Айнур

      Перед вами попаданец в далекое прошлое, Властелина колец, хотя сначала я этого и не понял, потому что смотрел лишь фильмы. Во времена войны стихий я решил поддержать Мелькора, думал, что мир будет только лишь миром эльфов. Затем, пробуждение перворожденных, искажение их в орков, здесь я тоже приложил руку, явив Мелькору свою фантазию жителя двадцать первого века. И лишь когда он вернулся с тремя сильмариллями во время войн с эльфами, я понял, что попал во Властелин колец, когда нолдор прозвали моего друга и учителя Майрона — Сауроном. Менять сторону было уже поздно, и я решил помочь Мелькору одержать победу, хотя расклад сил был явно не в нашу пользу.       Множество битв бушевало между нами и эльфами, в одной из них я потерял свое тело, стал бесплотным духом, мой друг Майрон создал для меня железное тело. Новые эксперименты нашего господина, в которых мы принимали непосредственное участие. Наконец мы одержали верх, и тогда вмешались валар. И вот мы стоим на руинах Ангбада, Анкалагон черный в агонии разметал твердыню, я решил принять последний бой. Майрон пытается убедить меня сбежать с ним, но мне тяжело жить без тела, все же я с самого начала не был айнур. Вот мой друг меняет обличье и сбегает, тебя ждет тяжелый путь, приятель. Я же иду на войска валар эльфов и людей с остатками ползучих драконов и орков. Мелькор, видимо, спрятался в самую темную дыру крепости, зря я связался с этим трусом. Удар и еще удар, думаю, по мощи я не слабее Саурона в его последней битве. Сколько не сражайся, но силы мои были конечны, я всего лишь простой айнур, постепенно силы мои иссякли и меня уничтожили, развеяли по ветру, наконец то наступило долгожданное забвение…

***

      Вот я просыпаюсь в шатре, вокруг какие-то дикари, которые заломили мне руки, голову прошибает вспышка. На меня смотрит моя сестра, Дейнерис Таргариен, она ждет моей смерти, мелкая тварь. Вот её муж подходит ко мне с котелком расплавленного золота и льет на голову. Времена экспериментов у владыки не прошли даром, я снова целен, дух айнур снова со мной, мир вокруг нейтрален, пробудил спящие в теле гены, вместо ожидаемого дикарями эффекта они лишь услышали хохот, отразившийся эхом от мира вокруг. А золото стекало с моей головы.        Два дикаря, что держали мои руки заломленными, отпустили меня: фатальная ошибка. Я тут же стал укреплять собственное тело, пока они в шоке пялились на меня, я схватил свой валявшийся клинок. Дрого попытался меня пнуть, но реакция айнур выше реакции смертного: его движения были будто в киселе, напитываю клинок силой огня и широким взмахом с земли срезаю ноги дотракийского кхала, огонь прижег их, теперь эта калека явно не будет настолько самоуверенной. Встав на ноги, я смотрю на его кровных всадников и молниеносно режу их. Фонтаны крови орошают земли священного города, дотракийцы вокруг в шоке. Я бы мог обратиться в духа и разрушить весь их священный город, но я так соскучился по биению сердца и дыханию, адреналину во время боя, что просто упивался резней, Дейнериес и Мормонта я просто вырубил, ими я займусь позже. Вот я добираюсь до драконьих яиц, снова убиваю нескольких всадников. Яйца уже сложены в походную сумку, я же их и сложил. Воспоминания слегка путаются, не будь я айнур, наверняка бы сошел с ума. Постепенно резня мне надоедает, и я, обратившись в духа, начал жечь чертовых кочевников, раздувать пламя ветром, взывать к земле, пел песню разрушения и упивался этим.       К моему удивлению, мой дух не умалился от этого, моя магия, делая свое дело, отвергалась миром и, не находя отклика, возвращалась в мое тело. В Арде все было иначе, любая магия, направленная во вне, впитывалась самим миром, именно так я растерял большую часть сил, как и Мелькор с Майроном. Даже проклятия валар спали с меня, давно я не чувствовал себя таким молодым.       Насколько я помню, этот мир в магическом упадке, магии нет совсем, тем лучше: меня почти некому будет остановить! Сколько экспериментов нужно повторить, тысячи дотракийцев я просто пленил, думаю, после этого адского пожара кочевники на сотни миль не подойдут к своему священному городу, к утру от священного места бежали тысячи всадников. К полудню он совсем опустел, остались лишь мои пленники. Тут я вернулся к Дени, разжег магический костер и, приковав эту сволочь к цепи, напитал маленьких драконов внутри яиц своей силой, они уже начали просыпаться, но для того, чтобы вылупиться, им нужна кровь, кровь Таргариена.       Все трое были самцами, но это же рептилии, и поправить дело пока они еще не вылупились было проще простого, черное яйцо я оставил самцом, остальные два сделал самками. Тут драконы за семь лет способны вырасти до способной для боя твари, в моем мире драконы хоть и были более опасными и разумными, но росли сотни лет, как я намучился с этими капризными мразями, не передать.       Привязанные Джорах Мормонт и кхал Дрого смотрели на мои манипуляции с ужасом, их поганые рты я заткнул кляпами, попытаюсь сделать из них орков, такие пытки они явно не должны вытерпеть. Обычно их выдерживали лишь эльфы, но и исцелять я могу не хуже, чем калечить. Дейнериес, смотря на приготовления, просто молчала, я думаю, она была в шоке, смотрела на своего дикаря, как на последнюю надежду. — Прости, сестренка, я же просил не будить дракона.       Мой удар в сердце оборвал жизнь сестры, кровь и сила, полученные при этом, устремилась в три драконьих яйца, что были в жаровне, над которой она висела. Мычание Джораха и Дрого музыкой прозвучали в моих ушах. Я дал драконам разум и способности к магии, как у тех, что были в Арде, надеюсь, расти медленнее они от этого не станут. К утру они вылупятся, а пока что я приступил к пыткам моих пленников, орки сами себя не создадут….