***
Широ не может привыкнуть к тому, что дверь не закрывается за ним автоматически. Он возвращается назад, запирает новую квартиру на электронный замок — пожалуй, единственное полезное изобретение за время их отсутствия. Он спускается на лифте, поправляет пиджак, зачёсывает седую чёлку назад, поднимает голову. Окна на его этаже чёрные и пустые. На парковочной стоянке его ждёт машина, в баре — старая добрая команда, которая была с ним все эти годы. Люди, которые стали ему семьёй. Дома его не ждёт никто. Больше никто. Полгорода увешано постерами с рекламой пятничного ток-шоу, в котором они все должны принять участие. Широ невольно засматривается, когда выходит из машины — пялится несколько секунд, так и не закрыв дверь. За эти годы они сильно изменились. Выросли и окрепли, пережили столько, сколько Широ не пожелал бы пережить никому, видели то, что лучше бы никто и никогда не видел, прошли через то, через что он ни за что не рискнул бы один. Но они справились, и посмотрите на них теперь: сильные и подтянутые, с ярким блеском в глазах, до сих пор готовые бросать вызов, встать на защиту Вселенной снова, если понадобится. Только Широ прекрасно знает, что Вселенная в них больше не нуждается. Может, именно поэтому он настоял на чёрных костюмах. Почтить память тех, кто погиб, сражаясь. Тех, кто ждал и не дождался. В память о себе, поскольку через пару месяцев они все станут обычной историей, сотрутся новым крупным медиа-событием и канут в лету. Широ отдаёт ключи парню с парковки возле бара, привычно улыбается и даёт ему автограф. Возле дверей куча людей, но он идёт к другому входу: к арке с золотым напылением, возле которой стоит красивая девушка-администратор. Она сразу меняется в лице, пытаясь сдержать восторженный визг, прикрывает рот ладонью, откашливается и только после забирает из рук Широ приглашение. Он понятия не имеет, сколько Лэнс отвалил денег за вечер в таком месте, но почему бы и нет. По крайней мере тут не будет папарацции и никто не попытается разорвать их на сувениры, как ликаны с Катриса. Лэнс приветствует его поднятым бокалом с шампанским, Пидж машет рукой, не отрывая взгляда от телефона, Ханк что-то мычит, поскольку его рот занят едой, Кит медленно потягивает коктейль. Широ улыбается — рядом с ними ему действительно становится легче. — Салют, космический папочка, — Лэнс протягивает ему второй бокал. — Мы уже заждались. — Пробки, — извиняется он и выпивает залпом. Лэнс одобрительно хмыкает и наливает ему ещё. — Что я пропустил? — Ничего особенного, — Кит мешает трубочкой содержимое коктейля. — Мы только собрались. Хотя Ханк съел уже две тарелки сушёной рыбы. — Ябедничать плохо, огонь-парень. Я не ел её целую вечность — могу позволить себе пару тарелок! — Можешь, не заводись. Я просто ввёл Широ в курс дела. — Ха-ха, спасибо, Кит, — он принимает из рук Лэнса свой бокал и снова опустошает его. — На здоровье. — Знаете что? — Пидж бросает телефон на стол и поднимается с места. — Я хочу танцевать. — Ты? — удивляется Лэнс. — Проблемы? — она щурится, и ему приходится примирительно поднять руки. — Тогда идём. Или ты не умеешь? — За кого ты меня принимаешь?! Я побеждал в соревнованиях по сальсе, между прочим! — Да-да-да, ты всё время об этом напоминаешь. Лучше продемонстрируй, — Пидж щёлкает его по носу. — Ханк, Кит, Широ? — Дай мне минуту и я покажу, как танцуют защитники Вселенной, — Ханк принимается допивать своё пиво. — Я пас. Может, присоединюсь позже, — Кит откидывается назад с коктейлем в руках. — Я тоже воздержусь. — Старички, — хихикает Пидж. — Если что — ищите нас на танцполе! Она тянет Лэнса и Ханка за руки, и те идут за ней. Широ провожает их взглядом и наливает себе ещё, когда они исчезают из поля зрения. — Широ, ты в порядке? Рука дёргается, и шампанское чуть не проливается на стол. Широ совсем забыл о том, что Кит остался здесь. Они почти не разговаривали после возвращения на Землю, и в этом тоже была вина Широ. Он всё ещё не мог смотреть в глаза Кита прямо — не после всего, через что ему пришлось из-за него пройти. И даже несмотря на всю ту боль, что Широ ему причинил (пусть и не хотел), Кит продолжает беспокоиться о нём. Широ считает, что не заслужил этого. — Да, в полном, — уголки губ привычно дёргаются вверх. Кит щурится, ставит стакан на стол и придвигается ближе — немного; между ними мог бы свободно поместиться Ханк, но это простое движение заставляет тело напрячься, инстинктивно готовясь к побегу. Он ему не поверил. — Я слишком долго с тобой знаком, Широ. Широ усмехается. Кит намеренно не использует фразу: «Я хорошо тебя знаю». Потому, что Широ и сам не знает, каков он на самом деле. Кит понимает его. Возможно, тоже слишком. — Как отдыхается? — спрашивает он вместо ответа. Шампанское игрится на языке, обжигает пищевод, но этого всё ещё недостаточно. — Скучно, — Кит выдыхает и прикрывает веки. — Мотаюсь из гостиницы в гостиницу. Купил байк. — Красный? — Широ смеётся, наливая себе ещё. — Конечно, — его голос еле различим. — Не хочу больше водить что-либо чёрное. Музыка стихает в самый неподходящий момент. Кит поднимает голову, густая чёлка падает на глаза. Широ поджимает губы и смотрит куда-то в сторону. — Прости. Я не хотел, чтобы всё вышло… так. — В том, что случилось, не было твоей вины, — заученно отчеканивает Кит. Он машинально подаётся вперёд, чтобы положить руку на плечо Широ, но останавливается на полпути. — В конце концов ты вернулся. — Лучше бы не возвращался. Широ допивает прямо из бутылки, ставит её обратно и тянется за второй — он не знает, что в ней, да и плевать, в общем-то. Кит перехватывает кибернетическое запястье над столом. — Не смей даже говорить так. Он невольно сглатывает. Кит выглядит очень серьёзным, совсем как перед важной битвой, и от этого немного не по себе. Широ не знает, что делать. Он не выхватывает руку из его пальцев, не просит отпустить — снова не делает ничего из того, что должен был бы. Всё же он не такой уж и хороший лидер, каким его считает Кит. Он уже давно устал быть таким, каким его все хотят видеть. Он слаб. Он вымотан. Он хочет простого покоя. — Широ, — Кит сжимает пальцы сильнее, — пожалуйста, расскажи мне, что случилось. Может, я смогу тебе помочь. — Мне никто не поможет, Кит, — он набирается смелости и всё же смотрит в его глаза. — Даже ты. — Нельзя исправить только смерть. Широ не отвечает, и до Кита наконец доходит. Он ослабляет хватку и несколько раз открывает и закрывает рот прежде, чем переспросить: — Родители?.. — Да, — голос надламывается. Ему стыдно за себя. — Оба. Через два года после провала на Кербере. У меня больше никого не осталось. Широ закрывает лицо ладонями и кусает губы, чтобы не разрыдаться. Он не видит, но чувствует, как Кит пересаживается совсем близко. Как осторожно надавливает на затылок, как устраивает его голову на своём плече, как медленно водит ладонью по спине. Как неровно поднимается грудная клетка, как Кит тихо выдыхает, как его горячая щека прижимается к виску. — Я не буду говорить слова утешения, потому что от них нет пользы. Я знаю. Выскажись, если хочешь. Это поможет больше. Точно. Широ запоздало вспоминает о том, что Кит тоже сирота. Не стоило говорить о подобном именно с ним, но… Его прорывает. Он рассказывает почти всё: о том, как они всегда радовались его успехам в школе, как плакали на выпускном, как они были рады его поступлению в Гарнизон, как переживали из-за экспедиций. И особенно из-за последней. Кит всё это время молчит, лишь изредка кивая. Широ не плачет — он всегда выплёскивал свои эмоции по-другому: сверхурочные задания и тренировки, ночной вылет вокруг базы, за который его обязательно накажут утром, внеплановый спарринг с кем-нибудь из старших. Это помогало во время учёбы, но сейчас — совсем другое время. Совсем другие проблемы. И он не знает, как с ними справляться. — Пойдём, — говорит Кит, когда Широ, наконец, успокаивается. — Какой там у тебя адрес? — Что? — не сразу понимает Широ. — Адрес. Твой, — Кит закатывает глаза. — Ты не поведёшь машину в таком состоянии. Вызовем такси. Интервью всё равно только в пятницу, а номер оплачен на неделю вперёд. — Я не… Интервью? Номер? — Побуду с тобой, пока ты не придёшь в норму. Возражения не принимаются, сэр. Кит встаёт и протягивает ему руку. Широ дотрагивается до него левой. На ходу Кит набирает смс — наверное, предупреждает об уходе. Широ плохо понимает, что происходит, потому что выпивка наконец даёт в голову. Происходящее дальше он помнит плохо: только то, что Кит спрашивает у него код для ключ-карты и то, как его заботливо укрывают тонким одеялом. В эту ночь Широ спит на удивление крепко, и просыпается только тогда, когда чувствует запах блинчиков. — Прости, разбудил? — спрашивает Кит, не оборачиваясь. Его волосы подвязаны в хвост, на нём слишком большая футболка и шорты (позже Широ признает в них свои вещи), поверх надет фартук. Он выглядит настолько по-домашнему, что Широ несколько секунд не может произнести и слова, заворожённый им целиком и полностью. — Широ? — поворачивается Кит, выложив последний блин на тарелку, и сдувает упавшую на глаза чёлку. — Голова не болит? — Что? — медлит он с ответом, пытаясь собраться с мыслями. — Нет, немного. А ты?.. — Я спал на диване, если ты об этом, — Кит снимает с плиты чайник. — И не делал ничего, за что ты мог бы меня отчитать. Только вещи взял, ничего? Не хотел пачкать свои. У меня не так много сносной одежды. — Кит, я… — Не хочешь есть? — он усмехается. — Я не Ханк, конечно, но это вроде как съедобно. Я попробовал парочку, пока… Кит замолкает, потому что Широ делает широкий шаг вперёд и обнимает его. Стискивает так крепко, как может, говорит искренне: «Спасибо». Он не знает, сколько они стоят так, не знает, имеет ли он на это право, не знает, что последует за этим. Но Кит хлопает его спине, прижимается щекой к щеке, улыбается. Широ чувствует. Так же ярко, как потрясающий запах блинчиков и малинового сиропа, за которым Кит наверняка ходил в магазин. — Не за что, — отвечает он так же тихо. — Я хочу помочь тебе хоть немного. Широ знает. Как знает и то, что не заслужил доброты Кита. Как и то, что несмотря на всё произошедшее их всё равно тянет друг к другу. Даже спустя двенадцать лет, с самой первой встречи на лётной полосе в Гарнизоне. — Остынет ведь, — Широ чувствует, как Кит пытается отстраниться, чувствует напряжение в его голосе, которое он пытается спрятать за смехом. Широ тоже давно его знает. — Эй, я серьёзно. — Прости, — наконец, заставляет он себя отпустить. — Ничего. Завтракай. А я пока наконец приберу здесь всё. — Ты не будешь есть со мной? Кит застывает в дверях и медленно поворачивается. Широ улыбается, кивает на свободное место рядом с собой. — Остынет ведь, — повторяет он фразу Кита и хлопает по стулу. — Давай. Я один не справлюсь. — Только потому, что ты попросил.V
15 октября 2017 г. в 20:48
— Нет.
Отказывать тяжело, но Пидж не оставляет ему выбора. Она просто прекрасна: подстраивается под любое его движение, сладко стонет на ухо и ощутимо впивается ногтями в кожу чуть ниже лопаток. Кит тоже её хочет, может, даже сильнее, чем она его, но правила есть правила. У них нет элементарной контрацепции; Кит знает, какими могут быть последствия, и Пидж знает тоже, только всё равно просит о невозможном.
Широ его хвалит, говорит, что дипломатия идёт ему на пользу, что он стал более разговорчив, что его выдержка стала гораздо лучше со времён учёбы в Гарнизоне. Кит кивает, зная, что дело совсем не в дипломатии, а в Пидж.
Она заводится с полоборота, делает всё, что ей придёт в голову, и совершенно не думает.
Возможно, всё наоборот, и Пидж очень даже хорошо понимает, что именно с ним делает, но от этого не проще.
Тик — Пидж собирает биосканер, почти с боем отобранный у Клинков (она предпочитает слово «одолженный»).
Другой — и она уже забирается холодными шершавыми пальцами под футболку.
Выражение её лица почти не меняется — возможно, мысленно Пидж до сих пор продумывает, как пристроить к довольно плоской рукоятке охладитель, только вот тело занято совершенно не этим. Кит должен бы отстраниться, напомнить, что сюда в любой момент может зайти кто угодно, попросить потерпеть хотя бы до комнаты — уже давно плевать, чьей из их именно — но не делает ничего из этого.
Выдыхает, дёргает уголком губ, позволяет ей трогать себя и дальше.
Позволяет.
Это всё, что ему остаётся: смиренно подчиняться, продолжать рисовать линии на песке в попытке отделить правильное от неправильного, и начинать заново. Потому что Пидж не волнуют никакие границы и рамки. Она живёт сегодняшним днём.
Потому что любой из этих дней может стать последним.
И, наверное, ему тоже стоит вспоминать об этом чаще и позволять себе чуть больше.
Пидж притирается сильнее, провоцируя, но Кит всё ещё держит голову холодной. Он не может расслабиться полностью, отдаться желанию, и дело не только в последствиях.
У него есть тот, кого он любит.
Её Кит любит тоже. Задумчивую и страстную, с этим ярким блеском в глазах и густым тёмным туманом в них же. Это совсем не то, что он чувствует к Широ — не щенячья преданность, не детское восторгание кумиром, не попытки подражать.
Их связь другая, поначалу бессознательная, и оттого более крепкая. Кит в этом уверен.
После того, как Широ в очередной раз исчез, он никого не подпускал так близко. Быстрее всех Кит сходится именно с ней — такой же вспыльчивой, как и он сам.
Кит не знает, когда именно они начинают засыпать вместе. Наверное, Пидж первой вырубается в ангаре, пока настраивает двигатели Красного, а Кит не уходит и не будит: накрывает своей курткой и ложится рядом, потому что тоже устал. Потому что не хочет оставлять её. Потому что спать одному ему тоже страшно.
Она заходит к нему, чаще — ночью. Говорит, что ей снятся кошмары, и Кит поначалу не понимает, почему она не идёт к Широ, ведь он кажется куда более внушительным защитником. На это Пидж качает головой и говорит, что с Китом ей комфортнее.
Кит не спорит — ему хорошо с ней тоже.
Он сдвигается к стене, откидывает край одеяла, приглашая лечь рядом, и Пидж ложится. Прижимается спиной, обхватывает руками принесённую с собой подушку, и дышит ровнее. Кит вдыхает запах её волос и закрывает глаза, проваливаясь в сон.
Ему это кажется нормальным, естественным, чем-то само собой разумеющимся. Он не придаёт значения ни подколам Лэнса, ни словам Широ о том, что они с Пидж сильно сблизились за последнее время.
До тех пор, пока Пидж вполне открыто не предлагает ему переспать.
Кит любит Широ. Он уверен в этом больше, чем в том факте, что в нём течёт кровь галра. Но…
Перед ним — Пидж. И целовать её так же естественно, как спать с ней рядом, оберегать от кошмаров, прикрывать во время взлома флагмана и позволять перебирать свои волосы жёсткими подушечками пальцев, огрубевшими после взрыва.
Поэтому Кит целует уже светлые полоски на фалангах, поджимает пальцы ног, когда Пидж кладёт ладонь на его обнажённый торс, и по-настоящему расслабляется. Не физически, может, но эмоционально — да: только ей он может показать всё, что чувствует.
И Кит знает, что Пидж чувствует то же самое.