another storm.

— Слушай сюда, Вараб, как это называется? Ваня был в бешенстве. А ещё бы ему не быть злым, если только что сорвался его концерт в Москве, его Москве, величие которой в баттл-рэпе он готов был отстаивать всю свою жизнь, за которую порвал бы любого оппонента. И потому Млечный получал от выступлений в Москве особый кайф: пускай лишь на несколько часов, но он ощущал своё активное участие в жизни города, понимая, что все старания были не зря. И тем неприятнее была внезапная поломка аппаратуры, в самый разгар концерта. И виной всему этот чёртов Вараб, который даже не удосужился проверить исправность колонок перед выступлением, ведь это всегда было его работой. Теперь Ваня уныло сидел на сцене, бросая гневные реплики то сидящему рядом Аккаеву, то возящимся с колонкой мужикам. — Блять, Аккаев, неужели так сложно было просто проверить исправность? На вполне резонный вопрос разгневанного Млечного Артём не ответил, лишь отвёл взгляд от друга, уставившись куда-то вдаль пустующего клуба. — Артём, это уже не впервой, — Ваня немного смягчился, но это было исключительно для того, чтобы хоть как-то разговорить Вараба, дать ему придумать хоть какую-то отмазку, оправдывающую его в глазах друга. Но ответа не последовало, и Млечный, сделав глубокий вздох, чтобы не сорваться сейчас же и не испортить отношения окончательно, поднялся, чтобы узнать, как идут дела с ремонтом колонок. Услышав отчёт о неисправности динамиков и оставив горе-ремонтников копаться в колонке, Ваня вернулся обратно и сел на прежнее место, подле Артёма, мысленно прокручивая у себя в голове установку на мирные переговоры и терпеливую сдержанность. — Без обид, но ты знаешь, что я тебе сейчас скажу. Я понимаю, если бы это случилось в первый раз, но вот уже на третьем концерте подобные неприятные инциденты… Голос парня звучал ровно, но в нём всё же присутствовали нотки раздражения и горечи от проваленного концерта. — Я не обижаюсь, с чего ты взял? — Артём слабо улыбнулся, всё ещё уставившись вглубь зала. Безусловно, Иван Млечный, перспективный и успешный московский рэпер, отыщет себе более толкового и не такого забывчивого менеджера, — Будешь к нам на баттлы и вечеринки заглядывать? — Ты чего, конечно! — Ваня приобнял парня, уткнувшись носом в его шею и похлопывая по спине, заставляя отвлечься от своих мыслей, — Обязательно, что за глупые вопросы? Чтобы я СловоМск бросил? Не дождёшься, ман, — и Млечный, несколько смущённо, но уже искренне улыбаясь Варабу, скрылся за кулисами сцены, оставив Артёма в растерянности сидеть на полу.

***

- Твою налево, - выпалил Млечный, в очередной раз опустив трубку телефона. Он долгие часы обзванивал арендаторов, разыскивая помещение для концерта, но тщетно: везде всё было занято то вечеринками, то выступлениями каких-то ноунеймов, выползших неизвестно откуда и предложивших приличные деньги за аренду. Прошло всего три дня с тех пор, как он уволил Вараба, и теперь Ваня сам, единолично, решал все насущные, в том числе и организационные вопросы. Раньше такой рутиной занимался Артём, позволяя Млечному работать над баттлами и песнями, ни о чём не задумываясь. Ваня всегда воспринимал помощь Вараба как нечто само собой разумеющееся, и теперь с сожалением вспоминал, как сваливал на Тёму всю подготовку к концертам и оформление уже вышедших треков, не считая дописанных им партов и припевов. Артём был его правой рукой, но Млечный осознал это только сейчас, уныло сидя за письменным столом с трубкой домашнего телефона в руке. "Нужно подыскивать себе нового менеджера. Срочно. Чем быстрее, тем лучше, иначе так и сойти с ума недолго." Через полчаса Ваня уже разгребал всяческие резюме, навалившиеся на его электронную почту. Тут были письма и от опытных менеджеров со стажем в десяток лет, и от мажоров, пишущих сообщения по типу: "А Вараба ебать не надоело? Где твой Артёмка?". Пару раз Млечный даже улыбался, когда наблюдал в письмах подобных горе-шипперов их старые совместные фотографии с Артёмом. Он уже собирался ответить одному из заинтересовавших его менеджеров и почти дописал письмо, как на всю квартиру раздался дверной звонок. - Ничего себе, какие люди тут у нас! Федька! - Ваня был необычайно рад, увидев на пороге Федьку Пунчера, покуривающего сигару. Федя был его другом с незапамятных времён, хотя особо не выделялся способностями в читке и подаче, но был забавным малым и Млечный был готов порвать за него. Сейчас, правда, их общение почти прекратилось из-за вечной занятости Вани, но он по-прежнему был рад видеть Федю у себя дома. - А ты что думал, я от тебя так просто остану? Ваня схватил Пунчера в охапку и потащил его на кухню. - А ты так и не вырос, всё такой же злобный школьник с виду, - насмешливо выпалил Млечный, открывая бутылку Жигулёвского и явно планируя нахуяриться, несмотря на всю свою чрезвычайную занятость. - А ты такой же самодовольный дёрганый еблан с выпученными глазками, - усмехнулся Федя, наблюдая за тем, как льётся дешевое пиво в бокал, - Ну ты и нарик, Ваня, аж руки трясутся. Вараб тебя не контролирует совсем что ли? - Я его уволил на днях. - Ты совсем спятил? - Пунчер несколько удивлённо посмотрел на Млечного, - Он же за копейки делал всё для твоего продвижения. - Я не могу больше рисковать, - Ваня влил в себя бокал пивка, закусывая найденной невесть где селёдкой, - Он три концерта подряд меня подводил. Думаешь, мне так легко было говорить ему, что всё кончено? - Ну ты и дебил, Млечный. Ещё больший, чем я ожидал, - Федя вздохнул, отодвигая от себя алкоголь, - Он же не просто там менеджером тебе был, или товаром, купленным за деньги. Впрочем, ты привык. - Хватит уже унижать. Жалею, что впустил тебя вообще. - Раз впустил, так слушай. Вараб ради твоей задницы, ради того, чтобы ты прыгал на своих концертах под рёв толпы, положил болт на собственную карьеру, работая исключительно с тобой и оставаясь в тени самому. - В тени? Ты серьёзно? - Ваня был раздражен, но всё же по его задумчивому выражению лица было видно, что Пунчеру удалось достучаться до него, - Ведь он же прыгал со мной, ему было весело, а значит, не такой уж он бедный и несчастный. - Ему было весело, потому что веселился ты, - Федя печально улыбнулся, посматривая на Млечного, который на время словно погрузился в прострацию. Так они и просидели следующие десять минут. Ваня постоянно дёргался, то обхватывая руками голову, то убирая руки и нервно теребя декоративную салфетку, лежащую перед ним на столе. Впервые Млечный задумался, как там Артём, что с ним, не спился ли окончательно, ведь от алкоголя он никогда не отказывался и на всех вписках всегда пил больше остальных. - Ну давай, рассказывай, что творится в твоей больной голове, - Федька Пунчер никогда особой пунктуальностью не отличался, но ему хватило терпения выждать, пока движения Вани станут менее резкими и он будет в состоянии ответить на вопрос. - Мне нужно срочно увидеть Артёма.

***

Млечный бежал. За то время, что он находился в метро, волнение поднялось до предела и даже переросло в лёгкую дрожь. Теперь он, не чувствуя усталости, стремглав нёсся к дому Вараба, лавируя среди школьников, ходящих толпами по улице. К его удивлению, дверь квартиры была не заперта. Обойдя комнаты, он обнаружил в спальне лежащего на полу Артёма. Вместе с ним на полу валялась и подушка, которую он обнимал, мирно посапывая на ковре. По запаху, шедшему от него, было понятно, что он действительно прилично налакался. Ваня невольно улыбнулся, увидев это спящее на полу чудо, с взъерошенными волосами и порванной на спине футболкой. Видимо, его так аккуратно тащили до дома, и Млечный поймал себя на мысли, что хочет уебать с вертушки тому, кто это сделал. Он кое-как, осторожно, приподнял Аккаева и уложил его на кровать. Пару раз он слышал полусонные мычания, но они тотчас стихали и Артём успокаивался, вновь погружаясь в сон. И Ваня, умиляясь и параллельно матеря себя за явное пидорство, лёг рядом, обосновывая у себя в воспаленном мозгу это тем, что Вараб может опять упасть на пол и ушибиться. Пока Млечный мысленно рассуждал о том, как он завтра будет объяснять лежащему рядом своё нахождение в его квартире и тем более в одной кровати с ним, Артём сильнее прижался к нему, что-то бормоча во сне и дёргаясь. Вскоре Ваня всё же сдался, обняв пьяного друга в ответ и накрывая одеялом. Он уже не думал о том, как завтра будет выкручиваться, просто наслаждался объятиями родного человека. И впервые за последние дни, засыпая, Млечным чувствовал себя счастливым.