Предполагал?

— В общем, помнишь моего соседа наркомана-алкаша? — Ну… — я нервно сглотнул, прокручивая в голове варианты, которые может озвучить Ваня. — Так вот, его накрыли, а там оказался кромешный пиздец: крысы, тараканы и всякая ебучая ползучая хуетня, — его немного передёрнуло, после, он продолжил рассказ, — и вот теперь его, мою и квартиру снизу будут обрабатывать месяц. Мне негде тусоваться. Можно у тебя? — Оу, как бы…тут такая ситуация… — Какая? — он часто заморгал, ожидая ответа. Зная, какая у него сейчас ситуация с наличными, я понял, что выгоняют его коротать свои дни в дешёвом мотеле на месяц. Кошки так и скребли на душе, мяукая что-то на подобие: «Мирон, ты же не оставишь бедного парнишку почти на улице?» Да уж, парнишку — почти 2 метра. К нам подошла официантка, принеся наш заказ, улыбнулась и потерялась из виду. — Вань, всё нормально, можешь пожить у меня. — Спасибо, Мир, буду должен, брат, — он похлопал меня по плечу. — Ага, должен будешь, — пробубнил я и натянул добродушную улыбку. Нет, Ванька парень толковый, с головой на плечах, хоть и бывает чересчур эмоционален. Но, блять. Жить всегда одному, а тут сразу с двумя парнями. No homo. Просто не укладывается у меня в голове. Мы принялись за свои заказы, попутно обсуждая мой недавно написанный трек. За окном пошёл снег, извещая жителей Петербурга о том, что зима ещё не отдала свои бразды правления зелёной и тёплой весне. Допив и расплатившись с миловидной официанткой, мы вышли из тёплого и уютного кафе. — Ну что, поехали за твоими вещами, потому что майку и шорты одалживать тебе я не буду. — Хах, действительно, — Ванька хохотнул и подошёл к моей машине. Мы сели, не забыв пристегнуться. Рэперы, кончено, рэперами, но о безопасности забывать не стоит. Дорога была на удивление плотно забита автомобилями. Для этого времени машин было действительно много. Мы, конечно же, чёрт бы побрал снег в апреле, встали в пробку. Машины вокруг нас гудели, ревели и были готовы рвануть в любую секунду. Водители орали благим матом не хуже бойцов на Версусе впереди стоящим, чтобы они двигались быстрее, как будто их крики помогали процессу. Я усмехнулся и включил радио. Из него громкий голос диктора прошёлся раскатистым гулом по автомобилю: — Из психиатрической больницы сбежал пациент. Особые приметы: тёмные волосы, белые штаны, футболка и тапочки. Ранил двух охранников. Если владеете какой-либо информацией, просим сообщить в полицию. — Хах, психам кашки не докладывают, — я улыбнулся и переключил радиоволну. Вскоре движение медленно, но всё же восстановилось, и мы плавно поехали по Питерским улицам к временно непригодному для жизни обиталищу Ванька. Вечер стал плавно опускаться на северную столицу, окутывая улицы непрекращающимся снегом и обволакивающей темнотой. Постепенно стали включаться фонари, придавая некую таинственность атмосфере вечера. По радио играл джаз, и из моей головы на это время улетучилась мысль о том, что в моей квартире в течение нескольких месяцев будут жить два парня. — Тут можешь тормознуть, я выбегу, соберу вещи и вернусь. — Давай, — я нажал на тормоз, припарковав машину у обочины. — Всё, я быстро, — он выскочил из машины и устремился в сторону подъезда. Я переключил радиоканал и, откинувшись на кресло, расслабился, слушая тихую и ненавязчивую музыку. По радио снова передали о парне, сбежавшим из психушки. И как раз в этот момент передняя дверь машины открылась. Я резко открыл глаза, прокручивая в голове информацию, как отбиваться от психа, спасибо моему бурному европейскому прошлому. А это оказался всего лишь Евстигнеев, что б его. — Я всё, — он кинул чемодан на заднее сиденье, чуть не засадив мне всем своим «первым необходимым» по голове. — Фу, бля, это ты, — я вновь завёл машину. — Да, Мирон, это я, тебе со мной ещё жить пару месяцев, так что привыкай. — Да, спасибо тараканам ебучим, — я нажал на газ и вырулил на дорогу, — Кстати, нам нужно ещё кое-куда заехать. — Куда? — В одно место — вещи собрать, поможешь? — Да, — он улыбнулся и включил какой-то дабстеп по радио — такой же сумасшедший и разъедающий, как и сам Ваня. Может, тот псих с радио всё-таки он? Вскоре мы подъехали к дому Олега. Затормозив у подъезда, мы вышли из машины и направились к огромной железной двери, заклеенной объявлениями о выкупе недвижимости в этом доме или с номерами телефонов девочек по вызову. Мда, самая необходимая информация. Зайдя в лифт, я надавил на кнопку рядом с цифрой 16, и мы стали стремительно взмывать вверх. Когда двери открылись, и перед нами возникла жёлтая стена с обшарпанной синей цифрой, я стремительно направился к двери квартиры, где жил Олег. — Эй, Мир, — Ванька дёрнул меня за рукав куртки. — Да? — я открыл дверь и пустил его внутрь. — Эта лестничная клетка, — он окинул взглядом небольшой коридор со шкафом и зеркалом, — и эта квартира кажется мне до одури знакомыми. — Да. Так и должно быть, — я улыбнулся, и, зайдя внутрь, прикрыл дверь, — мы бухали здесь на той неделе. Это квартира Олега ЛСП. — Бля, точно, — он ударил себя рукой по лбу, — Стой! А нахуй мы вещи его собирать должны? — он с прищуром голубых глаз, посмотрел на меня. В квартире всё ещё было темно, свет отражала только одинокая луна на небе, окружённая первыми звёздами. Я повернулся, нажал на выключатель света, и маленький коридор в тот же миг наполнился яркими лучами искусственного освещения, немного ослепляя нас. Зачем такая яркая лампочка? Рассказать Ване всё равно придётся, он, чёрт возьми, жить будет с ним в одной квартире, проблема лишь в том, что он недолюбливает Олега, как и большинство моих знакомых. И как они буду уживаться, я даже представить себе не могу. Хотя…это меня не ебёт, проблема не моя. — Короче, пошли вещи собирать, я тебе объясню всё. — Ну пошли, — он направился за мной в спальню солиста ЛСП. Я достал из шкафа большой чёрный чемодан и стал складывать туда самые необходимые вещи. Не спрашивайте, откуда я знаю, где и что лежит. — Итак? — он стал помогать мне, кидая в чемодан футболки. — Короче, Ваньк. Олег — дубина, — я выдохнул. — Это я знаю. Почему ты вещи его собираешь? — Не перебивай и узнаешь, — я ехидно улыбнулся, но продолжил, — так вот, он переспал с девкой какой-то крутой шишки и теперь его хотят то ли избить, то ли убить. — Весело, — он хохотнул и закинул в чемодан джинсы. — Очень. И теперь ему нужно отсидеться где-то какое-то время. Я и предложил у себя. — Добрый ты, Мир, — он положил руку мне на плечо, — но знаешь выражение такое: «Собака способна укусить руку кормящего»? — Знаю, к чему ты это? — Да так. Вскоре мы собрали всё необходимое и выдвинулись в путь домой. Теперь уже наш дом. Всю дорогу у меня из головы не выходили слова Вани. Почему он так сказал? Да, я понимаю, что у него личная неприязнь к парню, но тот делает действительно качественную музыку. Да, он — разгильдяй, каких ещё поискать нужно, но неужто Ваня думает, что он предаст нас? — Слушай, — из моих мыслей меня вырвал голос Вани. — Да? — Может, всем табором на природу съездим? Шашлычки, водочка, отдых по-русски. — Неплохая идея. Можно попросить Мамая организовать. — Да, а Порчанского поставить ответственным за бухло. После этой фразы нас резко прорвало на смех. В мыслях всплыла история, которая произошла сравнительно недавно с Порчи и алкоголем. Была обычная вписка, на которой мы все присутствовали. Пили, веселились, травили анекдоты. Алкоголь постепенно заканчивался, но Порчи не стал ожидать того, как закончится всё, и решил сходить в магазин на первом этаже дома. Спустившись, он попросил у продавщицы 2 бутылки коньяка, но та его естественно не поняла. Он говорил на английском и, тем более, пьяный в умотинушку. Но Порчи продолжал настаивать на своём. Когда он уже откровенно кричал на продавщицу, та сказала, что вызовет сейчас полицию, тут-то он и решил позвонить мне и заплетающимся языком проговорил: «Мирон…магазин…срочно…меня не понимают». И отключился. Я и сам тогда не сильно его понял, единственное, что я понял, нужно бежать на выручку португальскому другу. Я натянул первую попавшуюся куртку, обул свои старенькие кеды и спустился вниз. Уже там я увидел шатающегося Дарио, пытающего объяснить на английском что-то продавщице, с глазами по пять рублей. — Подождите, стой, Порчанский, — я сквозь смех с трудом остановил его несвязный поток речи и положил руку ему на плечо, сгибаясь пополам от смеха. — О, Мирон, вот он вам всё и объяснит…сейчас. Мир, я просто…хотел купить выпивку, — объяснил он мне на своём английском с типичным испанским акцентом, за который мы все его обожали. — Хорошо, Порчанский, отойди, я сейчас сам всё куплю, — я вытер слёзы от смеха и, отпустив друга, подошёл к продавщице. — Мир, ты…осторожней с ней, она неадекватная, — крикнул Порчи, стоя в углу магазина, разглядывая пряники на прилавке. Мне хотелось просто лечь и кататься по полу от смеха, но вместо этого я ответил, что всё будет охуенно и обратился уже к охуевавшей всё это время продавщице. — Здравствуйте, можно две бутылки коньяка? — Молодой человек, после десяти вечера мы не продаём, а ваш пьяный друг своим видом показывает, — она кинула на него взгляд и снова обратилась ко мне, — что ему хватит. — А если так? — я положил на прилавок пятитысячную купюру. — Сейчас посмотрю, что я могу сделать, — она забрала деньги и ушла в какое-то помещение по типу советского заброшенного бункера, где хранилась вся дорогая выпивка. Это вам не «Горьковское» за 35 рублей с прилавка, а хороший коньяк. Спустя минуту она вернулась с двумя бутылками янтарного горячительного и, молча, передала мне. — Давай уж сами купим, — Ваня вытирал слёзы от смеха, в красках вспоминая ту историю. — Согласен. — Погоди. — Что? — У тебя же двухкомнатная квартира? — Да. — И как мы там втроём спать будем? — Ну, Олега я к себе в кровать точно не пущу, — я пожал плечами, — ещё сифилис какой-нибудь подхвачу воздушно-капельно. — Мир, — он громко рассмеялся, отчего и я не смог сдержать улыбки, — сифилис только половым путём передаётся. — Похуй, я его всё равно к себе не подпущу. — А меня? — Хммм, — я окинул его оценивающим взглядом, — ну, ты вроде готовишь неплохо. Будешь нас всех кормить, тогда посмотрим. — Хах, да без проблем. И убери этот свой взгляд, я тебе не тёлыча какая-нибудь, — последнее Ваня сказал шутливо манерно, закатив глаза. Мы подъехали к дому и, взяв сумки, зашли в немного обшарпанный, но чистый подъезд. Я нажал на кнопку лифта, он открылся почти мгновенно. Поднявшись наверх, я позвонил в звонок своей родной двери квартиры, которой придётся оказаться пристанищем для двух моих друзей на ближайшее время. Спустя буквально минуту дверь открылась, и нашему взору представился Олег в одном полотенце и мокрыми волосами. — Привет, заходите. — Сука, это было моё любимое полотенце, — я взвыл в душе, понимая, что это не последняя хуйня, которая произойдёт в скором времени. — О, Ваньк, а ты тут какими судьбами? — он нагло проигнорировал мой вопрос и уже мило улыбался Евстигнееву. — Жить буду, как и ты, — он окинул его взглядом и наигранно улыбнулся. — Правда? — Олег перевёл взгляд на меня, ожидая, что я скажу, что эта шутка. — Да, у него тараканов там морят, вот он у меня и поживёт какое-то время. — Ну, вместе веселее. Только…я зал уже оккупировал, — я заглянул через него и увидел, что по залу будто ураган прошёлся, так грязно у меня в квартире ещё не было. Суууука… Я выдохнул и подал ему чемодан. — Не волнуйся, на твой зал никто не претендует. Ваня будет спать со мной, — я снял обувь и прошёл на кухню. Они так и остались стоять в прихожей, охуевая с моей последней фразы. — Сука, моя любимая кружка.  — Упс, — Олег почесал затылок и сбежал к себе в зал. — Весело будет, — зайдя на кухню, Ваня увидел осколки кружки на полу и, хохотнув, принялся поднимать их с пола, а после скрылся в прихожей, оставив меня наедине с моей немой истерикой.