***
Нотт с силой сжал бокал с непонятным пойлом, так что тот треснул в его руке. Всё это время он, тихо скрепя зубами от злости, наблюдал за мучениями друга издалека, с балкона, прячась за портьерой. В то время как Гризельда уже заканчивала расчленять лакея, осмелившегося предложить им это самое пойло. Лицо её, холодное, бесстрастное и скупое на всякого рода эмоции, и сейчас не отличалось богатством мимики, когда немка с особым садистским удовольствием прокручивала фамильный серебряный нож в уже беззубом рту барахтающегося кровопийцы, сидя на нем верхом верхом. Чтобы убивать, ей далеко не всегда требовалась палочка. От соприкосновения серебра с телом нечисти его кожа дымилась и плавилась, и, вероятно, он бы орал как резаный, если бы до этого ему не перерубили связки. - Сукин сын... - яростно прошипел сквозь зубы Тэодор, смахивая с руки осколки. Его дражайшая супруга, уже расправившаяся с отбросом общества, совершенно аристократично запихала останки за ширму восточного происхождения, расправила складки на чёрном бархатном платье с белыми кружевными розочками и стала подле него, выразительно посмотрев. Так, как умела только она, при этом не задействовав ни единого мускула на своём удивительно безэмоциональном лице. Надо было заметить, что это - её основной способ общения. Однако, к чести Тэодора, за долгие десять лет брака он уже научился понимать свою благоверную без слов. Вообще. Вот и сейчас, бросив короткий взгляд на жену, он вернулся к наблюдению: - Я ничего не делаю. В другом конце зала, у самого выхода, Нотт видел Блейза, а где-то в коридоре позади него мелькала Доротея. Пэнси пока нигде не наблюдалось. Она должна была быть в зале среди танцоров или лавировать меж колон, но её нигде не было видно. Успокаивало лишь то, что подруга была вооружена палочкой и портключом. Если не справится - в крайнем случае ускользнёт. По сути, каждая из их маленьких группок была вооружена и имела пути отхода. Кроме Драко, которому бежать было нельзя, хотя, будь его воля, он сверкал бы пятками в первых рядах. Его можно было понять. Гризельда вновь посмотрела на мужа. Тот покосился на ширму и кивнул: - Да, давай переместимся.***
Дрожа всем телом, судорожно хватая ртом воздух, Драко обессиленно уткнулся лбом в грудь своего мастера, зацепившись ледяными пальцами за край его воротника. Ещё один танец он точно не переживёт, откинется прямо в процессе. Мир перед глазами то тускнел, то светлел, в горле застрял комок, хотя желудок был абсолютно пуст - ещё с ланча он ничего так и не съел. Он уже с трудом понимал, что с ним делают. Хотелось просто обессиленно упасть на пол, закрыть глаза и больше не вставать. Чужие пальцы сомкнулись на его подбородке, подняли голову, и последнее, что смог различить перед собой волшебник, перед тем как наступила кромешная и беспросветная тьма, были два горящих, словно огни, кроваво-красных глаза. Страшное ощущение бесконтрольного падения повергло Малфоя в дичайший ужас, владей он своим телом, уже бы бился в панической атаке. Но... Свет полился отовсюду. Был так ярко, что ослеплял. Пыль и песок попадали в глаза, в рот, нос. Шум, крики людей, звуки выстрелов, пулемётные очереди прямо над головой. Драко почувствовал, как по щекам покатились слёзы. От всего. От боли, от страха, от воспоминаний. От осознания, что сейчас произойдет. Он перевёл исступлённый взгляд сначала на винтовку в своих руках, а после - в сторону, где мужчина с армейской нашивкой британской армии офицер Джон Боут палил по врагам, тратя последние патроны. Это конец. Они окружены. Подкрепления не будет. Их никто не спасёт. - Стреляй! Ну же!! - крикнули ему. Тело двигается само. Воспоминаниями нельзя управлять. Он разворачивается, дёргает приклад, целится, стреляет в надежде убить хоть кого-то. Экономь патроны, не экономь - результат не изменится. Другой мужчина выскакивает из окопа и бросает гранату - его звали Фагги. Пуля пробила ему правый глаз, разорвав затылок и вышибив мозги. Он помогал Драко на учениях, учил держать оружие, стрелять... Граната не пролетев и пяти метров, взорвалась. Их накрыло волной пыли и Малфоя оглушило. Рывок. Следующее воспоминание. Грязная, вонючая, сырая яма - место, где держали военнопленных. Их бросили сюда несколько дней назад и с тех пор покормили лишь единожды - заплесневелыми объедками и протухшей водой. Трое уже умерло от полученных ран, скончались и те, чей организм не справился с отравлением. Джон сидит рядом, позволяя уронить голову на своё плечо. Драко не знал, почему именно к нему из всего отряда он проникся некой симпатией. Возможно, причина в его ярких зелёных глазах? Или в чрезвычайном стремлении помогать всем подряд? Драко почти уснул, как вдруг раздаётся скрип. Их тюремщики вбегают в пещеру, яростно что-то кричат на своём языке, тыкая им в головы стволы. Они были чем-то злы или взволнованы... Драко не хватало сил на то, чтобы даже просто уловить отголоски их мыслей. К его ужасу, двое из солдат, отшвырнув Джона и Дэвида, направились именно к нему, прижали к стене. Один достал нож и распорол рукав его левой руки. Сердце Малфоя ушло в пятки, когда солдат, оголив его запястье с чёрной меткой, что-то крикнул своему командиру. Что-то было не так. Маглы не могли знать о предназначении Чёрной метки, но откуда тогда они знали что и где искать? И главное, зачем? Ответов Драко, естественно, никто не дал. Вместо этого солдаты опрокинули его наземь и крепко прижали руки к земле, чтоб не вырывался. Кто-то из его отряда закричал, пытаясь заступиться за товарища, но прозвучал выстрел и все затихли. Над Малфоем навис громила с огромной кувалдой на плече. Ужас и паника охватили его, сердце от страха забилось, словно взбешенное. Требуется магия, он должен сколдовать заклинание и плевать, что это его выдаст - его жизнь в опасности! Хоть что-то!... Мужик с размаху обрушил кувалду ровно на колено Драко и тот истошно завопил, забившись в агонии от переполняющей его боли. В этот момент стены пещеры начали покрываться трещинами, а земля под людьми завибрировала. Солдаты застыли в нерешительности, но командир вновь что-то каркнул, и, помедлив, громила вновь замахнулся кувалдой. Стоило только молоту обрушиться на вторую ногу волшебника, как вены на руках магла вздулись и лопнули. Он бился в конвульсиях от боли точно так же, как сам Драко. Шея вздулась, глаза покраснели и выкатились наружу, грозясь вот-вот лопнуть, он начал захлёбываться собственной кровью, заорав что-то и в исступлённом бреду стал расцарапывать себе лицо и грудь разкуроченными руками с болтающимися кусками плоти на кожных лоскутах. А когда его друзья попытались его остановить, то в ужасе отпрянули - с магла, точно с банана, начала слоями сползать кожа, обнажая прослойки жира, затем мышцы и сухожилия. На глазах у пораженных солдат куски ткани, шлепаясь на земляной пол тюремной ямы с мерзким чавкающим звуком, пенились, вскипая и превращаясь в кровавое месиво. Крики, ужас, боль... Пуля пробила ему плечо. И вновь провал. Рывок. И вот они уже на улице. Их поставили на колени в ряд, всем, кроме него, нацепили мешки на голову. Командир что-то говорит, смеётся над ними, обращаясь к Малфою. Что им нужно именно от него, волшебник никак не мог понять. После нескольких недель боли, пыток и страданий хотелось уже, чтобы он поскорее заткнулся и просто пустил ему пулю в лоб. Так как Драко не мог ни стоять, ни сидеть, ему позволили валяться на земле со связанными руками и кляпом во рту у ног командира, который с удовольствием пинал его то в голову, то в живот. А потом поднял за отросшие волосы и повернул головой к смертникам. Драко смотрел, как одному за другим его товарищам стреляли в затылок. Последним был Джон. Сердце Малфоя болезненно сжалось, когда тело мужчины ничком повалилось на землю, в лужу крови. А после дуло приставили и к его виску и... Все люди в том лагере не прожили больше минуты. Ровно столько понадобилось герцогу, чтобы превратить целую орду вооружённых до зубов исламистов в мясное месиво. Драко так и лежал в луже крови и стеклянными глазами смотрел на тела своих бывших товарищей. Чвак. Чвак. Чвак. Хрусть. Эти звуки издавал убийца, прохаживаясь по истекающим кровью трупам и давя их кости. Крови было столько, что земля не успевала её впитывать. Нещадное солнце пустыни, словно испугавшись монстра, спряталось за тяжёлыми свинцовыми тучами. Ветер совсем стих. Над Малфоем нависла длинная тень. Чужая рука потянула за ворот, заставляя сесть, хотя это и давалось с огромнейшим трудом. Ноги не слушались, любое движение вызывало невыносимую ломящую боль. Из-за лихорадки Драко едва мог соображать и не пытался сопротивляться, когда его подняв за шею оттащили и закинули на раскалившийся на солнце капот машины. Острые когти больно ранили воспалённую кожу, разрывая грязную, пропитанную потом футболку, спину обжигало железо, обещая оставить глубокие ожоги, а боль от переломанных ног, усиливающаяся при малейшем движении, сводила с ума. Чужая рука рванула пояс брюк, отрывая пуговицы, оголяя таз и бедро, а дальше всё размывалось, сливалось в один непрерывный поток боли, различавшийся лишь своими оттенками и источниками.***
- Что-то мне это не нравится... - пожевывая фильтр сигареты, мрачно протянул Забини, вглядываясь в полумрак зала. Источников света осталось совсем мало, точка наблюдения не самая удобная, Паркинсон нигде не было видно, да и с Малфоем творилось явно что-то странное. Ещё минуту назад долговязый уродим чуть ли не пол вытирал, Драко едва на ногах стоял, а сейчас вальсирует как ни в чём не бывало, спина ровная, будто прут проглотил, в такт идеально попадает. - Где Пэнси...? Почему она не следит в зале? Доротея, в это время стоявшая у окна и изучавшая местную растительность, бросила через плечо: - Мы решили немного план поменять. Там слишком опасно. - А предупредить, значит, забыли? - Нет. Просто если вы чего-то не знаете, то и не расскажете этого. - закончив подманивать ветви старого, раскидистого бука ближе к стенам здания, женщина отлипла от окна, и процокав на своих каблучках назад к мужу, выглянула из-за его плеча. - А это ещё что?! - вдруг воскликнула она. В этот момент произошло сразу три вещи.***
Из серебристых, смотрящих перед собой остекленевшим взглядом глаз с кровавым ободком текли слёзы боли, хотя лицо было напрочь лишено эмоций. Музыка замедлялась, становилась тяжелее. Пар на танцполе всё меньше. Красные свечи гасли, и зал вот-вот погрузится в полный мрак. Волшебник и вампир кружились в своём гордом одиночестве, личном, деструктивном уединении, губительном союзе.“I know you! I walked with you once upon a dream.”
Перехватив Драко за талию, опрокинув назад, Кхалил шумно втянул носом столь желанный, сладкий, возбуждающий аромат той самой крови, любовно провёл рукой по груди, к шее, размазывая кровавые потёки, склонился, проводя языком по запятнанной мраморной коже, от ямочки между ключицами до самого подбородка и с вожделением впился в окровавленные губы, ныряя языком в заполненный кровью рот. Это был чистый, подлинный экстаз в самом первобытном виде. Его птичка наконец вернулась в клетку. Опьяненный ощущением собственного триумфа герцог сомкнул руки, нещадно стискивая хрупкое людское тело своей нечеловеческой силой. Кости жалобно захрустели, воздух из лёгких вышел и через несколько секунд, даже будучи под чарами, тело мага забилось в конвульсиях, задыхаясь.“I know you! That gleam in your EYES is so familiar a gleam!”
Как жаль, что людей нельзя истязать вечно. Они имеют глупое свойство ломаться. А сломанные, они уже совсем не такие привлекательные. Раздражённо выдохнув, Гэбриэль нехотя разжал объятья и вернул Малфоя в вертикальное положение. Губы, подбородок, шея, грудь, руки, белые одежды - всё было перепачкано в его крови. Осклабившись, вампир мазнул губами по щеке своего протеже, оглаживая его ягодицы и бёдра: - Как же долго я этого ждал. Надеюсь, ты налетался в своё удовольствие, птенчик... - и на этих словах он вонзил когти в человеческое тело, - потому что это были твои последние свободные дни. Мой маленький. Глупый. Лживый. Котёнок. - но Драко, естественно, ничего не ответил. Он не слышал и не видел его. Его сознание было замкнуто в кольцо самых страшных, болезненных воспоминаний без шанса на спасение. А тело двигалось согласно воли своего кукловода. - Этот дивертисмент меня утомил. Пора возвращаться домой. У меня будет для тебя подарок. Эти цепи я ковал специально для тебя. Отпустив Малфоя, Кхалил стал подле, вновь протянул руку, и дождавшись, пока Драко возьмётся за неё, двинулся в сторону выхода из зала. Свечи потухли. Повсюду витал запах человеческой крови, жаркие, голодные причмокивания хищников и тихие подвывания жертв. Поднявшись по лестнице, парочка вышла на второй этаж. Здесь было куда меньше гостей, и чем глубже вампир заводил своего протеже в особняк, тем безлюднее становилось. Пустой коридор привёл их к дубовым дверям, за которыми скрывалась небольшая комнатка. В ней нашли своё пристанище рояль, который уже давно не служил по назначению, кушетка с засохшими пятнами крови на ней, и тяжёлый, массивны дубовый стол, заваленный документами, подтверждающими личность и право землевладения, содержащими разрешения на пересечение границ (в большинстве своём фальшивыми), свитками со списками имён гостей, их адресов, должностей и прочего, подносами с теми самыми злополучными приглашениями, а также небольших размеров деревянная шкатулка. Дверь хлопнула, но заевший замок не позволил ей полностью закрыться, оставляя небольшую щель. Кхалил обернулся к Драко. Его вожделеющий взгляд скользил по безвольному телу, которым он, однако, не мог насладится в полной мере... Артамиэль провёл подушечкой большого пальца по потрескавшимся губам, покрытым кровавой коркой. В брюках уже давно было тесно и вторую руку он положил на свой пах, потирая крупный бугорок. Член ныл, требуя особого внимания. Особого внимания от особого человека. - Как не наряжайся, а лишние тряпки тебя никогда не красили. - томно выдохнул вампир, и сгреб в кулак ткань плаща, намертво прилипшего к телу игрушки. Так жаль ему было лишать себя такого удовольствия. Без своей магии Малфой сходил с ума. Но ничего не попишешь, костюм надо снять... В следующий раз он предусмотрит эту оплошность. Подняв руку, Гэбриэль стиснул камень когтями. От напряжения на бледной коже выступили тёмные вены. Через несколько секунд на сверкающих гранях начали появляться трещины. Одна за другой, всё длиннее и длиннее. Хрусть. И прекрасный алмаз стоимостью в тысячи долларов разлетелся на мелкие осколки. Драко передёрнуло. Будто огромный ржавый крюк вонзился ему в живот и, разрывая плоть, рывком дёрнул его прочь из непроглядного мрака, ледяной воды и нескончаемой боли назад - на земную твердь и свет. Ноги тут же подкосились и Малфой грохнулся на пол у ног вампира, содрогаясь и болезненно скуля. Маскарадные одежды рассеялись белой дымкой, оставляя на Драко его домашнюю рубашку с широкой горловиной и чёрные брюки, длинные волосы расплелись, рассыпались в беспорядке, стекая каскадом, заслоняя лицо волшебника. Магия постепенно начала возвращаться, наполняя его тело силой, однако ощущение это было далеко не из приятных, словно судорога во всём теле. Пошевелиться больно, лежать больно, даже вздохнуть больно. В голове звон и гул, кровь бьёт в висках, сильное головокружение и тошнота. Давление всё такое же низкое. Он не сможет встать, даже если приложит к этому все силы. - Твои волосы отросли ещё сильнее? Думал, ты сострижёшь их, но ты решил оставить... Для меня? Мммм... восхитительно, - низко прорычал вампир, высвобождая уже стоящую колом плоть и скользя по ней рукой. Нагнувшись, Кхалил, игнорируя стон, сжал в кулак длинные платиновые пряди и потянул вверх, заставляя Драко повиснуть так, чтоб его лицо было точно у его паха. Крупный, толстый, мясистый член, покрытый тёмными венами, подрагивал в напряжении, и вампир, оглаживая его, ткнул влажной головкой в искажённое болью лицо Драко, проводя по щеке и упираясь в плотно сжатые губы. Из дырочки начинает сочится смазка, течь капля за каплей обрисовывая контур головки, собирается на крайней плоти и пачкая побледневшие губы, - как хорошо он смотрелся у тебя за щекой. Надеюсь ты за эти пятнадцать лет не разучился сосать как следует? Впрочем, не важно. Когда вернемся, ты из глотки мой член не выпустишь. Драко, белый, точно снег, трясущийся крупной дрожью, с расширившимися от ужаса зрачками, смотрел на своего мучителя полным животного ужаса глазами. Каждая мышца в его теле напряглась, нерв натянулся, клеточка сжалась. Доля секунды, в отчаянном порыве хоть как-то предотвратить неминуемую участь Малфой распахнул рот и в этот момент из него вырвался животный рык, пасть разрослась, зубы заострились, клыки удлинились, зрачки вытянулись, тело начало деформироваться и... Пинок, обрушенный на него с чудовищной мощью, будто в него попал бладжер, и сломавший два ребра, отшвырнул Драко через всю комнату прямиком в стол и тело, ударившись о него, безвольной куклой грохнулось на пол. От болевого шока и прерванной трансформации Малфой готов был потерять сознание, но окунуться в спасительную пустоту ему не дал нахлынувший приступ рвоты кровавой желчью. Внутренние органы скручивало в диком болевом спазме. - ...блядь! Да как ты... Не представляешь, что я... ть не благодар... - до сознания долетали лишь обрывки фраз. Мастер был в ярости. И Драко понял, что для него это конец. Он не успел обратиться и вывел вампира из себя. Опять приступ кровавой рвоты. Рывок - и его затылок слишком тесно познакомился с краем стола, заставив прижаться нему спиной и запрокинуть голову. Сильные пальцы разжали его челюсти, заставив Малфоя задохнуться, когда пульсирующий от напряжения член вбился в его рот с силой проталкиваясь глубже внутрь глотки. Саднящим затылком его опять стукнуло о край столешницы, а из глаз брызнули слёзы, когда мучитель надавил бёдрами сильнее. Орган с трудом помещался у мага во рту, едва ли не выворачивая челюсть из суставов, полностью заполнял просвет судорожно сжимающейся глотки, сдавливая трахею, в то время как сам Драко неистово и ТЩЕТНО бился под чудовищем в бесплодных попытках отпихнуть того. Не помня себя от боли, волшебник брыкался, бился, царапался, пытался сжать челюсти, вредя себе тем самым ещё сильнее, но всё было бесполезно - под напором вампира он был бессилен. Орган с трудом протискивался во влажное, горячее узкое горло, но Кхалил плевать хотел на мучения и жалкие потуги своего протеже, ещё толчок - и он полностью вдавил плоть в горячо любимый, сладкий ротик. Одной рукой приходилось удерживать челюсть Малфоя, но другой, отпустив спутанные, перепачканные светлые волосы, он провёл по напряжённому горлу мага, сдавливая его, лаская собственный член в чужой глотке. От наслаждения Гэбриэль томно зарычал сквозь сжатые зубы, запрокинул голову назад и блаженно прикрыл глаза. Эта головокружительная теснота и сводящие с ума сжимающиеся стенки дарили ему неземное удовольствие. Однако, судорожные метания человека начали приобретать конвульсивный характер - Драко задыхался. Убивать своё сокровище вампир совершенно не планировал, а значит, как бы ему не хотелось постоять так подольше, нужно было позволить волшебнику сделать спасительный глоток воздуха. Досадно рыкнув, Гэбриль подался назад, покидая рот Малфоя, и, едва получив относительную свободу, маг тут же зашелся в надрывном приступе кашля и рвоты. Горло нещадно болело, суставы и мышцы простреливало от минимального давления, желудок в бесцельных попытках выдавить из себя хоть что-либо, скручивался в чёртов узел. Драко успел сделать лишь несколько полноценных вздохов, не сопровождаемых приступами, как его голову вновь задрали кверху, а челюсть оттянули вниз. Больше вампир не медлил, с размаху заходя на всю длину. Сделав несколько плавных движений, насколько это можно было так назвать, он вновь вышел, позволяя Драко отдышаться. Но с каждым следующим погружением в голо пленника паузы становились все реже и короче. Получая столь долгожданное наслаждение, вампир забывал о человеческой природе своего партнёра. Воздуха критически не хватало с каждым разом всё сильнее и сильнее, силы полностью оставили его тело, сознание периодически покидало на доли секунд, бывший наставник с каждым разом всё ближе и ближе подводил его к грани необратимого. Словно дикое животное он, ломая столешницу, впился в дерево когтями, зажмурившись, рычал и, словно обезумевший, яростно вдалбливался в податливое, обмякшее тело. Лишь на краю одурманенного наслаждением сознания билась мысль о том, что стоит ему лишь чуть сильнее надавить - и человеческое тело не выдержит, сломается под его напором, а на его руках окажется кровь ещё одного Малфоя. Этот едва слышимый звоночек отрезвлял на короткое время, спасая колдуну жизнь. Разрядка уже чувствовалась, опьяняя разум вампира. Разжав наконец-таки когти и стряхнув с рук осколки разломанного стола, он выпрямился, взял голову блондина в обе руки и начал натягивать того на свой пульсирующий член, раздалбливая его горло. В какой-то момент замерев, он плотно прижал голову Малфоя к себе, войдя в него максимально глубоко и со стоном начал обильно изливаться, заполняя Драко своим семенем. Сперма залила горло, рот, попала в нос, хлынула вниз, заполняя пищевод. Холодная, серая, липкая, терпкая. От неё становилось дурно, тошнило ещё сильнее. Руки перестали удерживать утратившего связь с реальностью Драко и он, соскользнув с ещё не полностью обмякшего члена, грохнулся на пол, задыхаясь от кашля и рвотных позывов. - Мордред, как же мне этого не хватало... - шипел вампир, выдавливая остатки семени на содрогающееся тело, - Нужно будет сразу разработать твоё очко, когда вернемся. Вряд ли ты сможешь принять меня целиком с первого раза после такого длительного перерыва. Драко не откликнулся. Челюсть не смыкалась, оба сустава были беспощадно вывихнуты. Он содрогался в неутихающем, надрывном приступе кашля, лёжа в луже собственной рвоты из спермы, крови и желчи. Вытеревшись подвернувшейся тряпкой, Артамиэль бросил раздражённый взгляд на неутихающего бывшего протеже. Если подумать, то его организационнная работа выполнена и всё, что хотел, он уже получил - так что оставаться тут больше нет смысла... Ах, точно... Взгляд упал на коробку, стоящую на краю стола. Помимо бала, у него была ещё одна миссия. Очень странная миссия. Вручив ему артефакт неясного свойства, Древняя велела передать его в этот вечер... вот только кому - так и не сказала. Стоило ли ему озаботится этим вопросом? Ведь её приказы всегда довольно туманны и расплывчаты... Она вполне могла повелеть пойти и встретить друга в таком-то трактире, а на деле ты встречаешь одного из немногочисленных охотников Ватикана, который, правда, через время становится твоим шпионом, но сути дела это не меняет. Может, ему просто следует оставить здесь ларец? И он сам попадёт в руки того, кому предназначен? На черном дереве была вырезана церковная печать, отчего прикасаться лишний раз к нему вампир не имел ни малейшего желания. Пожалуй, следует просто отдать прислуге приказ наблюдать за коробкой и выпроводить людишек, когда Жатва подойдёт к концу. Цокнув языком, Гэбриэль сорвал с кушетки пыльную простынь и направился к Драко, желая забрать его из этого провонявшего насквозь... Шурх. На полушаге вампир застыл, всецело обратившись в слух. Тук-тук. Тук. Тук-тук. Тук. Тук-тук... Кто-то... Кто-то притаился. За дверью. Простынь тихо упала на пол. Как он раньше... Повернул голову. ...не услышал... Перенёс вес на другую ногу. ...биение... Молниеносный рывок! ...чужого... Дверь распахнулась! ...сердца! И кончик узорной волшебной палочки застыл меж глаз вампира, целясь точно в голову. Из темноты коридора, на него бешеные, полные неистовой, всепоглощающей ярости смотрели горящие чёрные глаза скалящейся брюнетки. Уклонится не было шанса. Оглушительный взрыв сбил двухметровое тело с ног, разорвав голову и верхнюю часть туловища на на ошметки.***
К несчастью, пока Тэодор и Гризельда меняли точку наблюдения, они упустили перемены, произошедшие в зале. Драко явно вёл себя очень странно, очевидно, он уже был под контролем. Музыка стихала и свет постепенно гас, видимо, прелюдия для жертв закончилась и в красивой картинке более не было нужды. - Держись поближе. - шикнул Нотт супруге, замечая несколько особей, не сводящих с них красных глаз. Очень не хотелось развязать драку. Они в крайне невыгодном положении и бежать было нельзя - друзья на них рассчитывали. Гризельда окинула взглядом балкон, в нескольких метрах от них была арка в коридор. Возможно, там тоже не мало народа, но уж точно меньше, чем в зале. Женщина развернулась на каблуках, схватив супруга за рукав, и потянула назад как можно скорее. Трое мужчин отделились от толпы и двинулись следом. Выскочив в коридор, ведьма молниеносно прижала супруга к стене, вырвала заколку из волос, так что те локонами упали рассыпались по плечам, и впилась губами в шею мужа, удачно прикрывая его лицо гардиной. Выскочившие следом вампиры ненадолго растерялись, не увидев убегающих. По коридору то тут, то там были разбросаны "зажимающиеся парочки" или группки из трёх-четырёх особей. Слышались тихие стоны и вздохи, причмокивание и пошлое хлюпанье. Вампиры прошли вперёд. Немного повернув голову, Гризельда смогла увидеть уходящих мужчин. Тэодор положил руку ей на талию и мягко надавил, принуждая сдвинуться с места. Им следовало убраться отсюда как можно скорее. На полу лежал ковёр - мягкий, ворсистый - стук женских каблуков на нем был практически не слышен. Парочка торопливо зашагала прочь, пока... - Эй! А в следующую секунду перед ними вырастает тень, оформляясь в скалящего длинные клыки нежить: - Привет, красавица. Далеко собрались? Тэодор дёрнул жену назад, загораживая собой: - Остынь, красавчик. Второй комплект зубов не вырастет. - Но они уже были окружены. Те трое вампиров, которых ранее удалось сбить со следа, вернулись и к ним присоединилась еще парочка. Гризельда крепче сжала руку мужа, извлекая из складок платья палочку. По полу под ногами вампиров расползся угловатый рисунок чёрного солнца, а в следующую секунду столб чёрного света фаворского выжег четверых мертвецов - беззвучно и беспощадно. - Паламитка!!* - взревел вампир, стоящий перед ними, и это стало его последним словом в жизни, прежде чем его постигла та же участь. К сожалению, его крик не остался незамеченным. Отовсюду послышался шорох. Вампиры, которые до этого были увлечены своими жертвами, обратили на них своё внимание. Схватив жену за руку, Нотт бросился вперёд по коридору. Сражаться одной палочкой с целой ордой вампиров - хуже и придумать было нельзя. - Nigrum sole! - выкрикнула ведьма на бегу, вновь возводя столб света. Однако, каково же было её удивление, когда заклятье не возымело никакого эффекта! Нечисть прорвалась сквозь него и даже те немногие ожоги, которые нанесла им магия, практически сразу затянулись! В какой-то момент Тэодор развернулся, перехватывая у жены палочку, и вскрикнул: - Репульсо! Вампира, почти настигшего их, отшвырнуло назад, своим телом он сбил несколько товарищей, следовавших за ним. Однако, от внезапно прилетевшего в ответочку чугунного, ветвистого канделябра увернуться не смог, и со стоном грохнулся на пол. Гризельду сбил с ног другой вампир, сжав шею своими костлявыми пальцами и поднимая над полом. Задыхаясь, ведьма вцепилась в его руку. - Сучка. Ты сдохнешь пер... - веревки, обмотавшие его голову, а затем и туловище, не дали ему договорить. От неожиданности вампир выпустил женщину и нелепо грохнулся на пол, извиваясь ужом в стягивающихся верёвках. Та же участь постигла и кровопийцу, уже успевшую воткнуть свои клыки в шею Нотта. Поднялся шум. Гризельда, не теряя самообладания, вцепилась в палочку и уже потянулась за супругом, когда внезапный хлопок аппарации заставил её вздрогнуть. Между ними и вампирами, точно стеной вырос не кто иной, как Гарри Поттер, с палочкой в вытянутой руке. Один из вампиров по глупости решил повторить атаку, но стоило ему лишь протянуть руку к аврору, он тут же отдёрнул её назад. Пространство между мракоборцем и нечистыми едва ли не искрилось от мощнейшего Репелло Инимикум, разделившего коридор на две части. - Я - старший аврор британского отдела по борьбе с преступностью, Гарри Джеймс Поттер. Вы обвиняетесь в нарушении пунктов: 1 - договора о содружестве с магическими расами - ненападении, 1/7 - попытке убийства гражданских, 7/4 - запрете на испитие крови волшебников. Я извещу о произошедшем министра магии Великобритании, а также Международный Магический Совет. Кажется, вампиры немного подуспокоились, однако, весёлости вовсе не растеряли. - Хе.. - прыснула нежить, которую до этого он успел связать. От верёвок ей уже помогли избавиться, - Старший аврор британского отдела... - передразнила она его, и сплюнула на пол, - Захлопни пасть, кусок мяса. Думаешь, ты первый такой умный? Весь такой невинный, крыса под прикрытием. Да господин сразу тебя раскусил. Поэтому и пустил~ Думаешь, тебе хоть кто-то поверит? Чем докажешь? Свидетели где? Или этих потащишь? - она небрежно махнула рукой в сторону Ноттов. Её оскал стал ещё шире и злее, точно у гиены, растягивающей клыкастую пасть, а голос - тише и слаще, - Пожирателей смерти~ Гарри резко развернулся и пошёл прочь под громогласный, единодушный хохот упырей. Времени тратить было нельзя, нужно убираться из этого места: - Скорее, поднимайтесь! Тэодор, идти можешь? Нотт выглядел паршиво. С шеи сильно текла кровь, Гризельда старалась пережать рану, но помогало слабо, да ещё и правая рука безвольно висела вдоль туловища, видимо, сломана. - Нужно найти остальных, они могут быть наверху, - прохрипела немка, подныривая под здоровую руку супруга и помогая тому встать, Гарри же в это время придерживал его с другой стороны. - Остальных? Здесь ещё кто-то? - они поспешили прочь из этого крыла. - Я искал Рона и Джинни. Надеялся, вы не придёте. - Забини были в зале, Пэнси должна быть на втором этаже, а Драко мы потеряли... - Его... схватили.. - с трудом выдохнул Тэодор. Гарри вздрогнул всем телом. Драко?? Драко был здесь?! Среди этих монстров?! И его схватили! На секунду он буквально оглох и ослеп. В голове громоподобным набатом билась паническая мысль - бросать всё, немедленно бежать и искать Малфоя. И где-то там, на самых задворках, подкармливаемые совестью пищали - нельзя бросать этих двоих... где-то там ещё Рон с... кем-то... тоже в опасности... Мерлинова борода, какого боггарта Драко дёрнуло в это место!! Очевидно, его эмоции было легко прочесть, т.к. Нотт в какой-то момент дёрнул его и кивком указал в сторону.За гобеленом скрывалась небольшая ниша: - У нас... портключ - мы выберемся. Ещё два у Пэнси и Блейза. Пэнси должна была искать кабинет, Дора... продумать план отступления. Попавшим под... гипноз ничего не грозит. Они ничего не... вспомнят. А мы - свидетели. Тэодор говорил плохо, но Гарри понял, что тот пытался ему донести. Стратегия ненадёжная, но сейчас на это было уже плевать. Важнее всего было отыскать в этом дурдоме Драко.***
Вампиры - твари, обладающие повышенными физическими возможностями, такими как скоростью, силой, реакцией, слухом, зрением, и что хуже всего - сверхрегенерацией. Да этого Паркинсон никогда не сталкивалась с вампирами в живую, лишь видела на картинах и читала о них в книгах. Так, Жули Вэрне писал о вампирах следующее: "Это малочисленная, живущая обособленно, но очень развитая раса магических существ. В их сообществе прослеживается чёткая иерархия, в которой особи отводится место в зависимости от её возраста и силы. Вампиры по своей природе делся на истиннорождённых, обращённых и упырей. Первая группа самая малочисленная, однако считается самой сильной, перспективной и долгоживущей - элита. (Подробное изучение не представилось возможным.) Вторая - образуется в результате влияния первой. Как правило, это люди или иные магические расы, которые были заражены, смогли адаптироваться, принять полученные гены и стать полноценной особью. Чаще всего бесплодны и куда слабее первой группы. Вероятность адаптации заражённого составляет не более тридцати процентов. Исследователем были зафиксированы редчайшие случаи излечения от вампиризма данным классом особей. Остальные же семьдесят отторгают полученный геном, обращаясь в безвольных упырей, подчиняющихся одним лишь инстинктам. Процесс необратим. Переход особи из какого-либо класса в другой невозможен." Как именно происходит заражение и обращение, Пэнси не знала. Однако, смотря на беснующиеся оргии, творящиеся вокруг, могла предположить, что процесс размножения собственного вида вампиры могут как-то контролировать, иначе все укушенные уже давным-давно превратились бы в нежить. Радоваться или плакать от этой догадки - женщина не знала. Воодушевлял, пожалуй, лишь тот факт, что местная фауна была настолько сильно увлечена самой собой, что на неё, крадущуюся по коридорам, никто не обращал внимания. Конкретной цели у колдуньи не было, она просто блуждала в поисках хоть чего-либо, что могло показаться подозрительным или полезным. Как объяснял Драко, на утро все эти люди забудут прошедшую ночь, как страшный сон, никаких доказательств и свидетелей не останется, а в законе о правах магических существ, на минуточку, чёрным по белому прописано, что вампиры не имеют права питаться кровью волшебников - это преступление карается смертью. Говоря начистоту , то будь Паркинсон представителем какой-либо расы магических существ, она возмутилась бы, осознав, насколько её права были урезаны, однако... она была волшебницей и плевать на это всё хотела. Сейчас было важно каким-то образом донести до людей то, что тут происходит. Вампиры попросту нападают на людей, едят их, насилуют, возможно даже похищают, и никто об этом даже не подозревает! А если и были те, кто что-то знает, то, очевидно, доказать или донести не могут иначе об инциденте уже кричали бы на каждом углу. Что-то позади женщины стукнуло и она вздрогнула, обернувшись и выкинув вперёд палочку. Нет... Ложная тревога, всего лишь птица в окно стукнулась. Пэнси выдохнула и... - Ааахх... - раздался стон дальше по коридору. Голос показался брюнетке смутно знакомым. Люмос колдунья зажигать не рискнула, но на всякий случай наложила на себя дезилюминационные чары. Если вдруг что - они выиграют ей пару секунд на то, чтоб сколдовать мощное заклятье. Стоны становились всё громче по мере продвижения Паркинсон и когда до цели оставалось всего несколько шагов, слизеринку наконец-то осенило, она вспомнила человека, которому принадлежал этот отвратительный, писклявый голос! В темноте было сложно толком разглядеть лица, но при лунном свете Пэнси удалось уловить две чёрные фигуры, слившиеся воедино. Зрелище предстало преотвратительнейшее - настолько, что она пообещала вымыть себе глаза с мылом. Вампир, судя по силуэту мужчина, прижал к стене никого иного, как Джинни Уизли, намертво присосавшись к её шее. Его руки были под задранной юбкой гриффиндорки, он активно так дёргал бёдрами. А рыжая, даже не думая сбавлять темп, вцепилась в его плечи, обхватила ногами чужую талию, подмахивала что было сил, ещё и его подгоняла. Пэнси прикрыла лицо рукой, вымученно закатив глаза. За что ей это наказание? Эту сцену она точно не скоро забудет... "Вот же драная проститутка..." - мысленно охаяла её Паркинсон. По-хорошему, ей стоило бы уйти и предоставить парочке возможность решать свои проблемы самостоятельно, тем более, что времени у неё оставалось совсем не много. Но одна мысль, навязчивая и надоедливая, как пищащий комар, не давала ей покоя. Поттер, конечно, тот ещё сукин сын и дебил, каких ещё поискать, но дебил, который ради Драко в своё время свидетельствовал на суде, выгораживал того перед министром, рассорился со всеми своими друзьями, развёлся со скандалом - и это всё для того чтобы... вернуться обратно к этой истеричке? Нет, Дора зла Драко определённо не желала, но, возможно, она что-то не так поняла, или не верно трактовала? Если она убедится в достоверности информации, то вовсе не потому, что заботится о чьём-то благополучии! Просто, если это всё окажется недоразумением - то Поттер будет обязан ей по гроб жизни! Паркинсон направила палочку вампиру прямо в затылок. Какое заклинание ей стоит выбрать? Вампиры - нежить, а значит чар, способных их одолеть, не так много. Можно было попробовать заморозить или оглушить, но, к сожалению, эти заклятья действуют эффективно и длительно только на живых, а вот против мёртвых они не эффективны. Выдать себя и привлечь к себе излишнее внимание не хотелось, а потому пожар или дуэль с тварью пришлось исключить. "Лакарнум Инфламаре" - произнесла Пэнси одними губами и с палочки сорвался огненный шар, который вмиг прожёг спину вампира и обжег руки взвизгнувшей Уизлетте. Боль привела её в чувство, выведя из дурмана, и сообразив, в каком положении находится, она заверещала. Вампир в свою очередь тоже не на шутку перепугался, ощутив боль, а от громкого взвизга на ухо выронил жертву и горящим бросился прочь, ища воду или того, кто поможет ему потушить огонь. Пэнси, проводив его взглядом, обернулась на растерянную, перепуганную Джинни. Та сидела на полу, дрожа, обхватив себя руками и ничего не понимая. Платье на ней порвалось, причёска растрепалась, и, кажется, она впадала в шок от произошедшего. - Эй! - рявкнула на неё Пэнси, и, не сдерживаясь, вломила ей пощёчину. Скрывающие чары уже не действовали, - даже не думай мне тут истерить, слышишь! - яростно зашипела она, нацеливая на гриффиндорку палочку. Исключительно из женской солидарности ей было капельку жалко рыжую, но она быстро вспомнила, что перед ней Уизлетта, и жалость испарилась без следа. - Рот закрыла, трусы натянула и свалила нахрен отсюда. С этими словами слизеринка растворилась во тьме. - Нет...! Постой!... не бросай меня... - раздалось ей в спину, но у Пэнси не было на неё времени. Щекочущее нервы ощущение тревоги гнало её прочь от того места. Луна неприятно блеснула в окне и скрылась за проплывающим облаком, погрузив особняк на несколько минут в непроглядную тьму. Пэнси застыла, резко обернувшись и затаив дыхание, слепо вглядываясь в пространство перед собой, полностью обратившись в слух. Что-то... едва уловимое её человеческим ухом. Движение воздуха. Ближайшие факелы вспыхнули, озаряя коридор своим жидким светом. Прямо перед Паркинсон, в полутора метрах от неё стоял тощий, анорексичный, долговязый мужчина, с непропорционально длинными руками и ногами. Волосы были седые, короткие и зализаны назад, его череп казался больше из-за крупных залысин на висках, надбровные дуги слишком сильно выделялись, а глаза наоборот, запали вовнутрь, лицо было испещрено морщинами и шрамами, но самым страшным в его внешности был нос, вернее, его отсутствие, его словно пытались отрезать, а после оставшуюся дыру зашили куском кожи. Как только ей хватило выдержки не завизжать, Пэнси сама не знала, но то, что её перекосила, ощутила ясно. Перед ней стоял вампир - очень уродливый, пугающий вампир. Несмотря на дезиллюминационные чары, он смотрел точно ей в глаза, словно и не было никакой преграды чар между ними.Осознав, что скрываться бесполезно, Паркинсон сделала шаг назад и вскинула руку с палочкой. Вампир сощурил свои поросячьи, невзрачные глазки. Провоцировать его не хотелось, он наверняка был быстрее её, а элемент неожиданности ей уже не светил, поэтому женщина решила поставить на то, чему её учили с детства - заговариванию зубов. - Глядя на вас, начинаю понимать, что ничто человеческое Магии не чуждо. У неё отличное чувство юмора. - чары развеялись, стоило ей открыть рот, и теперь она предстала перед монстром воплоти, с палочкой наголо. Формула Ступефая уже крутилась у неё в мозгу, даже слов не надо, - лишь мысль оформить. Существо поморщилось, от чего его морщинистое лицо стало похоже на чернослив. Женщина перед ним вызывала у него отвращение и брезгливость, так, словно одно лишь её пребывание в непосредственной близости от него было шагом назад в его эволюционном развитии. Короткий вздох: - Назад. Коридор налево. - всё же снизошёл до разговора вампир, и в следующее мгновение растворился во тьме, оставив ведьму в дичайшем недоумении. Поизображав ещё немного памятник самой себе, Пэнси наконец вышла из оцепенения и пошевелилась. Произошедшее её немного... пугало. И сбивало с толку. Этот уродец только что помог ей? Или пытался заманить в ловушку? Хотя, предположение с ловушкой кажется несостоятельным - он мог и прямо здесь на неё напасть. Может, он просто сумасшедший? Было бы неплохо, но, к сожалению, такие сказочные совпадения и бывают только в сказках. Тем не менее, обдумав всё еще раз, Паркинсон пришла к выводу, что: первое - возможно, вампир следил за ней от самого танцевального зала, и второе - дурить её у того не было нужды. Неприятно было это признавать, но она ощутила... насколько уступала ему в силе... Отогнав от себя волнительные мысли, колдунья пошла обратно, и, дойдя до угла, повернула налево. Прошла пустую зеркальную (как иронично) галерею и очутилась в ещё одном, совершенно пустом коридоре. Здесь не было ничего, даже картин на стенах. Коридор утопал в пустоте, темноте и тишине. Её сильно напрягало то, насколько уязвимой она была в темноте. Положение немного спасала вышедшая из-за облака луна, но ей всё равно очень не хватало света. Женщина передвигалась поближе к стене, так было немного спокойнее. Громко стучащие туфли Пэнси предварительно превратила в бесшумные балетки. Каждый посторонний шорох, тихий треск, пролетающая за окном птица или колыхающаяся на ветру ветка дерева заставляли Паркинсон вздрогнуть, замереть и навострить уши, сканируя помещение на наличие посторонних. Но всё было спокойно. До тех пор, пока... откуда впереди ей не померещился голос. Он был едва слышен и разобрать слова не представлялось возможным. Пэнси, прижавшись к стене, затаила дыхание и стукнула себя палочкой, в который раз за час накладывая на себя хамелеоновы чары. Она кралась вперёд - к не плотно закрытой двери. Прикусив губу, женщина не дыша заглянула в щёлку. Увиденное в полумраке комнаты заставило её волосы встать дыбом от ужаса, а от брошенных вампиром слов кожа покрылась мурашками, но уже не от страха, а от вспыхнувшей в груди безумным пожаром ярости. Резко шагнув назад, горя праведным гневом, Паркинсон вскинула палочку: - Бам... - одними губами произнесла ведьма. За дверью всё стихло - заметили, - бар... - дверь распахнулась, являя перед ней источник всех бед её друга, - ДА! Вся злость, ярость, гнев, охватившие её, переплетались, сгущались, пульсировали, направляя все силы ведьмы в кончик палочки. И стоило лишь заклинанию сорваться с её губ - оглушительный, сотрясший весь этаж взрыв поразил герцога прямо в лицо. Голову и верхнюю половину тела разорвало в клочья, нижнюю отправило в полёт через всю комнату до противоположной стены, помимо вампира, ударом разворотило дверной проём, часть стены и потолка. Сама Пэнси тоже на ногах не устояла, плюхнувшись на пол на задницу, но тут же подорвалась и бросилась к содрогающемуся на полу Малфою. - Драко! Мерлин, Драко...! - она попыталась приподнять его, но когда увидела, как перекосило челюсть, тут же остановилась и направила на него палочку, - только бы сработало... только бы сработало... - истерично лепетала она, стараясь сосредоточится. Работать в стрессовой ситуации - явно не её конёк, - Эпискей! - от жуткого хруста, с которым челюсть встала на место, Пэнси взвизгнула, закрыв лицо руками от ужаса. Упражняться на кроликах и другой мелкой живности совсем не то же, что пытаться исцелить лучшего друга. - Мерлин спаси... Драко, прости меня... Тем временем, пока Паркинсон пыталась сориентироваться, что ей лучше сделать, ошмётки мёртвой плоти, разбросанные по комнате начали иссыхаться и рассыпаться, а половина туловища, валяющаяся у дальней стены - пошевелилась. Кости, точно под заклятьем роста начали с феноменальной скоростью нарастать, органы регенерировать, покрываться мышцами, пронизываться сосудами и нервами... Направив палочку в окно, Пэнси, вышибив стёкла, выпустила в небо пучок зелёных и красных искр, озаривших поместье своими пёстрыми огнями. Лишь краем глаза, в отблеске света ей померещилось какое-то неясное движение. С лица ведьмы стекли все краски. Там, у стены, будучи ещё минуту назад разорванным куском человеческой плоти, сейчас вампир имел вполне себе человеческий вид! Уже обрастал кожей и поднимался на ноги!! Крик ужаса застыл у женщины в горле, когда глазные яблоки, пока ещё не обзавёвшиеся веками, покосились на неё, а мышцы напряглись, разжав зубастые челюсти: - Человеческая... дрянь... - прорычало тело, расправляя плечи. Парализованная увиденным, Паркинсон упустила свой единственный шанс защититься. Чудовище со звериным рывком преодолело расстояние, прыгнув через всю комнату, и уже занесло когтистую руку, чтобы вырвать трепещущееся горячее сердце из её груди.... С оглушительным грохотом, словно это взрывопотам только что с разбегу прыгнул в окно второго этажа, остатки окон и часть внешней стены разлетелись вдребезги, впуская неистово летящие во все стороны ветви ожившего, обезумевшего бука! Взвизгнув, Пэнси повалилась на Драко, прикрывая себя и его щитом. Кхалил же, не ожидавший такого виртуозного нападения, но не имеющий ни малейшего желания уступать какому-то пню, без труда увернулся от первых двух атак. Третью же атаку он отразил, поймав нападавшую ветвь рукой, просто вырвал и... встретился лицом к лицу с такой же разъярённой и кровожадной мексиканкой, целящейся в него палочкой: - Конфринго! Экспульсо! Вердимилиус! Конбуретис! - орала Доротея, осыпая вампира самими травматичными чарами, имевшимися в её арсенале. Да только тому они были как слону дробина. Взрывные чары ещё хоть как-то ранили практически моментально восстанавливающееся тело, а на огонь тому и вовсе было плевать, лицо рукой прикрыл, да встал поустойчивее. Хлёсткие удары ветвей дерева не сдвигали его с места ни на миллиметр, обламываясь о его тело, словно о камень. Приподняв голову, Пэнси испуганно взглянула на подругу. Её запас чар стремительно иссякал, растение почти лишилось всех своих ветвей, и как скоро их убьют - вопрос лишь пары минут.... - С...т... Паркинсон вздрогнула. -...тол... - полуживой Драко смотрел на неё невидящим взглядом. Его челюсть едва шевелилась, но ведьме удалось его услышать. - Дора! Венгардиум Левиосса! - воскликнула она, взывая к подруги и махнула палочкой в сторону врага. Огромный дубовый стол позади них заскрипел, затрещал, грузно приподнялся над полом, от чего предметы на нём посыпались на головы нашим несчастным героем, и ринулся на не ожидавшего такой подставы Кхалила со скоростью быка, увидавшего красную тряпку. - Дуро! - Блейз, точно так же, как и его жена, подкрался незаметно, вынырнув из океана зелёной листвы, перехватил руку своей супруги с палочкой - тем самым сделав их последнюю атаку значительно весомее. Каменный стол обрушился на герцога, сшибая с ног, погребая под собой. В отличии от девушек, Забини предпочитал не тратить ни секунды. Хватая супругу, повалился вместе с ней на пол к Паркинсон, сгрёб друга в охапку и все четверо, схватившись за портключ, вырвались на свободу, прочь из проклятого замка. *Паламитка - христианско-мистическая религиозная направленность, вера. В данном случае характеризующаяся такими магическим искусством и чарами, как Чёрное солнце.