I wish... I know you were just real with me.

Тогда остановись! (с) Алиса в Зазеркалье. Шерлок успел уже галантно предложить мне первой пойти в душ, выслушать моё неразборчивое бурчание, сходить привести себя в порядок, одеться и уйти из спальни (хорошо, не из квартиры вообще), а я всё лежала, запутавшись в неподъёмной тяжести простыни и уткнувшись носом в подушку. Невозможно оторваться и встать, невозможно! Тут так хорошо… Лежать в этой кровати, каждой клеточкой ощущая себя так правильно, чувствуя знакомый аромат, от которого приятно замирает сердце. Горько-сладкий, полный терпкой свежести… Je ne manque pas De bonnes raisons pour t'aimer Je ne vois pas Pour quelles raisons te les donner Mes bonnes raisons pour t'aimer Pourquoi te les donner?* Забавная песенка из какого-то французского фильма перекликалась с шумом воды. Я мурлыкала её, наконец-то доползя до душа и подставляясь под тёплые струйки, стараясь не замочить забранные наверх волосы. На душЕ было необыкновенно легко, хотелось петь, смеяться и плясать… а хочешь – значит можешь, не так ли? Тело было переполнено просто совершенно физически ощутимым счастьем, что неудивительно, после двух туров эээ… вальса, после примирения, и слёз, и смеха, и любви. Я вспомнила яркие глаза Шерлока, так глубоко заглядывающие в мои на этом «Ты меня простила!..», но мгновение серьёзности тут же прервалось хихиканьем, ибо сознание услужливо воспроизвело этот редкий образец красноречия социопатичного гения полностью. «Чтобы меня простил Джон…» - даже лёжа в постели с девушкой, Холмс помнит о Ватсоне, чёрт, как мило! Peut-être est-ce pour ton odeur Ta façon de t'endormir** Так, надо выползать. Снова столкнуться с реальностью, до недавнего времени существовавшей лишь в самых несбыточных фантазиях… Забавно до дрожи. Мери прошлась по кухне, будто пританцовывая под слышную ей одной мелодию: поставила чайник, изучила содержимое холодильника и стенных шкафчиков, положила на стол разделочную доску, со звоном подвинув завал Очень Нужных Вещей… Но впечатление лёгкости и естественности смазывало то, что она двигалась нерешительно, будто боялась спугнуть что-то невольным движением или неосторожным прикосновением. Шерлок наблюдал за девушкой из своего кресла, отвлёкшись c её появлением от чтения копий документов, предоставленных Лестрейдом. Она надела свои джинсы и майку – хотя обычно предпочитала его рубашки, движения её были неуверенными – хотя обычно она хозяйничала на этой кухне с лёгкостью и полным правом… Обычно. Детектив едва уловимо нахмурил брови, анализируя случайную мысль: даже само присутствие Мери Стоун в этой квартире, в его жизни, было чем-то весьма далёким от обычности. Чем-то иррациональным, нелогичным и из ряда вон выходящим. Но при этом… Сейчас это было таким правильным. Сейчас всё очень правильно и именно так, как должно быть, словно бы исчез тонкий, назойливый писк, который не слышно, если не прислушиваться, но который не даёт сосредоточиться ни на одном деле. Мери – это чистые сантименты и эмоции. Сантименты и эмоции – нестабильный и деструктивный фактор, отвлекающий от работы. Присутствие Мери – приятно и дарит спокойствие, позволяющее сосредоточиться и работать эффективно. Наконец-то. Чтобы избавиться от разрушительного воздействия сантиментов, необходимо не отгораживаться от них (тратя на это силы, которые в итоге всё равно оказываются недостаточными), а признать их значение и удовлетворить свою в них потребность?.. Шерлок фыркнул над забавностью неожиданного парадокса, и нестабильный эмоциональный фактор, потребность в котором детектив только что осознал, бросил с кухни вопросительный взгляд, немного нервно забирая светлые пряди волос наверх и тут же отпуская: - Что?.. - Ты поправилась почти на размер. В танцевальном мире изменился стандарт идеальной фигуры? - А, это… - девушка рассеянно оттянула подол совсем немного излишне свободной майки. – Я поправлялась ровно на размер, а сейчас вновь на пути к «идеалу», как ты говоришь. Переживания никого не красят, знаешь ли. - Десятка больше подходит тебе, если учесть, что здоровая женщина должна иметь некоторое количество подкожного жира, это предусмотрено физиологией. Так что весьма спорно, что тебя красит, а что – наоборот. Учитывая соотношение твоего роста и конституции, здоровый индекс массы тела… - Я нравлюсь тебе толстой, отлично, – Мери улыбнулась, - Прекрасный повод наесться всякого калорийного на ночь. Ты мне только скажи, у вас белый хлеб водится вообще?.. В ответ на откровенно резкий комментарий детектива, девушка не проявила ни раздражения, ни злости, ни обиды – только искренняя улыбка и забавная, почти детская хозяйственность. И не то чтобы Шерлок хотел обидеть Стоун, но… Это необычное спокойствие должно было быть проверено, встряхнуто и рассмотрено на просвет. Детективу нужно было подтверждение. Вопрос повис в воздухе – Холмс и не думал отвечать, тем более, что в душе не знал ответа, и немая сцена пересечения улыбок и взглядов затянулась. - Ладно, мои хозяйственные потуги потерпели фиаско. Думаю, тут поможет только Джон, он же придёт сегодня?- наконец, проговорила Мери и, немного поколебавшись, прошла в гостиную, присела на подлокотник кресла Шерлока. – А пока… Ты же понимаешь, что я хочу ещё многое услышать от тебя?.. Джон привычно прислушался, поднимаясь по видавшим виды деревянным ступенькам в родную гостиную: ни пальбы, ни скрипичных импровизаций. С одной стороны, это хорошо, потому что терпеть что-то эксцентрично-шумное в вечер не самого лёгкого понедельника было бы тяжко. Но с другой стороны, такая блаженная тишина может таить что-нибудь гораздо более неприятное… Так и не определившись, наполовину что его сегодняшний стакан, доктор Ватсон толкнул прикрытую дверь в гостиную. Вид был на удивление умиротворяющим: Шерлок сидел в своём кресле, что-то рассказывая девушке, с комфортом расположившейся на подлокотнике и в задумчивости накручивающей на палец прядку светлых волос. - Привет, Шерлок, привет, Мери, - успокоенно поздоровался Джон, отступая на шаг и поворачиваясь, чтобы подняться к себе… Так. Так. Погодите-ка. Ватсон замер, не успев опустить ногу на ступеньку, изумлённо заморгал, а затем по-военному развернулся на месте и снова приоткрыл дверь в гостиную, на этот раз предельно осторожно, глупейшим образом заглядывая в комнату опять. Кто там… Да быть этого не может! Галлюцинация и не думала исчезать, наоборот, она чуть распрямилась и приветливо помахала ладошкой: - Привет, Джон!.. - Ага, - кивнул совершенно сбитый с толку доктор. – Я… Кхм. Не ожидал тебя здесь увидеть. Шерлок фыркнул, но девушка улыбнулась тоже чуть растерянно: - Да я сама не ожидала. Мы… - она мило запнулась на этом слове, - кстати, как раз ждём тебя к приготовлению ужина. - Сегодняшнее меню Мери состояло из нескольких порций калорийного алкоголя, так что ждёт, пока ты сотворишь что-нибудь съедобное, именно она, – ремарка Шерлока была произнесена небрежным тоном, но глаза детектива озорно сверкали, а губы изгибались в лёгкой улыбке. Он выглядел… хорошо, он выглядел расслабленным и спокойным, впервые за целую вечность, кажется. Джон ещё секунду помялся, но затем окончательно шагнул в гостиную, снимая куртку. - Моё сегодняшнее меню состояло из непрерывной череды истеричных пациентов, а твоё, я уверен, - из кофеина и никотина, так что ужин необходим нам всем, - доктор бросил верхнюю одежду на стул. Мери теперь сидела с прямой спиной, гораздо более скованно, чем раньше, а детектив, кажется, вовсе не собирался продолжать прерванный появлением соседа монолог… Такая неловкая ситуация: и всё хорошо - а сказать особо нечего. Доктор Ватсон немного постоял, обмениваясь взглядами с Холмсом, снова улыбнулся девушке и, наконец, проговорив «пойду, ужином займусь», прошёл на кухню, с неким облегчением закрывая за собой раздвижные стеклянные дверцы. Вроде бы долгожданное событие неожиданно оказалось странным и каким-то неловким. Джон не был против Мери, скорее даже наоборот, но… О, ещё одно событие в копилку странных и неловких моментов: он забыл зайти в супермаркет, и теперь необходимо решить вопрос, как накормить троих людей имеющимися в холодильнике банкой фасоли, початой банкой маринованных луковичек, сыром и поджелудочной железой самоубийцы. Доктор как раз в растерянности тёр затылок, соображая, мог ли где-то заваляться белый хлеб - хоть бутербродов наделать - когда сзади раздалось осторожное позвякивание, сопровождающееся скрипом двери и коротким окликом «ох…». - Миссис Хадсон! – Джон помог пожилой леди поставить на стол перегруженный снедью поднос. Под накрывающим его полотенцем угадывались очертания круглого пирога и чего-то ещё. - О, дорогой… - домовладелица, добровольно исполняющая обязанности домработницы, покосилась в сторону скрытой за полупрозрачной дверью гостиной: – Я бы принесла вам еду раньше, но мне казалось, что они заняты. Пришли пару часов назад - и ни звука, представляешь!.. - Пару часов назад? – Ватсон сам не заметил, как перешёл на такой же заговорщицкий шёпот. - Да. Я сначала подумала, что Шерлок один, но… О, только не расстраивайся, дорогой, ты же сам иногда устраиваешь эскапады с девушками, а ему вообще постоянно нужны новые впечатления… Миссис Хадсон, продолжая говорить, уже ловко собрала со стола грязные кружки и прочий, не относящийся к категории неприкосновенных экспериментов, мусор и загружала всё это в раковину. - Миссис Хадсон, сколько раз вам повторять!.. – Джон почти вскрикнул, а затем, покосившись на дверь в гостиную, вновь понизил голос: – Мы с Шерлоком не пара. Никогда не были парой и никогда не будем. Я вообще не… - Ты не должен мне ничего доказывать, я всё понимаю, - в примиряющем жесте подняла руки пожилая женщина, проговаривая это «всё понимаю» с самой понимающей улыбкой на свете. Ватсон тяжело выдохнул в ответ. - Я принесла пирог с картошкой и говядиной, немного джема, булочки… Ужин прошёл менее скованно, чем первая встреча в гостиной. Немного менее скованно. Правда, Шерлок всё же отказался от еды, но сидел рядом, продолжая пересказывать события полугодичной давности, очевидно, просвещая Мери. Её интересовало, кто такой Джеймс Мориарти и каким боком он имеет отношение к их жизням… Тема, возможно, и не совсем застольная, но обширная и интересная. Она продолжилась и за чаем, когда вся компания вновь переместилась в гостиную. - Ну так а сейчас?.. – спрашивала девушка, осторожно ставя чашку на стол и вновь располагаясь на подлокотнике кресла Шерлока. - А сейчас Скотланд-Ярд предполагает, что ты причастна к убийствам Даррена Нельсона и Кейтрин Клиффорд. - Я так наорала на Клиффорд в свой последний визит, ужасно… - тихо пробормотала Мери, устраиваясь поудобнее, но детективу явно было не до её переживаний. - И ты причастна, осталось только выяснить, как. Как, почему убили именно этих людей? Тех, с кем ты прилюдно пересекалась. Убил один человек, несмотря на разность почерков. Похоже, что девушка, хотя это менее статистически вероятно… Но связь!.. Я уверен, в этом замешан Мориарти, значит, будут ещё убийства. Пока не удаётся сложить теорию, не хватает фактов, и, следовательно, приходится оперировать слишком большим количеством вероятностей. За всем этим какая-то цель, должна быть, что-то, что ему нужно от меня, но нет ни одной зацепки, и только ты… - Шерлок. - Джон, подожди, мне необходимо узнать… - Узнаешь утром. Она заснула. Детектив, нахмурившись, посмотрел влево, на действительно положившую голову чуть ли не на его плечо, а затем и уснувшую девушку. Джон усмехнулся выражению недоумения, на секунду появившемуся на лице друга. Уснуть, когда рядом вещает о преступлениях сам Шерлок Холмс! Шерлок выразил своё отношение лишь коротким фырканьем, поднимаясь с кресла и легко подхватывая девушку на руки. Удивительно, насколько гармонично это выглядело: Холмс, не особо нежно, но аккуратно держащий на руках доверчиво прильнувшую к нему девушку… Он молча закатил глаза в ответ на улыбку Джона и прошёл мимо, относя Мери в свою комнату. Забота Шерлока заняла целых пять минут – Ватсон как раз успел убрать на кухню опустевшие чашки и вновь вернуться в своё кресло. - Ну и что это такое? – поинтересовался он у усевшегося напротив детектива. - Что? - Это, - Джон выразительно указал в сторону спальни соседа. – Насколько я помню последний её приход на Бейкер-стрит, он обещал быть действительно последним. Шерлок рассеяно смотрел куда-то в сторону, будто в задумчивости. - Это всё была игра Мориарти. Она – невинная жертва. Elle ne l'ai pas fait exprès***, как он сам сказал – «сделала это случайно». И я не увидел причин… - Вот почему ты был такой странный в последние дни, да? Ты думал, как её вернуть. Или ты даже пытался, но получилось не сразу… О, я должен написать об этом! - Нет, Джон! Ты не станешь!.. - Ещё как стану! Читателям это понравится. Надо будет только уточнить у Мери подробности того, как просил прощения знаменитый мистер Шерлок Холмс… - Джон! Шерлок перевёл взгляд на соседа - в его глазах плясал озорной огонёк. Промелькнул - и тут же исчез за напускным недовольством, но оставил новые, яркие блики в серой стали. - Она стала сутулиться. - Что?.. - Бросала танцы на несколько месяцев, вела сидячий, малоподвижный образ жизни, вследствие чего испортилась осанка. - И? - всё так же недоумённо нахмурился доктор Ватсон. - И это сводит на нет разницу в росте между ней и убийцей. А затяжная депрессия и участившееся употребление алкоголя дают необходимую психологическую нестабильность… - Подожди. Ты же не хочешь сказать, что убийцей может быть она? - О, что за глупости, Джон! - Шерлок резко взмахнул рукой, а затем откинулся на спинку кресла, складывая ладони шпилем и продолжая говорить, снова скатываясь в задумчивость: - Любой человек может быть убийцей. Вопрос лишь в том, кого мы ищем сейчас… *Я не скучаю По причинам тебя любить Я не вижу, Для чего тебе их говорить Мои причины тебя любить - Зачем тебе их говорить? **Может, это из-за твоего аромата, Или твоей манеры засыпать… Louis Garrel & Ludivine Sagnier – De bonnes raisons *** Перефразированные последние слова королевы Марии Антуанетты - поднимаясь на эшафот, она оступилась и наступила палачу на ногу: «Простите, пожалуйста, мсье, я сделала это случайно».