***
Майор добрался до Зонджу-V общественным транспортом — стареньким лайнером Имперской транспортной компании. Его попутчиком оказался юркий старичок-родианец, коммивояжер со стажем. В лице майора он нашел благодарного слушателя, тот же — бесценный источник информации. Старичок поведал зелтрону много интересного — местоположение крупнейшей пэлидиумной шахты и хранилищ добытого металла, подсказал, где лучше всего на ксенофобской планете остановиться экзоту, рассказал, какая из многочисленных тюрем крупнейшая… Сойдя с лайнера, майор уже знал все, что было ему необходимо. Не знал он только одного — насколько его опережает Крогнорр. Тогориец был опасным соперником, хотя и со своим кодексом чести, что в глазах майора значило многое. К тому же, фелиноид вдобавок еще и серый джедай, а о непредсказуемости чувствительных к Силе зелтрон знал не понаслышке. Охотник за головами последовал совету своего нового знакомого — добравшись до Пасалири, он направился в мотель «Седой каньон», воистину фешенебельное заведение для такого провинциального города. Там нашел одного из родственников старичка-коммерсанта, который работал администратором в этой гостинице. Дар красноречия майора, подкрепленный двумя сотенными кредитками, помог ему занять один из лучших номеров с отличным видом на хранилище пэлидиума — самое высокое здание в городе. Устроившись и заперев дверь, майор вынул свой багаж — самый настоящий арсенал: две снайперские винтовки (BTL-52sm и трофейная гоунская) и три бластера — DL-58a, табельное оружие офицера армии Союза, не раз спасавший тогда еще капитана Дейроса Тингу от верной смерти; дизраптор «Концерна Кирмианнис» десятой модели; и последний, которым майор наиболее дорожил — изготовленный по личному заказу в одной из небольших и известных лишь в определенных кругах оружейной фабрики барагвинов. Это было особенное оружие — сделанное полностью под все биологические данные майора, с убойной силой мощнейшей винтовки, скорострельное и смертоносное, которое вкупе со специальной кобурой и реакцией майора Тинги — лучшего стрелка отряда — превращалось в машину смерти. Вытащив свой бластер, охотник осмотрел его, и прошептав: — Уже скоро, Дисси, уже скоро! — начал разбирать оружие.***
На Зонджу-V хватало разнообразных руин — как остатков вымершей еще до прихода колонистов коренной цивилизации, так и более современных — шахтерских городков, которые были оставлены с истощением близлежащих шахт. Эти руины в прежние времена были пристанищем многочисленных банд свуперов, которые терроризировали планету. Но с началом войны и приходом к власти ситхов банды были ликвидированы — губернатор планеты, Дарт Вициус, был беспощаден к свуперам. В то же время он проявлял заботу о гражданском населении — доктрина нового императора Дарта Тибурона о «ситхах с человеческим лицом» приводилась в жизнь со всем усердием. Новые ситхи Тибурона усвоили ошибки своих предшественников и правили более осторожно. Так что на Зонджу-V стало поспокойнее… пока Дарт Вициус не основал на планете сеть тюрем, куда свозились преступники со всей империи. Побеги, несмотря на все меры, стали обычным явлением. Полиция и армия выбивались из сил, а население начало роптать. Пока ситуация не вышла из-под контроля, глава планетарной администрации стал активно приглашать на планету охотников за головами. Те, что поопытней и посноровистей, нередко шли на службу к губернатору — тот денег не жалел. Появились местные знаменитости среди головорезов. Одним из них и был Дикарь — мужчина из народа киффаров. Откуда он взялся на планете — не знал никто. Одни говорили, что его привезли имперцы, и начал гадить он уже после своего первого побега; другие были свято уверены, что Дикарь прибыл на планету сам, уже здесь сколотил банду и начал промышлять грабежами — как монорельсовых караванов с пэлидиумом, так и хранилищ, чем успел насолить ситхам. Впрочем, благородство Дикарю было так же чуждо, как и страх — несколько шахтерских поселений получили печальную славу городов-призраков аккурат после визита «знаменитости» и его прихвостней. За голову киффара была назначена огромная сумма — пятьдесят тысяч кредитов. Причем именно за голову — он осточертел ситхам настолько, что Дарт Вициус заявил: полную награду дадут только за труп… …Старый полузасыпавшийся пещерный храм в одном из каньонов в паре десятков кликов от Пасалири мог заинтересовать лишь ксеноархеологов да любителей острых ощущений. В самом деле, что может быть интересно рядовому обывателю в старых пустых руинах? Тем более, существовал риск напороться на беглых преступников — полиция, несмотря на все меры, физически была не способна найти всех. Дикарь избрал эти руины неспроста. В Пасалири находился один из крупнейших складов очищенного пэлидиума, а заодно — и крупнейшее на планете хранилище ценностей. В силу обстановки, богатые граждане Зонджу предпочитали хранить свои материальные блага именно в таких огромных сейфах. Главарь готовил большое дело, потому и спрятался неподалеку. Несмотря на кажущееся безумие, Дикарь был далеко не глупцом. Поэтому ломиться в хранилище очертя голову, не стал — решил подождать удобного момента для разведки. О том, что полиция найдет укрытие, можно было не беспокоиться: место безлюдное, беглецы так близко от городов не прячутся, и визиты патрулей в эти места происходят не чаще двух раз в галактический месяц. Грабители укрылись здесь аккурат после первого такого визита, и в запасе у них было еще две недели. За которые Дикарь и планировал провернуть мероприятие. Первой в списке была разведка — как раз завтра в хранилище погрузят очередную партию пэлидиума. Несколько пар опытных и зорких глаз могут разглядеть все нужные подробности. А пока головорезы во главе с киффаром отдыхали. Под отдыхом подобная публика понимает активное употребление разных веществ, от алкоголя и заканчивая совсем уж забористым спайсом. Последнее очень любил сам Дикарь — по словам знатоков, он, как и многие киффары, обладал чувствительностью к Силе и наркотиками перебивал её призывы. Вот и сейчас Дикарь сидел, открыв невесть когда украденный им медальон, судорожно втягивая носом очередную порцию рилла… …Ночь. Шикарный загородный коттедж где-то на курортной планете. Молодая пара — очевидно, молодожены — сидят на лавочке на балконе и мирно воркуют. Парень протягивает своей жене коробочку. Она вынимает оттуда украшенный медальон и раскрывает его. Раздается красивая музыка… — …Дикарь! Дикарь! Ты что, опять торчишь? — киффара из небытия выволок голос Авраша, правой руки главаря. Будь на его месте кто-нибудь другой (и если бы Дикарь не нюхнул рилла), то киффар немедленно пристрелил бы наглеца. Но говорил его старинный приятель, в мозгу еще плескался рилл, и бандит ограничился фразой: — Авраш, сгинь. — Я-то сгину, — пробурчал никто, — да вот братва волнуется — мы тут уже неделю торчим, а ты даже не сказал, чего мы еще не в космосе на пути к Нар-Шаддаа. — Подождут еще часок, — сонно протянул Дикарь. — Не подождут, — возразил Авраш. — Они уже на взводе — если ничего не сделать, нас пришьют, и даже твоя охренительная стрельба не поможет! Дикарь злобно зарычал… но Авраш, дери его гундарки, был прав. Ничего иного не оставалось, как поднимать задницу с теплого места и выкладывать банде замысел. Все двенадцать — в основном, не-люди — собрались в главном зале-пещере, искусственно расширенной руками вымерших аборигенов. Двенадцать пар глаз нетерпеливо следили за каждым движением киффара. Дикарь же не спешил — словно нарочно раздразнивая и без того недовольных подельников. Наконец, киффар взобрался на скальную платформу в центре зала, окинул взглядом бандитов и заговорил: — Давайте-ка я вам, братцы, поведаю одну забавную историю… — К ситховой матери истории! — завопил тви'лек со шрамом на правом лекку. — Выкладывай, что задумал! — А тебе все неймется, Ринго, — почти ласково сказал Дикарь. — Нетерпеливый ты слишком. Как говорила моя покойная матушка, не торопись — дольше проживешь. Ты сильно торопишься, Ринго? — Н-не очень, — тихо сказал твилек, не сводя глаз с Дикаря — ласковая улыбка, вежливый тон, и самое главное — воспоминание слов матушки были очень недобрым знаком. — Ну тогда сядь и послушай вместе со всеми, — улыбка Дикаря стала еще шире. Когда твилек уселся, физиономия киффара стала задумчивой. — Жил-был однажды на свете один бит, — заговорил он, — как все биты, этот тоже был очень умным. Из тех, кто особенно умен. Стал этот бит мастерить самые разнообразные сейфы — от простеньких, с одним только шифрозамком, до пууду с голосовым паролем, биометрическим сканером и плазменными переборками. И вот как-то раз ему заказали особенный сейф — с полноценными системами защиты, но размером с небольшой сундучок, замаскированный под него же. Бит сначала удивился — зачем такие заморочки, но решил — работа есть работа, тем более платили по-царски. Он сделал штучку хорошей и в срок, но когда увидел, что именно спрятали в тот сундучок… Дикарь выдержал театральную паузу, словно стоял на сцене Республиканской оперы на Корусанте и вещал перед изысканной публикой, а не сворой головорезов. — Туда спрятали алмазы — чистейшей воды алмазы из копей Явина-VIII на сумму два миллиона кредитов! — торжественно заявил главарь. Услышав о двух миллионах, налетчики притихли — каждый и денег таких вживую и не видал! Тем временем Дикарь продолжал: — С тех пор эти алмазы не шли из головы бита. Он отдыхал и работал с мыслью о них — он знал все тонкости механизма сейфа, мог его вскрыть всего за несколько минут… Но место, где спрятали этот сейф, м-м-м… Туда бы ни под каким предлогом не пустили — чего это какой-то инженеришка-бит забыл в главном губернаторском хранилище пэлидиума в Пасалири? После этой фразы даже до самых несообразительных дошло, почему они еще не на полпути к Нар-Шаддаа. Но Дикарь еще не закончил: — Спустя пару месяцев алмазы уже полностью захватили череп бита. Он решил рискнуть — пробраться в хранилище и забрать сундучок. Ясное дело, его быстро поймали, — криво усмехнулся киффар, а за ним и остальные. — Бросили в Восемнадцатую тюрьму, где он потихоньку сходил с ума… пока к нему не подселили меня. Я умею слушать, когда мне это надо. Вот этот псих мне и выложил все, что надумал. А самое интересное, — Дикарь снова выдержал театральную паузу, — он припрятал чертежи этой коробочки, и перед самой смертью, да обретет он покой в Силе, отдал их мне. Так что, братья мои — мы идем за алмазами! Древний зал всколыхнул восторженный вопль двенадцати глоток…