Надоела серость. Помогите

      В какой момент Джон сошёл со своего жизненного пути? В какой момент его дорога превратилась в бездонную пропасть? В какой момент он разорвал последнюю связующую нить с реальностью?       Джон больше не общался с анонимом из чата — незачем. Потому что у доктора Ватсона вновь появился тот, с кем можно было говорить всю ночь напролёт, чем он и занимался.       Теперь Джон сидел на полу, порой даже добирался до кровати, безвольно падая на неё, оседая, словно пыль на мебель. Когда он в последний раз убирался? Шерлок говорит, что это пустая трата времени. Конечно, для гения все мирские вещи — пустая трата времени.       Ватсон откидывал голову назад, опираясь о стену, закрывал глаза и попадал в свой омут памяти, где говорил, говорил, говорил… В мыслях — конструктивный диалог с напарником и лучшим другом по совместительству, в реальности же — бессмысленный шёпот, несуразный бред, который никто, кроме самого Джона, не различил бы.       Вот он, военный доктор, сильный и храбрый, бесстрашный и несгибаемый — полубезумно улыбается, хватаясь за возможность ещё немного не возвращаться в реальность. Зачем, если там не осталось ничего, кроме серости? Серое небо, серый асфальт, серые люди, серая пыль, серые окна… Нет, они не оттираются. Проблема не в стёклах — проблема в мире, окружающем или где-то в душе Джона — сложно сказать.       За эти дни он разучился контактировать с обществом, разучился налаживать контакт, разговаривать, сотрудничать… Всё просто стёрлось из памяти как ненужный предмет, ведь нужно было освободить место для новых знаний. Знаний, которыми наполнял его этот Шерлок, вытесняя из головы то, что когда-то было жизненно необходимо Ватсону.       Порой Джон понимал, что происходит нечто необратимое, нечто страшное, неправильное, но он смотрел на стоящего у стены друга и понимал, что ему плевать. Плевать, что будет с жизнью, плевать, что будет с реальным миром и его сознанием — лишь бы он был рядом. Ватсон не переживёт смерти Шерлока ещё раз.       Он не знал, что уже сошёл с ума. Что разговаривает не с лучшим другом, а с пустотой своей комнаты, где всё с каждым днём покрывалось пылью. Слой за слоем. День за днём.       Мистер Холмс и доктор Ватсон — неразлучные напарники. Никто уже и не может представить их друг без друга. Как не может представить и Джон. Это его и погубило. Слишком многое потерял он, слишком многое пережил. У всех бывает предел, и, кажется, Джон его достиг.       Шерлок следил за тем, чтобы его друг ел. Он врывался в полуразрушенное сознание Джона и ругался на «доктора, который даже о себе не может позаботиться». А Ватсон улыбался и качал головой — как мило, «высокофункциональный социопат» пытается заботиться о нём. Но Джон послушно вставал с холодного пола и шёл вслед за Шерлоком, который буквально показывал ему, что и как нужно делать.       Так и проходили дни Ватсона — никуда не выходить, ничего не предпринимать, делать всё, как говорит напарник. Вот только никакого напарника не было. — Открой его, — кивнул Шерлок, заметив взгляд Джона на ноутбук. — Ты давно с ним не общался, нехорошо так поступать. Ватсон неловко потянулся и посмотрел на детектива. Немного подумав, пожал плечами: — У меня есть ты, к чему мне… — Открой, — перебил бурчание Холмс и сложил руки на груди. — Я хочу, чтобы ты открыл его, а потом пойдём прогуляемся.       Джон удивлённо приподнял брови. Что значит «прогуляемся»? За всё это время они не покидали пределы квартиры. Но раз Шерлок так говорит…       Мужчина поднялся, размял немного шею и, с трудом отодвинув стул, сел на него, притягивая к себе ноутбук. Пыль пришлось сдувать, ещё и протирать рукавом растянувшегося свитера. И когда это он стал таким большим?       Джон на мгновение зажмурился от яркого света, исходящего от экрана, но быстро привык и, поморгав, зашёл в чат. Аноним сейчас не в сети, но оставил несколько десятков… Джон посмотрел на цифру ещё раз. Да, десятков, несколько десятков сообщений. Сначала уверенные и слегка смеющиеся «Ну и куда пропал мой собеседник?», потом немного нервные «Что-то тебя долго нет», а затем едва ли не истеричные «Где ты, чёрт подери?!»       Джон не заметил, что Шерлок склонился над ним и с лёгкой усмешкой читает эти сообщения вместе с ним. Ватсон ждал реакции и очередных указаний — зачем-то же ему сказали зайти в чат. — Отлично, — улыбнулся детектив и, разогнувшись, пошёл в коридор. — Собирайся, Джон, и не забудь телефон.       Ватсон непонимающе посмотрел на удаляющегося друга, затем на экран ноутбука, и, кажется, всего на секунду в его глазах пронеслись озадаченность и сопротивление, но…       Джон закрыл дверь квартиры и посильнее укутался в шарф. Едва ли он часто его носил, однако сейчас на улице стало слишком прохладно, к тому же, Шерлок вознамерился погулять глухой ночью.       Доктор порой терял из виду своего напарника, но, пройдя по инерции несколько шагов, вновь вылавливал его силуэт в свете фонарей. Джон нервно крутил телефон в руке, кстати, тот был почти разряжен, однако Шерлок наверняка учёл это, так что всё в порядке.       Они шли долго, часто куда-то сворачивая, меняя направление и улицы. Холмс шёл молча и на некотором расстоянии, так что Джону оставалось лишь молча следовать за ним.       Ватсон очнулся только тогда, когда Шерлок наконец остановился. Джон с удивлением осмотрелся и понял, что они на крыше. Почему? Зачем? — Иди сюда, — тихо позвал Шерлок, стоящий у самого края.       Джон, не смея ослушаться, подошёл к нему и тут же замер, забыв ещё раз вдохнуть. Это же… Воспоминания пролетали слишком быстро. Нет, нет, нет, Шерлок ведь жив, он ведь рядом с ним! Так зачем им на эту самую крышу? — Здесь я оставил тебе свою прощальную записку, не так ли? — тихим, но спокойным голосом спросил Шерлок. Он не ждал ответа — обычная риторика, и продолжил дальше, выдержав небольшую паузу: — Достань телефон, Джон.       Ватсон отвёл взгляд от того места, куда упал когда-то его друг, и полез в карман. Он сжал телефон в руке, сильно, так, чтобы хоть что-то почувствовать, чтобы хоть что-то поддерживало его едва ли оставшуюся связь с реальностью. — Мне нужно, чтобы ты зашёл в чат, — продолжал Шерлок, не отрывая взгляда от горизонта. Дождавшись, пока доктор выполнит его просьбу, Холмс горько улыбнулся уголком губ. — А теперь пиши, — очередной приказ, которому Джон подчинился беспрекословно, — «Я иду вслед за тобой».       Джон замер. Он боялся смотреть на Шерлока, он боялся смотреть вниз, он боялся думать. Думать о том, что сейчас произойдёт и что всё это значит. Он впился взглядом в экран телефона и дрожащими пальцами набирал то, что ему сказали. «Ят…» Неправильно, стереть. «Я идк…» Стереть. «Всле…» Назад, дописать. «Тбой…» Назад, назад, назад. Как сложно попасть в нужную букву, когда это так нужно. «Я иду вслед за тобой» Здесь нужна точка? А может, поставить восклицательный знак? Или запятую, и что-то дописать? Джон понял, что хотел бы поставить здесь вопрос, чтобы дать себе шанс, чтобы оттянуть момент, во всём разобраться…       Но он нажал «отправить», почему-то попав с первого раза. Как, оказывается, здесь хорошо ловит интернет — адресат сразу получил сообщение. Вот только он не в сети. Не прочтёт. Не сейчас. Не в самый нужный момент. — У тебя нет на это времени, — спокойно сказал Шерлок. И как у него получается такая убедительная интонация? — Положи телефон, он тебе больше не пригодится. Шарф тоже.       Джон понимал, что блокирует свой телефон в последний раз. Он смотрел, как медленно — разве он всегда так делал? — гаснет экран. Затем, напоследок проведя по нему большим пальцем, Ватсон бережно положил телефон на холодный бетон. Так же медленно развязал шарф и стянул его с шеи, дрогнув от забравшегося под куртку холода. Джон сворачивал его аккуратно, бережно, медленно.       Всем свойственен страх, особенно страх перед неизвестностью, перед неизбежностью. Перед смертью. Интересно, боялся ли Шерлок? Джон помнит его голос, надломленный, но до конца убеждающий… боялся. Даже он боялся. — Можно я возьму тебя за руку? — с надеждой спросил Джон. Не хотелось делать этот шаг в одиночестве. — Этот путь ты должен проделать сам, — покачав головой, ответил Шерлок.       Джон понимал, что его друг прав, поэтому молча встал рядом. Каких-то пять сантиметров отделяют его от смерти. Один шаг — и он мёртв, зато рядом с тем, кто стал дороже, чем кто бы то ни был.       От страха холод становился просто невыносимым, он пробирался не только под одежду — под кожу, оседал в лёгких, захватывал органы. Как бы хотелось на прощание услышать звук оповещения. Пусть в самом конце, но ему бы ответили. — Я — это ты, — неожиданно заговорил Шерлок. — И если я знаю, кто это, то ты тем более понимаешь.       Да, Джон осознал это. В душе. Но ему так не хотелось думать, тем более — об этом. Чушь. Всё чушь. Шерлок рядом с ним — и больше никого не существует.       Джон прокашлялся, неловко, словно забыл тост на чьей-то свадьбе, и сжал руки в кулаки. Хватит уже думать, что этого можно избежать. Хватит придумывать себе оправдания и надеяться на лучшее. — А ты, — повернувшись к своему напарнику, начал Ватсон, — будешь со мной до конца?.. — сдавленно прошептал он, осознав, что рядом никого нет.       Он один на этой чёртовой крыше. Один. Снова. Его снова оставили одного! Чем Джон это заслужил? Что он сделал не так? Почему он всегда лишается самого лучшего? — Я иду вслед за тобой, — проговорил Джон, стараясь до последнего говорить ровно и не сорваться.       Сколько же мыслей пронеслось в его голове, сколько воспоминаний. И все они связаны с Шерлоком. Абсолютно все. Вот их первая встреча, первый комплимент из уст Джона, первое совместное дело… О, а это их квартира на Бейкер-стрит. Это миссис Хадсон, это никотиновые пластыри, это та клиентка с мужем…       Джон улыбнулся. Закрыть глаза… почувствовать холод, который сковал остатки тепла… почувствовать, как колко и медленно текут слёзы… почувствовать, как ветер подталкивает в спину, помогая сделать последний шаг… Оказалось, с закрытыми глазами не так страшно падать.