Хогвартс Времен Мародеров читает Гарри Поттера

      — Хагрид? — удивленно воскликнули многие в зале, когда Марлин прочитала название главы.       — Мой самый первый друг, — слегка улыбнулся Гарри, взглянув на явно удивленного таким количеством внимания лесничего.       БУМ! — снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и проснулся.       — Где пушка? — с глупым видом спросил он.       — Не думаю, что у него бывает другой вид, — фыркнула Доркас.       Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружье — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал.       — Между прочим, у него должно быть специальное разрешение на ружье, — хмыкнул Сириус. — Маглы вообще жестко контролируют владение любым видом огнестрельного оружия. Мне даже интересно, где он мог его купить.       — Блэк, откуда ты знаешь магловское законодательство? — удивленно спросила Лили.       — Я? Да я ничего не знаю, цветочек. Просто глупость сболтнул, — искренне заверил ее Сириус. — Сдуру ляпнул! — честно глядя на нее, прибавил он.       — Не обращайте на него внимания, — закатил глаза Джеймс. — Читай, МакКиннон!       — Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен!       — А ведь получается, что он предполагал чье-то появление, — нахмурился Фрэнк. — Не стал бы же он покупать это ружье просто так.       — Может, он его для спокойствия купил, — хмыкнул Гидеон.       — Да, я слышал маглы чувствуют себя в безопасности с оружием в руках, — поддержал брата Фабиан.       — Какой смысл от ружья, если не умеешь им пользоваться? — поднял бровь Сириус. — Именно этот магл даже не додумается просто врезать кому-нибудь прикладом со всей силы.       — Мистер Блэк, давайте вы не будете делиться с окружающими подобным опытом, — произнесла МакГонагалл.       — Но ведь это можно использовать в качестве самозащиты, — пожал плечами Сириус, подмигнув Марлин.       За дверью все стихло. И вдруг…       ТРАХ!       В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты.       — Эффектно! — рассмеялся Джеймс.       — Появление Хагрида уже второй раз оглушает, — подхватил смех друга Сириус.       В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка—уж слишком он был велик Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.       — Я бы перепугалась и сбежала на край света, — нервно усмехнулась Алиса.       — Любой был бы в шоке, увидев, как такой человек сначала выламывает дверь, а потом ставит ее на место, — пробормотал Фрэнк, покосившись на лесничего.       — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я…       — Браво! Самое оригинальное приветствие, которое я когда-либо слышал! — в ту же секунду закричали Мародеры, а близнецы Пруэтты засвистели, вскочив со своих мест.       — Клоуны! — покачала головой Лили, но сама не заметила, как улыбнулась.       Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли.       — Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец.       — Хагрид, да ты никак от нас какую-то заразу подцепил, — хмыкнул Джеймс.       — Ага, ваше красноречие, — фыркнул Римус. — И прямолинейность!       Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно.       — А дядя Вернон ухватился за ружье, в бессильной попытке казаться больше великана, — произнес Джеймс.       — Бедное ружье так перепугалось выпавшей на его долю ответственности, что сдулось в руках Дурсля, подобно воздушному шару, — подхватил Сириус.       — А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан.       — Гарри, а в тебе что, проснулся герой, и ты решил защитить своих родственников? — весело спросил Фабиан.       — О чем вы? — слегка нахмурился Гарри.       — Об отсутствии реакции, — фыркнул Снейп. — Любой нормальный человек не станет изображать столб в опасной ситуации.       — Между прочим, при сильном испуге, человека может временно парализовать, — возразила Пандора.       — Может, я продолжу читать? — подняла брови Марлин, не дав разговору продолжиться.       Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке.       — Да, ну и эпитеты, — присвистнул Сириус.       — Никогда бы не смог назвать Хагрида свирепым, — поддержал его Фрэнк. — Хотя его доброта тоже вещь весьма относительная, — тихо прибавил он.       — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан.—А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны.       — И часто тебе потом это говорили? — как бы невзначай поинтересовался Джеймс, взглянув на сына.       — Почти каждый взрослый, — невесело усмехнулся Гарри. — Кажется, каждый считал своим долгом напомнить мне об этом и сообщить, что знал моих родителей.       — Никогда бы не подумала, что нас знает много магов, — пробормотала Лили.       Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед.       — Надо же, где-то храбрости набрался, — покачал головой Римус.       — Или чужую украл, — фыркнул Сириус. — Надолго его точно не хватит!       — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!       — Как будто он там хозяин, — фыркнул третьекурсник со Слизерина.       — Ну, по идее, на тот момент это были временно его владения, поскольку бесплатно ему вряд ли предоставили бы тот дом, — возразил Регулус. — Что? Это же логично, — фыркнул он, поймав на себе множество подозрительных взглядов от остальных слизеринцев.       — Да заткнись ты, Дурсль!       Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол.       — Ничего себе ты сильный, Хагрид, — воскликнули многие девушки.       — А чего еще ждать от полукровки, — прошипела Амбридж, но так, чтобы никто из Мародеров не мог ее услышать.       — У меня очень острый слух, Дори, — прорычал Сириус. — Поэтому сиди и не шипи, жабы не умеют шипеть!       Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост.       — Какой он способный, оказывается, — рассмеялись Пруэтты.       — Подкаблучники и сопрано спеть могут, — криво усмехнулся Сириус.       — Знаешь, братишка, тебя просто заклинило, — не выдержал Регулус. — Как будто это я виноват, что ты решил пойти против семьи.       — Как будто это я виноват, что попал на Гриффиндор, — в тон ему ответил Сириус. — Не припомнишь, что было потом? — Он зажмурился и уткнулся носом в волосы МакКиннон. — Просто читай, — чувствуя на себе ее взгляд, пробормотал он.       — Да… Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да?       — Ой, нет, только не стряпня Хагрида, — поморщился Джеймс. — Этой еды даже Хвост не выдерживает! — Он попытался разрядить возникшую в зале неловкость.       — Значит, его еда просто создана для желудка Дадли, — усмехнулся Гарри, но от дальнейших комментариев воздержался.       Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!»       — Этот торт подходит под твой цвет глаз и цвет волос, — усмехнулся Сириус. — А вообще, хорошо, что хоть кто-то додумался поздравить тебя с днем рожденья, — более серьезно прибавил он.       — Не обращай внимания на его специфическое чувство юмора, — посоветовал Джеймс, заметив, что Гарри все равно как-то слишком пристально смотрит на его друга.       — Да все нормально, просто это немного непривычно, — нервно улыбнулся Гарри. — Видеть его таким веселым, — пояснил он, поймав на себе множество удивленных взглядов.       — Все, я взрослый мне не нравится, — категорично заявил Сириус. — Где этот идиот потерял веселье? — недовольно спросил он, кивнув МакКиннон.       Гарри посмотрел на великана. Он хотел поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое:       — Вы кто?       — В таких случаях даже у Лили любопытство побеждает вежливость, — рассмеялась Алиса.       — А попавшаяся жертва подвергается жестокому допросу, — поддержала подругу Доркас.       Великан хохотнул.       — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.       — А я постоянно забываю, что у Хагрида есть имя, — покачал головой Фабиан.       — Ну ты и невежда, — укорил его Гидеон.       — Сам как будто лучше, — фыркнул его брат, несильно пихнув в бок.       Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее.       — Так и руки лишиться не долго, — проворчал Джеймс, словно это его только что так поприветствовали.       — А ты не суй руки, куда не надо, — усмехнулся Сириус.       — Ему это крайне сложно, поскольку ты постоянно пихаешь его вперед, когда мы подходим к Хагриду, — хмыкнул Римус.       — А ты предлагаешь мне страдать от дружелюбия Хагрида? — поднял брови Сириус. — Сохатый у нас охотник, у него и хватка должна быть сильнее.       — Когда я лишусь руки, мое место займешь ты, Бродяга, — буркнул Джеймс.       — Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть.       — Хагрид, у тебя же наверняка важная миссия, рядом ребенок. А ты думаешь о чем-нибудь покрепче, — укоряюще произнесла Поппи, пока многие ученики тихо посмеивались.       — Не ругайте его, мадам Помфри, ведь этого еще не было, — воскликнул Римус, заметив, как смущенно покраснел лесничий, уткнувшись взглядом в пол.       — Да и после такого душа просто необходимо как-нибудь согреться в холодном доме, — с широкой улыбкой прибавил Сириус.       Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину, и Гарри сразу почувствовал себя так, словно залез в горячую ванну.       — Сомневаюсь, что после такого могли не возникнуть вопросы, — хмыкнул Римус.       — Зато пакетикам из-под чипсов стало не так тоскливо рядом с веселым огоньком, — усмехнулся Сириус. — Брось, Лунатик, надо же ему как-то рассказать Гарри о магии, — слегка толкнув друга в плечо, добавил он.       — Знаете, вы двое слишком сильно похожи на парочку, — не выдержала Марлин, поочередно глядя то на одного, то на другого Мародера.       — Я? С ним? Ни за что! — синхронно воскликнули Люпин и Блэк.       — Ну-ну, — усмехнулся Джеймс, подмигнув МакКиннон. — Берегись, Лунатик жуткий сердцеед!       — Ты что, он уже обещал вверить свою судьбу в руки моей милой племянницы, когда она подрастет, — воскликнул Сириус, слегка поморщившись, когда Люпин наступил ему на ногу. Но к неожиданности всех Гарри вдруг рассмеялся.       — Кажется, он слегка заразился от кого-то безумием, — тихо заметил Сириус. — Давай ты лучше продолжишь читать, — улыбнулся он девушке.       Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество.       — Однажды Хагрид решил постирать свою куртку, — начал Сириус.       — Но к тому времени, как он смог опустошить все карманы, — продолжил Фабиан.       — Закончилось лето, и ему пришлось вновь надеть свою куртку, потому что лучше нее нет ничего на свете, — подхватил Гидеон.       — И до сих пор неизвестно случая, чтобы Хагрид успел опустошить карманы и выстирать куртку вовремя, — завершил Джеймс.       — Сказочники! — недовольно проворчал Хагрид, но Мародеры и Пруэтты прекрасно знали, что он улыбается. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе.       — Хагрид, рядом дети! — возмущенно воскликнула женская половина педагогического коллектива.       — Я бы тоже отказался от такой вместительной куртки, — пробормотал Сириус, слегка дернув Марлин за светлую прядь.       — Насколько я знаю, ты всегда умудряешься вмещать в карманы своей одежды больше, чем туда влезает, — фыркнула МакКиннон, несильно ударив его по руке.       — Ну да, половина сладостей из «Сладкого королевства», пару бутылок сливочного пива из «Трех метел», перо с непроливающейся чернильницей и несколько пергаментов, — перечислил Римус.       — Ты еще забыл пачку сигарет, кошелек и его вечную спутницу: флягу с огневисики, — вставил Джеймс. — До сих пор не понимаю, как ты все это умещаешь.       — А это моя тайна, Сохатый, и нечего всем рассказывать о моей фляге, — прорычал Сириус, дав другу несильный подзатыльник. — Читай, МакКиннон! Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, —Дадли беспокойно завертелся.       — Неужели он думает, что незнакомый человек станет его кормить? — выгнула бровь Доркас. — Он же его боится, как он сможет вообще что-то съесть из его рук?       — Это же очевидно: Дадли всегда думает желудком, а тому страх неведом, — фыркнул Фрэнк.       — Просто страх не переваривается, — усмехнулся Фабиан.       — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон.       Великан мрачно усмехнулся.       — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил Он. — Да мне бы и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой.       — Это они его откармливают на черный день, — хмыкнула Марлин и тут же продолжила.       Он протянул сосиски Гарри, который был так голоден, что проглотил их в мгновение ока, думая о том, что в жизни не ел ничего вкуснее. Но даже наслаждаясь сосисками, он не сводил глаз с великана. И наконец решился задать вопрос, который, кроме него, кажется, никто задавать не собирался.       — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес Гарри.       — Надо было спросить, что это за Хогвартс, потому что Хагрид о себе уже все рассказал, — мудро заметил Фрэнк.       — Очень сложно анализировать ситуацию на голодный желудок в одиннадцать лет, — фыркнул Гарри. — И мало ли в этом мире мест, о которых одиннадцатилетний ребенок ничего не слышал?       — Да, я как-то не подумал, — согласно кивнул Фрэнк.       Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы.       — Никаких манер, — наморщились многие слизеринки.       — Порядочным леди не пристало вслух выражать свои мысли, — довольно громко фыркнул Сириус. — А то потенциальные женихи узнают, что вы умеете думать и сбегут на край света, — немного тише прибавил он, чуть прикрыв глаза, чтобы не видеть недовольных взглядов.       — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс?       — Молодец, Хагрид, сам натолкнул его на нужную мысль, — улыбнулся Фрэнк.       — И все-таки он совсем спятил со своей подготовкой, — покачала головой Доркас.       — Э-э-э… Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри.       У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой.       — Что-то я не припомню, чтобы у Хагрида когда-нибудь был такой вид, — нахмурился Сириус.       — Даже когда вы пытались прибить того акромантула? — поднял брови Римус.       — Ну, он, конечно, выглядел рассерженным, но не до такой степени, — припомнил Джеймс. — И вообще, а если эти пауки решат напасть на замок? Я уверен, что он в лесу не один!       — Что вы вообще делали в лесу, туда запрещено ходить, — влезла в разговор Лили.       — Мы оборотня ловили! — хором ответили Сириус и Джеймс.       — Мерлин, за какие грехи мне эти друзья? — вздохнул Римус.       — Извините, — быстро сказал Гарри.       — Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились…       — Не любопытный? — весело переспросил молчавший все это время Дамблдор. — Боюсь, он окажется намного любопытнее родителей, — взглянув на Гарри поверх своих очков, произнес он.       — А чего еще ждать с такими-то генами, — хмыкнул Сириус.       — Тебе ли об этом судить, Бродяга? — насмешливо спросил Римус.       — Очень надеюсь, что ни один из твоих детей не унаследует твоего занудства, — буркнул Сириус.       — Читай! — мрачно попросил Римус, отвернувшись от друга.       — Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри.       — ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас!       — Давно пора разобраться, — хмыкнул Регулус. — Вот только эти разборки явно будут длиться все семь книг.       — К несчастью, это так, — тяжело вздохнул Гарри. — Но я все же надеюсь, что в этот раз многое изменится.       Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены.       — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик—этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ?       — А так говорить не следовало, — весело заметил Сириус. — Гарри сейчас обидится и решит, что его считают дураком.       — Откуда такие выводы? — удивленно посмотрел на него Гарри. — Ты ведь меня совсем не знаешь.       — Я услышал достаточно, чтобы понять, — пожал плечами Сириус.       — Говорят, проницательность Блэков может убить только Азкабан, — тихо произнес Крауч. — Разве не слышал об этом?       — Не доводилось! — сглотнул Гарри, быстро взглянув на Сириуса.       — Наша семья всегда гордилась этим умением, но в последние тридцать лет дети слабнут и теряют то, что было у предков, — произнес Регулус. — На самом деле не удивительно, что ты этого не знаешь, Сириус вряд ли мог повзрослеть настолько, чтобы рассказывать кому-то о семье.       — Я просто считаю, что не стоит рассказывать всем о своих талантах, — холодно заметил Сириус, но больше ничего не прибавил.       Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. В конце концов он ходил в школу и не так уж плохо учился.       — Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи.       — Всякие другие вещи, — прыснул Джеймс. — Как-то странно это прозвучало!       — Я же говорю, испорченный олень, — покачал головой Сириус.       — Это все твое пагубное влияние, — хмыкнул Римус.       — Прости, любовь моя, но мужчина должен быть мужчиной, — широко улыбнулся Сириус.       — Папочки, вы только не ссорьтесь, здесь слишком много детей, — влез Джеймс.       — А ты помалкивай! — синхронно воскликнули Люпин и Блэк, переглянулись и рассмеялись. Вслед за ними засмеялись и остальные. Снейп только закатил глаза, беззвучно говоря: «Идиоты!»       Но Хагрид просто отмахнулся от него.       — Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.       — Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри.       У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.       — Ну, знаешь, настолько рассерженным я его точно не видел, — покачал головой Сириус.       — Тогда лучше радоваться, — мрачно заметил Римус, взглянув на друга.       — ДУРСЛЬ! — прогремел он.       Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом.       — Бродяга, сколько раз я тебе говорил, не кусай Хагрида, — воскликнул Джеймс. — Ты его заразил!       — А ты бы его рогами своими не трогал, может тогда бы зараза не распространилась, — отмахнулся Сириус.       — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он.—Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость.       — Велика слава, которую заслуживают покойники, — буркнул Джеймс. — Уж лучше жить без всякой славы, главное, это семья и верные друзья рядом.       — Ну, теперь все будет иначе, — слабо улыбнулась Лили, несильно сжав его ладонь.       — Когда эти двое станут носить одну фамилию, я женюсь и поселюсь у них в доме, чтобы им жизнь медом не казалась, — недовольно проворчал Сириус.       — Может, проще купить дом напротив? — подняла брови Марлин.       — Ну, если хочешь, можно и так, — не стал спорить Сириус и кивнул на книгу в руках девушки.       — Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми?       — Серьезно, ты услышал только о славе родителей? — воскликнули многие слизеринцы.       — Он просто лишен эгоизма, — заметил Сириус. — Удивительно, что ты прожил так долго, таких как ты любят использовать в своих целях.       — Как жаль, что при нашем знакомстве ты не был таким вдумчивым, — невесело усмехнулся Гарри.       — Он начинает думать лишь тогда, когда не находит другого занятия, — пробурчал Джеймс.       — Кто бы сомневался, — тихо фыркнул Снейп.       — Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он.       Дядя Вернон внезапно обрел дар речи.       — А яйца у него есть, — усмехнулся Сириус.       — Мистер Блэк, — начала было МакГонагалл.       — Я молчал, профессор, — перебил ее Регулус.       — Вот и продолжайте молчать вы оба, — строго произнесла Минерва, поджав губы.       — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику!       Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге.       — Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?       — Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри.       — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон.       Внезапно по залу прокатился громкий смех Сириуса, и все тут же с интересом уставились на него, в том числе и его друзья.       — Простите, я просто не удержался, — сквозь смех произнес Сириус. — Просто комичнее ситуации не придумаешь.       — Не вижу ничего в этом смешного, — пробормотала Доркас.       — Ты, Блэк, явно слегка тронулся умом, не иначе, — прибавил Фрэнк. — А нормальным ловко притворяешься.       — А вы бы пожили в моей семейке, поняли бы, что смешного, — оскалился в улыбке Сириус.       Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами.       — Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?       — Легко и доступно, без каких-то излишеств, — хохотнул Фабиан.       В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.       — Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть.       — Я бы рассмеялась и сказала, что это хорошая шутка, — усмехнулась Алиса.       — Да, но ты ведь всегда знала о магии, — фыркнула Доркас.       — Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.       — Давно уже пора, — поддакнул Гидеон.       — А то ты не знаешь, что пишут в этом письме, — хмыкнул Фабиан.       — А может, у него что-нибудь особенное, — упорствовал Гидеон.       — Все письма пишет одно и то же перо, только имена меняются, — охладила его Пандора.       — Вечно кто-нибудь все портит!       Гарри протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал:       ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»       Директор: Альбус Дамблдор       (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов)       Дорогой мистер Поттер!       Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.       Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.       Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!       — Ну вот! — разочарованно вздохнул Гидеон.       — Ничего не изменилось даже спустя годы, — так же вздохнул Фабиан.       — Всем просто лень проявлять фантазию, — хмыкнул Джеймс.       — У нас достаточно других забот, мистер Поттер, — улыбнулся директор.       Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк. Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя:       — Что это значит: они ждут мою сову?       — И это с учетом того, что у мальчика нет совы, — кивнул Фрэнк.       — Уверена, многих маглорожденных это сбивает с толку, — улыбнулась Алиса. — Зачем вообще это писать?       — Чтобы знать, согласится ли ученик пойти в нашу школу, — ответила Минера.       — Так ведь только маги знают о других школах, а о том, что они отправляют своих детей учиться в другую страну сообщается заранее, — нахмурился Регулус. — Тогда получается, что этот пункт действительно бессмыслен.       — Взрослые всегда знают лучше, братишка, им не нужны наши советы, — чуть прищурившись, произнес Сириус. — Продолжай! — шепнул он девушке.       — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента.       — Даже не думай об этом! — опередил друга Римус.       — Но я никогда не пытался… — заговорил Сириус.       — Хватит и того, что при тебе есть один зверь, — перебил его Джеймс. — Не мешай даме читать! Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное:       Дорогой мистер Дамблдор!       Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке.       Хагрид!       — Как там маглы говорят? Краткость сестра таланта? — усмехнулся Гидеон.       — Хагрид самый талантливый человек в мире, — подхватил Фабиан.       — Самое главное для англичанина: упомянуть погоду, — рассмеялся Сириус.       Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону.       — Забавно, должно быть, это выглядело, — хмыкнул Сириус.       — Или слишком странно и таинственно, — возразил Римус.       — Но в любом случае, вызывает любопытство, — решил не спорить Блэк.       Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его.       — Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид.       — На письме, — любезно напомнил первокурсник с Пуффендуя.       — И на совах, — хмыкнул Сириус.       В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.       — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон.       — А разве ему не выгодно отправить тебя в Шотландию на целых десять месяцев? — поднял бровь когтервранец.       — А вдруг он вернется оттуда слишком умным и станет очень опасным? — отозвался Сириус. — Разве это выгодно?       — Да, об этом я не подумал, — кивнул когтевранец.       Хагрид хмыкнул.       — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит…       — Кто? — с интересом переспросил Гарри.       — Магл, —пояснил Хагрид—Так мы называем всех неволшебников—маглы. Да, не повезло тебе… ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал.       — Попрошу заметить, что Хагрид никогда не отзывается о людях плохо просто так, — воскликнул Римус.       — Да и разозлить его надо суметь, — мрачно прибавил Сириус.       — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, —упрямо продолжил дядя Вернон, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!       — Вытравят? Выбьют? — сощурившись, переспросила Лили. — Это мы еще посмотрим, кто и из кого что выбьет!       — Насилием ничего не добиться, ведь тогда может стать все еще намного хуже, — качала головой мадам Помфри. — Нельзя подвергать ребенка такому стрессу, иначе однажды он даст волю эмоциям и навредит себе и окружающим.       — Мы вобьем им это в голову, если понадобиться, — переглянувшись с друзьями, тихо произнес Джеймс.       — Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я… что я волшебник?       — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!       — Она тебе завидует? — недоверчиво спросил Сириус.       — Я не думала, что зависть приведет ее к ненависти, — прошептала Лили, опустив взгляд. — Я лишь хотела порадовать их всех, заставить улыбнуться. И Тунью я всегда любила!       — Порой даже близкие люди нас разочаровывают, — слабо улыбнулся Джеймс, приобняв ее за плечи. — Не стоит винить в этом себя!       Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу.       — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам!       — Нельзя так грубо говорить ребенку о смерти матери, — нахмурилась мадам Помфри.       — Вернусь домой, и мы с ней обо всем поговорим, — всхлипнула Лили. Джеймс лишь крепче обнял ее, бросив взгляд на друзей, и те мрачно кивнули.       Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся.       — Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе!       — Ну, все, сейчас им Хагрид покажет, — вжал голову в плечи Гидеон.       —АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол.—Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!       — Как-то это жутко, — поежился Римус.       — Точно, потому что мы с тобой тоже ничего не знаем, — хмыкнул Сириус.       — Но мы все знаем Лили и Джеймса, — тихо возразил Питер.       — Хвост! — закатил глаза Сириус.       — Мы ничего не знаем о том, что произошло в день их смерти, — спокойно пояснил Римус. — Но обязательно узнаем, — тихо прибавил он.       — Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой?       Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность.       — Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет… ну… забрать тебя у этих… Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем… э-э… но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.       — Должно быть это странно, когда незнакомый человек знает о тебе что-то, чего не знаешь ты, — передернул плечами Фрэнк.       — Например, вы не знаете меня, но я многое знаю о вас, — усмехнулся Гарри, внимательно взглянув на него.       — Как-то я об этом не подумал, — пробормотал Фрэнк, переглянувшись с Алисой.       Он мрачно посмотрел на Дурслей.       — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу., н-ну. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как., э-э… загадок много осталось, непонятного всякого…       — Я бы удивился, если бы не было загадок, — хмыкнул Сириус. — Вот и придется нам тут их всем разгадывать, путешествуя по страницам книг.       — Как будто ты имеешь что-то против, — усмехнулся Римус.       — Ну, разве что немного, — улыбнулся Сириус.       Он снова сел и уставился на огонь.       — Наверное, начну я… с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают…       — Только о нем ничего толком не знают, — хмыкнула Доркас.       — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя.       — Ну. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.       — Не любит, — хмыкнул Фрэнк. — Сразу бы сказал, что боятся.       — Но почему?       — Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже.       — Проще говоря, настолько плохим, что даже представить невозможно, — обобщил Гидеон.       — Даже на «Удовлетворительно» не тянет, — покачал головой Сириус.       — Тоже мне, профессионал, — фыркнул Фабиан. Звали его…       Хагрид задохнулся от волнения и замолк       — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри.       — Нельзя осквернять бумагу такой гадостью, — укоряюще произнес Сириус.       — А твоими каракулями, значит, можно? — вздернул бровь Джеймс.       — Ой, на свои кривые буквы посмотри, — фыркнул Сириус. — У меня почерк в три раза лучше, чем у тебя.       — А теперь еще напомни, что ты на год старше, — хмыкнул Римус. — Заканчивайте, а то действительно как дети малые!       — Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э… Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так… э-э… двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и… и…       — Какой кошмар, — всхлипнула Алиса.       — Все равно лучше смерть, чем гнуть спину перед каким-то идиотом, возомнившем себя Темным лордом, — прорычал Сириус. — Какие же вы аристократы, если ползаете перед кем-то на коленях? — поинтересовался он, взглянув на слизеринцев. — Слабые, бесхарактерные трусы!       — Говори за себя, Блэк, — холодно произнес Розье. — Не удивительно, что о тебе нет ни слова, ты просто уже давно гниешь в земле и кормишь червей, если от твоего тела хоть что-то осталось.       — Только после тебя, — оскалился Сириус.       — Перестаньте, — прикрикнул на студентов Дамблдор, заметив, что многие начали вставать со своих мест. — Не смейте оскорблять друг друга, нам предстоит узнать многое.       Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.       — Ты меня извини… плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнес Хагрид. — Но так грустно это… я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут…       — Спасибо за теплые слова, Хагрид, — слабо улыбнулась Лили, лесничий выдавил улыбку в ответ. В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов,       Марлин тихо всхлипнула, но когда Сириус попытался забрать у нее книгу, решительно продолжила. Боунсов, Пруэттов,       Близнецы мрачно переглянулись, нервно сглотнув. а ты ребенком был, а выжил.       — Что-то действительно не так с этой историей, — пробормотал Регулус.       Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех.       — Это явно не то, что стоит вспоминать, — прошептал Римус.       — Я вспомню больше, пр… мистер Люпин, — вздохнул Гарри.       — Что со мной не так? — взглянув на Сириуса, нахмурился Римус.       — Я же говорю, ты зануда, — честно ответил Сириус, хлопнув друга по плечу. — Не расстраивайтесь, мистер Люпин, все еще будет!       — Да иди ты! — буркнул Римус, несильно пихнув друга в бок.       Хагрид с грустью наблюдал за ним.       — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим…       — Вздор и ерунда! — донесся из угла голос дяди Вернона.       — Как-то это вообще не к месту прозвучало, — хмыкнул Фрэнк.       — Но надо же ему что-то сказать, — заметила Доркас. — Нельзя слишком долго молчать, а то про него еще забудут.       Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурсли про него не забыли. Особенно дядя Вернон, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида.       — Интересно, чтобы он мог сделать, — фыркнул Фрэнк. — Они даже не в одной весовой категории.       — Он стал бы смешить Хагрида, пока тот не лопнул бы от смеха, — усмехнулся Сириус.       — Я думал, что клоуничать по твоей части, — хмыкнул Римус, на что Сириус лишь показал ему язык.       — Послушай меня, мальчик, — прорычал дядя Верной. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат…       — Я с ним обязательно поговорю, — прорычал Сириус, заметив, что Римус согласно кивнул.       Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу.       — Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь…       Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал.       — Розовый зонтик самая опасная вещь в мире, — рассмеялся Фабиан.       — Особенно в руках Хагрида, — поддержал брата Гидеон.       — Так-то лучше. — Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола.       На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов.       — А что случилось с Волан… извините, с тем Вы-Знаете-Кем?       — Он стал главным антагонистом этой книги, — ответил Сириус.       — Откуда ты вообще знаешь такие слова? — посмотрела на него Марлин.       — Слушал лекции Лунатика, — пожал плечами Сириус.       — Ты спал, я сам это видел, — воскликнул Джеймс.       — Я не могу спать на лекциях друга, он же так старается донести какую-то странную мысль, — фыркнул Сириус.       — Вот уж не думал, что ты оценишь мои труды, — с долей удивления произнес Римус. — Но мы лучше обсудим это позже, — прибавил он, кивнув МакКиннон.       — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка… Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и… эта… непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже… а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется… э-э… своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они… эта… как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его… э-э… сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает… но сломал ты его, это точно.       — Как жаль, что Хагрид прав, — вздохнул Джеймс. — Он ведь может попытаться снова тебя убить.       — Может, — кивнул Гарри. — И попытается, даже не один раз. Но я ведь перед вами. — Он слегка улыбнулся, но больше ничего не прибавил.       Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Но Гарри, вместо того чтобы почувствовать себя польщенным и возгордиться, с ужасом осознавал, что все это ужасная ошибка. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник? Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Вернон и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане? Если когда-то он смог победить величайшего мага в мире, почему Дадли всегда пинал его и гонял по школе и по всему дому, как футбольный мяч?       — Магия так не работает, — улыбнулась мадам Помфри. — Для стихийного выброса нужны достаточно сильные эмоции.       — Но у меня всегда получалось делать то, что я хочу, — возразила Лили. — Я могла ее контролировать.       — Вы просто очень одаренная волшебница, мисс Эванс, — улыбнулся ей Слизнорт. Лили смущенно опустила взгляд.       — Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником.       К его удивлению, Хагрид рассмеялся.       — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался?       — Правильный подход, — одобрила Пандора.       Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой… Или когда тетя Петунья остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь?.. А взять самый последний случай, когда Дадли ударил его в террариуме, а он, сам того не подозревая, напустил на Дадли бразильского удава. Гарри улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло.       — Натолкнул его на мысль и доволен, — улыбнулся Фрэнк.       — Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь.       И тут снова подал голос дядя Вернон, видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя.       — И чего он не успокоится, если все уже решено, — покачала головой Доркас.       — Упрямство он явно проявляет не тогда, когда надо, — покачала головой Алиса.       — Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Вернон. — Он пойдет в школу «Хай Камероне», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек.       — Значит, ему все же было интересно, раз он читал, — воскликнула когтевранка.       — С таким количеством писем было сложно не прочитать хоть одно, — усмехнулся Джеймс.       — Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет… и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает.       — Да, до сих пор не узнаю, — покачал головой Гарри. — Хотя стоит признать, что это были лучшие годы в моей жизни.       — Буду надеяться, что они были такими же веселыми, как у меня, — пробормотал Джеймс.       — А если вы по-разному понимаете веселье? — посмотрел на него Сириус. — В любом случае, ни одному Поттеру не светит спокойная жизнь, — улыбнувшись, добавил он. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да…       — Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Вернон.       — Ой, кретин, — протянул Гидеон, вжавшись в спинку дивана.       — Теперь ему точно конец, — пробормотал Римус.       — Никто в здравом уме не будет оскорблять Дамблдора при нашем Хагриде, — покачала головой Пандора.       Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром.       — НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!       Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик.       Все в зале громко рассмеялись, аплодируя смущенному лесничему.       — Хагрид, ты мой кумир! — выкрикнул Джеймс, пока близнецы громко свистели.       Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь.       — И все-таки, не стоило так злиться, — фыркнула МакГонагалл.       — Но кто-то же должен был поставить их на место, — возразил Римус.       — Другого способа все равно не было, — поддержал друга Сириус.       Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду.       — Зря я так, совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос…       — Никто и не сомневался в этом, — хмыкнула Доркас. — Даже заклинание как надо не сработало.       — Это же как надо не любить собственного ребенка, чтобы довести дело до такого, — ужаснулась Алиса.       — Они любят, просто слепы, — покачал головой Дамблдор.       Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри.       — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась… ну и из-за тебя, конечно.       — Ну, ты хотя бы не забываешь об этом правиле, — покосившись на друзей, заметил Римус.       — Не надо открывать всем наши секреты, — проворчал Сириус.       — О чем это вы, мистер Блэк? — нахмурилась МакГонгалл.       — Ни о чем, честно! — состроив самое невинное выражение, ответил Сириус. Минерва только покачала головой.       — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри.       — Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор.       — Ты мне льстишь, Хагрид, — улыбнулся Дамблдор.       — А вам сказать правду, директор? — поднял брови Джеймс. — Кажется, вы против, — усмехнулся он, заметив, что директор слегка растерян.       — Не умеешь ты делать тонких намеков, — усмехнулся Сириус.       — А почему вас исключили?       — Этого даже мы до сих пор не выяснили, — вздохнул Римус.       — А мы пытались? — удивленно спросил Питер.       — Если не можешь сказать что-то умное, лучше молчи, Хвост, — холодно посмотрел на него Сириус.       — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья.       Он стащил с себя толстую черную крутку и бросил ее к ногам Гарри.       — Я брошу все к твои ногам, мой друг, — усмехнулся Сириус.       — Верному ли псу об этом судить? — прищурился Римус.       — Не понимаю, о чем ты, — пожал плечами Сириус.       — Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню…       — Все, конец главы! — объявила Марлин. — Кто следующий?       — А может, перекусим? — тихо предложил Питер.       — До обеда еще полчаса, Хвост, — хмыкнул Сириус. — Вот ты и почитаешь до обеда, чтобы о еде не думать! — Он кинул книгу Петтигрю, но тот ее выронил. — Это будут долгие полчаса, — вздохнул Сириус.