***
Несколько дней назад …Почти весь месяц Аларм с удовольствием вникал в жизнь Пещеры. Интересовался новостями жизни рудокопов. Вместе с отцом или друзьями отца ездил к шахтам, наблюдал за раскопкой ходов на поверхность, посещал крестьянские посёлки и пристань на Подземной реке (туда прибывали корабли из Подземной страны), и даже участвовал в обсуждении двух-трёх новых законопроектов. Ну как участвовал – сидел в уголке и иногда высказывал своё мнение. Которое далеко не всегда принимали во внимание. Нельзя сказать, что рудокопы относились к нему с радушием – и это напрягало. Собственно, они уважали его лишь за то, что его отец – в Правительственном совете. Даже титул Белого рыцаря, столь значимый в Волшебной стране, здесь стоил куда меньше. Хорошо ещё, что для Аларма это был не официальный политический визит, а просто родственный – он ведь главным образом хотел увидеться с отцом, ну и побывать на родине. Всё остальное – уже следствия. Но вот только никто не верил в неофициальность визита, а кое-кто и открыто считал, что Аларм прислан сюда с этакой инспекцией, всё осмотреть, проверить и доложить кому следует. Кем прислан – мнения расходились: одни считали – принцессой Лангой, другие – Хранительницей Элли. Во втором случае к Аларму относились с меньшим подозрением, чем в первом. В общем-то, всё это Аларм пережил и в прошлые свои визиты в Пещеру. И этот визит мало бы чем отличался от предыдущих – если бы не одно мрачное происшествие, случившееся под самый конец его пребывания здесь. Происшествие, которое никак бы не затронуло жизнь самого Аларма – случись оно с другими людьми. Трагедии в Пещере случаются всегда. Как бы ни старались шахтёры и плотники, всё равно что-нибудь да пойдёт не так, и обрушится свод шахты… и хорошо, если не на кого-либо. И как бы ни старались охотники и дрессировщики, всё равно бывает и так, что шестилапый или дракон не подчинится. Вчера погибли двое. Пока усмиряли молодого дракона, внезапно разбушевавшегося, он успел задеть лапами пятерых. Но трое отделались сравнительно легко… Естественно, началось разбирательство – кто виноват и почему (ведь просто так дракон не взбесится), семьям погибших назначили материальную компенсацию, но ведь людей не вернёшь. - Странно, что пришла только одна семья, - заметил Аларм после того, как все официальные скорбные мероприятия были окончены, и он остался вдвоём с отцом. – А где же родственники другого? Олдар был мрачен. - Там только маленькая девочка… А в какой-то степени, Аларм, ближайшие его родственники – это мы. Ольего был хорошим смотрителем и дрессировщиком… - Олдар глубоко вздохнул. - Мы – родственники? – не понял Аларм. – Почему? Он сам был знаком с погибшим Ольего, но на уровне обмена приветствиями. Ведь и ему приходилось ездить на местных драконах. А этот старенький смотритель драконников, а в молодости дрессировщик, относился к Аларму лучше многих – по крайней мере, не подозревал в шпионаже на Лангу и не считал «изменником, связавшимся с верхними» (увы, были и такие). И когда Аларму надо было куда-то ехать на драконе, даже не в одиночку, Ольего давал ему много полезных советов… Олдар тяжело облокотился на стол. - У Ольего был сын, который был женат на сестре твоей матери. - У мамы была сестра? – настороженно удивился Аларм. – Я не знал. - Ты просто не помнишь её. Её звали Неста, она была на несколько лет младшей твоей мамы… Почти ребёнок. Иногда навещала нас, но очень редко. Сам знаешь, среди рудокопов родственные связи некрепки… Аларм кивнул. Да, при Тогнаре было опасно иметь много родственников: кто-нибудь один скажет что-то против власти – а в рабство отправят всю семью. Поэтому чем меньше близких родственников, тем лучше. Если совершишь проступок – то хотя бы не так много из-за тебя пострадают. Ну, или меньше риска самому пострадать ни за что. Тут уж кто чем руководствовался. Бывало даже, что родные братья и сёстры переставали поддерживать отношения между собой, вырастая и обзаводясь собственными семьями. Конечно, были и такие, кто поступал прямо противоположно: чем больше друзей и родных, тем все вместе увереннее и сильнее. Можно поделиться мыслями, можно поддержать друг друга в беде. Олдар принадлежал именно к таким людям. А вот его жена, мама Аларма – к другим. - А сейчас? Где Неста и где её муж? – уже после сорвавшегося вопроса Аларм понял, что ответ, вообще-то, очевиден. Печальный ответ. Олдар опустил голову. - Там же, где и твоя мама. Аларм тоже поник. - Но, - тут же добавил Олдар, - у Несты осталась дочь. Внучка Ольего, совсем малышка. Я уже распорядился, чтобы о ней позаботились, но, учитывая нашу вечную путаницу и медлительность… - А давай ты мне дашь адрес, и я сам схожу, - предложил Аларм. Неста была младше Ники, матери Аларма, лет на восемь. Когда Ника умерла, Неста перестала навещать семью сестры. Так было безопаснее. Поэтому Аларм её и не помнил. А потом он и вовсе сбежал на поверхность, оборвав все связи с Пещерой. Трудно сказать, что Несте в жизни повезло больше сестры. У рудокопов в тот период истории вообще было много печальных судеб – пожалуй, не больше половины жителей могли бы похвастаться хотя бы относительным благополучием. То есть, хотя бы тем, что у них никто не умер слишком рано. У Несты долго не было детей – а когда наконец родилась девочка, Неста назвала её в память о своей сестре. В это время шла война. Муж Несты попал на один из тех кораблей, которые вступили в сражение с армией Волшебной страны во время битвы в Подземной стране – и не вернулся. Неста прожила ещё полтора года. Её, как и сестру, сгубила чахотка. Больше всего Неста переживала из-за дочери – не хотела девочке такой же судьбы: вечно всего бояться, прятаться, скрывать свои мысли, не видеться с родными, и быть лишённой свежего воздуха и солнечного света. Олдар о родственной связи с драконьим смотрителем узнал случайно уже после смерти Несты – очень уж перепутано всё было в стране, да и самому Олдару дел хватало помимо поиска родственников. Ольего же жил с внучкой тихо и спокойно, исполнял свою работу и был в меру доволен жизнью, тем более что такая запутанная родственная связь, как «мой сын был женат на сестре твоей жены» ему и связью-то не казалась. К тому же он Олдара по его прежней жизни не помнил, а в нынешней не узнавал. Так что, пока Ольего не стал хоронить невестку, а Олдар не поинтересовался положением драконьего смотрителя, никто ничего не знал. А Аларм, целый год Пещеру не посещавший, тем более не был уведомлён о том, что у него внезапно обнаружилась двоюродная сестра. Хотя, если подумать, то большой внезапности тут и не было – ведь он так мало знал о матери… …Адрес Аларм нашёл без труда. И понял, что не ошибся, увидев на крыльце, перед распахнутой дверью, маленькую девочку в ночной рубашке, с нечёсанными волосами и плачущую. Вернее, она уже не плакала, а тихонько хныкала, растирая грязными кулачонками давно покрасневшие от слёз глаза. На Аларма она почти не отреагировала. Странно, что никому не было дела до плачущей на крыльце дома девочки. Соседей не было видно и слышно, дверь раскрыта настежь. Аларм постоял в задумчивости. Девочка чуть умерила свой плач и разглядывала его. Потом вдруг произнесла: - Дюка… Еть. - Что? – наклонился к ней Аларм. Он как-то видел, как Энни разговаривала с младенцем Бофаро (хотя он ничего не понимал), или с Мирой, хотя та как раз уже вполне сознательная личность. Очень внимательно, очень участливо, очень доброжелательно… - Исой, - сказала девочка. - Как тебя зовут? – решил спросить Аларм. Он-то уже знал, что Неста назвала дочь Никой. Но надо же с чего-то начать знакомство? И потом, вдруг это всё-таки не та девочка? Маловероятно, но всё же не стоит делать поспешных выводов. Девочка не ответила. Отвернулась и снова захныкала – устало и безнадёжно. - Понятно, - усмехнулся Аларм. – Ну вот что. Не плачь, и пойдём искать кого-то из соседей. – Он не был уверен, что девочка его понимает… Но как-то наблюдал картину: Энни, нянчившая малыша Инны (ему было тогда месяца три), разговаривала с ним, совершенно не заботясь о том, смыслит этот пищащий комочек хоть что-нибудь или нет. Но ребёнок реагировал на звук её спокойного и доброжелательного голоса. Вот и сейчас Аларм надеялся на то же самое. Он спустился с крыльца дома и подошёл к соседнему. Постучал в дверь. Подождал, постучал снова. Никакой реакции. Может, никого нет… - Попробуем в другом месте, - сказал он девочке. Та заинтересованно следила за ним, глотая слезинки. Откликнулись только в доме напротив. На стук вышла женщина, уже немолодая, за её спиной прятался ребёнок лет шести. - Здравствуйте, - обратился к ней Аларм. Женщина взглянула испуганно – скорее не на его лицо, а на меч на поясе. – Скажите, чей это ребёнок плачет на крыльце? Женщина устало посмотрела на девочку. - Так это внучка Ольего… Ольего, смотрителя драконников, господин. Он погиб вчера, а девчонка никому не нужна. - Неужели никто за ней не присматривал? – нахмурился Аларм. - Ну почему… - неохотно, с опаской, ответила женщина. – Я кормила её. И ужином вчера кормила, и завтраком сегодня, да у меня свои дети есть, уж вы поймите, господин. - Я понимаю, - кивнул Аларм, а женщина продолжила: - Мы-то думали, кто придёт, разберётся с ребёнком, да вот уже второй день ждём, девчонка ревёт, деда ждёт, я, конечно, за ней присматриваю так, одним глазком, я всегда это делаю с тех пор, как её мать… это… Ольего мне даже платил, но теперь-то я не знаю, что делать, не могу же я её себе забрать, уж вы поймите, господин. - Да, я понимаю, - остановил её Аларм. – А почему вы оставили её одну? Почему она полуодетая стоит на крыльце? Если вы присматривали за ней, то почему не забрали к себе в дом? Женщина посмотрела на него словно бы с обидой. - Да её в дом за руку не втащишь. Вот хочется ей там стоять, и всё, ждёт деда и ревёт. Я пыталась её забрать, господин, но она упирается. Звучало это правдоподобно, но искренности в словах женщины не слышалось. Тоже чего-то боится? Или не хочет возиться с чужим ребёнком вдобавок к своим? Ну, сейчас это уже безразлично. - Я пришёл, чтобы забрать её, - сказал Аларм. - Правда? – женщина даже оживилась. – И куда же вы её… это… господин? - Пока не знаю, но оставлять её здесь одну нет смысла, - недовольно пожал плечами Аларм. – Только вы, пожалуйста, помогите её одеть. - Вещи её тоже собирать? – неуверенно спросила женщина, отцепляя руки своего ребёнка от юбки, выходя на улицу и закрывая за собой дверь. У Аларма в голове уже зрело три варианта решения, из которых один всё больше и больше представлялся сомнительным. - Совсем немного, - ответил он. - Итак, ты решил забрать Нику в верхний мир, - сдержанно уточнил Олдар. Аларм кивнул. – В Жёлтый дворец? Я не думаю, что это лучшее решение. Пусть она даже нам дальняя родственница, но всё же чужой ребёнок… Я мог бы подыскать ей приличную приёмную семью. В конце концов, очень часто детей-сирот берут люди, у которых нет своих детей. А у нас такое часто случается. Ты же знаешь. Аларм кивнул. Действительно, в условиях Пещеры была высока детская смертность, и нередко отчаявшиеся семьи брали приёмных после смерти родных детей. Да и сиротели дети не так уж редко. У кого родители погибали от несчастных случаев, у кого – просто от болезней. Ну, брали детей те, кто посмелее. Не все решались заботиться о чужом ребёнке, из тех же соображений, по каким не поддерживали связь с роднёй. Мало ли?.. - А принцесса Энни что скажет? – мрачно спросил Олдар. – Ну приведёшь ты в свой дворец чужого ребёнка… - Не совсем чужого, - перебил Аларм, но Олдар не дал ему высказаться: - Ну приведёшь, а дальше что? Ты правитель, принцесса Энни тоже. А Ника ещё совсем малышка, ей нужна забота и постоянное внимание взрослых… - Можно подумать, Ольего, работая в драконниках, ей обеспечивал постоянное внимание, - снова перебил Аларм. – Или та женщина, которая даже не взяла её в свой дом, оставила на пороге. Как раз у нас во дворце Нике будет намного больше внимания, чем здесь. – Олдар снова попытался что-то возразить, Аларм предупреждающе поднял руку: - А в крайнем случае, её всегда возьмут Дровосек и Веса, у них целый приют для сирот, и немало – из Подземного мира. В том числе совсем малышей, и одному было всего год, когда Веса его забрала наверх. Правда, хотя Аларм и знал, что Веса всегда рада пополнить свою большую семью, но всё равно не хотелось отдавать маленькую Нику в чужие руки. Ну да, он ничего не знал о своих родных, особенно со стороны мамы, и девочку увидел впервые сегодня. Но всё-таки она ему почти сестра. Хотя, если быть честным, то его ничто особо в этой девочке не задевало – обычный ребёнок рудокопов, слабенький, болезненный, внешне на свои два с половиной года (два года и девять месяцев, если быть точным, - то есть уже почти три) никак не тянет. Плохо говорит (если это вообще можно назвать речью), при ходьбе постоянно спотыкается. Таких детей у рудокопов – сотни и тысячи. Всех к себе не возьмёшь. Но вот никак… Не лежит душа её бросать. Почти сестра, да ещё и имя… как у мамы. Может, это и не очень разумный поступок – взять её с собой. Дополнительные проблемы. Но с другой стороны, а кто запретит? И кто осудит? Уж Энни точно не осудит. В это Аларм верил. - Конечно, детям лучше расти наверху, - вздохнул Олдар. – Кстати, ваша идея с приглашением в гости детей из Пещеры мне нравится. Я просто не уверен, что твои друзья и принцесса Энни спокойно согласятся принять у себя совершенно чужого для них ребёнка. - Конечно, это будет неожиданно, - согласился Аларм. – Но я в своих друзьях не сомневаюсь. И в Энни тоже. И потом, всё равно за Нику главным образом буду отвечать именно я. Олдар покосился на серебряное узорчатое кольцо на руке сына и вздохнул. Обручение Аларма с Энни он воспринял без удивления, и уже даже привык к этому факту. Вот только немного грустно было, что абсолютно все решения в своей жизни, важные и неважные, сын принимает самостоятельно, а отца ставит в известность уже постфактум. Ничего удивительного в этом, впрочем, нет – ведь они уже много лет живут порознь, в разных странах, можно сказать, в разных мирах, и долгое время даже не знали о судьбе друг друга. Ну, по крайней мере, Олдар не знал. Да ему в голову не могло прийти, что его сын станет Белым Рыцарем. Главнейшей фигурой в войне с Пакиром и одним из самых значимых людей в истории Волшебной страны. Так что все остальные факты жизни Аларма по сравнению с этим сюрпризом были мелочами. Обручился с принцессой Энни, легендарной девочкой из Большого мира, феей, сестрой Хранительницы, наследницей Виллины, ныне принцессой Жёлтой страны? Да пожалуйста! Лучшей судьбы и вообразить трудно. Правда, можно было бы и рассказать отцу сразу. Может, Олдар даже нашёл бы время погостить немного наверху в честь такого события. Но, во-первых, Аларм, кажется, сам большого значения этому событию не придаёт, а во-вторых… если уж честно, то их отношения давно уже на отцовско-сыновние не похожи. Так, какие-то не очень близкие знакомые, у каждого своя жизнь, свои проблемы, и каждый для другого – скорее абстрактный, немного приукрашенный образ, чем родной человек. Аларм, со своей стороны, тоже чувствовал, что население Жёлтого дворца в целом (и Энни в частности, но это дополнение к мыслям он старательно задвигал подальше) ему ближе и роднее, чем отец. Кто знает – может быть, если бы он прожил эти два с половиной года не наверху, а здесь, то и сроднился бы вновь с рудокопами, но – жизнь сложилась иначе. Отцу тут нравится, а ему – там. А вопрос о том, примет ли Энни Нику… Конечно, Аларм чувствовал себя неловко, но он хорошо знал Энни. Не оттолкнёт же она его двоюродную сестру только из-за того, что та ещё ребёнок и с ней будет чуть больше хлопот, чем с остальными переселенцами! Скорее всего, она даже будет рада. И сама по себе – ей ведь нравится заводить новых друзей, хочется, чтобы в Жёлтом дворце было больше детей, - и за Аларма, что у него теперь нашлись ещё родственники. Ну, одна родственница. Правда, сам Аларм за два дня так и не привык к мысли, что Ника – его кузина. Наверное, потому, что вообще не привык к мысли о наличии у себя родственников помимо отца. Так что девочку больше воспринимал как какого-то совершенно чужого ребёнка. Но ведь всё-таки она ему почти сестра? И к тому же – тоже Ника…***
Слушать рассказ Аларма пришли не все – но многие. Просто ещё не все знали сенсационную новость, а поэтому не всех одолело любопытство. И к тому же многие ещё соблюдали известную дистанцию между подданными и правителями и не решились бы так вот запросто заявиться, чтобы просто послушать какую-то интересную историю. Восприняли рассказ тоже по-разному. Таиса – разочарованно: она-то ждала какой-то пикантной интриги, всевозможных недоговорок, намёков, уклончивых недообъяснений, а всё оказалось так открыто и скучно. Рохан и другие старожилы дворца – с участием и волнением. Энни – с огромным переживанием, время от времени она вставляла эмоциональные реплики, и в общем восприняла всю историю очень близко к сердцу. Многие из слушателей – просто с любопытством. Некоторые – с озабоченностью. Особенно женщины. - И что теперь будет дальше? – нерешительно высказал кто-то вопрос. Аларм услышал и ответил: - Никаких серьёзных решений мы пока принимать не будем. Посмотрим, как жизнь пойдёт. - А можно, мы будем с ней играть? – просительно шепнула Мира, как всегда, обнимая Бямчика. Все заулыбались. - Можно, - сказала Энни. – Но только осторожно. И чуть позже, пусть она сначала привыкнет здесь жить. Нику на собрание привели только на минутку, а потом с ней осталась Мерисса. Кстати, вопреки опасениям Энни, Ника вполне спокойно реагировала на незнакомцев, и уже к вечеру проявила большое любопытство в исследовании своей комнаты. Значит, не боится. А вот разговаривала она действительно ужасно – может, там и были какие-то осмысленные слова и фразы, но за невнятным исковерканным произношением их было крайне трудно разобрать. Энни это не смущало. «Несколько месяцев активной работы с ребёнком – и всё будет в порядке», считала она. Аларм ей верил. После собрания (ну, после ужина, за которым и состоялся разговор), Рохан чуть придержал Энни за локоть. - Можно с тобой кое-что обсудить? Энни кивнула. Подождав, пока все разойдутся, она с улыбкой спросила: - Тебя так тревожит эта ситуация? Расслабься, Рохан. Всё будет в порядке. - Я за вас обоих тревожусь, - сказал Рохан. – Честно говоря, солидарен с Олдаром: может быть, разумнее было бы найти девочке приёмную семью… - Может быть, - пожала плечами Энни. – Но чем вариант жить с нами для неё хуже? - А для вас? – не уступал Рохан. – Ну допустим, мы все будем усердно о ней заботиться. Всем дворцом. Как раз это не проблема. Но, зная тебя и Аларма, не удивлюсь, если вы возьмёте на себя роль главных опекунов. - А почему бы и нет, - хмыкнула Энни. И доверительно склонила голову: - Знаешь, мне даже пришла в голову одна идея… Мы ведь можем воспитать Нику как нашу наследницу. Рохан вытаращил глаза. - Что? Э-э, Энни! Мы только-только размечтались о том, что вы будете правителями Жёлтой страны много лет… Тем более у вас обоих вечная юность. Зачем вам наследница? И… и вообще, неизвестно, что из этой девочки вырастет. Она же не ваш ребёнок. Родили б тогда уж своего, и воспитывайте, сколько влезет. - Рохан! – Энни возмущённо покраснела. – Мы, между прочим, всё равно не собираемся вечно быть правителями. И что касается вопроса «что из неё вырастет», - зачастила она, пытаясь скрыть смущение, - а что такого, собственно? Что тебя смущает? Ребёнок как ребёнок. В этом возрасте дети быстро привыкают к переменам, она лет через двадцать, может, даже не вспомнит, что жила когда-то в Пещере. И к нашей стране она привыкнет, привык же Аларм, а он ведь был старше, когда сюда попал. - А она не слишком болезненная? – хмуро проворчал Рохан. Он тоже пытался скрыть смущение от своей предыдущей фразы. – Такая маленькая… и худенькая. Энни усмехнулась. - Рохан, ты двухлетних детей много видел на своём веку? Ну слабенькая, но не смертельно. Знаешь, когда у меня болели дети или внуки, они выглядели иной раз намного хуже, и всё потом было хорошо. Хотя да, - задумчиво добавила она, - к новому климату она привыкнет с трудом. Так что болезни ей в ближайшее время обеспечены… У неё и так некрепкий организм, и лёгкая форма простуды присутствует, лучше бы её сначала вылечить в Пещере, а потом уже везти сюда… Конечно, ребёнок проблемный. И болезни, и привычки, и неразвитая речь, и много чего ещё. Но это всё не страшно. Аларм правильно сделал. Тем более она его двоюродная сестра. Это даже не очень далёкое родство. - Аларм свалит на тебя воспитание своей двоюродной сестры, а сам будет по стране носиться, - не желал так просто сдаваться Рохан. – А ты и так слишком много на себя берёшь. - Рохан, ну хватит переживать, - взмахнула руками Энни. – Аларм не безответственный, это раз. Мне нравится воспитывать детей, это два. Я действительно обращаюсь с малышами лучше Аларма, и лучше тебя, и лучше многих других из нашего окружения, это три. И четвёртое, - она резким жестом подняла руку с серебряным колечком. – Вот это. Можешь считать, что Ника такая же родственница мне, как ему. Рохан только покачал головой. Несколько раз открыл рот, видимо, думая, что сказать, но так и не собрался с мыслями и, разведя руками, попрощался и ушёл. _______ * - Неполная цитата из фильма «Москва слезам не верит» (СССР, 1979). Он был переведён на английский язык, шёл в прокате и в США, так что Энни вполне могла его когда-нибудь видеть.