***
Кажется, во время трансгрессии Драко опять отключился, поскольку когда он открыл глаза, то понял, что находится вовсе не на улице, а в Мэноре, на кушетке в большой гостиной. Верхний свет был сильно приглушён, в камине пылало пламя, на низком журнальном столике стояли всевозможные микстуры, настойки, зелья — по-видимому, кто-то притащил сюда всё, что только нашёл в аптечке, и где-то в комнате заведённая музыкальная шкатулка играла что-то мягкое и нежное. Губы Драко тронула легкая улыбка. Ему было очень тепло, легко, так спокойно и хорошо на душе — наверное, это из-за лекарств и тёплого пледа, которым его кто-то заботливо укрыл. Тихо выдохнув, он прикрыл глаза. В теле больше не было боли и ломоты, голова хоть и была неестественно тяжёлой, больше не кружилась, тошнота прошла. Ах, вот бы ему просто приснился глупый страшный кошмар? Про бал, про вампира, ещё про что-то… А на самом деле он просто зачитался и уснул… Пускай всё будет именно так. Но, к несчастью, щёлкнула дверная ручка и кто-то вошёл в комнату и, подойдя к нему, присел рядом: — Драко. — позвал его голос. Это был Северус. Понял, что не спит. Сделав глубокий вздох, Малфой открыл глаза и посмотрел на крёстного. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил профессор и тут же быстро добавил, — Не говори, просто кивни. — Драко чуть сощурился, соглашаясь, а потом кивнул — утвердительно. — Хорошо. Значит — лекарства подействовали. У тебя была вывихнута челюсть, а миссис Паркинсон по видимости возомнила себя великим целителем, раз решила вправила её, надо сказать, ты ещё легко отделался. Сломаны два ребра, ещё три треснули, внутренние кровотечения — не самые серьёзные. Больше всего пострадало горло и голосовые связки, но я приготовил тебе зелье, так что к следующему вечеру ты должен будешь полностью оправится. Я объяснил твоим друзьям, что надо делать, так что можешь спать спокойно. А мне пора. Драко вновь кивнул и благодарно улыбнулся. Северус поднялся и уже собирался уходить, но Малфой вытащил руку из-под одеяла и ухватил его за край мантии. Снейп остановился, вопросительно изогнув бровь, Драко показывал ему что-то. — Ох… Мистер Малфой. — подавив лёгкое раздражение из-за неугомонного ученика, он достал палочку и направил её на Драко, проникая в его мысли, — Мистер Нотт с супругой прибыли раньше вас. Тэодор был ранен и отравлен, я уже оказал ему помощь. Они рассказали, что Поттер спас их. И нет, он ещё не вернулся. — Драко хотел было подняться, но неожиданный прострел боли в боку, а также тяжёлая рука крёстного заставили его лечь обратно. — Не будь идиотом. Сейчас ты ему ничем не поможешь, а себе сделаешь в два раза хуже. Он прекрасно может за себя постоять. На этих словах Северус махнул палочкой, погасив последние пару свечей и заслонив камин ширмой, чтоб его свет не мешал спать, и покинул комнату, оставив Драко наедине со своими мыслями. В это время вся компания незатейливых спасателей расположилась в соседней комнате. Нотт развалился в глубоком кресле, аккуратно положив загипсованную руку на подлокотник, Гризельда разливала принесённый эльфами чай по чашкам, Забини курил уже третью сигару. А Пэнси и Дора, только вернувшиеся из ванны и закутанные в банные халаты, уселись на диван и с удовольствием угостились горячим чаем, хотя, что-нибудь покрепче сейчас было бы более кстати. — Расскажите, что произошло? — не смея более скрывать любопытства, поинтересовалась Пэнси. — Сперва нас пытался одурачить какой-то упырь, — устало протянул Тэодор, — Гриз быстро убила его и мы переместились подальше, но, похоже, кто-то всё же нас заметил, потому что потом на нас обратила внимание целая группа вампиров. Сначала нам, вроде, удалось от них оторваться, однако всё быстро пошло коту под хвост, — Нотт прервался, с охотой приняв у Блейза сигару и сделал глубокую затяжку, — нас окружили, мы пытались отбиться. Оказалось, неудачно… — Нескольких удалось убить, — тихо вставила немка, присев на подлокотник кресла мужа, — но по необъяснимым причинам на всех остальных моё заклятье не подействовало. — Наша магия тоже не работала. Я столько заклинаний в графа отправила, а ему хоть бы хны. — поделилась Дора. — Мне удалось взорвать его Бомбардой, но он восстановился всего за пару минут. Вы очень вовремя появились, иначе он бы меня убил… — Пэнси боязливо передёрнула плечами от промелькнувших воспоминаний. — Знаете, а ведь это странно… — протянул Забини, выдыхая кольца дыма, — Во-первых, как может быть, что на нечисть не действует магия? Это полная дичь! А во-вторых, раз они не боятся магии, то почему в приглашении требовалось явиться без палочки? Нет, тут определённо что-то не сходится. — Они пили кровь волшебников. Может, в этом дело? — Тэодор покосился на друга, — недаром же в пакте был прописан запрет на употребление нашей крови. — А такое есть? — Поттер так сказал. — Вы его видели? — тут же оживились девушки. — Он спас нас, — подтвердила Гризельда. Воцарилась тишина. — Но с вами не вернулся? — с сомнением поинтересовался Блейз. — Нет. — подтвердил Нотт, — Он искал Уизли. Мы рассказали ему о Драко. Он свалил. — А я видела Уизлетту… — внезапно припомнила Пэнси, — она трахалась с каким-то упырём. Не знаю, почему помогла ей… — сейчас, после пережитого, ей уже не хотелось сердится ни на рыжих, ни на Поттера — в особенности на Поттера… Конечно, потом наверняка это необъяснимое чувство понимания и некой солидарности, а может и благодарности, пройдет и она опять начнёт поносить его, как и прежде, но сейчас ей было немножко странно осознавать, что она поступила так же, как этот Шрамоголовый. Помогла чужому. Кажется, доброта — это болезнь, и придурошный очкарик её заразил!***
Снейп закрыл за собой дверь и вышел в холл. Он уже закончил все свои дела и собирался отправится домой, тем более, что была глубокая ночь, и он намеревался нормально поспать хотя бы несколько часов. Профессор накинул на плечи мантию, поданную домовиком, и уже собирался выйти из дома, как позади раздался шум. Хлопок, и на пол грохнулось два тела, одним из которых был человек, тут же осевший на пол, а вторым — домой эльф. — Господин!.. — пищал эльф, — Помогите, господину нужна помощь! Северус обернулся, с удивлением воззрившись на ссутулившуюся фигуру. Это был Гарри. Только выглядел он далеко не лучшим образом. Растрёпанные волосы слиплись от спёкшейся крови, одежда порвана, и вся в бурых пятнах. Правая бровь и щека рассечены одним порезом, не глубоким, но глаз заливало кровью так, что если бы он и смог его открыть, то ничего, кроме красной пелены, не увидел бы, очки были где-то потеряны или разбиты, левую руку он прижимал к телу, а от плеча шло несколько рваных глубоких ран. Второй домовик запищал от ужаса и волнения и бросился к хозяину. Гарри мотнул головой, утёр кровь, постарался открыть глаз — бесполезно, предпринял попытку подняться, покачнулся… и рухнул бы на пол, но его за руку успел вовремя поймать Снейп. — Профессор? — с удивлением на того уставился Поттер, близоруко щуря один глаз, — что вы тут делаете? — Очевидно, спасаю вашу семью сегодня, мистер Поттер. — устало проворчал мужчина, помогая ему удержаться на ногах. Гарри выпрямился, хоть и было заметно, как ему не хотелось опираться на правую ногу. — Драко здесь? — с надеждой и волнением спросил он, резко дёрнувшись, словно собираясь бросится искать его, но тут же охнул от боли, застыв, и лишь когда зельевар кивнул, Гарри с облегчением выдохнул, устало проводя рукой по лицу и ещё сильнее размазывая потёки крови, — хвала Мэрлину… Господи… я не смог его найти и… — Идёмте, мистер Поттер. Вам нужна помощь. Мистер Малфой с товарищами вернулись чуть менее часа назад. Почему вы не отправились в больницу св. Мунго? — позволив опереться о своё плечо, Снейп повёл его к остальной компании самоотверженных идиотов. — Я только из Аврората, бросил там Рона с Джинни и сразу сюда. Волновался за Драко, надеялся что он тут, ведь колдомедик сказал, что к ним в ближайшие часы никто не поступал сегодня. — О себе бы лучше позаботились. Его я напоил зельями — проспится и к завтрашнему вечеру полностью восстановится. Лили выглянула из-за дверного проёма, подошла к краю балкона и приподнялась на цыпочки, но всё равно ничего не увидела, потому присела, разглядывая холл через фигурные столбики перил. Холл был пуст, хотя она была почти уверена, что слышала голос папы. Сонно потерев глаза, шестилетняя девчушка зашагала к лестнице, волоча за собой толстого, плюшевого голубого единорога. На самом деле, не стоило выходить. Им всем велели укладываться ещё много-много часов назад, но этой ночью Лили почти не спала. Ей снились какие-то страшные-престрашные страшилки про монстров и родителей, она всё звала и звала их, но монстры утаскивали её пап в темноту и она оставалась совсем одна. Девочка просыпалась несколько раз, бежала искать родителей, но находила только дядю Северуса, который каждый раз отправлял её обратно в кровать. Но сейчас… Сейчас она точно слышала голос папы! Поджав губы, малышка шлёпала босой ножкой по каменным ступенькам — от волнения она забыла одеть второй тапочек — спустилась на первый этаж и осмотрелась. Ни папы, ни кого-либо из взрослых не было. Показалось? Лили обняла толстого единорога и хотела отправится искать дальше, но что-то… привлекло её внимание. Из камина вылетело несколько угольков. Лили замерла, чуть нахмурившись. Угли разгорались. Казалось, словно кто-то пытался разжечь огонь. Изнутри. Неуверенно девочка сделала несколько шагов по направлению к камину. — Папа? — позвала она, хотя и очень сомневалась, что папы прятались бы от неё в камине. Вряд ли они там поместились бы. На пол выпало ещё несколько углей, осыпаясь мерцающими, жаркими искрами. Пшшшш. Шипело из кучи пепла. Опять вспыхнули и угасли тлеющие огоньки. Лили встала напротив камина, плотнее прижав к себе игрушку. Пшшшш. Пшшшш… Всё не унимался камин. Или даже упорствовал. Точно не хотел поддаваться, но кто-то отчаянно хотел прорваться… Неожиданная мысль заставила девочку дёрнуться назад, но тут зелёный огонь вспыхнул! Столб пламени поднялся по трубе, камин тряхнуло, будто от удара, штукатурка на нем потрескалась и посыпалась, кувшинчик с порохом, стоявший на полке сверху, опрокинулся. В огне проступила огромная фигура, она занесла ногу, и просунув её через стену огня, поставила её на пол менора. Огонь тут же стих. В камине стоял человек с землисто серым, вытянутым лицом, красными глазами и красивыми, стекающими с плеч смоляными, вьющимися волосами, казавшийся маленькой Поттер чрезвычайно высоким. На нём не было ничего, кроме немного прожженных брюк и распахнутой рваной рубашки, в его руке догорал золотистый лист пергамента. Покосившись на него, мужчина скривил тонкие губы, обнажая длинные, заострённые клыки: — Всего на один раз? Прискорбно… — и тут он заметил девочку, — ну привет, крошка. Под взглядом этих страшных кровавых глаз, так похожих на глаза чудищ из её сна, Лили вся сжалась, стискивая толстого единорога. Она сделала ещё шаг назад, а мужчина полностью вышел из камина, стряхивая с плеч пепел. На его руках виднелись медленно затягивающиеся ожоги. Прорыв через защитный барьер дался ему очень нелегко. — Ты чья? — с любопытством поинтересовался вампир, насмешливо подняв бровь. Она точно была не из Малфоевского семейства. Чья-то из его дружков? Если той сучки, взорвавшей его, он испытает особое удовольствие, свернув ей шею. Девочка задрожала, на её глаза навернулись слёзы. Ей было страшно и раньше, но ничего похожего она до этого не испытывала. Её тельце буквально окаменело, а незнакомый человек приближался и приближался. Вот, он уже протянул к ней руку, и… — АААААААААААААА!!!!!! — Лили звонко и оглушительно завизжала, что было сил. Не успел вампир зажать ей рот, как звук оборвался так же резко, как и начался. Девочка подавилась собственным криком, а через секунду из её рта вырвался большой, размером с десертное блюдце розовый пузырь, точно она надула его из яркой жевательной резинки. Кхалил брезгливо поморщился, отдёрнув руку. Пузырь всё поднимался, направляясь в его сторону, и на его глазах начал раздуваться. Лили, у которой от страха по щекам уже катились слёзы, опять открыла рот, но ничего, кроме уже нескольких, таких же розовых пузырей, не смогла произвести. Тем временем первый пузырь, уже раздувшись до размеров хорошего арбуза, лопнул, забрызгав Кхалила ядовито-розовой жижей с консистенцией смолы и такой же липкостью. Брови вампира взлетели на лоб, когда он понял, что одна из его ног намертво прилипла к полу, а правую руку, которой он защитил лицо от брызг, теперь просто невозможно разжать. Яростно зашипев, он бросил бешеный взгляд на крохотную колдунью и на ещё десяток выплюнутых ею пузырей. Что это вообще за глупая шутка. Воспринимать человеческого ребёнка как помеху — ниже его достоинства. Кажется, поняв, что позвать на помощь она не может, Лили развернулась и бросилась к ближайшей двери. Вампир, дёрнув приклеившуюся ногу на себя так, что сапог не выдержал и порвался, бросился вслед за девчонкой и уже хотел вонзить когти в её слабое тельце, как вдруг, откуда не возьмись, огромное, белое чудовище с оглушительным диким рыком налетело на него, сбило с ног, повалило на пол и неистово забилось, изо всех сил пытаясь вонзить в него смертоносные когти и зубы. Это был огромный, не менее шестисот фунтов, белый амурский тигр. Исступленно рыча и не помня себя от ярости, он наносил удар за ударом своими мощными лапами, целясь в голову лежавшего под ним вампира. Кхалил, успевший перехватить хищника в полёте, душил его, вцепившись когтистыми пальцами прямо в толстую шею и удерживая соперника на расстоянии вытянутой руки. Ещё немного и он с силой отшвырнул от себя зверя. Тигр упал, перекатился, но тут же поднялся, готовясь к новому броску. Но на этот раз Гэбриэль оказался проворнее. — Я запретил тебе, — с яростью в голосе взревел он, — обращаться в моём присутствии! — вновь перехватив животное в полёте, он крепко вцепился в его шкуру, под завывающий вой поднял его в воздух и с размаху обрушил спиной на каменный пол. Зверь взвыл от боли, предпринял попытку отбиться, но вампир, раны на котором затягивались практически мгновенно, поднял его и вновь и вновь бил зверя о плиты, пока вой не стал жалобным, разбитая голова не начала мотаться из стороны в сторону в такт ударам, а туша не обмякла в его руке. От очередного удара послышался хруст ломающихся костей. В приступе ярости Гэбриль хотел нанести ещё один удар, но неведомая сила больно хлестнула его по руке, заставив вскрикнуть и выпустить тело, а после с недюжинной силой впечатала его в стену. От удивления вампир даже не сразу понял, что именно с ним только что произошло. Стуча крючковатой палкой, к огромному тигру, торопилась старая дряхлая Окри: — Хозяин! Хозяяяяин! — завывала она. Ещё два эльфа помогали подняться Лили и тянули её прочь. Она всё ещё не могла говорить, плевалась пузырями, а те то и дело лопались, заляпывая всё подряд. Тигр тем временем начал уменьшаться, уши, шерсть и хвост втягивались, тело и лапы утончались, волосы отрастали. Драко не шевелился. Хриплое дыхание прерывалось булькающим кашлем. Окри вцепилась в его руку, дёргая, пытаясь заставить встать, но реакции со стороны волшебника не было. Меж тем, Кхалил, ощутив, что действие чужой магии ослабело, прикрыл глаза, собрал пальцы в кулак, и… стена, к которой придавила его эльфийка, пошла трещинами. Стёкла во всём доме зазвенели, мебель заходила ходуном, с потолка пластами посыпалась штукатурка. В следующую секунду стена с оглушительным грохотом обвалилась, открывая вид на позолоченный осенью обширный сад, а Кхалил с рыком приземлился на пол. Эльфиха, вздёрнув висячие уши, яростно зашипела и сильнее потянула Драко за рукав, будто надеясь оттащить его подальше. — Грязная прислуга… — прорычал вампир, вновь сжимая кулаки. По полу стремительно побежала трещина в сторону Окри, будто что-то изнутри прорывалось вперёд пыталось вырваться наружу! Схватить! Убить!.. — П… очь. Одними лишь губами. Практически не различимо. Но эльфиха испарилась с громким хлопком, — и как раз вовремя, т.к. пол, на котором она только что стояла и стена за ней взорвались, осыпав Драко осколками. Малфой чувствовал, что не мог ни подняться, ни даже пошевелиться. Сломанные кости при обратном превращении сместились, и теперь причиняли дикую боль даже от простого вздоха. Он больше не испытывал паники. Лишь смирение камнем повисло на его шее, утопив в пучине абсолютного отчаяния. В его голове не укладывалось, как вампир смог попасть в его дом. В Малфой мэнор, столетиями охраняемый самыми сильными и нерушимыми защитными чарами. Никто, кроме члена семьи или того, кому глава рода лично дал разрешение, не мог проникнуть сюда. Тогда КАК?!.. Лишь бы они спаслись… Окри предупредит остальных, они должны вывести детей с другой стороны. Можно уйти по чёрному ходу, или же через камины в чей-нибудь другой дом… или лучше на Гриммо… Безопаснее, чем в доме Блэков вряд ли где-то будет. Мерлин… хоть бы успели. Хоть бы спаслись… Драко зажмурился, до судороги стиснув зубы, когда чужая рука схватила его за волосы и потянув вверх, подняла над полом. Дышать сразу стало в разы невыносимее. Он буквально чувствовал, как осколок ребра пронзает его лёгкое, как оно начало заполняться кровью. Он вновь начал задыхаться, изо рта и носа пошла кровавая пена. Кажется, мастер говорил ему что-то. Он был зол. Какой-то вопрос. Он ждал от него ответа. Но голова вновь шла кругом и в ушах поднялся невыносимый звон, Драко не мог разобрать ни слова — да и не хотел. Острая боль в шее. Это состояние… он словно слишком близко подошёл к обрыву. Мэрлин, сколько раз он уже был здесь? Когда ему наконец-то позволят упасть? Он так хочет сделать этот последний шаг. Всего один шаг, и больше никаких мучений. Никаких унижений. Никакой боли и страданий. Никогда. Только темнота, спокойствие, и полное забытье. Сквозь звон до него опять донёсся шум извне. Голоса. Много новых голосов. Они что-то кричат. А после, опять острая боль в горле — это клыки вошли в его шею, аккурат прокусив яремную вену. Головокружение стало невыносимым, звон в ушах оглушил, тошнота подступила к горлу, конечности онемели, а сердце забилось как бешеное. Словно из последних сил, делая мучительные, отчаянные попытки спасти его жизнь. Шаг, и он уже балансирует на самом краю обрыва. Смотри вниз. Совсем чуть-чуть осталось…***
Стоило двери открыться, и все разговоры мигом стихли. Присутствующие в недоумении уставились на двух вошедших — Северуса и Гарри. — Хватит стоять столбами. Миссис Паркинсон, принесите аптечку. Побыстрее. — командный тон профессора тут же заставил отмереть всю компанию. Пэнси, не сказав ни слова, вскочила со своего места и торопливо выскочила из комнаты. Дора тоже поднялась, но лишь для того, чтобы уступить своё место. Гарри тяжело рухнул на диван, наклонился, хотел опять вытереть рукой потёки крови, но Снейп хлёстко ударил его палочкой по руке. В комнату юркнули два домовика. Один тащил на себе медный таз, полный горячей воды, да так торопился, что половина расплескалась у него по дороге, а второй вышагивал следом, торжественно неся перед собой несколько аккуратно сложенных полотенец и бинтов. — Не хило тебя потрепало… — задумчиво промычал Забини, зажав сигару зубами. — Как Драко? Больше никто не пострадал? — тут же вскинулся Гарри, пока Снейп взмахом палочки отправлял полотенца в воду одно за другим. Пэнси явилась через пару минут, левитируя перед собой большой деревянный сундук. — Нет. Так, отделались лёгким испугом. — ситуацию с Драко Блейз комментировать не стал, у него хватило ума не задавать лишних вопросов, когда им всем удалось вырваться из того дерьма. Паркинсон билась в истерике, а Малфой едва ли не дух испускал у неё на коленях. Если бы не оперативная работа профессора, которого Дора додумалась сразу же позвать, ещё неизвестно чем бы всё закончилось. Им просто дико повезло, что перед уходом Драко и Тэодору удалось уговорить Снейпа прийти посидеть с детьми. Северус вытаскивал пробирки одну за другой, покачивал из стороны в сторону, заставляя жидкости в них кружиться и завихряться, просвечивал, бормотал что-то, постукивая по ним палочкой. Те, которые меняли цвет, он выливал в воду. Потом направил палочку на Гарри, махнул — и вся налипшая грязь, пыль, засохшая кровь растворились, как и не было их: — Раздевайтесь, мистер Поттер. Или вам особое приглашение нужно? Я не намерен тратить на вашу шайку идиотов всю ночь. Булькнув что-то бессвязное себе под нос, Гарри принялся как мог стягивать с себя костюм. Очевидно, выглядело это настолько жалко и убого, что Гризельда принялась помогать ему с одеждой, иначе Поттер рисковал травмировать себя ещё сильнее. Полотенца полностью пропитались зельем и Снейп мановением палочки облепил ими страшные раны аврора. Гарри пришлось закусить кулак, чтобы сдержать стон, ибо казалось, что зелье, проникая в тело, выжигало травмированные ткани. — Терпите. — спокойно сказал Снейп, подняв в воздух бинтовой компресс, вымоченный в той же дряни. Поняв, что ЭТО ему сейчас придётся приложить к голове, идея остаться без глаза показалась Гарри не такой уж и скверной. Интересно, это зельевар так виртуозно мстил ему? — Закройте рот и перестаньте стонать, — тем временем командовал профессор, продолжая свои лечебные пытки. Пожалуй, сейчас из всех присутствующих лучше всего Гарри понимал Теодор. За сегодня он был первым счастливчиком (подопытным) опробовавшим новое чудо-средство на своей шкуре. Гарри повезло меньше — ран у него было больше. К счастью, жжение продлилось не так долго, как можно было ожидать. Очень быстро оно сменилось на редкость приятным теплом, а после — и спасительной прохладой. Кровь остановилась почти сразу и появилось лёгкое пощипывание и зуд, свидетельствовавший о том, что раны полностью продезинфицированы и ткани стремительно начали заживать. И пока Снейп занялся подбором нового зелья — теперь уже для внутреннего применения, Паркинсон решилась на разговор, который давно волновал почти всех присутствующих: — Поттер, — начала она, встав напротив разомлевшего аврора по другую сторону от чайного столика. Голос её звенел, но всем своим видом она прямо-таки излучала уверенность, — скажи, а что у тебя с Уизлеттой? Гарри так и обмер. Открыв здоровый глаз, он посмотрел на хмурую Паркинсон, сверлившую его нечитаемым взглядом. Потом закрыл. Из каких дыр она смогла выудить информацию о его прошлой ночи, он даже думать не хотел. Уже и так стало ясно, что всем здесь всё известно… а значит — и Драко тоже. Не могли они не рассказать. Драко… Думать о том, насколько тот сейчас разбит его предательством, было просто невыносимо. — Я… не знаю. — честно, но с огромным трудом, наконец-таки, выдавил из себя аврор. Он действительно не знал, что между ними происходит и как это охарактеризовать. Его эфемерные чувства к ней умерли много лет назад и воскресить их изуродованный, сгнивший труп было не под силу ни самой чёрной магии, ни ещё одному ребёнку. Дай Бог, конечно, этого не произойдет, а если всё же и случится… ну что ж, проблемы лучше решать по мере их поступления. Единственное, в чём сейчас Гарри был уверен, это в своих безграничных чувствах к Драко и в безумном желании надеть ему кольцо на палец и поцеловать. А потом ещё было бы неплохо спрятать его и всю семью куда подальше, но… очевидно, сладостный медовый месяц ему больше не светил. Паркинсон однако затянувшееся молчание и невнятный ответ истолковала по-своему и начала заметно злиться: — Что значит «не знаю»? — всплеснула она руками, повышая голос, — Если ты решил вернуться к… ЭТИМ, — при этих словах она покрутила в воздухе кистью, как бы подбирая чуть более корректные слова, но не желая терять оскорбительный тон, и после просто махнула рукой в сторону, словно «ЭТИ» стояли у противоположной стены за спиной Гарри. При этом она постаралась вложить в это слово максимальное количество брезгливости и пренебрежения, на которые только была способна, — тебя тут никто не держит! Хватит дурить Драко голову! Пусть они расстались и на не самых приятных нотах, но Джинни всё же была матерью его детей. А Рон — каким-никаким, но другом, и он вовсе не забыл, с каким радушием семья Уизли приютила его у себя, когда он ещё учился в школе. А уж о Гермионе так и вообще говорить нечего. И если сейчас их отношения немного натянуты, это вовсе не значит, что он позволит отзываться о них в подобном тоне. Но самое главное — дурить Драко голову? Стиснув зубы в безмолвном гневе, Гарри шумно втянул носом воздух, взирая на Паркинсон уцелевшим глазом. Та в свою очередь тоже подобралась, сощурив чёрные глаза и поджав губы. Однако едва разгоревшийся меж ними конфликт был безжалостно погашен ледяным тоном профессора ЗОТИ: — Миссис Паркинсон, я полагаю, что личная жизнь мистера Поттера и мистера Малфоя — не вашего сердобольного ума дело. — моментально осадил её Снейп, которому, очевидно, все эти розовые сопли уже поперёк горла стояли, — Вы им не мать и не сваха, свечку держать не будете. И предполагается, что они как взрослые люди и сами способны разобраться со своими проблемами и отношениями. Поэтому ваше ценное мнение и советы придержите при себе. — Я просто… мы… беспокоимся за Драко и… — Пэнси мигом стушевалась под пронзительным взглядом бывшего преподавателя. Весь её запал тотчас же улетучился. — Мы — это единый коллективный разум — один на всех? Вам, как никому другому, пора бы уже запомнить, что иногда полезно держать язык за зубами, — тихо, медленно, и очень вкрадчиво произнёс профессор, вкладывая в каждую следующую фразу столько смысла, что тут впору даже Кребу с Гойлом смекнуть что к чему, будь они здесь. Гарри же счёл резонным и самому прислушаться к этому дельному совету. Ему не нужно оправдываться перед Паркинсон и другими, самое главное — это объясниться с Драко и если тот ещё захочет видеть его после всего произошедшего, значит для них не всё потеряно. Неожиданный грохот, будто взрывопотам пробил стену особняка, заставил всех обитателей вздрогнуть и повыхватывать свои палочки. Первой мыслью в голове аврора было: «Драко». И, к сожалению, интуиция его не подвела. Не успели они среагировать, как дверь открылась и в комнату вбежали два эльфа, один из которых вёл до смерти перепуганную и икающую Лили. — Хозяин! На Хозяина напали! На дом напали! Караууууул! — истерично заламывая худенькие ручки, завопил домовик. Не прошло и секунды, как все волшебники бросились к выходу. Быстрее всех оказалась Паркинсон, поскольку стояла ближе всех к двери. Бегом преодолев длинный коридор, взмахом палочки она распахнула двери и очутилась в холле, и… девушка застыла, онемев от ужаса. Посреди раскуроченной комнаты стоял тот самый вампир, от которого они с таким трудом отбились в особняке, целый и невредимый. В своих когтистых руках он сжимал безвольное тело Малфоя с безжизненно повисшей головой. Как только женщина забежала в комнату, вампир разжал челюсти и уставился на неё злыми, ярко горящими глазами, а из раны на шее Драко обильно хлынула кровь, окрашивая рубашку в красный, струясь по руке и капая, капая, капая… Сердце, чувствуя приближающийся конец, забилось как сумасшедшее, силясь перебросить как можно больше крови в жизненно важные органы, но с каждой секундой её становилось всё меньше и меньше и критически не хватало. За Пэнси показались Снейп, Гарри, Забини, Нотты. Окинув взглядом всю компанию, Артамиэль растянул окровавленные губы в дикой ухмылке и сместил руку с головы Драко на его шею, передавливая рану. Играючи оттягивая смерть своего протеже. — Отлично… — протянул он. — Вы очень кстати. А то от этой не было никакого толка. — в углу, скрючившись, валялась истекающая кровью Окри, — Убегая, вы украли у меня одну вещь. Деревянную коробку. Верните — и я позволю вам спасти Драко. — Сукин сын! — не помня себя от ярости, Гарри вскинул палочку, на конце которой уже светилась алая вспышка, но неожиданно толкнувший его Снейп, сбил прицел и заклинание угодило в соседнюю стену, оставив в ней приличную дыру. — Даже не думай. — Ледяным тоном произнёс профессор, отпуская чужой локоть. Вампир лишь шире усмехнулся. Хоть ему защита и не требовалась, но он специально держал Драко перед собой, как щит. Лишь для того, чтоб сильнее выбесить волшебников. Снейп, ни на секунду не терявший хладнокровия и ясности ума, прекрасно это понимал. — Боюсь, ничем помочь вам не можем. — он сделал шаг вперёд, давая понять, что готов вступить в «переговоры». — Советую вернуться и тщательнее поискать у себя вашу пропажу. — руку с палочкой он отвёл за спину. Этот жест от острого глаза герцога не ускользнул, но и комментировать его он не стал. Смешно видеть жалкие попытки этих людей хоть как-то выкрутиться из ситуации. Вот только… Не то чтобы мужчина перед ним пытался выкрутиться. Он стоял, словно нерушимая стена, и буравил пронзительным острым взглядом. Тук-тук-тук-тук… Так бились сердца кучки волшебников стоявших поодаль: тревожно, панически. От них веяло страхом и ненавистью. Туктуктуктуктук… Так билось сердце Драко: бешенно, отчаянно, всеми силами хватаясь за жизнь. Тук. Тук. Тук. Тук… А это — звук сердца этого человека. Ровный. Словно не кусок мяса в его груди, а метроном. И смотрел он не на Малфоя, а на него, ему в лицо. Прищурив чёрные, аки угли глаза. Будь вампир неопытнее, попытался бы захватить над ним контроль, ведь редко когда удаётся заставить врага смотреть ему в глаза, но сейчас он даже не думал попытаться это сделать. Кхалил буквально кожей чувствовал перед собой непробиваемую ментальную стену, которой волшебник отгородился от него. Не простой волшебник… Ухмылка на губах вампира слегка померкла. Что-то в памяти зашевелилось. Темноволосый мужчина с крючковатым носом, где-то под полтинник лет, тоже бывший пожиратель… Да, кажется Малфой рассказывал о нём… А ещё список гостей… — Ты… Принц…? — с сомнением изрёк Кхалил. — его бывший учитель. — Снейп. — холодно отрезал Северус. — Нда. Я тоже о Вас наслышан. — в его «Вас» не было ни капли уважения, но и фамильярничать волшебнику не пристало. Он обозначил черту между ними. Вампир вскинул бровь с немым вопросом, но Северус не удостоил вниманием его любопытство. — Как я уже сказал. Искомого вами предмета тут нет. Поэтому оставьте мистера Малфоя и убирайтесь вон. На сей раз герцог выглядел повеселевшим. Он ослышался, или в словах этого колдуна была угроза? Однако… какими бы храбрыми ни были потуги этого чародея, надо было признать, врал он просто шедеврально. Ритм его сердца не сбился ни на долю секунды, ни один мускул на лице не дрогнул, и разум был столь же неприступен, как и прежде. Давно герцогу не попадались такие необычайно тяжёлые люди, но сейчас он даже порадовался, что тот не принял его приглашение на бал. Веселье улетучилось, как и не бывало. — Ваша ложь делает хуже лишь вам. — и с этими словами вампир ослабил хватку на шее Драко. Кровь, которая до этого по каплям сочилась сквозь его пальцы, сейчас побежала тоненькими струйками. — Шкатулка. Желваки профессора сжались. В воздухе пробежал разряд и только было Кхалил обрадовался, что смог развести оппонента на эмоции, как всё стихло. — Вы вывели из строя мистера Малфоя, а так же старшую домовую эльфиху Мэнора — единственных, кто знает абсолютно каждую трещину в этом доме и способных ответить на ваш вопрос. Кажется, в вашем плане есть какой-то изъян. — не скрывая издёвки, скривился профессор, — Если Вы остановите кровь, я могу попробовать привести эльфийку в чувства. Если кому-то что-то и известно о Вашей воображаемой коробке — то только ей. Кхалил окинул взглядом упрямо смотрящего ему в глаза Снейпа, затем иных магов, прислушался к биению их сердец — они стали чуть более ровными… Покосился на эльфийку у стены. Поморщился. Иных вариантов быть не могло. Он не ошибся. Шкатулка была в Мэноре. Нехотя он всё же кивнул, вновь зажав рану. Но колдовать Северусу не пришлось. Окри, словно только и ждала этого момента, подняла окровавленную голову, злобно прищурив большие жёлтые глаза. Придерживая себя за раненый бок, она подтянула к себе обломок палки, на которую опиралась, и ядовито прошипела: — Окри знает… Дааа… Окри всё знает. Шкатулка. Деревянная. Окри видела её. — все присутствующие разом напряглись, и Гэбриэль сильнее прочих. Тон прислуги не предвещал ничего хорошего. — Где. Она. — прорычал он. — Окри нашла её на улице. Когда вернулся хозяин и другие господа. Шкатулка. Горячая. Шкатулка плохая. Фу. В руках держать нельзя. Окри дождалась, когда Хозяин проснётся и показала ему шкатулку. — при этих словах её старое сморщенное лицо покрылось ещё большим количеством морщин от оскала, исказившего её рот. — Хозяин сказал — прочь шкатулку. Окри хороший эльф. Окри сделала, как велел Хозяин. Плохая шкатулка больше не оскверняет благороднейший дом Малфоев! Судя по её криво оскаленной морде и фанатичному блеску глаз, она была просто счастлива от того, что смогла так сильно насолить врагу. Кхалил не верил собственным ушам. Нет. Не может быть! Что-то в его животе свернулось и сжалось, по спине побежали мурашки и нечто липкое и чёрное поползло по позвоночнику, оплетая его своими щупальцами. Неужели… это страх? Нет! — Грязная тварь! — взревел герцог. Его лицо исказила гримаса злобы. Он с усилием пытался задавить росток паники, зародившейся в груди. — Что ты с ней сде… Договорить он не успел. Снейп, всё это время не сводивший с него не мигающих глаз, точно хищник, затаившийся в засаде, выжидал своего часа. И вот он, момент! Охваченный эмоциями, утративший бдительность и преисполненный самоуверенностью, вампир опустил руку, удерживающую Драко. Не сильно, лишь на несколько дюймов, но Снейпу этого было более чем достаточно. Вскинув руку с палочкой в воздух, не произнеся ни слова, он выпустил короткую вспышку зелёной энергии, которая, соприкоснувшись с целью, взорвалась, осыпая вампира сотнями перламутровых искр. Секунду, длинною с вечность, звуки вокруг них словно вымерли. Но вдруг… — ГРАаааааааах!!! — выпустив тело Малфоя, вампир шарахнулся назад от Снейпа, схватившись руками за лицо, и яростно замотал головой. Драко грохнулся на пол мешком, а остальные волшебники не стали дожидаться более подходящего момента. — РЕДУКТО!!! — взвизгнула Паркинсон, пуская в вампира очередное заклятье. Но в какой-то момент монстр, оторвав руку от лика, сжал её в кулак. Взмах! И заклятье, ударившись в него, срикошетило, сбив с ног Блейза. Дора вскрикнув, метнулась к мужу, а Гарри схватил Паркинсон за плечо и рывком дёрнул за себя, поднимая пред ними стену прозрачного щита, ведь в тот же миг их едва не снесло с ног незримой, неведомой силой. Декоративные доспехи, дорогие вазы, стоявшие в комнате, разлетелись вдребезги, и даже мраморная лестница пустила фонтан каменной крошки. С пяток ступеней будто размыло, образовывая на их месте не глубокую воронку. Снейп, который был занят тем, что не давал Малфою окончательно истечь кровью, вскинулся, собираясь повторить свою атаку, но ослеплённый вампир в приступе ярости и боли послал ещё один импульс, и обоих волшебников отбросило к стене. Особняк вновь тряхнуло. Когда Кхалил отнял и вторую руку, можно было увидеть, как по его коже, туда, где попало заклятье профессора, расползся страшного вида глубокий ожог. Рана пенилась, испускала лёгкий дымок, а края её становились угольно-чёрными и постепенно расходились, кожа вокруг повреждения отпадала, точно обугленная бумага. А брызги искр, рассыпавшиеся после всполоха, оставили за собой такие же прожжённые язвы, изуродовавшие лицо некогда весьма привлекательного существа. Правый глаз, которому, по-видимому, был нанесен наибольший урон зиял кровоточащей пустой глазницей, истекавшей черной кровью. Левый — уцелевший — бешено вращался из стороны в сторону. Взрывы, крики, вспышки заклятий, клубы пыли. Из всей этой неразберихи Артамиэлю удалось выцепить две лежащие расплывающиеся фигуры. Боль была неестественно сильной, и что пугало больше всего — она не проходила. Зрение не вернулось спустя пару минут. А всю правую сторону головы стреляло так, будто в глаз вбили кол и он застрял у него глубоко в черепе. О трезвости ума нечего было и говорить, но из общей какофонии хаотичных мыслей одна была особенно яркой и чёткой — убить волшебника. Убить чёртового колдуна, невесть как сумевшего пробить его защиту! Он выпустил когти и уже собрался было ринуться в атаку, как вдруг, откуда ни возьмись, раздался тонкий детский голос: — Dalga! Единственным более или менее зрячим глазом Кхалил взглянул вверх и, к собственному удивлению, на верхнем лестничном пролёте, увидел целую кучу толпящихся детей самых разных возрастов. Девочки были в ночнушках, мальчики в пижамах, у самых старших в руках были палочки. Волшебники, услышав крики сверху, тоже обратили внимание на детей. — Прочь отсюда! — взвизгнула Пэнси. — Альбус, назад! — рявкнул Гарри. Но один мальчишка — из младших, с большими зелёными глазами, по-видимому, тот самый Альбус, свесился с перил и кричал: — Dalga! Dalga! Но Кхалил смотрел вовсе не на него, а на другого ребёнка, стоявшего чуть выше — сероглазого, светловолосого, бледного мальчика, с тонкими чертами лица и до смерти перепуганного. — Не может быть… — не помня себя, прошелестел Кхалил. Произошедшее далее дошло до него лишь постфактум. В какой-то момент земля неожиданно ушла у него из-под ног. Потом резко вздыбилась, и вот он уже грохнулся на пол, после чего его вновь мощным толчком ударило в спину и, не успев сориентироваться в пространстве, герцог перекувыркнулся через голову и опять упал на пол. И только спустя минуту до него дошло, что всё это время он стоял вовсе не на полу! А на огромном, растянувшемся по всему холлу, ковре-самолёте! А сопливый выродок выкрикивал ни что иное, как команды для треклятого ковра! Вот только Гэбриэль и сам прекрасно знал турецкий и команды для таких старых ковров: -Uzan… — Kıvırmak! — однако крик мальчишки был громче. Огромная ковровая волна накрыла вампира и закрутила, сворачиваясь в плотный рулон. Рыча от злости и боли, Кхалил вонзил острейшие когти в ткань и начал прорывать себе путь на волю. Ещё один рывок — и вот уже свет, и он практически выбрался наружу из комка ткани. Но этого времени было более чем достаточно, чтобы Снейп, придя в себя, отыскал выроненную палочку и стоило лишь монстру вырваться на свободу, начал осыпать его тем же заклятием, посылая в него одну зелёную вспышку за другой. Искры и дым заполнили комнату, взрывы и крики оглушили всех. А когда наконец-то всё стихло, на полу не оказалось ничего, кроме обрывков некогда прекрасного, старинного ковра-самолёта.***
Гарри проснулся от громкого шепота у себя над головой, а ещё от затёкшей спины и шеи. Вчера ночью он уснул в кресле, вытянутом в коридор. Первые несколько часов, пока колдомедики оказывали помощь Драко, он стойко выдержал, бодрствуя, а потом его, видимо, сморило окончательно. А шепоток, который его разбудил, принадлежал портретам, будто нарочно собравшимся как раз на той картине, под которой Гарри уснул. Из-за неудобного положения всё тело жутко ломило, аврор потянулся, разминая затёкшие мышцы, и все разговоры разом смолкли. Судя по свету из ближайшего окна, сейчас была не иначе как середина дня или даже позже. Гарри огляделся, потёр шею, с силой растёр лицо, чтоб хоть немного взбодриться и, кряхтя, поднялся с кресла, бросив злобный взгляд на женщину с портрета. Длинноволосая блондинка в платье цвета слоновой кости, с цветущим по подолу юбки плющом, и широкополой шляпке с вуалью мерзопакостно улыбнулась ему с портрета и, раскрыв над головой свой зонт от солнца, ускользнула за раму. Гарри не знал имя этой давно почившей колдуньи, но был более чем уверен, что именно она бегает по всему дому и следит за каждым из его обитателей, а потом докладывает всё Драко. Самым горячо любимым её развлечением было ухитриться напакостить лично ему. Хотя, по сравнению с первыми месяцами, когда он только поселился в мэноре, нынешнее отношение к нему безымянной миссис Малфой можно было считать почти дружественным. Посмотрев на дверь, за которой скрывалась их с Драко спальня, Поттер подошёл к двери и бесшумно приоткрыл её, заглядывая внутрь и прислушиваясь. Сквозь неплотно задернутые бархатные гардины пробивались узкие лучи солнца — единственный источник света, разгонявший обитавший в большой комнате мрак. Колдомедик, по всей видимости, уже давно ушла, но сильный запах снадобий все еще немного раздражал нос. У широкой кровати с балдахином стояла металлическая тренога с крючком. Гарри не знал, как называется это приспособление, но помнил, что маглы использовали его в своей медицине. Для… чего-то… Стараясь ступать как можно тише, даже сняв ради этого ботинки, Гарри подошёл к кровати и сел на самый край. Драко, чьё дыхание было едва ощутимым, выглядел мертвецки бледным и неизлечимо больным, настолько, что почти сливался с накрахмаленными простынями. Голова, шея, руки перевязаны, под глазами залегли яркие тени, губы побелели, кожа истончилась и стала прозрачной, так что теперь сквозь неё было очень легко проследить переплетения сосудов. Гарри взял лежащую поверх одеяла кисть в свои руки и начал нежно поглаживать. Она была совсем холодной, невесомой, и казалась такой хрупкой, а кожа — сухой и огрубевшей. — Прости меня… мне нельзя было уходить… я оставил тебя одного с этим, и вот… ты едва не погиб… Прости меня…- тихо шептал он, со всей любовью и нежностью целуя тонкие длинные пальцы. — Я так виноват перед тобой. Гарри не следил за временем, у него даже часов не было. Он не знал, сколько просидел так, неподвижно, наедине с Драко, созерцая его прекрасное, отрешённое лицо. Но их немое уединение прервала глухо скрипнувшая дверь. В комнату вошёл Снейп. Гарри поднял на него взгляд, но тот, не взглянув на аврора, подозвал из угла кресло и сел с другой стороны кровати. В его руке Поттер заметил сложенный кусок пергамента. Снейп сидел в кресле, не шевелясь и ничего ему не говоря. Он смотрел куда-то сквозь Драко, размышляя о чём-то своём. Но спустя несколько минут его чёрные глаза впились в Гарри нечитаемым взглядом. Поттер напрягся. Северус не выглядел довольным (в целом, он почти никогда не был чем-либо доволен), и аврор не торопился прервать молчание, ожидая пока профессор сам скажет то, что хочет. — Все ещё спят. Ночь выдалась нелёгкой. Миссис Паркинсон ушла ещё утром, а миссис Бонам — два часа назад. — Не понятно зачем произнёс Северус. Но поскольку профессор ничего и никогда не говорил просто так, Гарри немного выпрямился, демонстрируя свои полное внимание и сосредоточенность, — жизни мистера Малфоя больше ничто не угрожает, однако процесс восстановления быстрым не будет. Он был сильно травмирован физически и ещё больше — морально. Так что церемонию придётся перенести на некоторое время. Кажется, с его плеч только что упала целая гора и Гарри наконец-то смог вздохнуть полной грудью. Прекрасные. Просто прекрасные новости. Он крепче сжал руку любимого. Однако… — Не думаю, что она вообще состоится… — едва слышно прошелестел мракоборец. Его плечи вновь осунулись, голова поникла и хватка стала куда слабее. У него нет права претендовать на что-либо сейчас. Только вот это вовсе не мешало ему испытывать гнев. — Скажите, — он вновь посмотрел на взирающего на него с кресла Снейпа, — Как вам это удалось? Что это было за заклятье, которым вы смогли ранить вампира? И почему этого не удавалось нам? Вы ведь что-то знаете о нём, откуда? И… — По порядку, мистер Поттер. — призвал его к терпению мужчина и в задумчивости постучал пальцем по подлокотнику, — Пожалуй, это очень длинная история. И она не моя. Но, полагаю, он не будет против, если я расскажу вам. В конечном счёте, теперь это и вас касается. С чего бы начать… — Снейп перевёл взгляд на крепко спящего Драко, — Н-да… Пожалуй, с самого начала. Так будет проще. Эту историю мистер Малфой поведал мне примерно шесть лет назад, когда ему наконец-таки удалось восстановить своё психическое состояние — насколько это было возможно. Всё началось с вашего восьмого курса. В виду затруднительного финансового положения своей семьи, из-за огромных штрафов и… прочих дел, связанных с восстановлением имени Малфоев перед законом, Драко не мог себе позволить уподобиться Люциусу и прожигать жизнь, как отец. Он вынужден был найти работу. Но чтобы найти достойную, серьёзную работу, требуются знания, гораздо превосходящие объем школьной программы. Несомненно, хороший Ж.А.Б.А. — билет в светлое будущее, но он бесполезен, когда под ним стоит клеймо Пожирателя Смерти. Я не знаю, какой логикой руководствовался мистер Малфой, принимая такие решения, но что сделано — то сделано… Как вы сами понимаете, в Магической Британии не нашлось желающих взять его к себе на обучение той дисциплине, к которой он стремился, поэтому он был вынужден искать учителя на материке. Опять же, почему именно там, и как Драко столкнулся именно с Ним, мне не ясно. Но, как вы, возможно, помните, сразу после последнего экзамена, ранним утром мистер Малфой покинул школу, не сказав никому ни слова. Накануне он получил незаконный портключ и, выйдя за пределы замка, трансгрессировал из страны в неизвестном направлении. Лишь спустя два месяца Нарцисса получила от него письмо. — К кому он отправился? — у Гарри было предчувствие, что ответ ему не понравится. — Его зовут — Артамиэль Гэбриэль Бар Кхалил. Он герцог, крупный землевладелец и по совместительству один из лучших артефакторов, имеет титул Мастера и состоит в гильдии Артефакторов — в той же, в которой числится и Драко. А ещё он один из Высших — так называют чистокровных, мертворождённых вампиров. Как оказалось, и такие существуют. Мы многого о них не знали. Каким-то образом этот вампир связан со всем семейством Малфоев, я имел в виду — со всеми поколениями. Он преследовал каждого члена семьи, начиная с основания Рода. Однако, Абраксасу Малфою — деду Драко каким-то образом удалось на время защитить семью от преследования, вероятно из-за огромного влияния. Но, к сожалению, Драко пустил его труды насмарку, сам запрыгнув в капкан. В любом случае, оказавшись в Венгрии, он принял условия обучения. А обязательным условием являлось регулярное обеспечение Вампира кровью наследника Малфоев. К чести упыря, он действительно учил Драко — и более чем отлично, т.к. впоследствии он смог сдать вступительный экзамен в Гильдию артефакторов и даже дослужился до Мастера. Спустя год, не без "помощи" своего наставника, мистер Малфой оказался втянут в вооружённый магловский конфликт, при этом будучи лишённым палочки. Насколько я знаю, вы осведомлены об этом. — Да, я знаю о пистолете, — Гарри кивнул, — видел, как он стреляет и дерётся. Это спасло нас на задании. Снейп кивнул: — В результате неудачной операции, или скорее, слива информации, его отряд попал в плен и впоследствии был уничтожен. Равно как и маглы, пленившие их. И заслуга в этом целиком и полностью принадлежит герцогу. А в течение следующих двух лет они путешествовали по Евразии и Африке. Однако насколько я понял, «методы воспитания» герцога с каждым разом становились всё жестче и носили насильственный характер. Последние полгода Драко провёл у него на цепи в прямом и переносном смыслах. Герцог ненавидит анимагов и железный ошейник не позволял Драко обратиться в зверя — он бы просто задохнулся в попытках сделать это. Воспоминания о том времени у него достаточно спутаны из-за шока и из-за того, что его сознание огромную часть времени пребывало замкнутым в петле. Это одно из самых опасных умений сильнейших представителей этой магической расы. Они способны выхватывать из вашего сознания десятки самых страшных воспоминаний, закольцовывать их и заставить ваше сознания переживать это бесконечное количество раз, в то время как ваше тело будет, подобно марионетке исполнять любое их желание. Не исключено, что заклятье Империус было создано как волшебный аналог их способности. Из обрывков воспоминаний я смог понять, что бежать ему каким-то образом помог портрет, но всё же те события столь расплывчаты… — Северус пожал плечами, — ясно лишь то, что лишь чудом ему удалось вернуться домой, и под присмотром миссис Бонам он проходил физическую и психологическую терапии. — Терапия не сильно помогла, — проворчал Поттер, чуть сильнее сжимая ладонь Драко, — он был просто в ужасном состоянии, когда я встретился с ним. Шарахался по тёмным углам, вздрагивал от резких звуков, кричал от кошмаров… — В ужасном состоянии, мистер Поттер, — резко и довольно холодно оборвал его Снейп, — вы его не видели. — Возражать аврор не стал и профессор немного смягчил тон, — Не спорю, что ваше общение и поддержка значительно пошли ему на пользу. Всего за год вы смогли заставить его покинуть дом более чем на пять шагов и не пережить из-за этого паническую атаку, это достойно похвалы. Однако… — он сделал небольшую паузу, — боюсь, сейчас этого будет недостаточно. К несчастью, в отличие от нас, волшебников, вампиры, пусть магией и не владеют, зато отлично знают законы Магии и умело пользуются ими с выгодой для себя. Что вчера и продемонстрировал нам этот весьма проблемный субъект. — Я не смог его защитить… Заклинания на вампирах не работают… — Отнюдь. Заклятья, прописанные в толмутах по защите, более чем эффективны, просто их авторы не знали, что когда вампир выпьет кровь волшебника, то на время получает иммунитет к создаваемым волшебником чарам. Очевидно, пока эта самая кровь в нём не переварится. — Откуда вы это знаете? — Хм… — Снейп неоднозначно повёл плечами. - Учитывая всё, о чём не поведал Драко, я предполагал, что рано или поздно мне представится шанс встретиться с этим существом. И я предпочитал быть готовым к этой встрече. Однако ввиду ряда политических особенностей, вампирская община Англии крайне малочисленна и отыскать их довольно проблематично. Спустя некоторое время удачный случай мне всё же подвернулся. Трактир в графстве Мидсомер посетил один упырь, а мне как раз довелось быть в тех краях по своим делам. Он оказался просто кладезем ценной информации. Повторюсь, мы многого о них не знаем. Очень. Многого. И боюсь, наше незнание может привести к большим проблемам. Но я ушёл от сути. — Прокашлявшись, он продолжил. — Заклинание, которое смогло ранить вампира, мне подсказали. Это не привычная нам магия и сотворить его крайне трудно. Продемонстрированный мною вариант — не конечный. В гриммуарах и рукописях его не найти, оно передаётся из уст в уста, кои людскими не являются. — Хотите сказать, это не магия волшебников? — Гарри удивлённо вскинул брови. Он никогда не слышал о том, что маги могут воспроизводить чары других… видов? Магических существ? Собственно говоря, он никогда не видел чье-либо колдовство, кроме домовых эльфов. Но картина, в которой Снейп сидел за столом и болтал с, к примеру, Твинки о её волшебных способностях и чему-то у неё учился, не укладывалась у него в голове. — Нет. Я уже говорил выше, что существует теория, по которой маги создали заклятье Империус как аналог вампирской способности. Так вот, чары, сотворённые мной — являются подобием тех, с помощью которых сфинксы оберегали свои гробницы. Это не атакующее заклятье, пусть оно и казалось таковым, оно защитное. — Вы учились… у сфинксов? — брови Гарри поползли вверх. Да, сфинкс, конечно, разумное магическое существо, но… насколько они вообще грамотны и сильны? Гарри доводилось видеть сфинкса лишь единожды, ещё в школе, на турнире. И, несомненно, они очень разумны, величественны, но колдовать? Хотя, вероятно, не захоти тот сфинкс пропустить Гарри к кубку, он бы ни в жизнь к нему не прошёл. — В каком-то смысле, — уклончиво ответил профессор. Гарри глубоко задумался. Драконы умеют изрыгать пламя. Вампиры и вампусы — пробираться в чужое сознание и/или подчинять тело жертвы. Домовые эльфы, фениксы и зеву умеют трансгрессировать, матагот размножаться, взрывопотам — взрывать предметы, а демимаск — становиться невидимым и т.п. На самом деле, довольно много заклятий, столь привычных им, волшебникам, имеют свой аналог в животном мире. Или, если точнее, наоборот. Как тот же магл, который смастерил самолёт, опираясь на форму тела и аэродинамические способности птицы или стрекозы. Так почему бы и сфинксам не уметь каким-то образом колдовать защитные заклинания? — Однако, — прервал его размышления Снейп, — одного заклятья, к сожалению, будет недостаточно… То, что вампиры могут проникать в чужие дома, пусть и при больших условиях — это огромная проблема. Как и подчинение разума… И всё упирается в этого герцога… — Я отправлюсь в министерство. Сообщу о нападении, о нарушении международного соглашения и… — И они просто рассмеются вам в лицо, мистер Поттер. Потому что я более чем уверен, что все остальные присутствующие там уважаемые люди с удивлением покрутят пальцем у виска, когда услышат вашу байку. Они ведь ничего подобного не помнят. Думаю, они более чем позаботились о том, чтобы стереть память всем гостям о вас, мистере Малфое, и остальной шайке. Кто докажет, что вы были на балу и что-либо там видели или делали? У вас остались хоть какие-то документы? Приглашения? Думаете, Везингомот захочет слушать вашу бездоказательную слезливую сказочку, которую могут подтвердить лишь опальные чистокровные — Пожиратели Смерти? — Нет. Но мои воспоминания! — Которые, как мы знаем, можно и подделать при большом желании. А нападение на дом… готов дать руку на отсечение, что его уже и в стране-то нет. Более чем уверен, что для такой цели, как нападение на волшебников, тем более на их собственной территории, он имеет возможность попасть в Англию нелегальным способом. А даже если возбудить дело, каковы шансы, что какая бы то ни было страна согласиться отдать столь богатого, влиятельного человека, имеющего связи и влияние далеко за пределы материка. Да и ради чего? К сожалению, мистер Поттер, мы в довольно невыгодном положении: прямых доказательств у нас нет, свидетелей, которые бы устроили магическое сообщество, нет, нам едва ли кто-то поверит. Остаётся только мотать на ус и готовиться. Знакомая ситуация, не находите? — Я бы мог выпить сыворотку правды и… — Вы уверены, что имеете достаточно знакомых высокого ранга, относящихся к вам с лояльностью? Насколько мне известно, даже ваше собственное начальство не высокого мнения о вас. Заносчив, неуправляем, недисциплинирован, игнорирует прямые приказы, не соблюдает профессиональную этику, задерживает отчётность — и это лишь малое из того, что я слышал о вас. С такими характеристиками далеко не уплыть. Справедливость и правдолюбие — это хорошо, мистер Поттер, но проявлять их надо своевременно. Вам не хватает гибкости ума, хитрости и изворотливости. Нужно уметь смолчать тогда, когда это нужно, и говорить нужным людям правильные слова. Удача — это хорошо, но одна она не выстелет вам дорожку из золота в министерские палаты, если вы и дальше с тем же упорством продолжите зарывать своё имя в могилу. — Другими словами… я ничего не могу для него сделать? — в голосе Поттера слышались отчаяние и злость. Он не хотел этого слушать. Он просто не мог поверить в то, что абсолютно никак не может защитить Драко от этого чудовища. Ведь если Драко не будет чувствовать себя в безопасности в собственном доме… то покоя ему нигде больше не сыскать. В доме не безопасно, и сам Драко больше не безопасен… — Я этого не говорил. — Спокойно возразил ему профессор. Он смотрел на Гарри своим пронзительным взглядом. — Но вы правильно уловили суть - основной проблемой является сам Драко. Вернее — его непреодолимый страх. Герцог выдрессировал его бояться и повиноваться ему, в противном случае — боль. Потребуются годы, чтобы вытравить из его сознания это правило, если, конечно, это вообще возможно. А обилием времени, к сожалению, мы не располагаем. Мой источник, увы, не высказался конкретно, однако намекнул на некие «грядущие перемены» и, с учётом того, как радостно он скалился, сомневаюсь, что оные — хорошие. — Вы хотите сказать… — Нет. -…что вампиры могут представлять серьёзную угрозу? — не останавливался аврор, и уже севшим голосом добавил, — Войну…? — Не имею ни малейшего представления. У вас дурная привычка делать поспешные выводы. Как вы вообще на своей должности держитесь? Или просто начальник не может найти вашего заявления о приёме, чтобы сжечь его? — огрызнулся зельевар, — Слушайте. Наблюдайте. Запоминайте. Никто никогда ничего не скажет вам напрямую. Запаситесь терпением и научитесь шевелить мозгами, миссис Грей... кхм… Миссис Уизли не всегда будет рядом, чтобы разжевать вам банальщину и вложить в вашу голову. — Как я могу защитить Драко?! — не выдержав нравоучений бывшего преподавателя, наконец-таки выкрикнул Гарри, но тут же прикусил язык, когда этот самый Драко дёрнулся в кровати. К счастью, зелья и плохое самочувствие не позволили ему проснуться даже от такого шума. Укоризненно взглянув на Поттера из-за его несдержанности, Снейп задал вопрос: — Вы всё так же хотите связать себя узами брака с мистером Малфоем? Напоминание о несостоявшейся свадьбе буквально выбило почву у мракоборца из-под ног. Он помрачнел, ссутулился, отвёл взгляд и наконец-таки прекратил сжимать руку Драко. — Не думаю… что он захочет меня видеть, после того, как проснётся… Вы же сами всё слышали… — тихо забормотал он себе под нос, подтянув плед повыше под шею раненого. — Слышал… что? Подозрения и претензии миссис Паркинсон? Да, слышал. Но так вы и не на ней женится собирались. А мистер Малфой относительно вас и ваших планов никаких решений не высказывал. Да и… поверьте, мистер Поттер. Не желай он более видеть вас рядом — в Мэнор вам ходу не было бы. — Даже если и так. Даже если Драко и простит меня.! Я… я… — с каждым «я», его голос становился всё убитее, — я сам не могу простить себе это… И в глаза ему не могу смотреть. Волшебник понял его, издав надменный хмык. Он всё ещё крутил в пальцах пергамент: — Знаете, мистер Поттер, — начал вдруг он, заговорив своим самым противным тоном, — Ваше… определённо дарованное кем-то свыше, Везение просто начинает пугать. — С этими словами он эффектно, одними лишь пальцами, отправил пергамент в полёт так, что тот плюхнулся прямо перед Гарри. — Пока мистер Малфой безраздельно обладает властью в этом доме, Мэнор всегда будет уязвим. Единственный способ обезопасить вашу семью и дом — лишить его старшинства. — Тяжело произнеся это, Снейп поднялся из кресла и пошёл к выходу. — И передать в руки того, кто этих уязвимостей лишён. — Остановившись в дверях, он в последний раз бросил взгляд на крестника, затем на свою извечную головную боль, и произнес на прощанье, перед тем как закрыть дверь. — Считайте это благословением от миссис Паркинсон. Гарри сидел на кровати, тупо уставившись во тьму немигающим взглядом. На пергаменте, что секунду назад выпал из его рук и с тихим шорохом опустился на пол, кривоватым почерком было написано всего несколько строк:«Добрый день. Не скрою, ваше письмо стало для меня полной неожиданностью. Да, я действительно дежурила в гостинице в ночь с 29 на 30 октября. Энн — моя коллега — выдала ключ этой самой мисс Поттер примерно во втором часу ночи, но я в то время как раз относила заказ в номер и собственными глазами видела, как она спускала бесчувственное тело одного из мракоборцев по воздуху вниз. Кажется, у него действительно был какой-то шрам на лбу, я ещё спросила её, а она так грубо ответила, что это её муж и чтоб я не лезла не в своё дело. Я очень удивилась, т.к. обычно…»
Чуть ниже, уже другим, более ровным и твёрдым почерком, была сделана подпись.«Ещё раз обидишь его, и новых детей тебе будет делать нечем.»
Сценарист — Dr. Iron Режиссёр — Dr. Iron Постановщик — Dr. Iron Оператор — Dr. Iron Дизайнер — Dr. Iron Редактор — Mori Ai и alyona2006 Монтажер — alyona2006 Муза — эта ****ва отсутствовала несколько лет, так что шиш Поставщик идеи — заявка https://ficbook.net/requests/185080 и работа по ней https://ficbook.net/readfic/3831469, фильм «Летучая мышь», а так же моё неумение остановиться когда надо. Спецэфекты — если вы их заметили и правильно вообразили — аплодирую стоя. Поставщик дисциплинарных пинков — Совесть
Сцены после титров:
Резкие, уверенные шаги разбивали гробовую тишину и стук каблуков эхом отбивался от мрачных, безликих стен. Это место казалось совершенно пустым, давно заброшенным. Дорога сюда давным-давно заросла травой, деревьями и зарослями шиповника и крапивы. Не удивительно — ведь в ней никогда не было необходимости. Подсвечники и канделябры не видели свечей не одну тысячу лет, а высокие окна с на удивление чистыми стёклами были зашторены плотными чёрными гардинами, не пропускавшими ни солнечный, ни лунный свет. Несмотря на стойкое ощущение покинутости и безжизненности, строение было более чем ухоженным и содержалось в надлежащем порядке и чистоте. Стремительно проносясь по невыносимо долгим пустым галереям, тёмный силуэт наконец-то остановился. Перед ним возвышалась тяжёлая, дубовая резная дверь, на створках которой, мастер, по всей видимости обладавший отменным чувством юмора, изобразил горящих в огне мучеников и дьявольские отродья, пронзающих первых вилами. Сжимая и разжимая руки, гость собирался с силами, не решаясь так сразу объявить о своём присутствии. Хотя, он был более чем уверен, что все и так в курсе. Его присутствия. И о его грандиозном провале… Он поднял руку и уже собирался толкнуть створки вперёд, чтобы войти, но не успел. Скрипнув, они сами разошлись с тихим шорохом. Как и все прочие комнаты в этом в этом поместье, зал, представший его взору, был столь же мрачен и столь же пуст. За исключением одного единственного обеденного стола, коим едва ли пользовались по назначению, семи мягких стульев, два из которых было занято, и двух одиноких, тонких свечей, по одной на каждом конце стола. Эти свечи были единственным источником света, пожалуй, во всём здании вообще. И, как уже было сказано выше, в зале уже присутствовали люди. Хотя, людьми их при всём желании не мог назвать даже слепой. — Наконец-то соизволил явиться, — пренебрежительный голос заставил гостя напрячься ещё сильнее. На ближнем к выходу стуле, подперев щеку ладонью, сидел весьма привлекательный молодой человек с шевелюрой каштанового цвета, одетый в чёрного цвета смокинг и изумрудный, в цвет галстука, плащ с капюшоном. Эти вещи явственно плохо сочетались друг с другом, но было видно, что прибыл сюда он в спешке, немногим раньше его самого. Не соизволив встать и поприветствовать как подобает, мужчина растянул губы, скалясь в хищной, самодовольной улыбке, демонстрируя длинные, острые клыки. Через кресло от первого сидел второй мужчина. Вот его облик ближе всех походил на человеческий. Среднего роста, худенький, щупленький, с аккуратно зачёсанными назад волосами, не в самом фешенебельном костюме, поверх которого был наброшен плащ тёмно-сиреневого цвета. Его лицо было чуть менее бледным, чем у прочих, губы плотно сжаты в тонкую линию, а на носу, что за нелепость, восседали кругловатые очки в пластиковой оправе, блик свечи отбивался в них, из-за чего глаз мужчины не было видно. В руках он держал небольшого размера книжонку в красной кожаной обложке, хотя гость очень сомневался, что при таком освещении тот мог различить хоть слово. Если память не изменяла, он был самым молодым из всех присутствующих. — Виктор. Гемульт. — тихо поприветствовал он сидящих и вошёл. Виктор удостоил приветствие лишь ещё более зловещим и мерзким оскалом, а Гемульт, оторвав взгляд от своего интересного чтива, посмотрел на вошедшего, кивнув в ответ, и вновь вернулся к своему занятию. — Гэбриэль. — раздавшийся голос, казалось, был воплощением безмятежности и спокойствия, но стоило ему раздаться в комнате, как и без того гнетущая тишина, царившая в поместье, стала просто оглушительной. Виктор выпрямился на своём стуле, его вдруг безумно заинтересовал незамысловатый подсвечник перед ним. Гемульт, напротив, ссутулился, опустив голову ещё ниже. А вот Гэбриэлю показалось, что со следующими словами с него начнут медленно и со вкусом спускать шкуру. Вампиры — мертвецы и не могут ощущать ни тепла, ни холода, но каждый раз, слыша этот голос, Кхалил, к своему глубочайшему ужасу, понимал, что может ощутить всё что угодно, и даже то, что его природой не предусмотрено. В горле пересохло, а в живот словно бы вонзили огромный ржавый крюк и некто неизвестный, растягивая удовольствие, медленно врывал из него внутренности. — Моё почтение, Древняя. — чуть сиплым голосом смог выдавить из себя Кхалил. Он наконец-то заметил её. Невысокая, тоненькая женщина, мертвенно бледная, с абсолютно лысой головой, облачённая в брюки, не доходящие ей до щиколоток, немного растянутую рубашку и слегка великоватое для её хрупкой фигуры худи, стояла спиной к ним в узкой щели между двумя гардинами и, сцепив руки за спиной, устремила свой идиллический взгляд в далёкую-далёкую даль, скрывающуюся под покровом беззвёздной ночи. — Рада тебя видеть, — отозвалась она, — Надеюсь, ты хорошо провёл время, и моё маленькое поручение не доставило тебе сильных хлопот. Кхалил ощутил, как его словно выворачивают наизнанку. Лёгкое ощущение дурноты подступило к горлу: — Должен сказать… — чуть запнулся вампир, но закончить невнятное объяснение не успел. Из другого, противоположного от женщины тёмного угла послышался грудной, тяжёлый голос. — До меня дошли слухи, что ваш банкет, — слово «банкет» было брошено с особым презрением, — потерпел немалое фиаско. И что вверенный вам артефакт был украден кучкой никчёмных людишек. А так же, что среди гостей затесались несколько мракоборцев и они тоже доставили немало хлопот. Кхалил сцепил зубы от злости и метнул в темноту полный жгучей ненависти взгляд. Говорившего видно не было, тусклый свет от свечей не доходил туда. Но огромный, просто- таки исполинский силуэт едва заметно вырисовывался во время движения высшего. И проморгать ЭТО — всё равно, что проглядеть слона в маленькой комнатушке. Как герцог не почуял его? — Не имею представления, о каких хлопотах вы говорите. Лично меня они не беспокоили. И ещё, я бы попросил впредь своих уродов на мою территорию не посылать, более живыми они к вам не вернуться. — Это правда? — любой посторонний, заслышав эти слова, сказал бы, что безучастный тон, с которым говорила Древняя, ровно тот же самый, что и в любое другое время. Но необычайно тонкий слух вампиров позволял им улавливать даже самые мельчайшие, незначительные изменения, и от этих изменений герцога бросило в дрожь. — Эмм… д-да. К моему глубочайшему сожалению, двое мракоборцев действительно проникли на банкет, однако беспокоиться не о чем, мои слуги оказали им достойный приём и даже если те попробуют поднять какой-либо шум, никаких доказательств у них не будет. Ах… вы об… да, разумеется… — мужчина немного оттянул показавшийся слишком тесным воротник, — Вынужден признать… Артефакт действительно пропал. Но клянусь, я приложу все усилия чтобы… — Ахахахахаха! Фиаско! Поздравляю с твоим первым провалом, Гэбриэль! — прикрыв рукой лицо, заливался Виктор. Гельмунт казалось, ещё сильнее опустил голову, усиленно делая вид, что своего соседа видит впервые и все эти разговоры его не касаются и не интересуют. Третий сохранял тяжёлое, но очевидно торжествующее молчание. — Не стоит. — Неожиданно смягчившийся голос женщины заставил заткнуться всех — и даже тех, кто говорить не собирался вовсе. Она сделала шаг от окна и обернулась к присутствующим. Смотря на полностью оцепеневшего герцога, она спокойно, без улыбки, но с заметным одобрением в голосе произнесла, — Ты хорошо постарался и выполнил мою просьбу. Благодарю. Гэбриэлю подумалось, что он ослышался. Или, может, он спит? Хотя нет. Глупости. Вампиры не могут видеть сны. Но, судя по оцепеневшему Виктору и даже обернувшемуся Гельмунту, сказанное Древней не его персональная галлюцинация. Тупо открыв и закрыв рот, он вдруг опомнился, собрался и покорно преклонил колено, низко опустив голову. — Для меня было огромной честью услужить Вам. — Всё ещё немного ошарашено пробормотал он. И дождавшись её кивка, поднялся и сел за стол на своё место — средний стул напротив двух других вампиров. Виктор прожигал его взглядом. И не он один. Артамиэль затылком чувствовал сильную жажду крови, исходящую из тьмы позади него.***
В комнату через распахнутые окна с переулочка, на котором никогда не было никакой другой погоды, кроме хорошей, падал яркий солнечный свет. Розовые, не перестающие мирно покачивались на ветру цветы, и редким прохожим и посетителям улочки ресторанов было невдомёк, что за тусклое голубоватое сияние освещает комнату на четвёртом этаже жёлтого дома с вывеской в виде рыбы-поварёнка. Лишь одинокая блондинка в белом платье, расшитым ядовитым плющом, очень мрачно поглядывала из-под вуали своей широкополой шляпки на едва заметное голубое сияние. На четвёртом этаже, на столе в большой комнате, заставленной разнообразными книгами, странными приборами и камнями, подозрительными предметами неясного назначения, различными баночками с разноцветными порошками, и множеством-множеством всего другого стояла небольших размеров резная деревянная коробочка, из-под приоткрывшейся крышки которой и лился тот самый бело-голубоватый свет.