На несколько кредиток больше

Эта кантина, похоже, была одним из наиболее посещаемых мест Пасалири — народу в ней набилось прилично. Публика разношерстая: от замызганных шахтеров, литрами глушащих дешевую выпивку, до офицеров местного гарнизона. Были и приезжие — веселый шумный фокусник фо’фейанец, которого окружила толпа завсегдатаев, восторженно ревущая при каждой остроумной выходке четырехрукого примата; клан сквибов, которые наметанным глазом изучали присутствующих — очевидно, протрезвев наутро, часть посетителей не досчитается кредиток; хмурого вида чагрианин в компании бутылки кореллианского виски, и наконец, щеголеватый зелтрон, посасывающий сигару и потягивающий из кружки пенистый эль. Из всех неместных именно зелтрон насторожил Крогнорра. Это лицо выглядело знакомым — возможно, они пересекались на войне: опытный взгляд тогорийца сразу узнал армейскую осанку. Тень поискал глазами место поближе к зелтрону — у Тени появилось стойкое желание побеседовать с этим парнем. Но увы, все ближние столики оказались заняты. Шуметь и устраивать разборки не хотелось, терять зелтрона из виду тоже, так что Крогнорр расположился у стойки. К нему тут же приблизился бармен — крупный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Судя по легкой сутулости, жилистым, морщинистым рукам и обилию на лице черных точек, въевшейся пэлидиумной пыли, этот человек раньше горбатился на шахте. «Очевидно, парень сорвал куш и отошел от дел», подумал Крогнорр. Человек тем временем взглянул на тогорийца, отчего-то хмыкнул, и сказал: — Чего налить? Дешевле и позабористей, или дороже, но повкуснее? — Кашиикский кинролл есть? — с усмешкой спросил Крогнорр. Бармен недоуменно взглянул на посетителя, который сидел с каменным лицом, потом ухмыльнулся, кивнул: — Сейчас будет! — и исчез в подсобке. Он вернулся спустя несколько минут, держа в руке пузатую запыленную бутыль. — Вот! — бармен отдувался. — Кинролл! Самый что ни на есть настоящий! Эту штуку у меня уже лет пять никто не заказывал! — ответил он на вопросительный взгляд Крогнорра. — Наши старатели крепкие ребята, но стопка кинролла сносила с ног и самых отъявленных пьяниц. Вижу, сэр, вы настоящий ценитель. — А то! — ухмыльнулся фелиноид. — Накапайте на два пальца. Моих пальца, — пришлось уточнить. — Сию минуту! — бармен и виду не подал. Он выудил из-под стойки широкий приземистый стакан и откупорил бутыль. Чуткий нос Крогнорра уловил аромат, выворачивающий кишки неподготовленному: смесь запаха крепкого алкоголя и вони желчи катарна, запах самого настоящего кинролла. Бармен тем временем налил требуемое и подвинул к тогорийцу стакан. Фелиноид выдохнул и залпом его осушил. Пищевод словно обожгло огнем — спирт и желчь могли сбить с ног только этим… но не опытного ветерана, с которым была Сила. Крогнорр на всю оставшуюся жизнь запомнил взгляд бармена, который ожидал, что клиента унесет в неведомые алкогольные края немедленно и бесповоротно. — Люблю эту штуку, — заметил охотник за головами, облокачиваясь о стойку. — Позволяет качественно надраться. Недавно прилетел, — мотнул подбородком, прося налить еще. — На новом месте спится плохо, а эта штука еще с Кашиикской операции мне заснуть помогает. — Так и знал, что ветеран, — бармен тем временем исполнил просьбу и вернулся к протиранию стаканов. — А откуда? — Хе-хе, боец бойца всегда узнает. Где воевал? — Шестой легион, — Крогнорр осушил второй стакан и решил не врать бармену: это было бы бесчестно. — «Дантуинец», значит? — в голосе мужчины послышалось уважение. — Тогда за счет заведения. Денег я с тебя все равно не возьму, — ответил он на попытку Крогнорра протестовать, — каждый боец должен таким как ты, и отдавать этот долг будет всю жизнь. — А откуда ты знаешь, что я не вру? — спросил Крогнорр. Бармен усмехнулся: — О таком очень опасно врать — это раз. А два… Тебя взгляд выдает. Взгляд парня, который живьем побывал в аду и вернулся оттуда. Пей, сколько влезет. — Спасибо, — Крогнорра тронуло отношение старого солдата. — Тебе спасибо, тогориец, — сказал тот. — За что? — За то, что меня и миллионов других парней там не было. Пей, патисса, веселись! Крогнорр, уже немного захмелевший, молча поднял стакан в жесте признательности. Бармен тем временем занялся подошедшими к стойке одноглазому дагу с древним имплантатом вместо отсутствующего органа, и заросшему как вуки готалу. Крогнорр оценил их вооружение — у обоих по тяжелому бластеру, СороСууб-4w, а у дага еще и пара внушительных виброклинков. Парочка заказала дешевого вина и стала со скучающим видом оглядывать зал, а готал еще и изредка гыгыкал над ужимками фо’фейанца. Боковым зрением Крогнорр заметил, как зелтрон поднялся со своего места и зашагал в сторону стойки. «Наверняка услышал мой разговор с барменом», подумал Крогнорр и начал очищать организм от растекающегося по нему тепла и расслабленности от кинролла. Но не он заинтересовал зелтрона — щеголь лишь одарил гиганта быстрым (по мнению Тени, даже слишком быстрым) взглядом и встал аккурат возле дага с готалом. Тень заметил, что сигара незнакомца потухла. Зелтрон полез во внутренний карман своего плаща, и вопреки ожиданиям Крогнорра, вынул оттуда лишь длинную армейскую «вечную спичку», и поджег ее от куртки дага. Тот немедленно обернулся, и увидев пыхтящего сигарой экзота, злобно ощерился и потянулся к бластеру, но тут ему руку на плечо положил его спутник: — Пошли отсюда, патисса, — пробасил готал и они вдвоем с дагом, который бросил напоследок злобный взгляд в сторону каменно спокойного зелтрона, двинулись к выходу. Когда эти двое покинули кантину, зелтрон удовлетворенно хмыкнул, потушил сигару и вернулся за столик. — Так и знал, что этот парень чего-то отчебучит, — покачал головой бармен. — А почему? — спросил Крогнорр, смакуя ядреное пойло вуки — он решил дать организму в кои-то веки нормально опьянеть. — Похоже, этот парень тоже ветеран, — сказал бармен. — Только не простой он — то ли «дзета», то ли офицер. А может, и то, и другое. — Может, — согласно кивнул Крогнорр. — Твое здоровье! — И твое, — улыбнулся бармен. — Пей, братишка! Клыкач опустошил очередной стакан, и внезапно свет в зале погас. Тогориец инстинктивно потянулся к бластеру и приготовился вынуть из потайного кармана меч, как его взял за локоть бармен: — Тише, патисса, это всего лишь начинается представление. — Как -ик! -кое предс-ставление? — Крогнорр выпил уже прилично, и язык фелиноида заплетался. — Наша новая власть заботится о своих подданных, — криво усмехнулся бармен. — В том числе и о их… духовном развитии, — а на недоуменный взгляд пояснил: — Каждую неделю здесь танцует смазливая шутта — каждый раз новая. — А почему новая? Бармен снова улыбнулся: — А подумай сам — здесь несколько десятков пьяных шахтеров, некоторые бабу последний раз видели хорошо если полгода назад. А тут молоденькая красотка, практически голая… Смекаешь, к чему клоню? Фелиноид нахмурился (начав трезветь, сам того не желая): — И что, на это закрывают глаза? — Ну как сказать? — пожал плечами ветеран. — Пару месяцев назад один хатт поднял вой, то самых… активных закрыли в Шестой тюрьме. Вот тебе и ситхи с человеческим лицом, патисса. Фелиноид промолчал, опрокинув в себя еще стакан кинролла — скорее автоматически. Пока разум плескался в алкоголе, тело прекрасно поняло, к чему идет дело — мидихлорианы начали очищать организм. Тем временем изменилось освещение. Дальний угол кантины освободился. Свет открыл всем присутствующим полуобнаженную молоденькую девушку-тогруту. Заиграла медленная музыка, и она начала танец. Зрелище было завораживающее — тогрута отлично владела своим телом, изгибаясь в самых невероятных позах. В зале нарастало напряжение — Крогнорру казалось, что похоть и желание толпы пьяных шахтеров обретет материальную форму. А тогрута продолжала — с возрастанием темпа музыки ее движения становились все более быстрыми, все более манящими. Завсегдатаи уже находились в предвкушении логичного, по их мнению, завершению спектакля. В мозгу фелиноида возникла шальная мысль — а может, ну его к ситховой матери? Хоть раз в жизни поступить так, как хочется, а не так, как надо? Раскидать этих скотов, забрать девчонку, не дать превратить ее жизнь (если после такого захочется жить) в череду кошмаров? Нет, нельзя, нельзя выдавать себя, не надо привлекать лишнее внимание — когда начнется оргия, Крогнорр, если понадобится, пробьет себе дорогу и покинет это такое поначалу гостеприимное место, вернется в свой номер и ляжет спать… А ночью в его кошмарах появится еще один персонаж. Тем временем танец подходил к концу — страсть, которую выказывала с начала танца тогрута, постепенно сходила на нет. Тем временем девушку постепенно окружала толпа — распаленная музыкой, она не замечала этого раньше. А сейчас жалась все ближе и ближе к стене. Толпа уже окружила танцовщицу, отправленную на заклание, плотным кольцом — но Крогнорр в силу своего роста, отлично видел прелюдию будущей трагедии. Девушка уже вплотную прижалась к стене, как затравленный зверь. Она мимоходом бросила взгляд на Крогнорра — и он, кроме дикого ужаса, увидел и просьбу, отчаянную мольбу о помощи. Не в силах выдержать этот взгляд, он закрыл глаза — но призыв в Силе не исчез. Внезапно музыка закончилась, и тишину перебил дикий, душераздирающий вопль… который пробудил в мозгу Тени точно такие же — вопли миллионов смертей, отразившихся в Силе во время гибели Эриаду. И Крогнорр решился. Детоксикация уже освободила организм тогорийца от кинролла, и он обратился к Силе. Все его эмоции уступили место холодному презрению — этот сброд не будет опасным противником. — Эй, патисса, ты куда? — спросил бармен, видя что Крогнорр медленно поднимается и шагает к толпе, уже приготовившейся к гнусному занятию. Тот его уже не слышал. Когда великан положил лапу на плечо ближайшему шахтеру, тот лишь нетерпеливо дернулся, визгливо сказал: — В очередь, патисса! — и тут же поймал мощнейший удар по уху. На звук удара обернулись остальные — на свою беду. На Клыкача бросились сразу пятеро — и фелиноид выпустил когти. Раздался второй вопль, на этот раз — вопль боли: широкий взмах когтей сорвал половину лица незадачливого шахтера. Хоть старатели были разгорячены страстью и алкоголем, все же они стали действовать осторожнее — в ход пошли стулья и виброклинки. Крогнорр успел приблизиться к перепуганной тогруте и прореветь: — Беги, пока можешь! — как тут же получил удар стулом в голову. Это только сильнее разозлило тогорийца, и драка могла распалится с новой силой. Но тут появился полицейский патруль. Они сходу начали палить парализующими и звуковыми зарядами — наверняка, не в первый раз усмиряли дебош. Одно из парализующих колец угодило в спину Клыкача — почти прямехонько в спинной имплантат. Тело Тени свело дикой болью, ноги подкосились, и он рухнул на пол. Гаснущим под тисками боли сознанием он заметил, как тот самый зелтрон уводит куда-то маленькую тогруту. *** Двое офицеров муниципальной полиции Пасалири стояли перед дисплеем голокамеры, установленной в карцере, где сейчас сидел дебошир-тогориец, устроивший жестокую драку в кантине. — Ветеран, значит, — пробормотал офицер постарше, в расстегнутом форменном кителе. — Как думаешь, Зик — брехло? — Не думаю, — пробормотал второй офицер, помоложе. — Видишь, какой он покоцанный. — Это верно, — согласился старший. — И что с ним делать будем? — Ты лорду уже доложил? — Нет еще. — А чего тянешь? — Не хочу попасться под горячую руку. От него полчаса назад ушел тот хлыщ Суинтер, а ты знаешь, какие у них с владыкой отношения. — Мда, и как владыка еще его не прирезал? — А потому, что Суинтер, хоть и скотина порядочная, но работу свою делает — будь здоров! Так, который там час? — Полвторого. — Думаю, уже можно, — старший застегнул китель, подбоченился, причесался в отражении выключенного дисплея, и выдохнув, вышел из комнаты со словами: — Надеюсь, он меня быстро прикончит. — Удачи, Гримо! — бросил ему напоследок молодой. Гримо же буркнул что-то нечленораздельное (благодарность, скорее всего), и удалился. Зик тем временем отправился в камере, посмотреть на дебошира поближе. Тогориец сидел в той же позе, которую занял, как только очнулся — сидел на полу, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене напротив энергетической решетки, набросив капюшон куртки. — Эй! — позвал Зик. — Эй, ты там живой? Тот не отвечал. — Эй! — попытался снова Зик. — Да, офицер? — устало пробасил тогориец. — Ну слава Силе! — вздохнул с облегчением Зик. — Ты там как себя чувствуешь? — А какая разница? Плохо, но кому до меня есть дело? — А ты не обижайся, сам виноват — нечего было драку устраивать. Хотя по правде я тебя понимаю — эти шутты бы замучили девочку. Ты как герой поступил, если для тебя это будет утешением — на оставшиеся полмесяца. — Столько мне здесь сидеть? — Да. Ты, конечно, порвал парочку не слабо, но жить они будут — а значит, драка и нанесение повреждений, как раз полмесяца тюрьмы. А ты это — ветеран, значит? — И? — Да ты не крысись — я же с тобой нормально говорю, да и сказал же — не осуждаю. Тогориец не ответил. Зик хотел было предложить ему водички, как его окликнул зычный бас Гримо: — Зик! Зи-ик! Зи… — Гримо прервался на полуслове, зайдя в тюремную. Он покосился на великана, взглянул на Зика, кашлянул и сказал: — Эмм… Старший лейтенант Магори, можно вас на минутку? — Сию минуту, капитан, — сказал Зик, кивнул тогорийцу на прощание, и пошел за Гримо. — Что владыка? — спросил Зик, едва они вернулись в кабинет. — Все прошло лучше, чем я ожидал, — Гримо просто светился от счастья. — Оказывается, за этого громилу уже внесли залог. Владыка дал добро, но приказал присмотреть. — Кто внес? — поинтересовался Зик. — Да зелтрон какой-то, — пожал плечами Гримо. — Говорит, сослуживец его. У парня этого на войне, говорит, крышу потрепало, и когда выпьет, сразу херь всякая мерещиться начинает. Вот его, похоже, в очередной раз накрыло. — Много же таких, — пробормотал Зик. — Ну так что, мне его выпускать? — А что остается? — пожал плечами Гримо. Зик кивнул и направился вниз, к камерам. Тогориец так и не сменил позу. Зик подумал немного, и деактивировал решетку: — Ну, вылезай, ветеран! Фелиноид поднял голову. — Вылезай, говорю, — повторил Зик. — Не боись, за тебя залог (он же штраф), внесли, так что ты свободен. — То есть как свободен? — удивился громила. — Ну, вот так, — сказал Зик. — Преступление маленькое, деньги внесли — гуляй себе! — У вас с этим так просто? — Если каждого драчуна тут на полмесяца закрывать, мы так разоримся скоро. Не тормози, выходи давай! Тогориец тяжело поднялся, размял ноги и двинулся за Зиком. Офицер привел его к пункту обыска, где тощий лысый полицейский выдал Крогнорру все найденное при обыске — кобуру с бластером и карманчатый пояс с мелким добром (меч полицейские не нашли — похоже, обыскивали не очень тщательно). — Во! — сказал Зик, когда громила нацепил пояс и кобуру. — Теперь ты снова полноценный гражданин. — А что, у вас тут бластеры вместо паспорта? — пошутил Крогнорр. Зик помрачнел, и криво усмехнувшись, сказал: — Полиция у нас тут только в крупных городах вроде нашего или Зоронхеда. А на пустошах у кого оружие — у того и закон. Вижу, ты парень тертый, но скажу — не суйся туда, а еще — садись на свою развалюху и сматывайся отсюда. — Увы, — пожал плечами Крогнорр, — сейчас тем более нет. — Дело твое, — сказал Зик, — но только вот кореша тех ребят, которых ты порвал, верняк захотят с тобой побеседовать. Крогнорр хищно усмехнулся: — Это уже их проблемы. — Как знаешь, — сказал Зик. — Только вот только тебе совет, — добавил он, когда на пару с фелиноидом шагали к выходу, — всегда стреляй первый. Лучше камера три на пять, чем гроб — в твоем случае три на метр. — Учту, — кивнул Крогнорр. — И да, — спросил он, стоя в дверях, — а кто за меня заплатил? — Да сослуживец твой, — усмехнулся Зик. — Стоит на улице, тебя дожидается. Крогнорр молча кивнул и вышел. Он, щурясь от яркого света, огляделся. Тогориец ожидал увидеть того лысоватого бармена… но никак не зелтрона в выцветшем плаще и широкополой шляпе — того самого щеголя-задиру из кантины. Фелиноид постоял несколько секунд, осматривая гуманоида. Тот на свету оказался немолод — лет сорока как минимум. Лицо мужчины было темно-красного оттенка, что означало плотный загар, а волосы, выбивающиеся из-под шляпы, выцвели до бледно-голубого. Левую щеку пересекал глубокий шрам — скорее всего, от атомарника а’саргх-тая, на тонких губах играла насмешливая улыбка. — Ты кто? — спросил Крогнорр. — Дейрос Тинга, — по-военному вытянулся зелтрон, — майор в отставке, отряды специального назначения «Дзета», Девятый легион, сектор Хоммель. Рад встрече с вами, рыцарь Крогнорр! Крогнорр удивился: — Откуда ты меня знаешь? — «Дзете» грех не знать легендарного «героя Дантуина», — с улыбкой сказал майор. — Допустим, — Крогнорр выпрямился, встал, скрестив руки и глядел на зелтрона сверху вниз. — Я так понял, это ты меня выкупил? — Я, — подтвердил майор. — И сколько я тебе должен? — Зависит от того, примете ли вы мое предложение. — Какое предложение? Майор кивнул в сторону: — У меня тут недалеко спидер припаркован. Прокатимся к гостинице? — Прокатимся, — согласился Крогнорр. Майор привел его к потрёпанному лендспидеру «Инком» и сделал приглашающий жест в сторону сиденья. — И да, — добавил он, когда фелиноид уселся на сиденье, — вы теперь живете в соседнем со мной номере. *** Дикарь молча выслушал подельников — Одноглазого Бадубу и его единственного товарища Микуто — а когда они закончили рассказ, сказал: — Молодца, Микуто, что своего подорванного приятеля придержал. — Я этого зелтрона на части порежу и съем! — прошипел Бадуба. — После дела — хоть самого Дарта Вициуса, — мрачно процедил Дикарь. — А до того — сидеть, как майноки под обшивкой, лишний раз светиться нам не с руки. Осмотрели хранилище? — Угу, — кивнул готал. — Походу, там еще зырить надо. — Надо, — согласно кивнул Дикарь. — Туда мне соваться слишком опасно, поэтому начальник парада — Авраш. Осмотреть все — где голокамеры, какой маршрут охраны, сколько их остается внутри после закрытия, чем вооружены и даже что жрут. — А как нас туда пустят? — спросил Микуто. — Вас — не пустят, — согласился Дикарь, — а моего маленького электронного друга, которым я разжился однажды, даже не заметят. Вам только надо встать возле вентиляции, и запустить его туда, когда охраны рядом не будет. Радиус действия у него небольшой, поэтому зашейтесь в ближайший кабак и сидите там, пока дроид осмотрит хранилище и сделает запись. Подумав немного, главарь добавил: — И пускай еще парни по периметру пошастают — появляются ли там полицаи, и как часто, хорошая ли слышимость и все такое. И тихо, выродки, — он злобно оскалился, взглядом окидывая бандитов, остановившись напоследок на даге, — если дело не выгорит — я вас лично четвертую! — Если тебя самого ситхи не четвертуют, — вполголоса прошипел Бадуба. — Ты что-то сказал, Бадуба? — поинтересовался Дикарь. — Нет, — сквозь зубы процедил даг. — Не слышу? — Нет, чуба, я молчал, я молчал! — Вот и славненько. Свободны. Когда парочка удалилась, Дикарь поднялся с каменного кресла и поковылял вглубь храма. Там он нашел Авраша, который колдовал над риллом. — Н-ну, ч-что? — Дикаря сильно ломало. — Г-готов? — Не спеши, — Авраш сосредоточенно капал в порошок кирбутиновую кислоту — нейтрализатор примесей. — Еще пара минут. — С-сил уж-же н-нет т-терпеть! — Дикарь вырвал из рук никто пробирку, засунул туда палец, обвалял его в полученной кашице и начал нервно пихать в ноздри. — Стой, придурок! — завопил Авраш и сам вырвал пробирку. — Побыстрее и помучительней сдохнуть захотел? — От-дай! — сцепив зубы, прошипел Дикарь. — Отдааай!!! Он рванулся к никто, но тот точным ударом в солнечное сплетение заставил его отпрыгнуть. Дикарь тяжело дышал, согнувшись и держась за грудь. Скоро его дыхание выровнялось. Он выпрямился, на лице играла счастливая улыбка. Он, не обращая внимания на Авраша, который отошел подальше (никто не мог предположить, что Дикарю может взбрести в голову в таком состоянии), прошагал к стене, оперся на нее и медленно съехал на пол. Устроившись поудобней, киффар снова вынул медальон… …Ночь. Красивый загородный коттедж. Молодая пара — очевидно, молодожены — сидят на балконе и мирно воркуют. Парень протягивает своей жене коробочку. Она вынимает оттуда красивый украшенный медальон и раскрывает его. Раздается красивая, медленная мелодия. Девушка счастливо улыбается, и вынимает оттуда медальон побольше, на этот раз — строгий, без украшений, и протягивает его своему мужу. Тот тоже улыбается. Муж обнимает жену за талию и они страстно целуются… …Из полусна-полуяви Дикаря вывела возня рядом с его лежбищем. Он встряхнул головой и увидел рядом с собой Авраша, который, приняв намного менее концентрированную дозу, успел уже пережить похмелье, и сейчас беспокойно ворочался. — Авраш, шутта, который час? — действие рилла подходило к концу, и киффар стал раздражительным. — Утро скоро, — прокряхтел никто. — Доставай свою железку, Дикарь, будем корешей отправлять… *** До гостиницы Крогнорр и майор ехали молча. Только увидев гостиницу (ту самую, которую тогориец отбраковал в день своего прибытия на Зонджу-V) фелиноид хмыкнул и сказал: — Неплохо ты устроился, майор. — А зачем отказывать себе в удовольствии, когда в этом нет необходимости? — философски заметил мужчина, на что Крогнорр ответил, коротко хохотнув: — А я думал, у тебя от зелтрона только цвет кожи остался! — Это на войне плевать, с какой ты планеты, — заметил майор, — а в мирное время можно позволить себе утолить естественные слабости. Вылезай, пойдем ко мне, там тебя ждут, — по дороге оба ветерана успели перейти на «ты». — Кто ждет? — мгновенно напрягся Крогнорр. — Увидишь, — загадочно улыбнулся майор. У стойки тогорийца и зелтрона встретил администратор-родианец — родич того самого знакомого майору коммивояжера. Едва он приподнялся с места, как зелтрон поднял руку и покровительственно кивнув на Крогнорра, сказал: — Это господин Крид! Родианец понимающе кивнул. Оба охотника поднялись по лестнице на третий этаж. Там майор повел Клыкача в дальнее крыло, где по кольцу были расположены номера. Он направился к номеру С14. — Твой пятнадцатый, — заметил он, прикладывая к замку ключ. — Входи! Фелиноид вошел в номер. Пройдя за майором в спальню, он с удивлением заметил, что на широкой кровати майора сидит, завернувшись в одеяло, та самая спасенная Тенью тогрута. Увидев Крогнорра, она вскочила на ноги, бросилась к великану и обняла его, обхватив за талию. Зелтрон улыбнулся, увидев опешившего «героя Дантуина». Великан, отойдя от шока, мягко отстранил от себя девушку, присел и положив руку ей на плечо, спросил: — Ты понимаешь общегал? — Да, — ответила тогрута, обнаружив звонкий, почти детский голос. — Хорошо. Ты в порядке? Девушка кивнула. — Я очень рад, — улыбнулся Крогнорр. Девушка ответила на улыбку и несмело прикоснулась к заросшей щеке Крогнорра. — А ты? — спросила она. — Полицейские по тебе стреляли. — Ничего страш… — начал было тогориец, как внезапно его спину свело ослепляющей болью. Ноги великана подкосились и он рухнул на пол — к счастью, никого при этом не задев. Девушка вскрикнула и отскочила к кровати, а к Крогнорру рванулся майор. Спустя несколько секунд боль немного поутихла и «герой Дантуина» сумел выдавить: — Жить буду, — и пояснил: — Спинной имплантат-нейропередатчик. Подарочек с Эриаду. Мне по нему вчера парализатором прилетело. — Значит, не враки, — хмыкнул майор. — Ты о чем? — спросил Крогнорр, пытаясь шевелить ногами и рукой-протезом. — Что тебя после Эриаду по кускам собирали. — Не враки, — подтвердил Крогнорр. Он наконец-то смог подняться на ноги и увидел, что девушка испуганно смотрит то на него, то на зелтрона — в её глазах блестели слёзы. Тогориец и зелтрон переглянулись. Последний, правильно истолковав взгляд, едва заметно моргнул, и подошел к окну. Клыкач, воспользовавшись возможностью, подошел к тогруте поближе и сказал: — Прости, что напугал. Это просто старая рана, ничего больше. Она всхлипнула, глядя на своего спасителя. Тот добродушно улыбнулся: — Я в порядке. Полном. А ты? Те выродки не успели к тебе прикоснуться? — Нет, — мотнула головой тогрута. — Ты… ты быстро все сделал. Если бы не ты… Она внезапно снова рванулась к тогорийцу и вцепилась в него, уткнув лицо в грудь гиганта. Тот же еще сильнее опешил. Нет, ему и раньше приходилось утешать девушек, но это было еще во времена войны. Пришлось вспоминать, как действовать в таких случаях. Клыкач приобнял свою неожиданную подругу за спину и аккуратно, втянув когти, погладил её по голове. — Зовут-то тебя как? — спросил он. — Тилли, — в последний раз всхлипнула девушка. — А полное? — Тилла Сэ, — тогрута подняла голову, и Тень увидел, что слез больше нет. — «Нераспустившийся еще цветок», значит, — рыцарь вспомнил уроки тогрути от учителя Грея. — Красивое имя, очень подходит тебе. — А тебя? — девушка уже полностью успокоилась и начала улыбаться — и улыбка ее очаровала фелиноида. — Ты меня спас, а я даже имени твоего не знаю. Великан вздохнул и ответил: — Крогнорр. Меня зовут Крогнорр. — А что это значит? — девушка смешно вертела головой, рассматривая тогорийца. — Krag’nyaurr, «рожденный с зубами», — усмехнулся фелиноид. — Когда я родился, у меня уже были клыки, отсюда и имя. — Тоже красиво, — улыбнулась Тилли, — тебе тоже подходит, — и засмеялась. Звонкий детский смех звучал заразительно — даже хмурый майор заулыбался (фелиноид увидел его отражение в окне). Внезапно Крогнорр заметил на плече девушки странный квадратный шрам. — Что это? — спросил он, протянув руку к шраму. Тилли подпрыгнула, отстранилась от спасителя, завернулась в одеяло и забилась в угол кровати. — Ты чего? — Крогнорр мог и не задавать этот вопрос — он уже понял, в чем дело. — Я свободная, свободная! — на глазах девушки опять заблестели слезы. — Я больше не раб! Теперь понятно, почему она оказалась в той гундарковой кантине! — Не раб, — кивнув, мягко сказал Крогнорр. — Шрам, наверное, болит? Тилли блеснула глазами из-под одеяла и мелко закивала. — Можно, я гляну? — все так же мягко продолжил ветеран. — Даю слово — я не буду делать тебе больно. Тилли снова взглянула на тогорийца, и прячась от взгляда майора, который после кивка Крогнорра отвернулся, показала шрам Клыкачу. В самом деле, клеймо срезали очень неаккуратно, и шрам должен был болеть сильно. Подумав немного, охотник решил, что пришла пора фокусов и поднес ладонь к шраму. Лопатообразную ладонь окутала зеленоватая дымка — Тень собрал всю жалость, которую он чувствовал к Тилли, и исцеление Силы сработало: шрам почти мгновенно зажил и перестал бросаться в глаза. Взглянув на Тилли, Крогнорр понял, что до смертного одра не забудет её взгляд — в нем смешались восхищение, восторг, страх и недоумение. — Ты… — прошептала Тилли. — Ты… джедай? Крогнорр кивнул. — Я так и знала! — прошептала она. — Я так и знала! Только джедай приходит на помощь! Она снова бросилась обнимать своего спасителя. Фелиноид снова аккуратно прижал ее к себе и погладил по голове. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал он, когда Тилли подняла голову. — Ты наверняка устала. Тилли снова кивнула. Рыцарь повернул голову к майору и вопросительно на него взглянул. Тот правильно истолковал взгляд, и вынув из кармана магнитный ключ, бросил его коллеге. Тот поймал ключ и легко подняв на руки уже клевавшую носом девушку (не только исцеление применил Клыкач), отнес ее в свой номер и положил на кровать. Заперев комнату, он вернулся к майору. — Знаешь, — сказал зелтрон, когда фелиноид вернулся, — не в обиду, но то, что ты сделал — рисковал жизнью ради абсолютно незнакомой, хоть и невероятно красивой девушки и сейчас… используя Силу на битком набитой ситхами планете — все оно как-то слабо вяжется с образом жестокого и беспощадного убийцы гоунов. Тот горько усмехнулся и сказал: — Просто помутнение разума. После войны котелок у меня так в норму и не вернулся, — он облизнул губы и спросил: — Я что-то проголодался. Скоро обед здесь или ужин? — Тут внизу неплохой ресторанчик, — заметил майор. — Готовят неплохо, порции большие, для жильцов — скидки. Да и эль вкусный — я после всех этих стрессов пропустил бы бокальчик. — Годится, — кивнул Крогнорр. — Пошли! *** Майор не соврал — ресторан и в самом деле оказался уютным. Оба охотника за головами без проблем заняли столик в дальнем углу полупустого зала: благодаря обаянию и красноречию майора, а так же голодному взгляду Крогнорра, который очень внимательно изучал голографическое меню. Зелтрон заказал четыре порции бифштекса из нерфа под алдераанским соусом (для товарища), окрошку с листьями туссеки (для себя) и бутылку коррелианского виски. В отличие от Дейроса, который неспешно похлебывал окрошку, Клыкач ел — даже скорее жрал — с невероятной жадностью: первая порция бифштекса мгновенно исчезла в клыкастой пасти тогорийца, вторая последовала за ней. Только дожевав третью, он успокоился, налил в стакан виски, запил еду, утерся рукавом и произнес: — И в самом деле — хороший ресторанчик, майор! — А то, — ухмыльнулся зелтрон, и себе наливая виски. Крогнорр откусил кусок от четвертой порции, медленно его прожевал, и проглотив, взглянул на Дейроса и спросил: — Помниться, ты о каком-то предложении упоминал. Так вот, что там?.. «Дзета» отложил ложку, залпом выпил свой стакан виски, в свою очередь взглянул на Крогнорра и произнес: — Я так понял, ты на Зонджу-V за тем же, что и я прибыл, так? — Да, — кивнул Тень. — Мне нужен Дикарь. — Дикарь, значит… — пробормотал майор, вертя в руках стакан. — А зачем? — Ясное дело, — усмехнулся Крогнорр. — За его голову пятьдесят кусков дают. А мне эти деньги позарез нужны. — Так уж и позарез? — поинтересовался зелтрон. — Да, — твердо ответил великан. — И ни с кем делиться я не намерен. — Ясно, — майор отложил стакан и полез во внутренний карман. Выудив оттуда небольшой датапад, он протянул его Клыкачу со словами: — Вот, взгляни. — Что это? — спросил тот, изучая устройство — на нем был открыт текстовый файл с именами-кличками, против каждого из которых была проставлена сумма. — Это — настоящие имена и клички каждого из подельников Дикаря, — ответил майор, откинувшись на стуле. — А суммы — сколько за них дают, если ты еще не понял. Джедаев ведь учат математике, верно? Посчитай, сколько они стоят вместе! — Зобран Молд по кличке Золотой кулак — четыре тысячи, — начал считать Крогнорр. — Микуто Тэн — восемь тысяч, Бадуба по прозвищу Одноглазый — восемь тысяч, этот хмырь — пять, этот… Так, так… Итого — сорок пять тысяч! — сообщил Тень, возвращая датапад. — Так вот, — сказал майор, пододвигаясь поближе, — эти пять кусков — твой долг мне. — Хм, — хмыкнул тогориец, — занятно. А что, если я откажусь? — Тогда останешься ни с чем, — с улыбкой сказал зелтрон. — А точнее, останешься мне должен. И долг я с тебя потребую немедленно. — Даже так? — гигант пытливо взглянул в глаза гуманоиду. — Даже так, — выдержав взгляд, ответил Дейрос. — Занятно, — повторил Крогнорр. — А не боишься ли ты, майор, переходить мне дорогу? — Не боюсь, — покачал головой спрошенный. — Ты не убьешь меня по двум причинам. — И по каким же? — усмехнулся Клыкач, продолжая сверлить взглядом майора. — С удовольствием тебе их назову, — обольстительно улыбнулся зелтрон. — Причина первая — в укромном месте у меня лежит компьютер, к которому подключен датчик моей жизнедеятельности. Если со мной что-нибудь случиться прямо здесь, в моем номере прозвучит взрыв — самодельное взрывное устройство, которое гарантированно разнесет три этажа — в том числе и твой номер, в котором посапывает спасенная тобой малолетняя красотка. Ты ведь не будешь рисковать ее жизнью, верно? — С чего ты взял? — процедил Крогнорр, с физиономии которого сползла ухмылка. Майор снова улыбнулся: — Что бы ты не говорил, ты все еще джедай. Тот самый. А все джедаи — серые они или нет — ужасно предсказуемы: им, в отличие от ситхов, не плевать на чужую жизнь. Особенно недавно ими же спасенную. — А вторая причина? — снова спросил Крогнорр, которого подмывало сжать кулак и раздавить голову зелтрона. — А вторая причина, — сказал Дейрос, — есть частью первой. Если ты решишь укокошить меня позже — а бомбу ты найдешь и обезвредишь, я в этом не сомневаюсь — то тот же самый компьютер передаст прямо в резиденцию губернатора информацию о джедае, который на пару с подельницей-тогрутой решил поднять мятеж против законной власти. Ты-то, может, и отвертишься, а вот красавица… — Достаточно, — процедил Крогнорр, подавляя все нарастающее желание разорвать Дейроса. — Знаешь, майор, а ты мне поначалу понравился. — Ничего личного, — криво усмехнулся майор, — только бизнес. Ну, что ты ответишь? — А что мне остается? — прорычал Крогнорр. — Ну, ты можешь уйти, — пожал плечами гуманоид. — Отдать мне мои пять тысяч, забрать девчонку и убраться с этой дрянной планетки. Но ты ведь так не сделаешь? — Не сделаю, — подтвердил Крогнорр. — Но учти, — он с помощью Силы обездвижил майора, и пока тот строил удивленную мину прошипел: — Если ты вздумаешь меня обмануть или что-то сделать с Тилли — ничто и никто в Галактике не спасет ни тебя… ни твою семью — а я по глазам вижу, она у тебя есть. Клыкач разжал кулак. Майор сделал глубокий вздох, и взглянул на коллегу. — Ни против тебя, ни против той бедняжки я ничего не имею, — заметил он, — мне просто позарез нужна голова Дикаря. В мой разум ты не залезешь, поэтому просто поверь. Крогнорр снова взглянул на майора — и тот не увидел в его взгляде ни угрозы, ни презрения. — Отчего-то мне хочется верить тебе, майор, — процедил фелиноид. — Я принимаю твое предложение… партнер. — По рукам? — спросил зелтрон, протягиваю морщинистую ладонь. — По рукам, — ладонь исчезла в огромной лапе тогорийца. — Ну вот и славно, — улыбнулся майор, беря в руки бутылку. — Выпьем? — Выпьем, — кивнул Крогнорр. Дейрос наполнил по очереди стаканы. Тень и бывший «дзета» молча выпили. — У тебя, я так понял, есть какие-то сведения насчет предстоящего налета? — спросил Клыкач. — Есть пара теорий, — усмехнулся Дейрос. — Слушай сюда… *** Вернувшись в номер, Крогнорр первым делом проверил состояние Тилли. Девушка все еще спала, но от нее исходили эманации страха — похоже, ей снился кошмар. Тень прикоснулся Силой к ее разуму — и кошмар исчез. Ах, если бы можно было так просто избавиться от своих собственных! Тень стянул с себя куртку и уселся на пол, собираясь помедитировать и привести в порядок мысли. Но это оказалось не так-то просто сделать — гнев все еще бурлил в тогорийце. Да, он явно недооценил майора — тот предусмотрел почти все. Почти — так как не учел, что на корабле Крогнорра находится его старый напарник и боевой товарищ Шесть-Первый, дроид-убийца модели HK-61s, который по первому сигналу своего хозяина мог придти на помощь. Да и не столько хитрость майора вывела из себя (в принципе, от офицера одного из лучших спецподразделений галактики этого следовало ожидать), а столько угроза зелтрона навредить девушке. Сам того не желая, Крогнорр стал уязвим. А ведь раньше? Ни семьи, ни друзей, ни любимой женщины — ему нечего было терять. А так жить несоизмеримо проще. Хотя порой, когда Крогнорр бывал на густонаселенных планетах и видел то счастливую семью, то шумную компанию, то влюбленную пару — где-то в груди начинало щемить, и он отворачивался, набросив капюшон. Его единственные товарищи, которые всегда были рядом — Сила, бластер да световой меч, чего еще желать? Но порой хотелось вернуться на Нар-Шаддаа, и войдя в свою квартирку, услышать приветливый голос: «Ну наконец-то ты вернулся!..». Клыкачу в такие моменты хотелось выть, как голодный ворнскр. Тоска становилась еще сильнее, когда Крогнорр понимал, что он сам выбрал такой путь — склонившись на колени перед учителем в тот знаменосный день и услышав близкое гудение клинка его светового меча, став первым из Теней Неделимой Силы… Учитель говорил, что будет сложно, что они обязательно наткнутся на непонимание и враждебность… но он не говорил, что придется быть одиночкой. Лишь когда клинок его меча вторично прогудел над плечами в развалинах Дантуинского анклава, в день, когда наступление гоунов было остановлено, день, когда падаван стал рыцарем, учитель сказал: «Крогнорр, мой теперь бывший ученик, запомни — идти самыми извилистыми путями Силы способен только тот, у кого нет за плечами ничего, что он боится потерять!» Увы, но это оказалось куда сложнее и печальнее. За двадцать лет он многого добился — но ни на йоту не приблизился к тому образу, которым его видел учитель. Крогнорр, будучи глубоко в себе, не заметил, как проснулась Тилли. Девушка бесшумно выползла из-под одеяла и на цыпочках подошла к Клыкачу, который уже который час смотрел невидящим взглядом в стену напротив. Она приблизилась к Тени и прикоснулась к его щеке. — Ты чего не спишь? — встрепенулся тогориец. — Ты какой-то грустный, — прошептала она. — И я думаю, мне известно, как тебя развеселить… К удивлению тогруты, фелиноид мигом вскочил на ноги. — Не думаю, что это хорошая идея, — сказал он. — Почему? — Тилли склонила голову набок. — А потому что ты еще ребенок, — заявил Крогнорр. — Я не ребенок! — мигом вспыхнула девушка. — И если для тебя это важно — давно не девочка! — И сколько тебе лет, не-девочка? — саркастически усмехнулся Крогнорр. — Девятнадцать, — буркнула Тилли, надув губки. — Вы поглядите-ка, аж целых девятнадцать! — ухмыльнулся Крогнорр, заставив тогруту насупиться. — Слушай, иди спать, а? Я со своими проблемами разберусь сам, ладно? Однако девушка была настроена решительно — уперев руки в бока, она снова склонила голову и язвительно заметила: — Привык к своим дылдам мохнатым, да? И девчонки вроде меня с ними не сравнятся, да? Стоило признать, этой девушке удалось удивить прожженного скептика Крогнорра. Он всегда подозревал, что слишком мало знает о такой стороне жизни, пусть и захаживает в бордели на Нар-Шаддаа. Так что такая вот неожиданная реальность заставила его вконец обалдеть. — Если ты думаешь, что я спас тебя ради похоти, — к счастью, ошеломление не продлилось долго, — то ты жестоко ошибаешься, юная леди! Этот ответ заставил опешить и саму Тилли. Похоже, не один Клыкач чего-то об этой жизни не знал. — А… — протянула она, открыв от удивления рот. — А… зачем тогда? Зачем я тебе нужна вообще? Подобных вопросов Крогнорр боялся едва ли не больше, чем кошмаров об Эриаду. Хочешь не хочешь, но пришлось говорить правду. — Там, в той кантине, — сказал он, — когда те скоты к тебе полезли, я увидел твои глаза. Эти глаза умоляли меня помочь. Спасти тебя. Тилли взглянула на Крогнорра. — А ты не боялся? — спросила она. — Что они тебя убьют? — Нет, — усмехнулся Тень. — Не они первые, не они последние. Обычный сброд. — Ты считаешь себя выше их? — спросила девушка. Этот вопрос заставил его задуматься. — Нет, — ответил он через несколько мгновений. — Я в чем-то даже хуже. — Почему это? — снова искреннее удивление от Тилли. — Ты ведь даже не собираешься ко мне прикасаться? Крогнорр пристально взглянул на девушку — и вздохнул. — Все-таки ты еще совсем ребенок, — сказал он, усаживаясь поудобнее. Тилли аж задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки, и уселась рядом с Клыкачом, обняв руками колени. — А чего еще нужно мужикам? — внезапно заговорила девушка, глядя в стену, как сам Крогнорр раньше. — Потрахаться или посмотреть на танцы. Не важно из какого народа, не важно откуда — одно и то же всегда! Она вздохнула и уткнулась лицом в колени. — Но ты первый, кому от меня ничего не надо, — сказала она, не поднимая лица. — Может, это потому, что ты джедай? Клыкач вздохнул и сам. Великая Сила, воистину добрые поступки наказуемы! — Вряд ли, — заметил он. — Джедаям простые слабости тоже не чужды, они просто могут держать их под контролем. — Под контролем? — Тилли недоуменно взглянула на тогорийца, подняв лицо. — Постоянно? — Постоянно, — подтвердил Крогнорр. — Иначе какой ты джедай? — Я слышала, — заметила девушка, — что джедаям многое запрещено. Насчет… — Не так много, как кажется, — прервал её Тень, поняв, к чему идет речь. — Порядки сейчас попроще, чем в былые времена. Что же касается меня, — он невесело усмехнулся, — мне еще легче — я Тень Неделимой Силы. — Тень? — Тилли удивленно вытаращила глаза. — Никогда о таких не слышала! А чем эти Тени отличаются… ну, от обычных джедаев? Крогнорр бросил на неё быстрый взгляд, поджал губы, вздохнул и ответил: — Объяснять долго. Тилли улыбнулась: — Вся ночь впереди, раз тебе ничем больше не хочется заняться. Тогориец теперь пристально на неё взглянул и сказал: — А как насчет поспать? Мне кажется, и ты, и я сильно устали за этот день. — Я уже выспалась, — пожала плечами тогрута. Подумав немного, Крогнорр заговорил: — Джедаи используют Силу. Точнее, её Светлую сторону. Ситхи — Темную. Джедаи и ситхи — две стороны одной и той же монеты. — А Тени что, ребро? — спросила Тилли. — Нет, — мотнул головой Клыкач. — Мы и есть монета. Такой ответ заставил девушку удивленно вытаращится на своего спасителя. Тот же усмехнулся в усы и сказал: — Чтобы это объяснить, ночи точно не хватит. Скажу только, что мы не зря называем себя Тенями Неделимой Силы [Shades of the Undivided Force — прим. автора]. И нас не связывают никакие кодексы. — Сами по себе, значит? — спросила Тилли. — Сами по себе, — подтвердил фелиноид. — Почти, — ему вспомнились события пятилетней давности — Лвекк, атака Нового завета, дуэль мастера Торна и учителя Грея… его добровольное изгнание. Девушка, правильно истолковав задумчивость Крогнорра, промолчала. Заговорила она лишь спустя минуту: — Похоже, не все так хорошо, как кажется, да? — Тогда бы жизнь была слишком скучной, — сам же Клыкач решил отвлечь её (и себя) от тяжелых мыслей. — Хотя тебе наверняка так не кажется. Тилли хмыкнула, и повернув лицо к рыцарю, сказала: — С какой стороны посмотреть. Жизнь раба по-своему хороша — ты всегда знаешь, что завтра будет точно таким же, как и сегодня. У свободного забот больше. Крогнорр взглянул на подопечную — и решился на наверняка глупый с его стороны шаг: пододвинулся поближе и приобнял левой лапой за плечи. — Не бойся свободы, — сказал он. — Забот, конечно, побольше, но и возможностей тоже. Вот кем бы ты хотела стать? Девушка ответила не сразу — сначала она прижалась к мохнатому боку великана, вызвав у того приступ мурашек, и только затем заговорила: — Даже не знаю. Когда была маленькой, то хотела танцевать, на красивой сцене в красивом месте, перед красивыми людьми. В голове Клыкача уже завертелись шестеренки — заядлый любитель оперы, он после войны обзавелся несколькими полезными знакомствами в кругах искусства. Так что мечта Тилли была вполне осуществима — с такими-то данными, дери их лифоны! Девочка имеет все шансы стать звездой! — Знаешь что? — заявил он, взглянув на тогруту. — Закончу свои дела здесь — и мы с тобой полетим на Корусант! У меня есть знакомые, которые по достоинству оценят твой талант. Её реакция, правда, в который уже раз удивила великана — девушка взглянула на спасителя, хитро прищурилась и спросила: — Значит, я тебе все-таки нравлюсь? — Малышка, я хочу посмотреть на того, кому ты не понравишься, — хохотнул Крогнорр. — Ты действительно красиво танцуешь. Ну и в общем… — он внезапно смутился. — Ну и в общем ты тоже красивая. Следующие действия Тилли заставили Крогнорра смутиться еще сильнее — тогрута взяла его за ладонь и прижала её к своей щеке. — Ты тоже красивый — сказала она. — На первый взгляд кажешься жутким — но стоит взглянуть поближе, и ты уже совсем другой. Хороший… — совершенно незаметно для Крогнорра девушка переместилась лицом к нему и прижалась спереди. — Не прогоняй меня, — прошептала она, — я хочу этого не из благодарности или жалости. Ты мне нравишься… — Постой… — Клыкач и сам перешел на сдавленный шепот — Тилли начала позволять себе недостойные вещи, — я болел… Эриадской чумой… — Я тоже, — голос тогруты звучал маняще, одурманивая почище кинролла. — Единственная из партии выжила во время эпидемии на Орваксе… Смелей, джедай, не стесняйся… И он осмелел — лапа опустилась ниже спины Тилли…