Его кровь на её щеке

Яркое пляшущее пламя высокого костра пленило, завораживало своим причудливым танцем. Высоко взлетающие красные искорки смешивались с наступившей темнотой, вспыхивали на мгновенье яркими точками всполохов, а затем полностью растворялись в ночной мгле. Язычки костра весело лизали сухие дрова, которые негромко потрескивали, сгорая, и было что-то очень уютное и родное в этом звуке, который словно успокаивал, лаская слух, напоминал о чём-то несбыточно далёком, новогоднем и необыкновенно домашнем. Компания молодых людей, состоящая примерно из восьми — десяти человек, расположилась вокруг костра неровным полукругом. Их полные жажды жизни лица отражали на себе неровный свет дрожащего пламени, а глаза были устремлены на одного-единственного человека, который вот уже четвёртую ночь подряд, как это обычно водится в таких случаях, травил различные байки с целью напугать своих друзей. Истории всегда были страшными, от некоторых потом было просто не уснуть, однако никто из присутствующих не спешил покидать насиженное местечко, чтобы забыться сном в своей палатке до самого рассвета. Каждый считал своим непременным долгом досидеть до конца и услышать, чем же окончится очередная выдумка рассказчика, который, не скупясь на подробности, в самых ярких красках расписывал очередную услышанную от кого-то историю.              — Говорят, каждый год в одно и то же время оборотень выходит на охоту, чтобы найти очередную жертву, — голос парня звучал устрашающе, глаза блестели, а руки порой сами по себе делали различные жесты, призванные запугать слушателей. — Он ворует красавиц-девственниц, утаскивает их в своё логово, насилует, а затем выпивает кровь — всю, до последней капли, так, что она уже не может ни выжить, ни превратиться в такого же оборотня. Затем он постепенно сжирает её тело, а кости закапывает рядом, в землю, и заметает хвостом следы на земле. Чтобы никто и никогда не смог найти её… — он сделал загадочную паузу, вызывая тихий писк страха у сидящих девушек.              — Да брось, Стив, откуда в наше время в лесу будут ходить девственницы? — прикуривая прямо от костра, зычно пробасил один из парней. Вопрос вызвал непроизвольный смех, несколько разряжая нагнетённую обстановку. — Если только из роддома или детского сада будет воровать маленьких девочек…              — Очень смешно, — фыркнул рассказчик, однако остальные посчитали шутку забавной. Особенно над ней смеялись мужчины. Сидящий почти рядом с костром парень задумчиво разворошил горящие ветки.              — Я спать, — подойдя к нему, проговорила невысокая светловолосая девушка. — Ужасно устала.              — Идём, — парень поднялся, — полежу с тобой, чтобы тебе крепче спалось.              — Эй, Макс, вы куда? У нас тут всё только начинается, — окликнул уходящих тот самый Стив.              — Как это куда? Лишать волка его очередной жертвы, — гоготнул кто-то из парней, и вся компания дружно рассмеялась.              — Придурки! — миролюбиво крикнул Макс, обнимая свою девушку. — Не обращай внимания, солнышко, — сказал он ей. — У Лукаса своеобразное чувство юмора.              — Это уж точно, — ответила она. Пара забралась в свою палатку, парень заботливо укрыл свою девушку и дождался, пока она уснёт, и только потом покинул её, чтобы присоединиться к друзьям. Ночь обещала быть спокойной, компания ночевала здесь уже не в первый раз, да и что может случиться в тихом и безобидном лесу с настоящими охотниками?              — Спокойной ночи, Клэри, — прошептал Макс, застёгивая молнию на пологе их общей палатки.              

***

             Разбудили Клариссу странные звуки и крики, раздающиеся снаружи палатки. Макса не было рядом, это настораживало. Накинув жёлтую курточку, девушка поторопилась расстегнуть молнию и вылезла из палатки наружу. Увиденное заставило отшатнуться в испуге: всюду метались остальные члены их похода, в воздухе витало напряжение. Все будто ждали чего-то, опасались, и потому были взбудоражены и возбуждены. Одна из палаток стояла накренившись, её будто разодрали с одной стороны; костёр, что так ярко горел вечером, был разворошен, и теперь едва тлел. Кто-то светил фонариком, но едва ли этот слабый лучик света мог просветить непроглядную темноту лесной чащобы. В такой суете отыскать Макса не представлялось возможным, но напуганная происходящим девушка даже не пыталась сделать этого. Её словно пригвоздило к месту, оцепенение пришло вместе со страхом, и Кларисса не сразу поняла, в чём причина, а поняв, испугалась и похолодела ещё сильнее: кто-то, явно чужой, находился прямо позади неё, и в упор смотрел в спину.              — Макс, — едва слышно прошептала девушка, замирая от ужаса. Это было напрасно, она знала, но бездействие пугало сильнее, чем-то, что находилось позади. Рвано дыша и не моргая, Кларисса медленно-медленно стала поворачиваться.              — Не шевелись! — вдруг закричали ей, девушка не узнала обладателя голоса, лишь зажмурила глаза от слепящего света приближающегося фонарика. Луч затем скользнул с её лица куда-то в сторону, вправо, и Кларисса резко, словно взяв верх над своим оцепенением, повернулась.              Позади неё стоял крупный, под два метра в холке, с широкой мордой и большими лапами, волк.              Девушка едва не вскрикнула, и лишь вовремя поднесённая ко рту ладонь помогла заглушить звуки. Волк глубоко втягивал ноздрями воздух, он был собран и готов к прыжку; тяжёлый хвост медленно мёл землю позади него, уши поджаты, морда опущена. Зверь смотрел на свою потенциальную жертву, и Кларисса вдруг поняла, что у хищника разноцветные глаза: левый был красиво карим, а правый — небесно-голубым. Но в обоих глазах застыла напряжённость и злоба, было страшно от этого взгляда, хотелось обнять себя руками и пуститься бежать со всех ног. Волк внимательно изучал приближающихся, но девушке казалось, что он продолжает смотреть на неё одним глазом.              — Пригнись! — скомандовал всё тот же голос, и Кларисса, предугадывая скорый выстрел, резко зажала руками уши и дёрнулась, опускаясь к земле.              Раздался выстрел, но хищник, будто предугадав его, прыгнул первым. Звук падающих на землю тел вывел из ступора, Кларисса резко выпрямилась. Мужчина, что стрелял в зверя, тщетно пытался вылезти из-под тяжёлой, навалившейся на него туши. Привлечённые выстрелом, к ним спешили люди, кто-то уже целился в волка. Громкий человеческий крик разрезал ночной холодный воздух, затем что-то забулькало, захрипело, заелозило, и в нос ударил запах горячей сладковатой крови. Хищник поднял окровавленную морду и негромко зарычал. Кларисса не видела этого, волк находился спиной к ней, но отчётливо слышала все звуки и могла наблюдать за тем, как к ним медленно приближаются. Сама она пятилась назад, в лес, желая убежать от страшного зверя. Предательски хрустнуло под ногами, девушка зажмурилась, волк повернул свою морду на звук. Кто-то закричал, позвал её по имени, и нервы не выдержали такого напряжения.              Она побежала.              — Не стреляй! Не стреляй! — кричали сзади, и Кларисса узнала в этом крике Макса. Она обернулась, и тут же закричала сама. Волк бежал прямо за ней. Девушка заметалась, понимая, что вряд ли получится скрыться от хищника, который находится в привычной для себя среде, подумала о том, что нужно повернуть обратно, но чувство страха было сильнее, оно гнало её в глубь леса, туда, где темно и страшно. Но сейчас все страхи темноты отступали перед страхом перед лесным зверем, который гнался, чтобы убить её.              Кларисса упала на землю, вскрикнула, ударившись головой обо что-то шершавое и твёрдое, и с ужасом закричала, придавленная тяжёлым шерстяным телом догнавшего её хищника. Она попыталась перевернуться на спину, но это не удалось. Столкнувшись лицом с окровавленной пастью, девушка взвизгнула, инстинктивно дёрнулась, замахала руками, отбиваясь, но хищник в этот раз не спешил перегрызать горло своей жертве. Кларисса слышала приближающиеся голоса и треск веток под ногами, видела свет мятущихся фонариков, и кричала не переставая. Она звала на помощь. Кто-то дважды выстрелил, волк зарычал — грозно и воинственно, затем схватил свою жертву за ногу, развернул её головой к погоне и поволок во тьму. Девушка принялась пинать его ногами, однако хищник сильно ударил её по голове передней лапой, и она, оглушённая и окончательно напуганная, попросту отключилась на какое-то время, а когда снова пришла в себя, ничего не было слышно. Её по-прежнему тащили в лес, но не было ни сил, ни желания сопротивляться. Страх вымотал её и притупил инстинкт самосохранения. Клариссу мутило, в глазах двоилось, а потерять сознание не давало отвратительное утробное рычание позади неё. Затем всё как-то сразу, одновременно, стихло; они остановились, девушку больше не тащили. Послышался другой звук — будто большая птица, встрепенувшись ото сна, раскрывает крылья, распуская свои перья. Жутко болела голова, и девушке казалось, будто она проваливается куда-то в темноту. К её лицу потянулась серая лапа, которая прямо в воздухе как-то странно трансформировалась — острые когти становились более круглыми, укорачивались и начинали походить на обычные ногти, короткие пальцы наоборот удлинялись и как бы растопырились, шерсть, покрытая прозрачной слизью, сглаживалась, серела, слипалась, бледнела, и вдруг пропала, став обычной кожей, а вместо звериной лапы к щеке Клариссы прикоснулась человеческая рука.              Разве так бывает? — подумала равнодушно девушка, ничуть не удивляясь — на эмоции не осталось никаких сил. Ей вдруг стало всё равно, она пока жива, и это успокаивало, а остальное казалось не таким важным. Кларисса просто продолжила падение в черноту. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, было нахмуренное мужское лицо с разными глазами. Один глаз — красиво карий, другой — небесно-голубой.              Прямо как у того волка, — пронеслось в мыслях. Испачканного в крови подбородка девушка уже не видела.