Чего не хватает?

Виктор что-то болтает про холодный колкий лед, про снежную крошку, которая морозит пальцы и при определенной сноровке может оставить тонкие краснеющие ссадины на ладонях, когда его член вбирает мягкая гладкость рта Юри. Виктор вплетается пальцами в растрепанные и взмокшие после тренировки темные волосы, тихо выдохнув, будто слова у него кончились. И ничего не осталось, кроме как податься бедрами навстречу, упершись спиной в пластмассовый бортик катка. — Ох, милый, — бормочет он едва слышно, закусив от удовольствия губу и прикрыв глаза. — Да, давай, как я тебя учил, — благодарно поощряет, стоит Кацуки выпустить ствол изо рта и начать обводить мокрую головку языком. В голове Юри ничего, кроме равномерного и спокойного гудения белого шума и запаха хвойного мыла, которым Виктор мылся сегодня утром. Он думает о том, как Виктор был в душе, горячая вода стекала по его спине, забираясь в ложбинку на пояснице, и перламутровые волосы ложились на лицо, скрывая глаза. Он вспоминает о засосе, который оставил аккурат перед этим принятием душа, засосе на упругой правой ягодице, и рот помимо воли наполняется слюной. Руки будто сами хватают Виктора за бедра, дергают вперед, понуждая войти глубже, и Юри и его тренер стонут в унисон, сдавленно, голодно и беспомощно, когда член упирается глубоко в глотку. Если б рот не был занят, может, Юри бы сказал, как хотел Виктора. Хотел его всю жизнь столь же сильно, как сегодняшним сладким летним утром. Он непроизвольно и покорно мычит от удовольствия, потому что Виктор сейчас двигается плавно, но с твердым ритмом. Очки сбиваются вкось, ползут на лоб, и Юри осторожно елозит, потому что колени скользят по полу, а собственный член болезненно натягивает тренировочные штаны. Рельефные мышцы пресса Виктора перекатываются, открытые задранной до грудины водолазкой, и Юри хочется облизать каждый блестящий от пота изгиб, вылизать пупок, оставить укус на боку вместе со следами зубов. Они оба часто-часто дышат, очень шумно посреди тренировочного катка, на котором сейчас никого нет. Я хочу тебя. Я никого не хотел до тебя. Из-за тебя я захотел кем-то обладать раньше, чем узнал, что такое желание. Юри вспоминает прошлое, домашние постеры с Виктором и собственную ладонь, покрытую белесым липким семенем. Он ужаснулся тогда, в самый первый раз. Затем он понял, что многое бы отдал за то, что теперь у него есть возможность ощущать. Как член Виктора гладко скользит меж губ, растягивая уголки рта и пачкая их смесью слюны и предэакулята. Как Виктор закусывает ребро ладони, потому что лучше не шуметь сильно, потому что эхо разлетается слишком легко, и его ритм становится дерганным, рваным, а тело трясет и колени подгибаются. Юри на пробу смотрит наверх, чтобы поймать мутный и разгоряченный взгляд Виктора-который-на-грани-оргазма, а тот тоже опускает голову, чтобы увидеть Юри-который-вбирает-член-до-самого-корня. Потный лоб, виски, у обоих. Ровно как и желание в глазах. Я захотел тебя раньше чем понял, что это такое. Я захотел тебя тогда, когда подумал, что никогда больше никого не захочу. Виктор кончает, и Юри глотает все без остатка.