I don't wanna be in love

Сильный человек ломается только под давлением собственных предрассудков и опасений. Могучий страх проявить слабину, пав лицом в грязь на глазах близких людей, способен вывести из себя даже самую стойкую и целеустремлённую личность. Выматывая себя томительным самобичеванием, человек теряет контроль над своими эмоциями и действиями. Коварный демон страха, нагло гложущий разум и сердце, толкает на безрассудные поступки, смысл которых тяжело выкроить. Если ты долго накапливаешь в себе боль, ярость и обиду, то понимаешь, что рано или поздно сокрушительного взрыва не избежать. Эмоции, по большому счёту негативные, разгораются в крови с невероятной силой, сплетаясь в тугой комок. Острый комок подходит к горлу постепенно, затрудняя дыхание и затуманивая мысли. Ты чувствуешь неизбежную опасность, которая может полностью перевернуть твою жизнь, но защитный блок трезвого ума сдерживает вихрь эмоций до последнего, погашая его напор. С каждым днём площадь точки возгорания расширяется, отравляя весь организм. Кровь бурлит в жилах, а трезвый рассудок окончательно перестаёт контролировать действия. Неожиданно пелена спокойствия падает на глаза, и необъяснимая слабость сковывает тело. Кажется, что жгучим мучениям пришёл конец, но наступает самое страшное. Сердце с треском рассыпается от неудержимых эмоций, а голова взрывается от каждой мимолётной мысли. Взрыв эмоций ослабляет душу и тело, парализуя движения и поток мыслей. Волна страха растекается по жилам, толкая на невообразимые глупости. Поддаваясь пагубному влиянию страха, человек непреднамеренно закрывает глаза на чувства близких людей, которые им дорожат, но не показывают этого вволю. Нужно научиться совладать своими эмоциями, чтобы в беспамятном страхе не потерять важных людей, для которых мы значим гораздо больше, чем можем себе только представить. Несостоявшийся поцелуй не выходил у ОʼБрайена с головы. Он не знал, что делать дальше после того злосчастного вечера: жалеть, что не смог дойти до конца, пытаясь прояснить свои чувства к Стефани, или корить себя за немыслимую глупость, которая могла запросто перечеркнуть дружбу с ней. Хотя Дилан был более чем уверен, что уже разрушил любые взаимоотношения с подругой нелепой попыткой проверить свои чувства. Мучительный страх потерять Ховард глодал измученное сердце, но состояние неведения изводило парня ещё больше. Который раз за последние два дня он набирал номер Стефани, но она уверенно не отвечала или более того — сбрасывала звонки. Школьник не знал, что чувствует Ховард и о чём думает. Её бессильные слёзы врывались сумасшедшим вихрем в сознание и доводили до безумия. Невозможно было так искусно сыграть. Дилан с тревожным видом блуждал по двору школы, пытливо всматриваясь в лица прохожих. Слепящее солнце било в глаза, заставляя парня щуриться. Неугомонный ветер развевал его расстёгнутую коричневую рубашку, открывая кубики пресса под обтягивающей белой майкой. По необъяснимой причине Стефани не было вчера в школе, и ОʼБрайен ещё сильнее жаждал с ней встретиться и поговорить, игнорируя любые попытки Лорен вытащить его погулять или сходить в кино. Сейчас он меньше всего думал о своей возлюбленной, потому что все мысли были заняты совершенно другой девушкой. ОʼБрайена мало интересовало, как его странное поведение повлияет на отношения со Стивенс. Звенящий звук телефона оповестил об очередном сообщении от Лорен: «Не могу до тебя дозвониться. В школе меня не будет: вынуждена ехать с отцом за город. Увидимся вечером на игре. Целую». Дилан недовольно закатил глаза и тяжёло вздохнул, закрывая ненавистное сообщение. Его коробило от одного взгляда на весёлый смайлик, который Стивенс всегда по привычке добавляла в конце. Парень беззвучно чертыхнулся и сдвинул брови. Как он мог забыть о сегодняшней игре? Конечно, ОʼБрайен второй день был слишком озадачен попытками связаться со Стефани, но все они оказались безуспешными. Вдруг янтарно-карие глаза округлились от удивления, а дыхание окончательно сбилось. Волна ледяного пота накрыла всё тело, доводя до судорожной дрожи. На школьной парковке резко затормозила черная машина, в которой громко играла музыка, похожая на джаз или фолк. Из автомобиля вышла черноволосая девушка в бирюзовом приталенном платье и джинсовом пиджаке. Рядом с ней гордо шёл парень в серой рубашке и черных джинсах. Они вели увлеченную беседу и беззаботно смеялись, привлекая внимание всех окружающих. Дилан надрывно вдохнул и нахмурился, сжимая от злости кулаки. Его карие сверкающие глаза мгновенно потемнели, а губы скривились в угрюмой ухмылке. Сердце свернулось в тягостный комок, перекрывая доступ кислороду. ОʼБрайен возмущённо сложил перед собой руки, наблюдая за веселой парочкой. Это были Стефани и Марк. — Спасибо, что заехала за мной сегодня. Я не ожидал, что машина заглохнет прямо в гараже, — вежливо протянул Марк, одаряя Стефани благодарной улыбкой. Ховард невинно улыбалась, хотя с трудом улавливала суть разговора. Все её мысли были поглощены прокручиванием в памяти того странного вечера, когда Дилан невзначай заявился к ней домой и практически поцеловал. Девушке пришлось выслушать до ужаса скучную лекцию о всевозможных рамках приличия и соблюдении дистанции с парнями с уст матери, но слабо помнила её подробности. Неожиданная решимость ОʼБрайена повергла школьницу в шок. Теперь Стефани не знала, что и думать, жутко боясь, что Дилан будет её избегать после этого случая. — Не стоит благодарности, Марк. Мне было несложно, даже в радость, — внезапно пролепетала Стефани и сама ужаснулась искренности произнесённых слов. Паттерсон слегка смутился, но вновь добродушно рассмеялся. Легкий огонь напряжения проблеснул в его карих глазах, но Стефани ничего не заметила, блуждая в сетях собственного сознания. Она так боялась встретиться с Диланом, что даже в школу вчера не пошла, сославшись на головную боль. Миссис Ховард встретила заявление дочери подозрительным взглядом, но молча согласилась. Замечая на экране телефона знакомое имя, девушка уже второй день подряд рефлекторно сбрасывала звонки. Неотступный страх камнем давил на сердце, медленно лишая здравого рассудка. — Ты же не забыла, что сегодня должна придти на мою игру вечером? — осторожно поинтересовался Марк, игриво подмигивая Стефани. Ховард спокойно кивнула в ответ и вздрогнула, понимая, что на игре обязательно будет Дилан. Рой мурашек кружевом укрыл молочно-белые плечи, скрытые под джинсовым пиджаком. Сердце забилось до одури громко, отбиваясь шумом в ушах. Трепетные пальцы сжались в кулаки, и Стефани невольно издала приглушённый вопль растерянности, от которого у Марка на секунду потемнело в глазах. Полыхающие глаза девушки мгновенно потухли, как свечи под могучим дуновением ветра. Паттерсон испуганно коснулся её ледяной ладони, которая обжигала дрожью. — Конечно, мы с Лорен придём, — выдавила сухую улыбку Стефани и коснулась плеча Марка, пристально всматриваясь в его глаза. Немая грусть мерцала в его взгляде, смешанная с блеклой надеждой. Паттерсон боялся быть отвергнутым, жутко боялся, и страх читался в каждом мускуле его лица, в каждом движении. Ховард всегда была чрезмерно великодушной и любезной, поэтому обидеть человека для неё было равносильно смертному приговору. Школьница знала, что к ней чувствует Марк, но хоть и не могла ответить ему взаимностью, сделать больно тоже не могла. Знала бы она, что за ней следит пронзительный взгляд ОʼБрайена, действовала бы определённо по-другому. Дилан сдержанно стоял на месте, буравя счастливую парочку испепеляющим взглядом. Всклокоченные тёмные волосы развевал свежий ветер, но ядовитый ком в горле не давал свободно вздохнуть. Янтарно-карие глаза с каждой секундой всё больше наливались кровью, а лицо кипело от ярости. Сердце, клокочущее в груди, отказывалось отбивать привычный ритм, расплавляя грудную клетку. Несносные мысли ломали черепную коробку пополам, доводя до головокружения. ОʼБрайену хотелось высказать Стефани всё, что думает о ней, но не решался сдвинуться с места, следуя за ней воспламенёнными глазами. Нервно стуча по сенсорному экрану, парень в десятый раз набирал тот самый номер телефона, но Ховард сбросила звонок прямо у него на глазах. Сколько она может его мучить? Сколько она может доводить его до безумия молчанием? Почему нельзя высказать всю правду в глаза? Но разве не понятно, какое решение для себя приняла Стефани? Его лучшая подруга выбрала Марка. Как иронично, лучшая подруга выбрала лучшего друга. Дилан криво ухмыльнулся и последовал к своей машине.

* * *

Тёплый вечер неожиданно укрыл улицы Бейкон Хиллс. Как только кроваво-красное солнце закатилось за густую перламутровую ширму горизонта, школьный стадион начала заполнять многочисленная толпа людей: старшеклассники рассаживались с торжествующими возгласами, учителя спокойно занимали свои места в первых рядах, пристально наблюдая за учениками, а родители с интересом рассматривали полупустое поле. Тренер Финсток с самодовольной улыбкой появился на поле, окидывая ликующим взглядом битком забитые трибуны. Схватка с командой из Девенфорда определённо предрекала победу и не стояла бы особых усилий. Только вот ни тренер, ни игроки, ни болельщики не подозревали, во что может обернуться заурядный дружеский матч.  — Идите уже, чёрт возьми, на поле! — прокричал тренер с ехидной ухмылкой, активно размахивая рукой и указывая на поле. Игроки в красных формах послушно побежали на поле, мысленно выстраивая победную тактику игры. Дилан, как настоящий капитан, жестами показывал последующие действия в матче, а все игроки команды понимающе кивали головами. Марк находился в странном недоумении из-за того, что лучший друг целый день всячески его игнорировал. Даже теперь, в преддверии игры, они и словом друг с другом не обмолвились, что жутко напрягало Паттерсона. ОʼБрайен с серьёзным видом вышел на центр поля, не обращая внимания на растерянного парня. Сегодня ему было глубоко наплевать на недомолвки с другом и его мнение. Дилан собирался играть в полную силу и как можно жестче. Когда игроки школьной команды Бейкон Хиллс разбежались по широкому полю, занимая свои позиции, над ними нависла цепочка соперников в зеленой форме. Не чувствуя серьёзной угрозы, хозяева поля украдкой переглядывались между собой и смело улыбались. Гулкий звук тренерского свистка оповестил о начале матча, и игроки с огромной скоростью разбежались по полю, перехватывая в клюшку белый мяч у соперника. Переполненные трибуны резко затихли: болельщики с замиранием сердца наблюдали за ходом игры, не отрывая внимательных взглядов от поля. Девушки воодушевленно трясли над головами плакаты с кричалками. Стефани с Лорен удачно разместились в третьем ряду, чтобы все напряженные моменты и стычки в матче были видны как на ладони. Ховард ждала этой игры, чтобы получить возможность провести время с Лорен. Серьёзные отношения Стивенс с Диланом охладили крепкую дружбу девушек, но Стефани не хотела терять подругу ни при каких обстоятельствах. Ховард предпочла надавить себе на горло и зажать зародившуюся влюблённость к ОʼБрайену в кулак. Последние полтора месяца ей постоянно приходилось бороться с собой, закрывая глаза на кипучую в крови ревность и боль, и поддерживать общение с Диланом и Лорен. Борьба с чувствами оказалась неровной, и Ховард потерпела поражение. Не оставалось больше сил для лжи, ведь она постоянно только то и делала, что обманывала — Дилана, Лорен и саму себя. После несостоявшегося поцелуя с ОʼБрайеном возникло множество нешуточных вопросов, ответы на которые Стефани не могла найти самостоятельно, но и с другом говорить боялась.

От лица Стефани

Я слабо обращала внимание на безумолчные выкрикивания Лорен «Дилан, вперёд!», полностью погрузившись в тягостные размышления. Стивенс не могла спокойно усидеть на месте, нависая надо мной с этим злосчастным плакатом, и её сияющее лицо в какой-то момент начало меня гневить. Марк, одетый в красную футболку с номером «11», постоянно ловил мой взгляд, как будто это добавляло ему решимости и силы. В его карих глазах горела тайная надежда, а я, загадочно улыбаясь в ответ, лишь оправдывала её. Мне было жаль обижать такого хорошего парня, но моё сердце принадлежало Дилану. Чертов ОʼБрайен ураганом ворвался в мою жизнь, разрушая чёткие принципы и законы, которые я возводила последние два года перед поступлением. У меня были идеальные планы на будущее: Калифорнийский лингвистический университет, высокооплачиваемая работа в крупной компании, верный муж и двое детей. Когда в голове неожиданно возникал образ кареглазого засранца, все заветные цели превращались в пыльные мечты. От одной мысли, что через пару месяцев я уеду и больше никогда не увижу Дилан а, становилось до одури тошно. — Дилан сегодня так жестко играет, — Лорен расплылась в довольной улыбке. Её голос был таким восторженным и сладостным, что я скривилась от отвращения. Изумрудные глаза Стивенс искрились восхищением, а взгляд пристально блуждал за Диланом. Я боялась смотреть на парня, потому что на душе и так кошки скребли. До конца матча оставалось меньше десяти минут, но трудно было не заметить, что его выражение лица оставалось неизменным на протяжении всей игры. Казалось, словно Дилан был чем-то удручён, но вопреки горечи закидывал точно в ворота соперника. Его напор и злость были на руку команде. — Похоже, он просто знает, что делает, — подтвердила я без излишних эмоций. Видимо, стальное равнодушие в моём голосе укололо Лорен, потому что она резво повернула голову в мою сторону и как-то настороженно на меня посмотрела. Я невинно улыбнулась и сделала вид, что сосредоточилась на игре. Хоть я никогда не считала себя талантливой актрисой, но Стивенс мгновенно повелась, без излишних сомнений. Горло пересохло от волнения, сердцебиение участилось, но я по-прежнему не могла найти на поле ОʼБрайена. На табло красным цветом светился счёт «6:6», но игроки нашей команды бегали подозрительно медленно. Тренер никогда бы не простил им ничью, и по его перекошенному от напряжения лицу отчетливо было видно негодование. Не сдерживая злость, Финсток выкидывал заковыристые словечки, далеко выходившие за рамки приличия и цензуры. Лица возмущённых родителей укрывала гримаса стыда. Я с облегчением выдохнула, когда отыскала взглядом ОʼБрайена в футболке с номером «24». Пот рекой струился по шее, красная футболка прилипла к телу. Меня немного смущало то, что он слишком часто снимал с головы шлем. Разъяренный, запыхавшийся и явно чем-то встревоженный. Я ненавидела себя за то, что игнорировала его звонки и сообщения. Неизвестно было, что он мог обо мне подумать: «Стефани, как бестолковая школьница, испугалась банального поцелуя, который даже не состоялся». Это звучало так же нелепо, как и выглядело. — Дилан, вперёд! — неожиданно крикнула я, подрываясь на ноги. Изумлённые взгляды Лорен, Софии, Криса и Дэвида, которые сидели в нашем ряду, хлынули на меня дикой волной. Я абсолютно не пожалела о своей выходке, потому что смогла привлечь внимание Дилана. Весь матч меня мучили ядовитые сомнения, что он усердно меня игнорирует. Каждый раз, забивая мяч в ворота команды Девенфорда, ОʼБрайен смотрел с победной улыбкой на Лорен. Я же чувствовала себя униженной и брошенной, хотя, по сути, мне было не на что надеяться. Оборванный поцелуй ничего не значил, но Дилан ясно дал понять, что хотел проверить свои чувства. Одно было неясно — есть ли вообще у него ко мне какие-либо чувства? ОʼБрайен неожиданно сосредоточил свой вопросительный взгляд на мне. Игроки безудержно двигались по полю, передавая друг другу мяч клюшками, а Дилан внимательно смотрел на меня, словно окаменел на месте. Я не могла понять, что он хочет передать в этом взгляде. Ярость? Боль? Сожаление? Или надежду? Нет, наивная дурочка, не смей строить ложных надежд. Но я не могла, потому что его застывшие глаза говорили о многом. Два янтарно-карих осколка сверкали в кромешной тьме, доводя меня до безумия. Перед глазами, как птицы, проносились воспоминания, связывающие нас. Два несостоявшихся поцелуя — это слишком много. Невыносимо больно смотреть на него, измученного не меньше меня, и просто молчать. Мы должны обязательно поговорить. Только после игры. Дилан должен принести команде победу. Вдруг на ОʼБрайена налетел парень в зелёной футболке, перехватывая у нашей команды мяч, и пнул его клюшкой прямо в грудь. Дилан, хватаясь за грудь руками, повалился на землю. Лорен в ужасе вскрикнула и ринулась на поле, разгоняя ошарашенных игроков. Иступленный крик Стивенс накатывающей волной разливался по полю, сбивая с ног взбудораженную толпу. Я издала сдавленный вопль, испуганно закрывая лицо руками. Безотрадные слёзы застыли в глазах, а сердце сжалось от щемящей боли. Мама Марка была медсестрой и, не теряя ни минуты, бросилась к пострадавшему на поле. — Милая, вызовы скорую! — отчеканила мисс Паттерсон, резко обернувшись. Я судорожными движениями набирала на экране нужный номер, тревожно всхлипывая. Буравя спину быстро отдалявшейся женщины тревожным взглядом, я начинала понимать, что всё это случилось из-за меня.