Dieu le veut

истошно крикнув в чужую ладонь, тощее тело изогнулось от боли, а из глаз прыснули слезы. как этот сучоныш вообще смеет творить подобное с "посланцем господа"!? мерзкий, отвратительный, двуличный, гадкий... сердце билось как бешеное, а все тело вздрагивало от каждого жесткого толчка куда-то глубоко в недра хилого тельца. перед глазами плыло, великолепные и ухоженные локоны растрепались по лицу и постели, на до ужаса бледной коже выступили капли пота. тонкие дрожащие пальцы вцепились в руку, державшую его рот, и изо всех сил потянули, желая пусть на мгновение, но отстранить. во время очередного толчка ему это удалось и тут же зубы сомкнулись на коже между указательным пальцем и большим, впиваясь до мяса. сам же демон зажмурился, ожидая, что его сейчас огреют, чего доброго, кулаком по голове, отчего он может потерять сознание. мало ли на что способен этот мразотный священнослужитель в шкуре неприкаянной овцы. бедра предательски дрожали то ли от боли, то ли от нарастающего возбуждения, притерпевшись - - Ты - исчадие Ада. Не морочь людям голову. Тихо шикнув от пронзившей руку боли от укуса мальчишки, мужчина с размаху ударил брыкавшегося блондина по щеке. Пальцы вплелись в светлые пряди волос цвета пшеницы, резко сжимаясь и дергая голову подростка ближе к лицу священника. Бесцеремонно, невероятно жадно впившись в тонкие губы, Отабек слегка поубавил пыл и задвигал бедрами менее резко. Не давая мальчишке отстраниться, он слизал кончиком языка запекшуюся кровь на нижней губе. Он ненавидел его, презирал, хотел порвать в клочья это невинное тельце. Но не мог. Подросток был слишком красив, это убивало мужчину. Медленно оторвавшись от теплых губ, священник приник ртом к оголенной шее паренька. От его кожи веяло чем-то сладким, отвратительно приятным. Размеренные толчки бедрами больше не причиняли дискомфорт, горячая твердая плоть без труда проникала внутрь, давя своими немалыми размерами на стенки. Дыхание напрочь сбилось, на лбу выступила легкая испарина, в комнате стало немного душно. - Юрио прекрасно понимал бушевавшие в священнослужителе чувства, наслаждаясь ими. Крест на груди уже до одури прожег кожу, поэтому демон с рыком сорвал его с шеи, швырнув куда-то на пол. Проскулив от захвата волос и зажмурившись, он кусался в поцелуе при каждой возможности, но иногда ужасно жарко и сексуально целовал в ответ, будто бы где-то внутри у него был переключатель настроения. Каждый толчок отзывался дрожью в юном теле, сквозь рык прорывались томные сладострастные стоны. Юрио хотел довести святого отца до пика одним своим чертовски сексуальным видом. Облизнувшись, он смотрел прямо в глаза, подавался навстречу движениям и иногда при выходе из зада специально чуть сильнее сжимал чужую плоть внутри. Свободная рука забралась в рот, облизывая собственные пальцы, а затем стала медленно опускаться, оставляя за собой влажную дорожку. Шея, грудь, торс, порочная плоть. Он ласкал себя, возбуждая одним лишь видом.