Спорим на любовь?

      Большой каменный зал с расставленными полукругом столами, стены зала были украшены гобеленами со сценами охоты. Зал Совета. Сегодня он был полон. Правитель собрал своих подданных для решения некоторых вопросов, касаемых политики и внутренних, требующих внимания правителя.       Большие дубовые кованые двери резко распахнулись и в зал влетела аквамаринововолосая девушка. Она небрежно поприветствовала сидящих и прямиком двинулась к центральному столу. Охрана, пытавшаяся осторожно остановить вбежавшую, были жестом остановлены королём.       — Что случилось, дорогая? — мягко спросил он, слегка улыбнувшись. — Я немного занят, может потом поговорим?       — Это не займёт много времени, отец, — быстро выпалила Мичиру, умоляюще глянув на короля. Тот не выдержал тоскливого взгляда синих глаз:       — Я слушаю тебя, дочь моя, — со вздохом произнёс он, принимая поражение. В который раз уже… Никогда его величие не мог устоять перед этим чарующим светлым взглядом, цвета моря и глубоким как сам океан.       Победоносная улыбка расцвела на лице девушки.       — Отмени указ, пожалуйста, об умерщвлении лошади, — попросила Мичиру. — Она же не сделала ничего плохого?       Брови мужчины поползли вверх. Удивление было явным и не скрываемым. Такой просьбы он не ожидал. «И как только моя любимая дочурка всё разузнала?! — усмехнулся про себя король. — Вот шустрая какая!»       — Милая, эта лошадь тебя чуть не убила… — возразил он.       «Вот значит как?! Значит, это я была тем аристократом. Ну, погоди же у меня. Устрою я тебе «никчемного» аристократишку!» — про себя рассердилась Мичиру, уже придумывая «казнь» для блондинистого хама.       — Но это же животное и оно просто испугалось. Кто знает, может она спасла меня от ещё большей беды. Так что это ещё спорный вопрос — погубила бы или нет, — в свою очередь парировала аквамаринововолосая.       Мужчина задумался. Слова дочери были правдой. По сути, это животное и в самом деле не виновато в том, что родилось с определёнными инстинктами.       — Обещаю, больше не садиться на неё… — поспешила пообещать Мичиру, увидив, что отец задумался.       — Хорошо. Ты права. Не справедливо лишать жизни это животное. Танн, передай управляющему об отмене «казни» лошади, — обратился он к высокому худощавому мужчине, стоявшему рядом с королевским столом.       Тот молча поклонился в ответ и что-то записал в своём журнальчике.       — Всё, Миледи, Вашу просьбу я выполнил, — официально проговорил король, тепло улыбаясь Мичиру.       — Спасибо, папочка! — весело ответила девушка, до этого внимательно следя за действиями писчего.       — Ай-яй-яй, Миледи, где Ваши манеры? Вы же находитесь при Совете, — укорил с самым серьёзным видом король свою дочь, хотя глаза его светились счастьем.       — Простите, Ваше Величество, — перешла Мичиру на официальный тон и присела в реверансе. — Благодарю Вас, что выслушали меня и прошу прощения у Совета, что прервала Ваше важное заседание, — и вновь глубокий реверанс. — Позвольте теперь мне идти?       — Да, конечно, ступайте, Миледи. Благодатного Вам дня, — и всё так официально и серьёзно, словно и не было тех пререканий между ним и его дочерью.       — Благодарю, — ответила Мичиру. — Ясного Вам дня, — ответила она и направилась к двери.       Совет заинтересованно смотрел в след уходящей принцессе. У самых дверей девушка остановилась и обернулась.       — Люблю тебя, папочка! — весело выкрикнула она и звонкий смех разлетелся по залу серебристым ручьем.       Мичиру выскочила за дверь и скрылась в направлении своих покоев. На сердце было тепло и радостно. Отец понял её и изменил своё решение, а с этим вредным мальчишкой она успеет ещё поквитаться.       — Вот же проказница! — усмехнулся правитель. Да, Мичиру всегда умела удивить его. И в этот раз девушка не осталась в долгу и на официальное обращение смогла ответить, затеяв мелкую шалость.       — Хорошая у Вас дочь, Ваше Величество, — искренне восхищался девушкой сидевший по правую руку от короля мужчина средних лет.       — Далеко пойдёт! — отозвался другой член совета.       — Да, она очень живая, — с теплой улыбкой отозвался монарх.       — И ведь это же замечательно! Из неё выйдет прекрасная правительница. — вклинился ещё один член совета. — Народ будет любить её.       — И это хорошо. Ладно, мы отвлеклись, а у нас ещё много дел с вами, — свернул тему король, давая всем понять, что пора и честь знать в беседах.

***

      — Да что же это такое?! — в холст, с которого на юную художницу смотрел с лукавой полу-улыбкой и хитрыми смеющимися глазами юноша, полетел карандаш.       Это был уже третий холст и вновь и вновь из-под лёгкой девичьей руки выходило одно и тоже: красивый юноша с нахальной (по мнению самой художницы) улыбкой и насмешливым взглядом. Правая рука парня покоилась на спине красивой грациозной лошади и, казалось, словно он поглаживает умное и красивое животное.       — Нет, Мичиру, так дело не пойдёт… — сказала она сама себе, вздохнув и устало упав в мягкое кресло.       Оперевшись о подлокотник и задумчиво подперев голову рукой, Мичиру рассматривала получившийся набросок (уже третий! набросок).       Аквамаринововолосая девушка уже битых полтора часа мучилась над холстом. Придя к себе в комнату, принцесса выставила из неё всех служанок и вездесущую упирающуюся горничную и заперла за собой дверь, чтобы уж точно никто её не потревожил. Только после этого она смогла вздохнуть спокойно и осмотреть комнату. На глаза попался сиротливо приютившийся в уголочке мольберт с красками. Глаза Мичиру тут же загорелись азартом. Открыв дверь на балкон, девушка выволокла туда мольберт. Прекрасная погода и свежий воздух лишь раззодорили вдохновение Мичиру.       И вот уже второй час пошёл, а на холсте всё так и красуется нахальный юноша. Правда, почему-то здесь он выходил немного старше. «Вот прицепился же! Ведь видела тебя единожды!» — злилась про себя девушка, хмуря брови. «Нет, нужно с этим что-то делать! Раз образ въелся в голову, нужно его выживать, вернее вырисовывать!» — тут же рассмеялась про себя Мичиру. Вскочив на ноги, она поставила на мольберт самую первую зарисовку и взялась за кисти.

***

      Солнце сегодня не жгло, но тепло и тишина вокруг погружало природу в приятную дрему. Разморенные теплом кони ютились в тенях деревьев, находящихся в просторном загоне, лениво прохаживались, пощипывая травку или валялись.       Харука уже начал засыпать от творящейся вокруг идилии. Все дела он уже переделал и теперь наблюдал за происходящим. Правда, наблюдать было не за чем. Вокруг царило просто сонное царство какое-то! Мотнув головой, прогоняя навалившуюся дремоту, блондин огляделся. Никого. Встав с травы, он осторожно, словно боясь потревожить невидимых стражников, поспешил удалиться. Харуке захотелось немного осмотреться и заодно развеяться. Ведь запретных указаний о его передвижениях по территории замка никаких не было? Следовательно, вполне можно прогуляться. Ловким движением перепрыгнув через небольшую изгородь, блондин направился в глубь парка. Ни души… И здесь было царство Морфея. Даже звуков каких-либо не было слышно. Что в принципе не удивило Харуку: вся прислуга сейчас обитала внутри замка, работы во дворе на дневное время были закончено.       — Скукати-и-ща-а… — протянул Харука, зевая.       Донесшийся откуда-то сверху сердитый возглас: «Да что же это такое?!» привлёк внимание блондина. Голос показался Тено смутно знакомым и этот кто-то сейчас явно негодовал.       Осмотревшись и не долго думая, он принялся взбираться по стоящему рядом с замком дереву. Ну интересно же — чем это так недовольна юная аристократическая особа? Пыхтя, Хару забрался на дерево и удобно устроился между толстыми ветками в густой кроне. Благо, ползти по дереву было не так высоко, всего лишь на уровень второго этажа.       Немного переведя дух, он приподнялся и осторожно начал пробираться чуть вперёд по толстой ветке, которая практически примыкала к балкону. Заняв наблюдательный пост, Харука осторожно раздвинул листву и тут же чуть не свалился от удивления: на балконе, задумчиво подперев голову, сидела в кресле его недавняя знакомая и внимательно рассматривала стоящий перед ней… стенд? картину? После она вдруг просияла и, поднявшись, тут же оказалась возле странного объекта, как потом понял Харука, это был мольберт. В руках аквамаринововолосой девушки оказались краски.       «А она не так проста…» — отметил про себя блондин. Сам того не замечая, Харука залюбовался девушкой, которая сосредоточенно что-то рисовала.       Мичиру настолько увлеклась процессом, что ничего не замечала вокруг. Кисточка порхала по холсту легко и быстро, словно бабочка. Время от времени девушка слегка хмурилась, что-то прорисовывая или же вдруг начинала улыбаться. «И не скажешь, что земная девушка. Это же просто морская Нимфа…» — отметил про себя Харука, оценивающе изучая стройную фигурку девушки и тут же мотнул головой, отгоняя наваждение. «Нет, это русалка! Вот приворожила же! — усмехнулся про себя Тено. — Интересно, что же она там рисует?» Харука чуть продвинулся вперёд, рискуя быть замеченным. Хотя что-то увидеть он бы не смог бы в любом случае: мольберт стоял к нему обратной стороной. Но любопытство было сильнее.       Мичиру вздохнула, пол работы было уже позади. Поправив тыльной стороной ладони челку, девушка отошла от мольберта, дабы оценить своё творение.       — Ну, как-то так, — улыбнулась она и положив кисточку на мольберт, взяла тряпочку и пошла в комнату, попутно вытирая перепачканные ладошки.       Теперь Мичиру хотела отмыть от себя краску и сменить одежду, про себя решив, что необходимо будет позвать швею и наконец-то сшить нормальные платья, а не эти расфуфырки. Девушку просто передернуло от воспоминаний того, во что её хотели нарядить служанки.       Заметив, что девушка покинула балкон, Харука движимый любопытством, осторожно пробрался на край ветки. Изловчившись, он прыгнул и зацепился за край балкона (благо дерево росло достаточно близко и ветки буквально метра полтора не доставали до края). Подтянувшись, Харука запрыгнул внутрь и убедившись, что красавица сюда пока не направляется, моментально кинулся к стоявшему мольберту и застыл в немом удивление: на него с лукавой полу улыбкой смотрел… он сам! Правда, почему-то выглядел он чуть старше… — Вот это номер! — выдавил из себя Хару, продолжая изумленно пялиться на себя самого, стоящего рядом с красавицей-лошадью.