Baby gon' love me now, now, now, now, now, now Now or never, hey, hey, hey I want you to hold me down, down, down, down, down, down Down forever, hey, hey, hey Said you know I wanna keep you around 'Round forever, hey, hey, hey I want you to love me now, now, now, now, now, now Now or never
По моему телу стадом пробежали мурашки, из-за чего я невольно поежился. Было довольно прохладно, но где-то в районе груди чувствовалось что-то тяжелое и такое теплое. Не открывая глаз, я дрожащей рукой нащупал свой груз, тут же почувствовав ладонью чьи-то волосы. Они оказались довольно приятными на ощупь, и поэтому я стал медленно перебирать их между своими пальцами. Это было превосходно, ощущать в своей руке нечто подобное. Шелковые, местами шершавые пряди щекотали мою кожу. Проведя очередной раз вдоль одной из них, понял, что они, к тому же, кучерявые. Резко распахнув глаза, я приподнял свою голову и сфокусировал взгляд на парне, чьи розовые волосы я только что беспощадно теребил. Он сидел на полу на коленях, при этом его две руки и голова спокойно покоились на мне. Он ровно дышал, повернувшись в мою сторону и закрыв глаза. «Спит» — пронеслось у меня в голове. Слава Богу. Значит, он этого не чувствовал и не видел. С другой стороны, даже если так, то что бы случилось? Он сам меня два раза поцеловал, так что меня винить абсолютно не в чем. Уж не я ведь разрушаю чужие миры, предварительно давая надежды. «Стоп. Что он здесь делает?» — когда моя голова снова принялась за работу, я огляделся и узнал в окружении свою комнату. Единственное, что здесь изменилось - это шторы, которые теперь пропускали в помещение излишнее количество света, к чему я точно не привык. Решив, что надо что-то делать, я постарался вылезти из-под Джоша, но потерпел неудачу, потому что парень сам проснулся и, похоже, не особо спешил поднимать с меня голову. Он просто сидел, под углом смотря на меня слегка опухшими после сна глазами. — Ты вставать думаешь? — раздраженно спросил я, теребя край футболки, в которой остался с самого утра. — Не-а, — раздалось в ответ. От подобного заявления, у меня отвисла челюсть. Джош, довольный полученной реакцией, еле заметно улыбнулся, после чего немного приподнялся и протянул свою ручку, положив ее на мой лоб. —Температура почти спала, — произнес он, облегченно вздохнув. От возмущения я свел брови на переносице. Ломает мою и без того наладом дышащую жизнь, появляется в моей комнате, спит на мне, а потом еще со спокойным выражением лица меряет мою температуру, словно хлопочущая над заболевшим сыночком мама. У этого парня есть хоть капля рассудка? Заметив мой недовольный вид, он обреченно покачал головой. — Ты потерял сознание. В туалете, помнишь? — разумеется, помню. Кивок. —Я вовремя тебя нашел и отнес домой. У Зака в это время должна была быть контрольная, поэтому я его не стал тревожить. У тебя поднялась температура, но, как ты видишь, я ее сбросил. Ты как себя чувствуешь? — у меня в прямом смысле полезли глаза на лоб. Что с ним вообще не так? Почему он так спокоен? Ведет себя, как ни в чем не бывало. Мне не обидно, я злюсь на него. За то, что он такой эгоист. За то, что играет с людьми и их чувствами. За то, что я ему безразличен, а сюда он пришел наверняка ради своей же выгоды, ну или же это лишь порыв благородности. Потеряв контроль над потоком мыслей, я закрыл глаза и потер виски. — Уйди отсюда,— я не говорил, а просто шипел на него. —Я не хочу тебя видеть,— от сказанного голова закружилась, а висках все сильнее отдавался мой пульс. — Почему?— один вопрос. Всего лишь один, а сколько на него ответов, и все неточные. Все правдивы и лживы одновременно. Я злюсь на него, я его ненавижу, я обижен и расстроен из-за него, но он мне дорог, я хочу быть рядом с ним. Что из этого стоит сказать? — Я не знаю. Я не знаю, ты просто придурок, для которого нет ничего святого, ты эгоист, ты циник, ты... — я начал задыхаться в рыданиях, не закончив предложение и не зная, что говорить. Я медленно и верно слетал с катушек, пока Джош молчал. Вдруг сильные руки крепко обхватил мое тело, и парень прижал меня к себе. — Тай, я придурок, знаю,— он тоже плакал. —Но поверь, я не эгоист и уж тем более не циник,— я неистово пытался вырваться из объятий, но все попытки были тщетны. — Тогда почему? — крики прорвались сквозь слезы. —Почему ты это делаешь? — парень обнял меня еще крепче, так, что я услышал бы хруст собственных костей, если бы не истерика, накатившая на меня с головой. — Да когда ты уже, наконец, поймешь, что ты нравишься мне?! — я замер. —Я поцеловал тебя, потому что хотел этого. Мне это было нужно. Я отдалился от тебя, потому что это было нужно тебе. Ты запутался, я видел это. За эту неделю ты с каждым днем казался мне все лучше и лучше. Так теперь прошу тебя, Тай. Пойми, что я чертовски влюблен в тебя! — комнату окутала тишина. Я не мог разобраться в произошедшем. Я ему нравлюсь? И он мне нравится? Но такого ведь не может быть. — Джош, это неправильно. Так нельзя, — я шептал ему на ухо, отбросив желание вырваться из плена его рук. Мы оба плакали, наши футболки уже стали влажными от слез. — Почему? Почему ты думаешь, что так нельзя? — Потому что это неправильно. Господь нас накажет. — Но он сам создал нас такими, разве нет? Его пути неисповедимы. Так зачем служить Богу, если никто не знает, что он хочет? Я задумался над словами Джоша и впервые задумался о том, что религия и правда требует от нас слишком много. Может, он прав? Стоит ли идти против чего-то, во что преданно верил всю свою жизнь, ради своих желаний и чувств? Определенно.***
— Подними руку, тебе надо температуру померить,— я выполнил просьбу парня, задрав одну руку над головой, в то время как вторая покоилась на животе. Джош наклонился и слегка оттянул край моей футболки, чтобы было легче засунуть градусник подмышку. Когда его пальцы невесомо коснулись моей ключицы, по телу стадом пробежали мурашки, что не осталось без внимания одноклассника. В очередной раз отказываться в неловкой ситуации я не собирался, поэтому решительно перехватил его запястье своей свободной рукой, отчего тот замер. Мое лицо тронула гордая улыбка. — Градусник я бы сам мог поставить,— я вернул руки в исходное положение, давая Джошу закончить начатое, а сам краем глаза любовался его покрасневшими щеками. Когда градусник был на месте, а Джош начал отходить от смущения, он предложил мне чая, на что я охотно согласился и начал подниматься, придерживая прибор подмышкой, но тут чужие руки повалили меня обратно в постель. — Нет, ты отдыхай, я принесу,— донеслось до моего слуха перед тем, как парень вышел из комнаты. Вернее, вылетел. Через пару минут, в тот момент, когда я уже собирался на стену лезть со скуки, в дверном проеме появилась уже столь привычная копна розовых волос. Заметив мою беспричинную улыбку, он задержал на ней взгляд и подал в мои руки кружку с напитком. — Аккуратно, он горячий,— прозвучал настороженный шепот, но было уже поздно, ибо я по своей тупости не догадался даже подуть на чай, прежде чем делать полноценный и такой смелый глоток. Зажмурив глаза, я вытянул руки с чашкой подальше от себя и почувствовал, как кипяток стекает по горлу. От переизбытка эмоций я громко замычал, чем вызвал смешок у Джоша, который за секунду до этого забрал у меня кружку. — Смешно тебе, да?— болезненно простонал я, все еще не осмеливаясь раскрывать глаза в страхе потерять всю силу и устойчивость к горячей воде с сахаром. — Нет, что ты,— воспользовавшись моментом, парень приблизился и оставил легкий поцелуй на моем лбу, отчего я тут же распахнул веки. Он вновь улыбнулся. — Ладно, давай-ка посмотрим, что у тебя с градусником?— я послушно достал прибор из-под футболки, вспоминая, как недавно этих же точек на моей коже касались пальцы Джоша. Он взял у меня из рук градусник и через мгновение спокойно вздохнул. — 36,8. Почти спала. Значит, все хорошо, правда? — Когда ты рядом - да,— не успел я подумать как следует, а эти слова уже повисли в воздухе. «Твою мать» - только и пронеслось у меня в голове. Не прошло и минуты молчания, как его прервал Джош. — Ты еще чай будешь?— вначале он явно хотел просто перевести тему, но к концу предложения в его голосе послышались веселые нотки, и он даже усмехнулся. Ну слава богу. Не хватало еще одного человека, предающего значение моим словам. — О да, я сейчас готов выпить литр кипятка,— мы оба широко улыбались, смотря друг другу в глаза. — Ну тогда держи. Мало будет, выпьешь мой,— он снова подал мне кружку, из которой я сделал пару аккуратных глотков, предварительно подув. Вскоре посуда отправилась на место, а парень обошел мою небольшую кровать и неожиданно для меня завалился рядом. — Э-эй,— недовольно простонал я. —Кто тебе разрешал сюда ложиться?— мои руки шарили по мягкой поверхности постели, пока не нащупали подушку, не попавшую ни мне, ни Джошу под голову. — Ну ты, по крайней мере не запре- Ай!— смачный удар пришелся прямо по лицу, поэтому пламенная, ну или не очень, речь просто обязана была прерваться. Началась борьба. В свою защиту, а позже и для нападения, парень тоже взял подушку, на которой до этого он бесцеремонно валялся. Мы валили друг друга на спины, поднимались и снова падали под чужим весом. В воздухе начинали летать перья, старая кровать пошатывалась и временами противно скрипела. Наши крики заполняли два этажа, придавали им не хватающего ранее уюта, и впервые за долгое время этот дом показался мне живым. Я почувствовал, что в очередной раз оказался повален, а сил отбиваться уже просто не осталось. — Ст-стой! Погоди, нет! Перестань!— сквозь смех кричал я, стараясь усмирить разбушевавшегося парня. Джош, наконец, замер, нависая надо мной. Он смело сидел на мне, перекинув свои ноги по обе стороны от моих бедер, а руками держал мои запястья. Мы оба были красные и запыхавшиеся, глубоко дышали, пытаясь привести в норму дыхание. Парень, подумав немного, стал понемногу приближаться к моему лицу, отчего в груди начали раздаваться все более громкие и частые удары. С каждой секундой он находился все ближе ко мне, а я так и не нашел причин отталкивать его. Только из-за религии — глупо, из-за отсутствия каких-либо чувств — наглая ложь. Когда между нами осталось чуть меньше двух сантиметров, Джош на секунду замер, переведя взгляд с моих губ на глаза. Он смотрел на меня затуманенным взглядом и просил разрешения, в то время как я просто наблюдал за каждым его действием. Предавшись желанию, я приподнял голову с простыни и коснулся его губ своими, вовлекая в поцелуй. Сначала неловко, затем все нежнее, и после Джош провел языком по моей нижней губе, которую я сразу же приопустил, позволяя ему пройти. Он провел кончиком языка по ряду моих зубов, после чего я тоже вступил в игру. Мы беспощадно мяли губы и одежду друг друга, пока наши языки делали то же самое. Я почувствовал тяжесть внизу живота, но это тут же ушло на второй план, так как внизу послышался хлопок двери и громкий голос брата: — Тай, ты дома?— мы с Дождем быстро оторвались друг от друга, чуть ли не задыхаясь. В такой ситуации я не успел придумать ничего лучше, чем лечь под одеяло, притворившись спящим и чуть ли не умирающим. Джош же вскочил с кровати, принял вид заботливой мамочки, ставящей своему спящему чаду градусник не той стороной. — Джош?— раздался удивленный голос брата уже в проеме двери, судя по звуку. —Что с Тайлером? — Ему стало плохо в школе,— парень, к счастью, заметил свой косяк с медицинским прибором и тут же его исправил. — Он спит сейчас, но температура уже почти спала. Зак подошел ко мне и, вздохнув, положил ладонь на мой лоб, будто умеет определять температуру тела человека. — Спасибо, Джош. За то, что заботишься о нем,— судя по всему, они обнялись, после чего оба вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Я с облегчением достал руку из-под себя, которую так неудачно подсунул туда в спешке. Решив, что стоит "поспать" еще хотя бы полчасика, я остался лежать на боку, разглядывая подушку, упавшую на пол, скомканный плед, валяющийся рядом и смятые простыни, на которых за этот день произошло достаточно многое.