспоминания о брате… Одними из самых ярких для нас были студенческие времена… Мы учились вместе в одном университете. Уилл поступил на факультет «Международная экономика», а я выбрал «Факультет Маркетинга, Рекламы, Сервиса». Мы каждые выходные ходили на шумные тусовки, где развлекались с большой компанией друзей: пили коктейли на скорость, купались в бассейне прямо в одежде, попадали в драки, за что один раз даже загремели в полицию, и делали всё то, на что способны обычные студенты в нетрезвом состоянии. А под конец вечера, а точнее ночи, потому что мы уходили с вечеринок, как правило, уже под утро, знакомились с какими-нибудь симпатичными девчонками, такими же легкомысленными, как и мы, и уезжали в их компании. Просыпаясь наутро, мы прилипали к унитазу, выблёвывая всё то, чем напичкали организм вечером, а потом ещё и материли друг друга с похмелья, клялись больше никогда не напиваться до такой степени. Но так ни разу и не сдержали эту клятву. В будние дни дрыхли на лекциях, а потом в конце семестра бегали и сдавали долги, учили пройденный материал, пытаясь нагнать упущенное. Так и проходила наша студенческая жизнь, пока мы не познакомились с Эмили. Эта девушка перешла в группу к Уиллу, когда он учился на втором курсе, а я — на четвёртом. Как-то столкнулись на одной вечеринке, разговорились, напились «в стельку», а потом вместе опохмелялись утром. Как оказалось, алкоголь и вечеринки способствуют сближению людей. Так и завязалась наша крепкая дружба. Эмили стала для нас сестрой, пусть и не кровной. Мы втроём проводили очень много времени вместе не только в университете, но и за его пределами. Мы с братом старались оберегать и защищать её, но часто выходило совсем наоборот. Эмили на вечеринках не выпивала слишком много алкоголя в отличие от нас и, находясь в более-менее здравом уме, всегда вытаскивала нас — пьяных идиотов из всяких передряг, а их, уж поверьте, было немало, даже вспомнить страшно. Но бывало и такое, что девушке напрочь сносило крышу, и она бухала вместе с нами, а потом уже кто-нибудь другой спасал наши шкуры. Эмили — та ещё штучка! Но вот студенческие годы прошли, мы выпустились из университета с «корочками» в руках и стали общаться меньше. Первое время мы довольно часто виделись, тусили как в старые добрые, а потом уже у всех появились свои неотложные дела, работа, личная жизнь, что мы потерялись. Помню, в последний раз мы встречались около двух лет назад в кафе. Эмили тогда сообщила нам, что переехала в другой штат, но частенько приезжает в родной город, чтобы навещать родителей. Всё, что она оставила нам — это бумажка с адресом её нового места жительства. Вот с тех пор мы и не виделись вовсе. И тут меня словно током прошибло. А Эмили знает, что Уилла с нами больше нет? Если бы она была в курсе, то непременно приехала бы на похороны, я в этом уверен. Хотя кроме меня её никто оповестить не мог. Вот чёрт! Я, наспех вытеревшись полотенцем, выбегаю из ванной в гостиную. Спустя час напряжённых поисков я перевернул весь дом вверх дном и всё-таки отрыл записку от Эмили с указанием её домашнего адреса. У меня есть только один способ связаться с ней — это отправить письмо. Не обращая внимания на жуткое урчание в животе и усталость в теле, я хватаю первый попавшийся чистый лист бумаги и ручку, сажусь за свой рабочий стол и принимаюсь за работу. Никогда в жизни написание письма для меня не было таким волнительным. Я постарался сильно не затягивать, изложить всё вкратце, обещая поговорить при встрече. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я заканчиваю, но у меня совершенно не остаётся сил даже нормально поесть. Потратив последние силы на то, чтобы добраться до кровати, я проваливаюсь в мёртвый сон, мысленно обещая себе утром отвезти письмо на почту.