Школа искусств "1703"

      Фади сидел на кровати с опущенными глазами и пил уже третью чашку чая. Ребята сидели молча, лишь изредка вздыхал Кирилл и матюгался себе под нос Ваня, когда громко лаяла собака за дверью.       Спустя 15 минут Фади поднял взгляд и прикусил разбитую губу. — Мама стала ругаться из-за оценок… Говорит «ты просто бездарность, раз не можешь учиться хорошо», мне стало очень обидно, — Фади говорил тихо и медленно, поэтому ребята пытались слушать его как можно внимательнее. — А потом за меня вступился Антон, пытался объяснить ей, что после госпитализации я не могу прийти в норму, она отвечала, что мы не дети, а монстры, подняла на меня руку…       Фади посмотрел сначала в глаза Кириллу, затем Глебу, а потом Ване, задерживаясь на его глазах взглядом и краснея, на что Ваня погладил его по голове и приобнял одной рукой за плечо. — Я отпиздил стенку в коридоре, собрал вещи и убежал. Антон пытался дозвониться до меня какое-то время, а я выключил телефон. Я не хочу туда возвращаться… Там… Там страшно, и… — по щекам парня стали скатываться слезы.       Евстигнеев сильнее обнял Фади, позволяя уткнуться носом в свое плечо и расплакаться.       Кирилл задумался. Он знал, что у Евстигнеева с Азимой какие-то интрижки, и что они не соулмейты. Но точно знал, что они вполне любят друг друга чуть больше, чем лучшие друзья. Это что-то вроде временной влюбленности, чтобы кто-то был рядом, они и сами это понимали, но отказывались признавать.       Глеб лишь опустил взгляд и тихо прошептал Кириллу, что лучше оставить их вдвоем, а им стоит погулять с собакой. Парень коротко кивнул и встал с дивана, направляясь за Глебом в коридор и захватывая по пути куртку, кинутую на пол. — Как думаешь, кто твой соул? — завел тему Глеб. — Хм, — Незборецкий почесал репу, — у меня есть подозрения, что это Флорин. — Кирилл? Да ну ладно? — Угу. Я про него раздобыл инфу, что он на хореографическом факультете учится. И живет он в интернате нашем, — Кирилл перевел взгляд на Глеба. — А ты как думаешь, кто твой соул? — А я знаю, кто это. Просто этот чувак вечно бегает от меня. Заебал, честно, — Голубин усмехнулся и присел на скамейку, утыкаясь носом в воротник кофты. — Холодает, — протянул Кирилл, улыбнувшись, на что друг просто пихнул его локтем. — А я знаю этого чувака?       Глеб накинул на голову капюшон, задумавшись и прикидывая, стоит ли говорить ему, прекрасно зная, что эти двое знакомы даже лучше, чем Глеб с самим собой. Потому что Кирилл уже говорил о нем, потому что эти двое в ссоре, потому что Глеб связан судьбой с тем человеком, который прервал связь с Кириллом. И это, блять, ужасное чувство.       Кирилл уже хотел было щелкать перед лицом друга пальцами, но понял, что его тревожит что-то. И он испытал странное ощущение дежавю, как будто такое случалось уже раньше. И он вспомнил, как пришел к Глебу с просьбой о помощи и показал черный глаз. Абсолютно черный правый глаз. И тогда он спросил, что это значит. Как же тяжело ему опять говорить что-то печальное Кириллу, связанное с соулмейтами? — Понимаешь, Кирюш… Это Бульвар, — блондин посмотрел в глаза другу, сглатывая ком в горле, неожиданно образовавшийся в такой пикантный момент. — Здравствуйте, а я все слышу. — Артем?!