I guess I'm just a nothing

      Роттердам, Нидерланды       POV Данте       Эта миссия с самого начала не предвещала ничего хорошего. В Роттердаме находится одна из главных баз Организации, разве можно выкрасть амулет такого мощного титана, не сцепившись с ними? Вот и я о том же. Мне такое не впервой, конечно, но окружающее может сильно пострадать. И ведь тут так много людей в течении всего дня…       Я прилетел сюда только сегодня утром, нужно было найти подходящий отель и разобраться с делом. Моя миссия с этого дня — Конрад. Это титан-призрак; да, он не так силен в бою, но зато у него невероятные способности — влияние на человеческую психику. Он не единственный титан, который умеет это делать, но один из самых мощных в этом плане.       О его существовании Фонд узнал совсем недавно, раньше все думали, что это лишь легенда о призраке владельца замка Де Хаар, который утонул у стен замка в крепостном рву. Но потом мы откопали всевозможные подсказки и отсылки, все они указывали на то, что замок Де Хаар таит в себе гораздо больше, чем кажется. Организация снова каким-то своим способом узнала про Конрада и похитила бы его, но, к счастью, нынешние владельцы замка состоят в Фонде, они смогли отстоять свое сокровище, за что им бесконечная признательность. Но все же они не достаточно продвинуты в этом деле, они отказываются связываться с титаном. Говорят, что это будет слишком ужасно.       А сейчас сентябрь, замок закрыт для посещения туристами, и я могу со спокойной душой начать свою работу. Ну да, конечно. Я ведь уже говорил, что от этого места может ничего не остаться. Ценителю истории всегда больно смотреть, когда разрушаются памятники вечности. Но если ты еще и Искатель — придется действовать скрепя сердце.       Хотя не будем сейчас об этом. Я в Роттердаме, прекрасном городе, где стоит прекрасная погода — разве этого не достаточно, чтобы поднять себе настроение? Вы только посмотрите - все такое солнечное, и, хотя осень только началась, листва деревьев уже пожелтела. Так прохладно и свежий ветер. Вдоль дороги гордо высились дома, горели вывески, люди хлопали дверьми магазинов. Парк, уже выключенный старый фонтан, торгово-развлекательный комплекс, офисные дома, здание бюро расследований, площадь…             И здесь так много людей и машин. И хотя я привык к этому, когда жил в Нью-Йорке, мой нынешний дом в Венеции успел научить меня любить тишину и безлюдные улицы.       Ветер гнал по тротуару новую газету. Маленькие мальчики дурачились у крыльца дома, бегая и радостно смеясь. Что-то кидали, возбужденно друг другу рассказывали, толкались и снова смеялись.        Мои губы невольно сложились в тихую улыбку. Было так приятно наблюдать за ними. За всем, что происходит вокруг. Здесь все-таки красиво. Улыбка стала шире, и прохожие начали странно на меня смотреть. Две девушки, прошедшие мимо, улыбнулись в ответ. Правду говорят, что от улыбки случайного прохожего может подняться настроение. Будет очень здорово, если я смогу сделать это для кого-то…       Вот только, не все замечают чужие эмоции. Это расстраивает. Конечно, я часто вижу такое, у этих людей свои дела и заботы. Но все же… Откуда-то во мне это странное, ни с чем не сравнимое желание, чтобы все они улыбнулись. Если бы мы чаще замечали друг друга… В этом мире было бы гораздо меньше печали. Неужели мы бы не смогли помочь друг другу? Поддержать? Ведь это совсем не сложно — просто спросить у человека, как у него дела.       О Боги, я не знаю, зачем завел сейчас эту тему. Мне следует думать совсем о другом.        Я все-таки стер со своего лица улыбку. Как ни крути, а взрослый мужчина, нужно соответственно себя вести. Хотя внутри меня не переставало светить солнце, пока я шел по длинным светлым улицам, смотрел на лица людей и на птиц, маленькой стаей рассекающих осенний воздух.       Остановившись на светофоре напротив уличного кафе, я поднял голову вверх и закрыл глаза. Прохладный ветер залетел за воротник моего плаща, коснувшись шеи. Почувствовался светлый запах ясеня. Медленно открыв глаза, я посмотрел на небо. За зелеными очками солнечный свет и редкие тучи отливали приятным изумрудным блеском, словно картина, застывшая в драгоценном камне.       Все вокруг напомнило мне мое детство. Воображение рисовало в голове картины прошедших лет так явственно, словно это было только вчера: такие же пожелтевшие листья дуба и ясеня, свежий ветер, над головой пролетают птицы. В тот день я был с Метцем.       У нас тогда был урок. Метц вывел меня на улицу в тот осенний лес. Я понятия не имел, зачем он привел меня туда и почти подпрыгивал от нетерпения, ожидая чего-то увлекательного. Наставник действительно поразил меня. Он поднялся со мной на невысокий желтеющий холм. Там, стоя на небольшой опушке в тени деревьев, где открывался вид на все такой же осенний лес под нами, он со странной улыбкой попросил меня посмотреть вокруг и сказать, что я вижу. Я не понимал, к чему это, но уже научился слушаться его, и ответил, что вижу лес под собой, желтые листья и птиц. Я сказал это торопливо, я не столько смотрел на природу, мне хотелось поскорее узнать, что будет дальше. И Метц видел мое возбуждение.       Он попросил меня посмотреть на небо. Я в недоумении поднял глаза:       «А что я должен там увидеть?»       «Ты должен увидеть себя».       Стоит ли говорить, сколько всего невыразимого эти слова пробудили в детской душе?       И еще несколько дней мы поднимались с ним на тот холм, и с каждым разом я все лучше понимал его слова. Я смотрел на небо, спокойное и нерушимое, я чувствовал ветер, свободный и впечатлительный.       С каждым разом окружающее все больше затрагивало мою душу, но с каждым разом я все тише проявлял свой восторг. Тогда я обрел невероятную силу. Это то спокойствие, зародившееся в душе, которое я потом так часто нарушал, пока не позволил ему овладеть собой. Это тот щит, что позволял мне скрывать свои чувства, и непоколебимая вера, что все еще можно обернуть к лучшему.       Нет, это не лишило меня детского восторга, нет, наоборот, я начал чувствовать окружающий меня мир. Я чувствовал его красоту, его радости и его боль. Это вызывало настоящий трепет в наивной душе. Я стремился сохранить это чувство при себе, чтобы только не расплескать его наружу, я слишком дорожил им.       И дорожу до сих пор. Сделав все, чтобы сохранить его в своей душе, я пронес его через всю мою жизнь. И теперь, возможность не замечать окружающее, казалась нереальной. Возможность быть эмоциональным, когда тебя успокаивает умиротворенная природа, так похожая на тебя. Чей гнев только праведный, радость только спокойная и невыразимая, а тоска только глубокая и тихая.       Я так погрузился в теплые воспоминания, что завернув за угол дома уже на другой улице, чуть не сбил девочку лет тринадцати, которая куда-то бежала. Врезавшись в меня, она чуть не упала, хорошо, что я успел осторожно ее подхватить. Сердце задело чувство вины. Милая девочка с испуганными глазами начала извиняться. Я мягко улыбнулся ей, помогая встать на ноги и пропустил дальше.       Настроение поднялось еще больше, когда я увидел ответную улыбку в больших карих глазах. Приятно, когда кто-то принимает твою заботу.       Это вызывает в голове воспоминания уже о совсем другом уроке… Метц до сих пор с веселой улыбкой вспоминает то время. Время, когда я отказывался его слушаться. Мне даже сейчас трудно понять, что было тогда у меня на душе. Я просто не хотел принимать его рядом с собой…       Я был совсем маленьким, возможно, это хоть как-то оправдывает мое поведение. Я надеюсь. Потому что Метц давал мне все, что только мог мне дать. С раннего детства он учил меня всему, он заботился обо мне. Он делал из меня того человека, каким я стал сейчас. И сколько бы я ни упирался, сколько бы ни вредничал и ни убегал от него, он все равно пытался найти со мной общий язык, так терпеливо, осторожно. Словно это было целью всей его жизни. Я помню почти каждое слово из наших разговоров, его ласковую улыбку и внимательный взгляд…       И скоро я начал принимать его. Не сразу, постепенно, все меньше убегая, меньше упираясь. Замечая то, что он делает для меня, я начинал ценить его.       Теперь я понимаю, насколько это важно — проявлять терпение к тем, о ком заботишься. Возможно, сейчас они не принимают тебя, но когда-нибудь, сколько бы это ни заняло времени, обязательно примут.       Кхм… Собственно, о приемах…       Мне следует подумать о предстоящем разговоре с владельцем замка. Мистер N* сейчас находится в центре города, я должен встретиться с ним и поговорить насчет титана. Мои мысли быстро направились в другое русло.       Дело в том, что мистер N и его супруга не знают, где находится амулет Конрада в настоящее время и не пытались его искать. Конечно, то, что он находится на территории замка не подлежит сомнениям — именно здесь чувствуется его особая активность. Но слухи, что дошли от далеких прежних владельцев замка до нас, указывают на то, что психологическая сила Конрада напрямую связана со смертью. Там были очень расплывчатые указания на то, что он, возможно, может представлять перед людьми сцены их собственной смерти. Хотя также вполне возможно, что он способен представлять смерти близких людей или нечто подобное.       Конечно, Фонд ни в коем случае не собирается использовать этого титана на ком-либо, но у наших дорогих друзей из Организации на него совсем другие планы. Им ничто не помешает использовать Конрада против нас. И, если учесть слова Дефо во время нашей недавней стычки… Первым Конрада опробуют на мне. Забавно, не так ли? Этот человек почти во время каждой нашей встречи лучше всякого титана предсказывает мою смерть. Причем, она всегда разная. Даже не знаю, какую из них бы больше предпочел.       И, пожалуй, не стоит говорить мистеру N о возможном свидании с Дефо и другими агентами. Я, надо заметить, приехал без приглашения. Ему не понравится то, что я собираюсь обшарить его частную собственность с риском сравнять несколько коридоров замка с землей.       Но все-же я надеюсь, что как член Фонда, он понимает, насколько важно добыть амулет Конрада как можно скорее.       Так за работу, Данте! Ты и так позволил себе слишком расслабиться.       Я поднялся по невысокой лестнице и позвонил в дверь.