Мангака

Утром я проснулся от противного ощущения западла. Будто что-то, или даже кто-то готовится мне насрать под дверь. Но я, бдительно выставивший у двери вешалку, ушел спать, в угаре наказав сэру Ричардсону (так я назвал вешалку в моей верхней одежде) следить за порядком. А в случае угрозы стрелять на поражение пуговицами. Помню вечер урывками и нихрена не понимаю. Казалось бы, все должно быть спокойно, если бы не одно гудящее в голове «НО» и скрученный в спазме желудок. Понял — сейчас блевану. Упав с кровати, я пополз к фаянсовому трону, сквозняком подгоняемый. Обнаружив что дверь заперта, я пополз в ванную, что была рядом, и заперся там. Десять минут отхождения продуктов пищеварения с примесью алкоголя и странных не переварившихся сухариков и я выпрямился. Наполовину. В том же положении ноги донесли меня до раковины и я умылся, боясь даже посмотреть на свое ужасно страдающее лицо. Вдруг расплачусь от жалости к самому себе и застрелюсь. Минута мне потребовалась на отмокание под ледяной водой, потом сознание постепенно прояснилось, голова стала работать куда лучше. Значит, шестерёнки ещё не совсем сгнили. Прокручивая в голове четверть пройденного времени, от момента как я отдал приказ вешалке, до момента как я красиво «скатился» с кровати и попытался попасть в туалет, но он был заперт и сейчас я здесь, иду варить кофе. Стоп. В голове быстро, со звуком перематываемой плёнки, прокрутился эпизод с туалетом и я прищурился. Почему дверь заперта? Какого недомерка я опять приволок в дом и какого хрена он гадит в моем туалете так долго? Дольше меня самого? Я вышел из ванной и подошел к туалету. Сжал кулаки и приготовился к выносу двери, но послышался звук спускаемой воды, глухой вой умирающей косули и щелчок шпингалета. — Эй!.. Из-за двери показалась темноволосая голова без лица. Потому что лицо всем взором устремилось в пол, полз он точно так же как я пару минут назад. В букве «С». С моих волос текла ледяная вода, но было похер, потому что этого мальчика я не помню. Кто это? — О, Койю… — Со страдальческой улыбкой просипел гость и поднял голову. Никакой он нахрен не незнакомый. — Тсу? — Я даже оцепенел. — Привет, и доброе утро, и хорошего настроения, и я обещаю больше так не мешать. И отчалил в сторону гостевой комнаты. Второй и последней по счету в моей скромной квартире. Я застыл как каменное изваяние. Потому что я до сих пор ничего не понимаю. И какого черта Тсу делает в Кавасаки? Как он вообще тут оказался? Без задней мысли я позвал друга очень громко. Так, что он успел открыть дверь до того как я врежусь в нее головой. — Койю, ты чего? — Слабым голосом спросил Тсу, а я схватил его за плечи. Вместо того чтобы выпросить у него все что меня беспокоило я сказал: «Пойдём пить кофе?» Тсу охотно согласился. И мы ушли на кухню. Я молча наблюдал за кипящим чайником, а Тсу молча наблюдал за мной. Я это спиной чувствовал. — Что случилось, Ко? Я слегка дёрнулся от нарушившейся тишины, но промолчал. После залива растворимого кофе кипятком я сел напротив Тсу и вперился в него взглядом. — Бля… — Он поёрзал на стуле и придвинул к себе чашку. — Слушай, Тсу. — Голос мой был громким и решительным. — Я хотел у тебя спросить вот что. Друг напрягся, посмотрел на меня исподлобья и вопросительно улыбнулся. — Когда ты приехал? — Вчера днем. — Вчера? А почему ты… здесь? Тсу расхохотался. — Потому что ты меня пригласил, глупый! — Когда?! — Я даже выпрямился. — Вечером! И опять его прорвало. Да хватит ржать! Кажется, Тсу это понял. Как-то… ментально… потому что замолчал и немного испуганно посмотрел на меня. А я даже ноздри раздувать перестал и состроил крайне удивлённое лицо. — Мы пили же, да? Как-то тихо спросил я и заискивающе посмотрел на него. — Думаешь тебе после сока так «хорошо»? — Вряд ли… Я схватился за раскалывающуюся голову. Еще немного и она треснет. — Койю… — Тсу? Получилось одновременно, я даже глаза поднял. — Не хочу показаться невежливым, но когда ты уезжаешь? — Ээ… — Тсу завис. — Я не знаю, как найду жилье. И тут в памяти стали всплывать обрывки разговоров и действий. А еще яркий свет и много-много выпивки. Вот чёрт. Я же сам предложил. Придурок… — Да ладно тебе, Койю, я не доставлю хлопот. — Он успокаивающе похлопал меня по тыльной стороне ладони и поднялся. — Тем более, я буду часто пропадать за работой. Так что видеться мы будем разве что по выходным. А Тсу-то был мангакой. Так что он сказал почти правду. *** День прошёл бы относительно хорошо и не было бы такого сильного желания убивать, как сейчас. Потому что Акира, подлая, нечестная, гадкая сволочь позвонил мне как раз в тот момент, когда я мирно посапывал за столом, пуская слюни в свою руку и видя карамельные сны. Телефон запищал над ухом и я ответил голосом дряхлого деда. — Ишихара, слушаю? — Где тебя черти носят?! Резко выпрямившись, будто передо мной вырос Император, я принялся жадно заглатывать ртом воздух, открывая и закрывая рот. — Ишихара, почему ты не берёшь трубку, когда Я звоню?! — Сугихара-сан? — Нет, Папа Римский! — Продолжал надрываться начальник департамента, а я медленно сползал под стол, боясь расстрела. Будто Сугихара стоит сейчас передо мной и так же пронзительно орёт. — Ты должен быть в отделе немедленно! И скинул трубку. Ответив покинувшему меня абоненту я в чем был — в том в коридор и выскочил. Наспех втиснул ноги в кеды, накинул куртку и выбежал, уронив после себя вешалку-сторожилку. И только в машине до меня дошло, что сижу я в халате. Под ним — только трусы. Несколько раз намеренно ударившись головой об руль, я выполз из машины и пошёл обратно домой, приводить себя в вид более цивилизованный. Не успел я дойти до лифта как меня догнал знакомый голос, обладатель которого впился мне в плечо своими наманикюренными пальцами. Так бы и оборвал. — Ино, твою ж… — Я, как старший брат, уже хотел полить ее ведром словесных помоев, но захлопнулся раньше чем это произошло. Она была не одна. Девушка лет двадцати на вид смотрела на меня своими кукольными глазами и хлопала огромными ресницами. Если бы Ино её не держала за руку, та бы улетела к потолку. — А мы с Мико к тебе в гости пришли. — Она широко улыбнулась. Я — нет. — Именно сейчас? Может, завтра зайдешь? — Я уже зашел в лифт, и они следом. — Ты обалдел? Мы полгода не виделись, а ты завтра?! Мда, Ино может раздуть срач из банального «привет», притом что мы оба относимся к друг другу вполне себе неплохо. — Я опаздываю на работу. Настолько опаздываю, что в машину сел в халате. — Может с виду я и был спокоен, но мой бубнеж через зубы утверждал обратное. — Лох! — Ино согнулась пополам, Мико лишь тихо хихикала, а я дождался, пока лифт откроет свои двери, вытолкал сестрицу из кабины и пнул бы под задницу, если бы не присутствие ее подруги. Мы приветствовались обычно так: я ей пинка, она мне расцарапает лицо. И ходи потом, доказывай, что ты не с бабой подрался, а с котом. Только я повернулся, из двери вышел Тсу в крайне растрёпанном виде. Видимо покурить. Странно посмотрел на меня, потом на девочек и тут Ино улыбнулась. Очень странно и очень опасно улыбнулась, потому что с такой улыбкой она ничего хорошего не замышляет. И тут я понял. — Нет, Ино. Это прозвучало как мольба. — Ты, наконец, прислушался? — Она сложила ладони вместе и подскочила к Мико, чуть ли не закричав ей на ухо. — Койю наконец-то себе кого-то нашёл! И посмотрела на Тсу. Я покойник… Это я понял по его взгляду и улыбке, не предвещающей ничего хорошего, как и улыбка Ино. — Нет, сестрёнка, Тсу он… — Его парень, да! — Неожиданно встрял Тсу и тут я решил — покойником скоро станет он. Молодец, вышел из ситуации. Чёрт возьми! — Какая прелесть! — Заулюлюкала Ино, а Тсу быстро подошел ко мне и прижал к себе за талию. Я его убью. — Тогда будем дружить парами! — Она запрыгала еще больше, а я не понял. — Мико — моя девушка. — Мико? — Я, если честно, удивился. Я был поражен. Это… мило. Я даже улыбнулся. — Ну, да… а как зовут вас? — Таканори. — Тсу представился. Бля, что? Какой еще Таканори?! Сестра вытянула в непонимании лицо. Клянусь своими яйцами, она точно расслышала имя Тсу. Но и тут мой закадычный друг нашёл выход, сдавив рукой мою талию так, что я поморщился. — Тсу — это псевдоним. — И посмотрел на меня. — Аа… а вы писатель, наверное? — Ино теперь вообще не интересовала моя персона. Даже персона Мико отошла на второй план, она во все глаза смотрела на Тсу, который, как я выяснил позже, Таканори Матсуда. Отец двоих детей, которые живут у его бывшей жены. Ему тридцать девять лет и у него ипотека. А еще, он несколько лет назад понял, что он гей, когда влюбился в меня и мы тайно встречались с 2010 года. Грохот, с каким упала моя челюсть, было слышно на весь район. Такие подробности за десять минут выбили из колеи меня и заставили охренеть мою сестру. Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего, а в глазах читалось: Получше никого не мог себе найти? Ино натянула дежурную улыбку. — Наверное, мы зайдём позже. Ты, вроде как, на работу опаздывал? — Да. Зайдите завтра. И, не дожидаясь ответа, я развернул Тсу к двери и втолкал его в квартиру. Толкнув его к стене, я быстро ушел в спальню, начав возмущаться ещё оттуда. — Что за концерт ты устроил? Какой, в задницу, отец двоих детей? Почему я только сейчас узнаю, что тебе тридцать девять?! Я выглянул из-за косяка в наполовину надетой майке. А Тсу… Он выглядел так, будто проглотил лимон или скорпиона. Он пытался не заржать, лицо покраснело, а глаза заслезились. — Ох, Койю… И тут его накрыло. Большой такой волной дикого хохота. Я непроизвольно выгнул бровь. Быстро натянув майку я вышел из спальни, а Тсу все ржал. Я стал одеваться под его хохот и писк своего телефона. Сугихара уже готовит мне костёр, на котором потом спалит по приезду. — Ты куда? Тсу неожиданно перестал ржать, смотря на меня недоумевающими глазами. — На работу. А ты сиди дома, я потом с тобой поговорю. И я вышел, громко хлопнув дверью. *** Если бы я знал, что на работе такой пиздец — остался бы дома. Слушал Ино про её Мико, выяснил отношения с Тсу… Тьфу. — Черт, Койю, где ты был?! — На меня с прохода выскочил Сузуки с абсолютно потерянным выражением лица, будто его сутки били арматурой. Он почему-то запыхался. Бегал что ли от кого? — Ты чего такой… отбитый? — Нет, ну правда. — Сугихара в бешенстве, дела стоят, за ночь произошло два убийства, три ограбления и четыре угона с одного района. Бабулину тачку угнали, шестьдесят седьмого года выпуска! Так бабка сидит в приёмной и пиздит Сугихару палкой, причитая за то, что она полжизни за неё выплачивала! Там весь отдел! Она чокнутая! Голос Акиры перешел на тихий визг. Как бы волосы на голове драть не начал, с такой отчаянной силой он их сжал в кулаках. Я немного опешил от такого обилия информации и понял только одно: карма существует! И выглядит она как бабуся с палочкой! Которая сейчас лупит моего начальника за собственную машину. Сначала я гадко захихикал, а Сузуки все волосы вытягивал. Потом мне стало интересно, причем здесь начальник-сан, и я задумался, в то время как Акира уже вырвал пару блондинистых клоков и едва не заплакал, убегая в сторону кого-нибудь, лишь бы помогли разгрести «ночное дерьмо». Зачем-то он мне крикнул про лопату, а я не обратил внимания. Я пошел к начальнику. У его кабинета столпился весь отдел, в том числе и судмедэкспертиза. Они стояли с чемоданчиками скорой медицинской помощи, а Куросаки, патологоанатом на полставки и на четверть — психотерапевт, натужно откручивал крышечку с бутылька с нашатырём. Когда я спросил, кого надо привести в чувства, он пояснил абсолютно спокойным голосом и абсолютно безумным взглядом: «Меня». Он собирался его выпить, кретин. Расталкивая столпившихся как Моисей воду, я вошёл в помещение и побелел. До чего Сугихара-сан выглядел измученным и забитым. Как в прямом, так и в переносном смысле. У него даже волосы растрепались и пиджак порвался. Мне его даже жалко стало. — Ишихара, бл! Рявкнул он так, что я приклеился к полу, а толпа в проходе испуганно заткнулась. Мой охеревший организм даже не думал приходить в себя. Я попросту молча смотрел на Сугихару и ловил воздух ртом. — Ты где был?! — Он срывался. Кажется, еще чуть-чуть и он заплачет. Упадет на колени и будет бить кулаками в пол. У него, конечно, яйца железные, но у всех есть предел. — Простите, но… Я не успел оправдаться, Сугихара меня заткнул быстрее, чем я открыл рот. — Без лишней информации! — Кричал Сугихара, — Ты опоздал, ты оставил пост! Он неожиданно успокоился, выдохнул и сосредоточил взгляд на мне. Что будет? Как же мне страшно, Господи-Иисусе. — Ишихара, сдай значок и табельное. — Но… Сугих… — Сдать табельное, Ишихара! Я подчинился. Подошел к столу, сложил оружие в кобуре и значок на стол начальнику и вышел. Ведь я даже не успел сказать, что у меня сегодня заслуженный отгул… *** Домой я плелся как тряпичная кукла, волоча за собой ноги. Я совершенно забыл про машину. Просто вышел из департамента и пошел в сторону своего района. Конечно, я бы нажрался сейчас в доску и спал на какой-нибудь лавочке у себя во дворе как последняя скотина, но делать ничего не хотелось. Вообще ничего. Меня уволили без причины! Без разбирательств! Когда я подошел к своему подъезду, в кармане завибрировал телефон. Да так противно, что мне захотелось утопить его в ближайшей луже и проехаться по этой луже бульдозером или танком. Просто противно не от телефона, а вообще от всего произошедшего. И от коллег, и от Сугихары. Ведь все, суки, были, и никто не сказал! Злость прошлась по телу волной колик и дошла до головы. Так резко дошла, что в висок ударило с силой бронебойной машины. Я резко остановился в дверь, зарычал, зашипел и пнул её. — Койю?.. Я узнал голос Тсу, который с таким испугом выглядывал из-за соседнего косяка, будто я кинул в подъезд бомбу. — Тсу? Я поднял глаза и увидел его. Чувство, что передо мной стоит близкий, словно родной человек, перекрыло злость и кровь остыла быстрее, чем закипела. Он как был растрёпанным, так и остался. Зато улыбался он по-другому, с нежностью, что ли… или у меня от потери работы крыша уже едет? — Койю, ты чего?! Тсу не только художник, он ещё и проницательный. Настолько, что заметил моё озлобленное выражение лица и скупую мужскую слезу, блестящую на солнце. Он в момент оказался рядом, приобнимая, и взял под локоть. Он медленно, будто я старый и немощный, повел меня домой, ожидая что я сам всё расскажу. А я и не сопротивлялся. Просто позволил довести себя до квартиры и усадить в кресло. Пока я сидел в позе затраханного овоща он сунул мне в руку стакан воды и сел напротив. — Что случилось? — Тсу? Меня внезапно пробило на нежности и алкоголь. — Что? — Принеси мне чего-нибудь покрепче? Я посмотрел уставшими и молящими глазами, а Тсу немедля подорвался с места, вернувшись с бутылкой виски и двумя бокалами. После полутора часа питья и моих рыданий он сделал выводы: что я идиот и тряпка. А ещё — что я гей и хорошо целуюсь. — Тсу? — Что? Голова Тсу была на моём плече, он сидел у меня на коленях и мечтательно куда-то смотрел в стену. Я же, заботливо уложив ладонь на его задницу, смотрел в потолок и думал о том кто я и почему Сугихара еще не склеил ласты от побоев и собственной тупости. — Как тебя зовут? Тсу приподнял голову, явно удивившись вопросу. Я же, вроде как, типа знаю. — О чём ты? — Ты Ино представился как Таканори, почему? Я посмотрел на Тсу, а он на меня и наши взгляды встретились… как в сопливых фильмах. Меня даже смешок пробрал. Он улыбнулся мне и, устроившись удобнее, рассказал. — Таканори Матсуда — такое имя мне дали при рождении. А имя «Тсу» я выдумал, когда мне исполнилось пятнадцать и я решил стать мангакой. Ну, знаешь, производное от моей фамилии. Но ты можешь звать меня как хочешь. — А можно звать тебя Корон? «Почему Корон?» — Прочел я в глазах Тсу, и он усмехнулся. — Не пойдет, так мою собаку зовут. Вот чёрт. — А… — Я захлопнулся, думая над вариантами. И придумал! — Така? — Ради бога. — Улыбнулся Таканори и снова уложил голову на плечо. Так мы и просидели до ночи. Пока Тсу не уснул так крепко, что забылся в пространстве и едва не стёк с моих коленей на пол. Я в тот момент тоже почти спал. Сообразив буквально сразу, я нагнулся за Такой и, не удержав его хрупкое, казалось, тело, скатился с кресла вместе с ним. Пресвятые олени! Така не ушибся, что хорошо. Я ушибся, это не хорошо, но не так важно. Тело казалось ватным, голова будто с опилками, вставать не хотелось. Даже по-пластунски ползти не хотелось к кровати. Я просто стянул с кресла плед и кое-как накрыл им нас. *** Я помнил каждую минуту поцелуя, как будто это было вчера… Его мягкие губы, теплый язык… — Бля! Я действительно всё помню, потому что это было вчера. С такими мыслями я подорвался на месте, к моему удивлению, на мягкой постели. Не на своей, ну и ладно. Кровь приливала к мозгу с невероятной скоростью, отчего стало немного стыдно. За вчерашние и сегодняшние сопли, и да… Я действительно смазливое чмо. Бывший коп… Я захныкал как младенец, у которого отобрали игрушку. Упал головой обратно на кровать и закрыл лицо подушкой. Неудачник и чмошник! Привет псевдодепрессия и пиздострадания! Привет ящик виски (если денег хватит) и курево! Привет, порнушка на ночь! Привет жизнь лузера! Кажется, с такими уродскими мыслями я и заснул. Снова. И проснулся через сорок минут от тихого скулежа у себя под ухом. Чувство, что кто-то скулит прямо у меня в голове, не покидало меня и с этим чувством я встал… осмотреться. Кто-то маленький скулит под кроватью, да так натужно, что у меня слов нет. Бардак! Собака в доме! Я по мышечной памяти упал с кровати на холодный пол и тут же устремил взгляд под кровать. В темноте сидело маленькое животное и смотрело на меня огромными черными глазами, в которых отражался я. Сидел он почти рядом с моим носом, оттого я рассмотрел его более детально. И почему меня вчера не напрягла фраза: «…так мою собаку зовут»? И я, кретин, даже не поинтересовался, где она. — Привет… — Я попытался изобразить дружелюбную улыбку, но собачонка внезапно оскалилась и вцепилась мне в нос. — Бляха! — Я инстинктивно подскочил на месте, не рассчитав расстояния и зацепившись головой об кровать. За шипением скрывалась боль, я пытался уничтожить собаку взглядом, а она тут же прикинулась божьим одуванчиком когда зашел Тсу. Я обернулся на него. Сейчас Тсу выглядел очень прилично и немного даже возбуждающе. Это отметил и Ишихара-младший и решил встать посмотреть. — Ска… — Я сел на пол и резко взял пёсика на руки. Я держал его мордой к себе, чтобы если что придушить при покушении. — Привет, Така. Я широко улыбнулся, рассматривая Таканори. Домашние штаны, обтягивающая худой торс майка, расстегнутая рубашка и собранные в неаккуратный хвост черные волосы. Очки намеревались сползти с переносицы, а за ухом торчал карандаш. — Доброе утро. Вы уже познакомились с Короном? Таканори тепло улыбнулся, проходя вперед. — Познакомились, да-а-а, скрепили знакомство болью. Я поморщился. Нос дико болел. А Тсу удивленно вскинул брови и очки съехали еще ниже. — В смысле? — Он меня за нос укусил! Я обиженно захныкал, но пса не отпустил. — Корон! — Очки теперь совсем съехали, и Тсу только успел их поймать, возмутившись поведению любимца. Он быстро подсел рядом, взяв собаку на руки и вытянув миниатюрное чудовище перед собой. — Нельзя кусать людей! Нельзя, пока они тебе не угрожают! Свист вышел удивленным и довольно громким. — Что? — Не понял Тсу. — Хорошая дрессировка. Почему ты не сказал, что ты с собакой? — Пришла моя очередь. — Потому что я забыл, прости… — Така опустил голову, прижимая к себе тихо скулящего Корона. И мне захотелось его обнять. Просто без причины. Что я и сделал, подобравшись к другу и обвив его тело своими руками. Тсу покорно упал в мои объятия, а Корон решил, что моя футболка вкусная. — Ай! Я вскрикнул, Тсу вскрикнул следом и выронил карандаш из-за уха. — Что? — Он осматривал меня очень внимательно, только потом заметив прицепившегося пса к моей футболке. — Грызёт! Я двумя руками показал на пакостника, а Така закатил глаза. — Корон, фу! — Рявкнул он, и собака отцепилась, смотря на хозяина. Скотина послушная. — Пойдём на кухню, я завтрак приготовил. — Выдохнул Така, смотря на меня извиняющимся взглядом. — Завтрак?.. — Мой желудок вспомнил, что хочет кушать… Вспомнил громко, и Тсу это услышал. — Идем. Он потянул меня за собой, а я и не сопротивлялся.