Когда-нибудь, он захочет спалить его дотла...

Когда-то в детстве, полёт по бескрайнему чистому небу представлялся ей чем-то мифическим. За тридцать секунд полёта на реактивном ранце высоко не поднимешься, а самолёты, как и вертолёты, хоть и действительно классный транспорт, но не могли подарить то самое чувство. Летит лишь машина, а ты просто напросто находишься в ней. Поэтому, когда-то давно, в свои десять лет, Рея пообещала сама себе и родным, что научится летать. Сестрёнка-близнец расхохоталась и с тех пор постоянно называла её «наивной мечтательницей». Пока она не полетела. Конечно, не сама, не как птица, но костюм так удобно сидел на ней второй кожей, что результатом своих достижений в инженерии Палмер была более чем довольна. А ощущения от парения в небе можно было охарактеризовать моральным экстазом. Такая лёгкость в груди, щенячий восторг и несравнимое удовольствие от того факта, что стоит только подняться хотя бы чуть-чуть повыше и можно будет дотянуться до облаков. Девушка не раз и не два так делала. С большой высоты, люди, стоящие на земле, кажутся не такой уж и серьёзной проблемой. Рея чисто для самой себя делает в воздухе петлю и по давно отработанному сценарию разбирается с врагами, которые слишком уж близко подобрались к Саре, окружив капитаншу со всех сторон. Ещё один плюс костюма в том, что теперь она не молодая и успешная миллиардерша, а Атом. Герой. Легенда. Завтрашнего дня ли? А может вчерашнего? Или даже сегодняшнего? Совершенно не важно. Огненный шторм еле слышно из-за ветра кричит, что нужно подстраховать Амайю и Нейта. Они побежали в главный штаб, чтобы отключить, наконец, всех этих искусственных солдат, которые не хуже их самих смогут перевернуть таймлайн вверх тормашками. Палмер немного спускается и стреляет любимой пушкой по движущейся толпе, давая команде так нужное им сейчас время. Где-то неподалёку рычит огненная пушка и слышна, порою нецензурная, ругань Мика. Это значит, что всё в порядке. Значит, что никто не ранен и серьёзных проблем пока не возникло. Девушка уже давно не удивляется тому факту, что где бы она ни была, как далеко бы от своих не сражалась, всегда как-то интуитивно ощущает, что её грозный товарищ рядом. Но товарищ ли? Может, напарник? Друг? Да какая в общем-то разница, если при любой угрозе он неизменно приходит на помощь? Подставляет своё крепкое плечо, продолжая раздражённо бурчать что-то несуразное себе под нос и сжигать вокруг всё дотла. Рея всегда боялась, что кто-то подобный ей крылышки-то и подпалит. Её погибший жених всегда шутил, что она бросит его, хозяйственного чистюлю-писателя и уйдёт к какому-нибудь плохому парню на крутом байке. К настоящему негодяю. В ответ на это он всегда слышал звонкий искренний смех и уверения в том, что она скорее отправится назад во времени и подружится с брахиозавром. Палмер действительно верила, что такое невозможно. Не с ней, по крайней мере. Ох уж эта злодейка судьба. Учёной не стыдно, что она доверяет свою спину Мику. Совсем не совестно, что когда у неё происходят неполадки с костюмом, она, не колеблясь ни секунды, громко кричит: «Позаботься обо мне», – зная, что волноваться не о чем. Не испытывает моральных мук, когда отвечает на столь спонтанные и жаркие поцелуи другой Легенды, после почти каждой миссии. Зачем? Из-за смерти жениха она достаточно настрадалась. Он бы хотел, чтобы его любимая была счастлива, пусть и не с ним, в этом никогда не было сомнений. А она не то, чтобы счастлива – она летает. Это не реактивный ранец, самолёт, вертолёт или даже столь любимый костюм, нет. Это такое чувство, из-за которого она твёрдо стоит на своих двоих и, однако, летает. Она вновь воспаряет ввысь, когда слегка прикусывает нижнюю губу мужчины, чтобы слегка подразнить. Дотрагивается до самого большого и пышного облака, когда Рори слегка стискивает её бёдра, заметно контролируя силу, что для него не очень-то характерно. Делает двойное сальто в воздухе и присоединяется к стае птиц, когда Мик не отшатывается от её касаний к навсегда повреждённым участкам кожи. Рея буквально чувствует огромные белоснежные крылья у себя за спиной, которые отлично сочетаются с черничными волосами. Мужчина же думает, что рано или поздно причинит этой чересчур наивной красотке боль, как и всем остальным, кто его когда-либо окружал. Но не сегодня, точно нет. Возможно даже не завтра.