I wish... I know you were just real with me.

Дрожь и томящая нега плавно отступают, мир неспешно возвращает свои очертания. Серый вечерний свет сквозь незадёрнутые шторы, смятая, растерзанная постель, наши тела – горячие, влажные, обессиленные… Я мягко выскальзываю из-под Шерлока, поворачиваясь к нему спиной, закутываясь в его руки, которые тут же обнимают меня крепче. Губы прижимаются сзади к шее, в таком естественном, потягивающемся движении переплетаются ноги… Хорошо. Как же хорошо. Недоверчиво отпускаю себя, растворяясь в невозможной правильности происходящего. Дыхание успокаивается, а затем незаметно подстраивается под ритм обнимающего меня мужчины. Он снова дышит за нас двоих. Боже… Сон так и не пришёл – прозрачное полузабытьё, очень приятное, полное покоя, накрывает и постепенно тает, реальность проступает всё отчётливей. Сколько, интересно, времени? Семь, восемь, девять?.. Голова немного ватная – последствия водки, мысли не желают собираться в кучу – последствие необдуманных событий. Надо собраться, надо что-то делать, надо принять душ, да и завтра на работу… Я вдыхаю чуть резче, сбивая бывший единым ритм, с усилием пытаюсь заставить себя встать… - Останься. Отрывисто, хрипло, в спину. Молчание, так долго укрывавшее нас, уютное, безопасное, резко рассыпается, и сердце нервно ускоряет ритм. Шерлок… Просит меня. Не приказывает, не говорит, как о решённом факте, не иронизирует. Просит. Хочется ответить: "Кто ты, и куда ты дел Шерлока Холмса?" Но я лишь прерывисто вздыхаю, вновь расслабляясь, и беру одну ладонь мужчины, поднося к своим губам. Мне хочется целовать его руки. Мне хочется чувствовать вкус его кожи. Мне хочется дышать его запахом… Холмс позволяет мне всё это, а затем, когда я прижимаю его ладонь к щеке, пару раз проводит по моим губам большим пальцем и медленно ведёт рукой ниже, по шее, по плечу, по груди… Приподнимается, опираясь на свободный локоть, и смотрит на меня сверху вниз. Пальцы нежно очерчивают грудь – я чуть поворачиваюсь, почти неосознанно подставляясь под ласку, - и скользят ниже, на рёбра. Находят отчётливый росчерк розовой кожи, шрам на левом боку, и начинают проходиться вдоль него, очень нежно, задумчиво, медленно… - Ты простила меня. Шрам оставил мне на память Джим Мориарти, и как-то невероятно хорошо чувствовать на нём пальцы Шерлока… Как последняя точка, как обещание того, что плохо больше не будет. Теперь ОН рядом, теперь всё хорошо… Но голос возвращает в реальность, заставляет вновь открыть глаза. Тихий и… чуть удивлённый? Это не вопрос, но мужчина будто ждёт ответа, ждёт подтверждения, потому что не верит собственным словам. Я вопросительно смотрю на него снизу вверх, не отрывая головы от подушки, и он повторяет более убеждённо, не переставая меня ласкать: - Ты простила меня. Почему? – так странно. Шерлок говорит не как обычно, а медленно, вслушиваясь, словно ему сложно подбирать слова и понимать их смысл: – Я знаю, что, с точки зрения чистой логики, мои поступки были обоснованы и верны - относительно имевшихся в моём распоряжении фактов, но… Как бы плох я ни был в понимании человеческой натуры, я знаю, что тебе пришлось пережить сильные негативные эмоции. Из-за меня. И я знаю, что в подобной ситуации людям требуются извинения. Чтобы в максимально схожем случае меня простил Джон, мне пришлось бы просить прощения раза три-четыре, в течение семи-десяти дней. Но ты сейчас… простила меня. Тебе не нужны мои извинения. На последних фразах мужчина серьёзней, глубже заглянул мне в глаза и чуть закусил губу, словно пытаясь разглядеть во мне что-то. Забавно и мило до слёз, до дрожи просто. Моя улыбка, по крайней мере, вышла чуть дрожащей: - Ох, чёрт… - голос неожиданно сорвался, говорить оказалось сложнее, чем я думала. Но сказать необходимо… – Поверь, тебя, именно тебя, всегда простят. И Джон, и я. Потому что ты - самый глупый гений, но ты - очень счастливый человек, Шерлок Холмс, – я смогла справиться с голосом, но не удержать пару скатившихся с глаз слезинок: – Ты окружён людьми, которые тебя искренне любят. Мужчина свёл брови, и я, не выдержав, неловко усмехнулась, ладошками вытирая влажные дорожки со щёк. - А ещё, Шерлок… - я протянула руки, обвивая его за шею, притягивая к себе, окончательно уходя от почти болезненной откровенности - в игривую нежность: – ...кто сказал, что если я тебя простила, то это значит, что мне не нужны извинения?.. – озорная улыбка - и я приподнимаюсь, чтобы поставить последнее многоточие поцелуем… но Холмс чуть отстраняется, не позволяя коснуться себя, не позволяя прервать зрительный контакт. Взгляд всё такой же внимательный, глубокий, серьёзный - и моя весёлость отступает. - Прости. Слово падает мне на грудь и, кажется, до самого сердца. Сердце замирает, а затем паникующе ускоряется… Чёрт, чистые и яркие глаза Шерлока сейчас почти невыносимы, как слишком яркий свет - для привыкшего к полумраку. Он смотрит на меня ещё пару бесконечно долгих мгновений - и наклоняется, наконец, целуя мои губы. Глубоко и сильно. - Прости, - горький выдох, на мгновение отрываясь и целуя снова: – Прости, - полновесно ложась сверху, путаются наши руки, наше дыхание, его губы и мои слёзы… - Прости…