Теория большого Богга

...Богг всё не мог понять: зачем сука-Роланд так настойчив? Девушка наставила ему десяток фингалов, разбила нос, устроила сотрясение мозга, сломала пару ребер. Родилось подозрение, что блондин – конченный мазохист. Однако теперь, хромая по лестнице, Марианна кое-что новое рассказала: - Представляешь, он сказал, что у него больше знаний и опыта, чтоб управлять бизнесом моего отца, а мы с Донной – девчонки и не справимся с наследством. Сказал: я должна выйти за него замуж, чтоб спасти дело отца. Сказал, что работа с финансами - это мужская работа! Он сказал это! Мне в лицо!! Богг скрипнул зубами, но промолчал. Значит, этот подлец еще и сексист. Вот уж здорово! - Он еще сказал: "ну с кем не бывает". Ну встретился пару раз с фотомоделью, но это типа ничего не значит. Что ради меня он её бросит. Прикинь! Он бросил меня ради неё, а теперь готов бросить её ради меня! И еще сказал, что я должна перестать капризничать! Вот же тварь! - Просто скотина! - Вот-вот! Он оскорбил и меня, и мой ум, и мой пол, и всю мою жизнь! - А что ты сделала? - Ну а что? Я разбила бутылку пива о его голову. А потом еще в челюсть зарядила. Надеюсь, сломала… - Ого! - Да… потом я удрала, пока копы не приехали и... короче, я бегом сюда бежала. И вот – вывихнула лодыжку у самого дома. Черт! - Ого… Так это... Может, помочь тебе подняться? – Богг осторожно спросил и заткнулся, опасаясь, что Марианна сейчас развернёт на него свою ярость. Он не зря называл её Амазонкой. Однако, мать воспитывала Богга, как джентльмена, так что он не мог не предложить помощь травмированной даме. - Круто! А тебе не будет в тягость? – тряхнула головой Марианна. Он сам себя обругал идиотом за то, что разинул рот, как рыба, прежде чем ответить: - Э-э, н-нет! Богг очень старался, чтоб его руки не дрожали, когда он подхватил Марианну, как невесту. И он мог только надеяться, что девушка не заметила, как запылали его уши и заколотилось сердце от того, что он прижал её к себе. А красавица сделала что-то совершенно неожиданное: обхватила изящными руками его шею и положила голову на его плечо. И вот так, пылая и дрожа, он двинул вверх по лестнице с Амазонкой в объятиях. Через пару минут, скинув ботинки, Богг сидел вместе с ней на диване, потягивая горячий чай. Больную ногу Марианна обернула полотенцем со льдом, вытянула и положила на кофейный столик. - Не могу поверить, что он такой тупой и наглый! – она все еще рычала. – Богг, ну почему он просто не оставит меня в покое?! И почему он не в тюрьме или не в могиле?! - Потому что мир – такое дерьмо… Он хорошо знал, что сестры не ленились и много работали, чтоб жить самостоятельно и вести дела. Их доход складывался из зарплаты и чаевых Марианны, репетиторства Донны и еще небольших гонораров Марианны – она трудилась внештатным фотографом для нескольких газет и журналов. И, конечно, девушки искали работу получше и денежней. Хотели купить новую машину, обновить мебель. Богг зарабатывал много, а жил скромно и мало тратил, поэтому у него были хорошие сбережения. И он как-то предложил сестрам заплатить за ремонт их старой Тойоты, и нарвался чуть ли не на скандал. Но всё же, дамы пошли на попятный и приняли его деньги. Да, они были жутко упрямыми. Особенно Марианна. Она считала позорным просить помощи. Даже у отца. Он был так богат, что мог бы и всю Калифорнию купить, но девушка решительно отказалась жить с ним и пользоваться его деньгами. Не только потому, что хотела стать самостоятельной и научиться выживать в мире, но и потому, что отец уговаривал её помириться с сукой-Роландом. Он пока не знал о его измене, но всё же Марианна злилась, что отец упорно твердил о мире с подлым блондином, игнорируя её выбор. Слава небесам, у Донны была еще стипендия, так что девочки вполне справлялись. Иначе, им пришлось бы вернуться в отчий дом. Чтоб Донна не потеряла стипендию, Марианна не разрешила ей подрабатывать, приказала всё время тратить на учёбу. Зато сама стала брать больше ночных смен, чтоб заработать больше денег. Всё это здорово стрессовало девушку. А тут еще сука-Роланд преследовал. И последняя стычка с ним была такой разрушительной, что Марианна уже рисковала попасть в тюрьму. - Ну, зато твой бывший теперь еще красивее от новых синяков, - Богг попытался шутить. – Его фотомодели понравится его новый мейк-ап. Но Марианна не улыбнулась. Сидела, молчаливая и задумчивая. Богг незаметно изучал ее лицо. Он растерялся, потому что увидел, что девушка заметно помрачнела. Похоже, она думала: как бы сказать то, что наболело, но не могла подобрать слова. Он знал, что лучше не давить на нее, но ждать долго не пришлось. - Знаешь, вот забавно. Мы с Роландом расстались, и я решила, что буду до конца дней ненавидеть всё, связанное с любовью. Но я… вот только сейчас понимаю, что всё равно хочу… ну… чтоб у меня это было… - Ты про что? – Богг честно не понимал. - Это… свадьба, муж, дом, дети... и старость вместе… с тем, кому можно доверять. Я даже скучаю по тем ощущениям. У меня тогда был Роланд, и я думала: он любит меня, заботиться обо мне. Это было классно. Пока я не узнала, что всё – обман… Я так испугалась... Думала, что никогда уже больше не полюблю. Я знаю: это звучит глупо, но... я и вправду боялась, что сука-Роланд меня разрушил окончательно... - Я не думаю, что это глупо. По правде говоря, я чувствовал то же самое, когда меня бросила девушка. Ну, тогда, в кафе. Марианна чуть отвернулась, стала мять край своей рубашки. - Мне вчера папа звонил... и... он сказал, что просто не хочет, чтобы я была одна... - Ох. Моя мама говорит то же самое мне, - Богг вздохнул. А потом невольно улыбнулся. Марианна тоже хмыкнула. Они сейчас одновременно вспомнили приезд матушки Богга к ним на Рождество. Гризельда тогда перебрала красного вина и стала трещать о том, как чудесен и мил её драгоценный мальчик, как у неё болит сердце из-за того, что он до сих пор мрачен и одинок, и какой прекрасной парой выглядят он и Марианна. Богг и рычал, и краснел, пытаясь заставить мать замолчать, а Марианна только добродушно смеялась и совсем не смущалась. - Ну, и как мне найти хорошего парня? Мне постоянно хочется бить в морду. Каждого, кого встречаю… может, для меня вообще не существует парня? И тут Богг совершил то, что верующие назвали бы «прыжком веры». Собрав всё свое мужество, рискуя потерять дружбу с этой глазастой красавицей, он брякнул: - Ладно… а что обо мне скажешь? - Что? Что? – глаза Марианны стали еще больше. - Ну, н-насчет м-меня, - Богг сглотнул, отчаянно заикаясь и понимая, что пути назад нет. - Ты что? Хочешь… чтоб мы… чтоб были парой? - Д-да... да! Ну, если ты против, это совершенно нормально! Я всё пойму! И обещаю, что это всё не повредит нашей дружбе, и я… оу…! Богг в этот миг потерял дыхание, потому что Марианна кинулась к нему и впилась губами в его губы. Он едва оценил ситуацию, а девушка удивила еще больше: забралась к нему на колени, обхватила его лицо ладошками и прижалась грудью к его груди так, что он едва не провалился в диван. Марианна же жадно целовала, пальцами ероша его волосы на темени и затылке. Но научный мозг Богга требовал ответа на возникшие вопросы, хоть сам Богг желал продолжать страстные лобызания. - М-Ма-Марианна?! - Ага! - она выдохнула, теперь лаская губами его небритый подбородок. - Что? Что ты?… - Да! Да, я буду твоей девушкой! - Ты? Что? Правда?! Ты согласна?! Наверно, это был сон. Так он думал, трепеща от тепла красотки, которая сейчас к нему так нежно прижималась. - Конечно, я хочу! Черт! Я ждала! Так долго! Ждала, что ты предложишь… несколько месяцев всё ждала… - Ой… Но почему ты мне ничего… никак…? - Я не знаю... наверное, потому, что боялась. - Боялась? Меня?! - Нет, не тебя. Ну, не совсем. Ну, это так... я думала… волновалась, что я... ну, что я недостаточно хороша для тебя… Богг вновь распялил рот, шире, чем раньше. Он был в шоке, и пока не мог ни звука выдать. Она думала, что недостаточно хороша для него?! Ну, это точно сон! - Ты такой... милый и веселый, красивый, успешный, и ты... ты такой умный! Ты гений! А я просто... глупая девчонка, бросила колледж, официантка, бью парней. Я… ну, боялась, что со мной ты быстро заскучаешь и… - Стой! - Но я… - Стой, говорю! Теперь он обхватил лицо девушки руками, так, чтоб она могла смотреть ему прямо в глаза. Его голос стал ниже, глубже, на целую октаву, потому что он взялся говорить очень серьезные вещи: - Марианна! Ты не глупая, ты прекрасная! Ты бросила колледж, потому что, когда твоя мама умерла, ты захотела быть самостоятельной и помогать сестре учиться. Ты официантка, потому что в кафе гибкий график. А он тебе нужен, чтоб заниматься фотографией. И ты не должна так дерьмово думать о себе. Не должна кому-либо позволять говорить о тебе гадости. Я бы хотел себе хоть половину той смелости, что есть у тебя. Ты красивая, талантливая, умная и веселая. Ты храбрая, предана своей сестре. И ты крутая, несгибаемая, как … как гвозди! Ты мой лучший друг, Марианна, и я... я тебя люблю. .............