I guess I'm just a nothing

      Роттердам, Нидерланды       POV Залия       Перед глазами знакомая кипа бумаг. У меня такое ощущение, что я уже несколько лет работаю с этим делом, хотя прошла только неделя. Щелкаю курсором мыши по экрану, смотрю на документы и понимаю, что снова ошиблась. Ну почему я сегодня такая несобранная?        Исправляю, переделываю, и снова начинаю клевать носом. Постукивание минутной стрелки начинало действовать мне на нервы. Зеваю, глаза слипаются, хотя день еще только начался. В офисе много людей, все работают, переговариваются, слышится стук дверей, шаги в коридоре, за окном ярко светит солнце, улицы полны машин… А я сижу тут и засыпаю. Наверно, стоит сделать кофе.       Благо, на кухне никого не было. Я встала, навалившись головой на верхний шкафчик на стене, и ждала, когда чайник вскипятит воду. Прошло несколько секунд, когда меня разбудил громкий женский голос. Я еще и умудрилась заснуть стоя.       — Зал, привет, ты не видела, Фишшер уже здесь?       Невысокая брюнетка торопливо вошла на кухню. Я лениво покачала головой.        — Извини, но ты не по адресу.        — Черт… Если эта шишка уже здесь, а я опоздала к нему на встречу, он закатит скандал, — девушка налила себе стакан воды и залпом его выпила. Я только пожала плечами. Ее проблемы.        — Ох, нет, он идет, — девушка отставила стакан и торопливо покинула кухню. Уже за стеной я услышала ее голос:        — Мистер Фишшер! Добрый день, я ждала Вас…       Ей повезло. Надо отдать Кэнди должное, она работает здесь изо всех своих сил. Словно она действительно получает от этого удовольствие… Хотя странно было бы назвать это удовольствием от выполняемой работы. Скорее, она гналась за высокой должностью и деньгами, но тем не менее, она ради этого действительно пахала, причем честно, не пытаясь добиться целей какими-либо «обходными» путями. Нет, конечно, я сама тоже серьезно отношусь к своей работе, но иногда я осматриваюсь кругом и спрашиваю себя: «А что я, вообще, здесь забыла?»       Щелкнул чайник.       Я работала точно не из-за должности. Деньги нужны, но ради них я могла пойти работать в любое другое место. А здесь я… помогала людям? Сомневаюсь. Меня больше привлекали расследования, чем шанс встретится лицом к лицу с маньяком/вором/убийцей и, еще того хуже, встречаться с их жертвами.       Я не знаю… Работа в бюро расследований была для меня интересной, но в тоже время — приносила столько боли. Я до сих пор не могу разобраться в том, что чувствую, когда сообщаю человеку, что мы нашли убийцу его родственника. Зачем им это? Разве это может приносить им какое-то облегчение? Ведь человека уже не вернуть. Но мне, наверно, не дано этого понять.        Возможность отомстить преступнику? Возможно… Черт, это было так сложно. Не хочу об этом думать.       Горячий кофе освежил мне голову. Я смогла исправить документы еще до обеда, значит, мне удастся-таки сегодня выбраться на свежий воздух. Хоть раз в день, но эти стены начинали на меня давить.       Минутная стрелка едва успела дойти до желанной отметки «обед», как я буквально выскочила из здания. Только бы быть отсюда подальше. Здесь есть кафе, в которое я довольно часто захожу, и сейчас направляюсь туда. На улице такой светлый день, даже настроение немного поднялось. Совсем чуть-чуть. Думаю, для него это максимум. Слишком много людей, слишком много мрачных мыслей. Но погода словно пыталась хоть как-то подбодрить меня. Она всегда была единственной, кто когда-либо пытался это сделать. Хотя даже она часто срывалась на меня, обрушиваясь дождем или грозой, когда я иду домой без зонта и в легкой одежде. Неужели я действительно так сильно раздражаю все и всех вокруг меня?       Хотя обычно в таких городах, как этот, никому нет и дела до чужих мыслей и раздражительности. Вокруг меня проходят люди, чье настроение не зависит от чужих переживаний. Разве так часто сейчас встречаются люди, у которых душа рвется на части, стоит им только рассказать о своих проблемах? Разве все они не делают грустное лицо, в панике вспоминая шаблонные фразы, чтобы выразить свое искреннее «сочувствие»? Я знаю, что не мне судить их. Я сама никогда не думала о них, по законам справедливости, они должны отвечать мне тем же. Они это и выполняют, в полной мере.        И тем более не мне кричать о своих тяжелых проблемах, когда во всех этих небоскребах, окружавших меня, живут тысячи людей, у которых свои демоны, разрушающие им жизнь.       В кафе было немного людей. За едой я начала перебирать некоторые бумаги по делу, которые захватила с собой, чтобы не скучать. Но мрачных мыслей стало только больше.       Как же я… ненавижу это дело. Словно специально мне вручили именно его. Дело об убийстве сироты. Ей было только десять лет. У нее тоже никого не было. Совсем никого…        — Ты так увлечена работой, Зал, может все же позволишь мне немного развлечь тебя?        Я вздрогнула от знакомого голоса. Черт, я совсем не заметила приближение Уолша… Мужчина склонился надо мной, опершись рукой на стол.        Я медленно подняла на него глаза и довольно сухо ответила:        — Как ты отметил, я тут и так неплохо развлекаюсь. Спасибо за предложение.        Мужчина только усмехнулся. Он уверенным движением пододвинул себе стул от другого столика и сел рядом со мной. Мысленно я тяжело вздохнула.        Уолш никак не хотел отвязываться от меня, сколько бы я ему не говорила. А ведь он такой умный, привлекательный мужчина — а ведет себя, как… Как все мужчины, которых я знаю. Добивается своего, не взирая на чувства и волнения других людей.       Просто не понимаю, что ему нужно от меня. Хотя нет, понимаю, но почему именно я? Я знаю, что у меня привлекательная внешность и фигура, у меня никогда не было комплексов по этому поводу, но это не может быть единственной причиной. Ведь правда, не может? Я хочу в это верить. Слишком много вокруг испорченных людей. И я ничем не лучше их. А может и хуже.       Но они… Так быстро умеют портить о себе мнение. Это невозможно раздражает. Когда я увидела Уолша впервые, он внушил даже… уважение? Вроде того. Я так много слышала о его успехах. Он создавал впечатление сильного человека, а потом началось… Я не верю в сплетни, но когда его действия обращались в мой адрес, сомнений уже не могло быть.       Мужчина улыбнулся мне:       — Милая, ты должна понимать, что нельзя проводить все свое время в работе, позволяя реальной жизни проходить мимо, — Какие-то пару мгновений мне хотелось резко возразить его словам, но он прав. Прав. Но не в моем случае. Работа помогает мне не думать о том, что творится с моей жизнью.       — Извини, но я не настроена на реальную жизнь.       — Девочка, — Уолш хохотнул, — ты боишься? Люди не кусаются.       Не кусаются. Мои руки невольно сжались в кулаки. Может, тебя они и не кусают.       — Поверь мне, Зал, ведь у тебя самой совсем нет опыта в нормальном общении…       Да что ты говоришь.       Я встала.       — А ты знаешь, из-за чего?       Схватив вещи, я метнулась из этого кафе. Настроение упало так же резко, как поднялось.       И я не знаю, как досидела до конца рабочего дня. Сначала я заставляла себя работать только ради той девочки, но с мыслями о ней казалось, что кто-то поджигает мои внутренности. Как же это было ужасно. Меня скрутило так, что это заметили коллеги. Черт, они догадались подослать мне нашего психолога поговорить со мной. Беспокоились? Да нет, в таком месте, как это бюро, это в порядке вещей.       Я ведь уже была на его приеме, перед тем, как взялась за это расследование. Они хотели подготовить меня, проверить, справлюсь ли я. И он заставлял меня выдавливать из себя всю свою боль, которая потом преследовала меня на протяжении всей этой недели. А все из-за того, что я решилась-таки рассказать ему обо всем. Мне было плохо, но ведь они действительно способны помочь, так? Это же их работа. Но мне следовало догадаться, что сейчас их заботит только моя работоспособность. Я рассказала ему, а он все свел к работе над делом, с целью «перебороть себя». Я по-прежнему помню, как сильно мне тогда хотелось либо ударить его, либо разреветься. Конечно, ничего из этого я не сделала. Просто со всем согласилась и вышла из кабинета. Но теперь — с ожившими воспоминаниями моих прошлых ночных кошмаров.       И сегодня пытка повторилась. Я не помню, что он спрашивал, и что я отвечала. Я помню, что долго я не выдержала.        Я сбежала оттуда.       Я вернулась домой. Наконец-то, после этой долгой дороги пешком, когда голову разрывают страхи. В темноте… Солнце скрылось вслед за моим хорошим настроением. Сумерки опустились на город, словно помогая невидимому врагу покончить со мной.       Я не знаю, что могло так сильно раздавить меня. Стены собственной квартиры превратились в зеркала, в которых отражались все мои демоны.        Соскользнув по стене, я осела на пол. Мое сознание продолжало гореть, в глазах застыли старые образы. Ничего такого не случилось сегодня, это был обычный день. Что со мной происходит?        Как обычно я была серой птицей в обществе, как обычно никому не было до меня дела, как обычно ни одни глаза не посмотрели мне в душу, скользя только по моей фигуре. Как обычно я была одна. Одна!       Внутри меня что-то медленно разбивалось. Я сильнее прижалась спиной к стене и закрыла лицо руками.       Я привыкла к этому, я прожила так всю свою жизнь, каждый божий день. Неужели все из-за этого чертова психолога?!        Впиваясь ногтями в лоб, я сжала зубы, подавляя крик.        Да, у меня совершенно нет опыта в общении. Потому что никто не захотел меня принять. Никто. И я научилась жить с этим. Если мое пустое существование можно назвать жизнью. Я чувствовала себя лишним элементом в этом вечном общественном механизме, среди толпы, понимая, что ничего не значу для них, что ни один из них не думает обо мне, а я не знаю никого из них. Почему боль, почти убившая меня так давно, вернулась сейчас?        Слезы покатились из глаз, в беззвучных рыданиях. Я откинула голову, ударившись затылком о стену, но физическая боль уже не могла превзойти душевную. Боги, я так долго боролась с этой болью, пожалуйста… Я не хочу снова вспоминать все это, зачем они меня заставляют?!        Я не должна так убиваться… Люди, которых не было рядом со мной, лишили меня всех эмоций. Всю жизнь одна, всю жизнь без поддержки и любви, но я как-то прожила, ведь правда? Я просто бесконечно вспоминаю ту девочку. Сироту, такую же, как я. Меня пугают собственные мысли о том, что ее убийство — гуманный поступок. Не переставая плакать, чувствуя разрушающееся сердце глубоко внутри, вспоминая свою жизнь, в которой не было ни одного счастливого момента — могла бы я пожелать ей того же? Нет, никогда…        Но она — не я, ее жизнь могла сложится иначе. Но ее уже не спасти, а меня спасти просто некому…        У меня никого нет. Я догадываюсь, что я просто ничто.