***
Чон Чонгук — настоящий идиот. Он уже около часа ломает свою голову, вспоминая слова девушки. Были ли у него друзья? Он не помнит… Быть может, это было очень давно? — Чонгук! — к мальчику подбегает светловолосая девчушка в пышном розовом платье и с чем-то за спиной. Мальчик пытается заглянуть туда, но девочка легко уворачивается и никак не дает ему узнать что же такое она там прячет. — А-а-а! Сначала скажи волшебное слово — произносит она, подняв указательный палец правой руки вверх. — Абра кадабра. — проговаривает мальчишка, но в ответ лишь получает отрицательный кивок головой. — Вечно тебя манерам учить надо. — недовольно цокает девочка. — Давай, скажи «пожалуйста» — П-о-ж-а-л-у-й-с-т-а — протягивает каждую букву Чон, а потом девочка вытаскивает из-за спины подарок и протягивает его. — С днем рождения, Чонгук! — радостно говорит девочка. — Спасибо, Сана… Неожиданно, Чон вздрагивает. Он вспомнил. Он вспомнил Сану, она была его лучшим другом детства. Но почему же Минатозаки оказалась здесь? — Какое совпадение. — шепчет Гук. — Двое лучших друзей детства попали в одну и ту же психбольницу.***
Кан Сыльги — всегда в тени, практически всегда одна. Она с опаской смотрит на людей, и вряд ли изменится. Она боится всего. Абсолютно всего. Каждый день Сыльги забивается в самый дальний угол своей камеры и плачет. Плачет, из-за того, что ей страшно. Плачет из-за того, что ей плохо. — Страшно. — всхлипывает Сыльги, вытирая соленые дорожки слез со своих щек, и вновь осматривая камеру. — Всё те же белые стены. — вслух произносит она. За девушкой украдкой наблюдают врачи, в душе искренне сожалея ей. А вскоре, один из них осторожно открывает дверь, виновато улыбаясь. — Прошу, уйдите. — закрывает себя руками она. — Он ведь придёт… При Нём мне нельзя с вами разговаривать и контактировать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — в бреду проговаривает Кан. — Сыльги, не бойся. Он не придёт. — мужчина осторожно подходит к девушке. — Он тебя больше не тронет, ты в безопасности. — Нет. Он приходит каждую ночь и говорит, что Он будет навсегда со мной. Навсегда. Понимаете? — она зарывается пальцами в волосы и начинает мотать головой. — Что я такого сделала Ему? Почему Он так меня ненавидит?***
Сана долго сидела в углу камеры, смотря в пустоту. Чонгук забыл её, словно какое-то неважное обещание, вроде «да, мам, я закину вещи в стирку». Конечно, прошло уже как 10 лет после их последней встречи, но ведь Минатозаки его помнит. А Сана прекрасно все помнит. И тот факт, что Чон забыл своего друга, сильно задел её. Она прекрасно помнит тот день, когда сорвалась на собственного отца и набросилась на него с кухонным ножом, пока тот смотрел телевизор. «Убийца» — говорила она ему, хотя сама была не лучше. Минатозаки помнит маленькие окровавленные руки, труп отца, напуганные глаза Чонгука и тот момент, когда приехала полиция. Восьмилетнюю девочку садят в машину и увозят. Вскоре, она попадает в психбольницу, как оказалось, с диагнозом шизофрения. Конечно, если бы диагноз выявился раньше, господин Минатозаки был жив, го дела обстояли не лучше. Он был бы в тюрьме за убийство собственной жены, которую до этого сильно избивал якобы «за измену». Короче говоря, отец кокнул мать, а дочь кокнула отца.***
Чонгуку же, стоило смириться с тем, что он находится не в райском местечке, а там, где проживают психически-нездоровые люди, преступники и некие гибриды, которых Момо любит называть «отбитыми уголовниками» (коими являются Сана и кое-кто ещё, про кого вам знать ещё не дано). Чону удалось разговорить Дженни. Да-да, он разговорил социофоба. Более того, Ким стала относиться к Гуку теплее, но всё ещё с опаской. Она рассказала ему немного про психбольницу. Например, про то, что по четвергам на обед подают несъедобную кашу, но зато на ужин, им подают вкусно-приготовленный рамён. Не острый. А после ужина, каждый день (кроме воскресенья), они идут на прогулку. И так, в ожидании следущей встречи с новыми знакомыми и не только, брюнет украдкой наблюдал за Джису, но тут же, словив себя на этом, рухнулся на «кровать»***
— Чонгук-оппа! — зовёт брюнета Розэ, когда видит того, ищущего кого-то глазами. — Чонгук-оппа, мы здесь! — парень заметил Розэ с Дженни, что уже уплетали рамен, и двинулся к ним. — Привет, ебанашки — лицо Чонгука расплылось в ядовитой усмешке, но две, казалось бы, адекватные особы, не обратили никакого внимания на насмешку юноши, на что Чон лишь хмыкнул. — Мда. не знала шутеечка. — парень сел за «излюбленный» стол, уткнувшись в тарелку. Весь обед мог бы пройти в любимой для Чонгук тишине, если бы её не прервала Пак: — Чонгук. — начала она, на что Чон поднял на неё ожидающий взгляд. — А ты в курсе, что к тебе подсылают наебёжника? — В каком смысле? — вопросительно изогнув бровь, с ноткой раздражения, спросил Гук. — В смысле «в каком смысле»? В самом прямом, изогнутом, скрюченном. В каком тебе нравится? В блестящем, розовом, голубом. Я могу дальше перечислять, так что выбери один из них. И давать знакомиться? — втерся в разговор молодой парень с оригинальной прической. — Ну вот этот чувак — не сводя взгляда с тарелки, и тыкая в неё палочками, хмыкнула Дженни. — Привет. Я Пак Джинен. — приветливо улыбнулся этот «Пак». — Не верь ему. У него псевдология. — сказала Чеён с набитым ртом. — А ты откуда знаешь? — возмущенно спросил тот «Пак», усаживаясь на скамейку и закинув ноги на стол. Розэ была недовольна поведением паренька и, скинув его ноги со стола огромной палкой, которой она якобы «гоняет коз», буркнула: — Козы нашептали — Ну ладно. — обиженно смотря на шатенку, начал говорить парень. — Не приятно познакомиться, детки. Я Бён Бэкхён.