Железногорский Дозор. Я иду искать.

* * * Андрей Как он ни торопился, а все равно вышло, что почти полдня потерял. А на обратном пути, уже проезжая мимо Сосновоборска, почуял неладное. Черт тебя дери, светлый! Опять, небось, влез в какую-нибудь задницу! Затормозил так, что от дороги пар пошел в прохладе осеннего воздуха. Выскочил из машины, едва не забыв набросить на нее защитные чары и сферу невнимания. Разделся, побросав шмотки в окошко машины, и с разгону прянул в моросящее дождем небо, преображаясь на лету. Что там? Что там могло случиться? - стучало в висках. Долбаный ты по голове, светлый. Просил же тебя не выходить из офиса, а ты наверняка... Что такое произошло экстраважное? Бездомный щеночек под окнами скулил? Или старушку понадобилось через площадь перевести? Ощущение грядущей беды гнало вперед так, что крылья выкручивало от напряжения. Пулей влетел в город, промчался над улицами, лавируя между электропроводами. Но у самого центра притормозил. Не хотелось выглядеть паникером. Может, там все нормально? А он влетит тут такой, как Черный Плащ... То, что Игнат жив, он чувствовал ясно, но вот неизвестная опасность, нависшая над ним никуда не исчезла. Прикрывшись, как только мог, от возможных свидетелей, хоть людей, хоть иных, он прицепился к столбу прямо напротив окна светлого офиса. Фу-у-х! Вот он, Игнат - стоит посреди своего кабинета, живехонек, здоровехонек. Значит не опоздал. Выругался попутно - сто раз говорил этому умнику, чтобы закрыл окно от наблюдения, а то все видно как на витрине. Тут ведь все же офис Дозора, мало ли... А этот, мать его, что там делает? Напротив Игната стоял Ковалев, говорил что-то, вроде даже улыбался. Андрей тихонько недовольно рыкнул. И сам удивился - ревность что ли проснулась? К кому, к Ковалеву? Да ну, нафиг. А вот, поди ж ты, неприятно, что он там стоит и с Игнатом мило так беседует. Андрей не помнил, чтобы видел раньше улыбку Никиты... А потом этот улыбчивый сует руку в карман, достает что-то, продолжая говорить и глядя Игнату в глаза, делая вид, что ничего такого не происходит. Чувство неминуемой беды сделалось невыносимым. Что он делает, черт его возьми? Что у него в руке такое? Зубы заговаривает Игнату, а сам... Нет!!! Короткая вспышка активации, видимая лишь в сумраке, и Игнат, как подкошенный валится на пол. Ковалев! Это он сделал что-то! Это та самая хрень в его руке сработала и... Тварь!!! Хорошо, что приглашение так и не вернул. Андрей рванул туда прямо сквозь сумрак, из которого так и не успел выйти, сквозь стекло окна, и не помня себя от ужаса потери, от злости, кинулся на подонка-предателя. Сшиб Никиту с ног, сметя его башкой в угол. Ну, сука! Ты подыхать будешь долго, скотина!!! Я тебя... я из тебя кишки выну и на кулак намотаю! Я... Никита не сопротивлялся, лежал под ним безучастно, только морщился от боли (все-таки приложился об пол как следует!), но сопротивляться и не думал. - Андрей! Да отпусти ты его! Андрей, хватит! Сквозь пелену неистовой ненависти, что заволокла разум, с трудом проник чей-то громкий шепот, звучащий совсем рядом. Игнат? Живой? Андрея бесцеремонно тормошили за все еще покрытые короткой грязно-серой шерстью плечи, оттаскивая от жертвы, в которую он почти впился зубами. По-звериному хрипя и рыча, он медленно возвращался к себе-человеку. Игнат... Живой, сукин сын... С трудом успокоился, снова и снова повторяя про себя эти волшебные в своей сладостности слова, совершая обратную трансформацию. Но Ковалева из рук не выпустил, так и держал его обеими руками за горло. - Да приди ты в себя! - Игнат, кинулся разжимать его сведенные судорогой от злобы пальцы. - Отпусти его, говорю! Да что у вас тут? Я же еще и виноват?? Ну, ладно. Хорошо. Щас вам обоим достанется! Андрей все-таки слез с Ковалева, уселся рядом на полу и прорычал: - Какого хера у вас тут происходит, мать вашу??? Что за... - Не ори! - шикнул на него Игнат. Он уже подполз к Никите поближе, осмотрел шею с багровыми следами от когтей вампира и разбитый затылок. Принялся оказывать первую помощь. А Никита только постанывал сквозь зубы, глядя перед собой своими привычно пустыми глазами робота. - Андрей, - все так же вполголоса велел Игнат, - Глянь осторожненько в окошко на предмет возможного наблюдателя. Смотри, чтобы тебя не заметили. Вот вашу мать-перемать! Он еще и указывает! Начальник нашелся... Андрей, недовольно ворча, пробрался, приседая, по стеночке, до самого окна. Огляделся. - Ну, что там? - спросил Игнат, не отрываясь от Ковалева. - В окне напротив, в гостинице... По-моему, там кто-то был только что. Иной. След остался. Едва заметный, но... - и снова вспылил, - Так какого хрена?.. - Тихо. - перебил Игнат, - Никита, сесть сможешь? Как этот... твой начальник тебе шею не свернул, просто удивительно? Ну ничего. Он тебе премию выдаст потом. Может, так даже и лучше. Теперь тебе не надо уходить. Будем считать, тебя схватили на месте преступления. Андрей, все так же по стеночке, вернулся назад, к честной компании. Плюхнулся на пол. Чего уж, раз тут все решили на полу сидеть. И предпринял еще одну попытку: - Так что у вас, мать вашу за ногу и об забор, происходит? Только сейчас осознал, что сидит тут совсем голый. Но его это почему-то как-то резко перестало напрягать. С кем поведешься, блин... Набрался, видать, от этого самого инкуба, который никогда и ничего не смущается. А инкуб, покончив с лечением Никиты, уселся напротив. Ковалев тоже сел, прислонившись спиной к стене, по которой его совсем недавно чуть не размазали. - Жопа у нас тут. - ответил наконец Игнат, - Полная. И Андрей сразу поверил - да, полная. Потому что хоть какое-то мало-мальски неприличное слово слышал от Игната впервые. - Пашка. - тихо сказал Никита, поглядев на Игната, - Вы обещали. Игнат кивнул, обратился к Андрею: - Позвони, пожалуйста, Субботину. Пусть едет сюда. Срочно. - Ага, щас. - с сарказмом кивнул Андрей, - Ты на мне карманы с телефоном видишь? По чему я ему позвоню? По фонарному столбу? Никита молча протянул ему свой смартфон, на котором уже был найден нужный контакт. Андрей взял, не отрывая от Игната недовольного взгляда. Приложил смарт к уху. Три гудка. - Да? - голос Субботина звучал удивленно. Он ведь иной, понял сразу, что со знакомого номера звонит кто-то другой. - Павел, - заговорил Андрей, - Это Конаш. Ты где сейчас? - На Ленинградском. - ответил тот, сразу напрягаясь - Что с Никитой? - Немедленно приезжай в офис. Бросай все и как можно скорее сюда. Понял? Это очень важно. - Понял. Еду. Андрей заметил умоляющий взгляд Никиты и добавил: - Будь осторожен. Очень осторожен. И сразу в Ночной иди. - Понял. - повторил Павел. Андрей вернул смарт Никите. - Ну? - повернулся опять к Игнату. Тот достал из кармана сигареты, закурил, и начал рассказ. * * * Игнат. Прожигаемый недовольным взглядом, явно обвиняющим в преступном легкомыслии, Игнат поведал Андрею о встрече с темным магом Арсением странной наружности и о результатах своего маленького расследования. Вампира, судя по выражению лица, только присутствие Никиты останавливало, чтобы не надавать Игнату подзатыльников за проявленную беспечность. Потом рассказал вкратце о разговоре с Ренатой, пришедшей в офис. После короткого обсуждения самой разной ерунды, Рената заговорила о главном, огорошила известием, что ее дядя - иной: - Мы с Надей смотрели. То есть она посмотрела и сказала, что он иной, и что находится недалеко. Мама уверена, что ее брат погиб пять с половиной лет назад. А на самом деле он иной, понимаете? Он просто притворился, что погиб. Но вы же можете его пробить по базе? Яснев Анатолий Георгиевич. - Ничего себе! - поразился Игнат. - Ну-ка, щас погоди... Он кинулся за свой комп. Рената сидела напротив, с горящими глазами наблюдая за ним. - Анатолий Яснев... - задумчиво повторил Игнат, копаясь в базе, - Я, кажется, действительно слышал это имя... Точно. Слышал. Он оторвался от монитора и посмотрел на Ренату. Вот ведь, блин блинский. Только обрадовался бедный ребенок, что у нее еще кто-то есть, кроме матери. - Что? - Рената почувствовала еще не сказанное, забеспокоилась, - Что, Игнат? - Наточка. - произнес он, вздохнув, - Мне очень жаль... Твой дядя действительно был иным. Светлый маг третьего уровня... Но он и правда погиб пять с половиной лет назад. Это, конечно, была не авария, как официально объявлено твоей маме. Он был дозорным в Москве. Вот почему я помню его имя. Погиб при исполнении. - Не может быть... - прошептала побелевшая Рената. - Надька же сказала... Она же не могла ошибиться... И заплакала. Вот ведь черт! Женских слез Игнат, как и почти всякий мужчина, не выносил, готовый сделать что угодно, хоть с крыши прыгнуть, чтобы их прекратить. И как почти всякий мужчина, он совершенно не умел успокаивать плачущих девиц, и не знал, что делать в таких ситуациях. Выскочил из-за своего стола, подошел к Ренате, сел рядом и обнял девочку, утешая, стал гладить по голове: - Наточка, ну не плачь, маленькая. Ну, пожалуйста... Это неожиданно помогло. Рената быстро успокоилась и посмотрела на Игната покрасневшими от слез, но горящими уверенностью глазами: - Игнат! Надька не могла ошибиться. Она сказала, что он жив. Сказала, что недалеко. Я... - она подскочила со стула, выскальзывая из рук Игната, - Я сейчас к ней поеду, она опять посмотрит. У меня его фотка есть. Вот. Она полезла в свой рюкзачок, чтобы зачем-то показать фото Игнату. Да. Он помнил этого парня. Темноволосый, невысокий, с вечно грустным взглядом, будто все беды мира пропустил через сердце. Толик. Тогда он не знал его фамилию. Приехавший откуда-то из провинции иной, быстро сделал карьеру в Дозоре, и звали его только по имени. Он был не дозорным, а скорее специалистом по специфическим вопросам. Выполнял какие-то тайные поручения Гесера, в Дозоре бывал редко. А тогда... Подождите-ка... Он ведь тогда отправился куда-то в Красноярский край. Ничего себе совпадение... Игнат проводил воспрявшую Ренату до двери, думая при этом - как бы узнать о погибшем Анатолии поподробнее? Гесеру позвонить? Поморщился, едва переборов желание сплюнуть. Нет уж. Так что-нибудь придумаю. Полез шарить в базе данных, чтобы найти хоть какой-то намек на то, чем тут занимался покойный, но не успел особо вникнуть. В кабинет ворвался Вик. Сразу стало понятно, что случилось нечто ужасное, раз он едва стукнув, даже разрешения войти не дождался. Влетел как ошпаренный и выпалил с порога: - Игнат! Николай пропал! Его похитили! - Подожди, как пропал? - Я за ним приехал, в профилакторий, чтобы домой забрать, а его нет. На стол перед Игнатом лег разбитый тяжелым ударом телефон Николая. С электроникой вообще сложно работать в плане сканирования. Фон даже сломанной вещи перебивает с успехом все остальное. А тут еще и явно подчистил кто-то все. В профилакторий отправились вдвоем. Что бы не думал Андрей об Игнате, но его беззаботность и легкомыслие остались где-то в далеком прошлом, что было еще до Железногорска. Он подготовился к поездке тщательнейшим образом, навешал на себя всю защиту, какую мог, и по сторонам смотрел как следует. В палате профилактория тоже никаких следов иного не обнаружили. Только те, что оставались от Николая. Ну да Игнат, пожалуй, другого и не ждал. На Вика больно было смотреть. Он так переживал за друга, что чуть не плакал. - Чё ж нам теперь делать-то? А, Игнат? - Ты у него на квартире был? Может, он там? - уточнил Игнат. - Был, - оборотень удрученно швыркнул носом, - В первую очередь. Хоть и какого хрена он бы уехал без вещей? - Вещи... - повторил Игнат. - Что там? - Ну, одежда, наверно. - Посмотри. - велел Игнат, - Только осторожно. Сам встал рядом. И не напрасно. Стоило вжикнуть молнией, как из сумки тот час выпрыгнула "лягушка". Так называются заклинания, подвешенные на какое-нибудь действие. Это, зафиксированное на открытие сумки, должно было, выпрыгнув, сработать так, что открывшего ждал меткий удар в голову с последующим взрывом мозга внутри черепной коробки, внешне повреждения не видны, а внутри - каша. Жуткая дрянь. Но Игнат успел закрыть заклинание в замкнутую сферу, где оно и сработало без ущерба для иных. Это же надо, какое счастье, что Вик не стал открывать сумку самостоятельно! Оборотень вытаращил на Игната испуганные глаза. - Какого... - начал он. - Что-то мне напоминает этот почерк. - проговорил Игнат. И во избежание последующих "сюрпризов", сам полез в сумку. Футболки, трусы, бритвенные принадлежности... Паспорт. Игнат взял его в руки, повертел. Открыть? Может не стоит? Слишком ярко возникло в мозгу это желание. Ладно, рискнем. Паспорт и правда оказался с подвохом. Стоило раскрыть его на странице с фотографией Николая, как тут же рядом оказался и он сам. Вернее - иллюзия, созданная им. Он стоял рядом со своей кроватью, в джинсах и клетчатой рубашке, видимо, уже собравшийся к отъезду, когда возникла необходимость оставить эту "записочку" своим: - Вик, скажи Игнату, за мной кто-то следит. - тараторил иллюзорный парень торопливой скороговоркой, - Я его видел в окно. Только я не понял - светлый или темный. Вроде светлый, но злой какой-то, что ли. Мне кажется, от него исходит опасность. Я видел как он к дверям в профилакторий пошел. Сейчас, наверное, поднимается по лестнице. Так что я лучше спрячусь. Вы за меня не переживайте. Как смогу - объявлюсь. Мне теперь на ногах-то проще... Возможно, иллюзия хотела сказать что-то еще, но заряда не хватило. Видение растаяло в воздухе. Вик выдохнул с облегчением: - Ну хоть. Значит все-таки уйти успел до него. Но почему в Дозор не пошел? - Может и пошел, - ответил Игнат, - но наверняка понял, что за зданием следят и побоялся, что его перехватят. - Но зачем этот гад сумку этим дерьмом зарядил? - Разозлился, что Николай ушел у него из-под носа. Второй раз облом. Вот ведь сволочь! - Второй? - удивился Вик, о произошедшем на ГХК инциденте он не был осведомлен. - Я тебе потом поясню. А сейчас поехали-ка назад. Неуютно мне тут. По дороге позвонили Ливановой, сказали, чтобы была на чеку. Мало ли что придет в голову стервецу "светлому, который не светлый". А чуть позже в кабинет Игната заявился Ковалев: "Я расскажу все, что вы захотите узнать. Я сделаю все, что скажете. Только спасите Павла. Только бы Павел не пострадал..." - Никита, расскажи своему шефу то, что мне рассказал, - попросил Игнат. Парень поднял на вампира пустые глаза и безропотно повиновался. Велар не просто жил в городе. Не просто питался силой Сердца Яра. Он следил за ним, искал пути пробраться в гору. Светлый, которого он называл Анатолием, иногда заезжал, обсудить - есть ли подвижки. Сам тоже вел поиски. Никиту как свидетеля не воспринимали, говорили при нем без утайки. Светлый уверен в том, что артефакт необходимо уничтожить, и эта его навязчивая идея больше всего похожа на безумие, на одержимость. Однако, Велар его безумную уверенность разделял, хотя и с удовольствием пользовался силой артефакта. В их компании был еще третий, которого Никита никогда не видел и имени его не знал. Однажды светлый позвонил Велару и сказал, что нашел способ пробраться в гору, что вскоре все у них получится. Тогда Велар заторопился, затеял провести обряд с целью сделать Никиту иным, потому что потом уже точно не будет такой возможности. Последствия были главам Дозоров отлично известны. А сегодня светлый явился к Никите и потребовал помощи в устранении Игната, как самого опасного противника. Выдал некий артефакт, который предполагалось активировать в присутствии главы Ночного Дозора. - Такая же штука, какой он сумку начинил, - пояснил Игнат. - Мы и придумали внушить ему уверенность, что я погиб, чтобы он больше не предпринимал попыток. Хотя бы пока. Выиграть нам хоть немного времени. Нейтрализовал я ее так же как и первую. И сделал вид, что умер. Мы предполагали, что Анатолий на слово не поверит, будет наблюдать каким-нибудь образом. А тут ты... Но зато теперь у Никиты отпала необходимость врать ему. Этот гад наверняка уверен, что ты Никитку нашего мал-мало придушил. - А Павел? - спросил Андрей. - К чему такое беспокойство о нем? - Никита предполагает, что Велар может использовать его тело, чтобы вернуться. Сам смотри - это не первый ныне покойный иной, желающий покинуть царство мертвых. Прямо не Сумрак, а проходной двор. А теперь еще и Анатолий. Он вполне может знать способ это провернуть. - Третий... - Андрей нахмурил брови в раздумьях. - Кто третий? Ивар? Тот, кто притворялся Иваром? - Или тот, кто притворяется Арсением. - предположил Игнат. - Он ведь сам сказал, что у Соргана спер ключ к нашей защите. В комнате уже стемнело. Осенью темнеет рано. В дверь постучали. - Заходи! - крикнул Игнат. Вошел Павел. И остолбенело замер на пороге. - Вы чего это тут?? И было от чего прийти в замешательство. Картинка перед ним предстала та еще. Сидят в уголочке темного кабинета, на полу, трое дозорных, секретничают тихонько, чуть не соприкасаясь головами, а один из них еще и голый. Невозмутимый Андрей велел Ковалеву: - Идите оба в наш офис и сидите там пока. Никита, обрисуй... приятелю ситуацию вкратце... Ну, сам разберешься, что ему можно знать. А нам с Игнатом еще многое надо обсудить. * * * Андрей Когда за темными закрылась дверь, он все же не сдержался. Подобрался поближе к Игнату, посопел, заглядывая в глаза. И порывисто обнял. Так невыносимо хорошо и легко было от того, что этот светлый чудик, будто магнитом притягивающий к себе неприятности - все же жив. То напряжение, что гнало его со сверхсветовой скоростью на спасение Игната, схлынуло, оставив после себя легкую дрожь слабости облегчения. Игнат не отстранялся. Его ладони самым естественнейшим образом лежали на голой спине вампира. Хорошо-то как... - устало подумал Андрей. Осознание того, что все могло сложиться по-другому, что Игнат вполне мог быть сейчас мертв, сорвало некую плотину в голове, отгораживавшую прежде чувства и эмоции. А завтра может случиться так, что меня не станет, - сообразил Андрей. - И получается, что мы живем по-настоящему в эту самую минуту, и в следующую вдруг может стать поздно. Осторожные поцелуи, словно танец на минном поле - неизвестно, который из них будет последним дозволенным. Вздрогнул от звука щелчка замка в двери, но тут же сообразил, что это хозяин кабинета запер его каким-то из своих заклинаний. Сразу осмелел, заторопился. Теплое, мускулистое тело под расстегнутой рубашкой. Жесткий ворс ковра под спиной. Инкуб нависает над ним, лаская просто, без изысков. Но это в сто раз лучше, чем тогда, когда он в гости пришел... в красной рубашке, ё-моё, как змей-искуситель. Сейчас он настоящий, он следует своим желаниям, а не заданной программе. Как же жаль, что вампир не может ничего дать инкубу! Он ведь мертвый, и внутри у него труха, пепел. Вот Иван наверняка... Ревностью, будто лезвием бритвы полоснуло по сердцу. Ты остался один, инкуб, и чувство постоянной опасности будоражит тебя. Тебе одиноко, но ты знаешь, с кем можно выпить, и кому можно поведать о своем одиночестве, так, чтобы больше никто не узнал. Пусть. Пусть хоть так. Завтра мы снова будем только коллегами, где-то сотрудниками, и может быть немножко - друзьями. А это, то что происходит сейчас... жадный поцелуй, как глоток воды умирающему от жажды... а завтра мы оба будем делать вид, что ничего не было. Не было ничего... Он резким движением, перекатившись, повалил инкуба на спину. Это обязательно - смотреть ему в глаза, это жизненно важно. Знать, что в них отражается будто в зеркале, собственное вожделение, что он делает это не только для тебя, а для себя тоже. Они мгновенно, как по некоему сигналу, синхронно провалились в сумрак, становясь самими собой. Секундный страх сковывает тело - не противно ли прекрасному инкубу видеть над собой эту мерзкую, дохлую дрянь, вампира? Но на губах инкуба лишь легкая усмешка, он знает, о чем ты думаешь, чего боишься. И обрывает твой страх новым поцелуем. Свет и тьма пляшут вокруг. Под ладонью гладкое, переливающееся радугой тело в змеиной коже. Это снаружи - темнота вечера, а здесь, в их Сумраке, в их временном убежище, им видно друг друга до каждой мелочи. Затвердевшие голубоватые соски, впалый живот без пупка... удивительно, в нем все удивительно... Рука скользит ниже... теперь можно, все можно! А там... чудесное дополнение к традиционной анатомии - крохотное и прекрасное, как два сложенных вместе лепестка розы (голубой розы, какая бывает лишь в сказках) раскрывается под пальцами, принимая в себя, срывая громкий стон... то ли инкуба, то ли вампира... или один на двоих - они ведь теперь одно целое, как древнее, еще не разделенное разгневанными богами существо. Они горят, сгорают и возрождаются в жарком пламени. Темные всегда сгорают первыми... Неожиданно в голове молнией сверкнуло осознание, яркая как предвидение мысль - следующий день будет последним для тебя, вампир. Пусть. Ради этого стоит жить. Ради этого стоит умереть. Он готов принять свою долю. Потому что самое главное в своей жизни-смерти уже пережил.