***
Тем временем Сыльги опять тревожили кошмары. Ей опять снился Он. Кан как всегда забилась в угол, зарываясь пальцами в густые черные, как смоль, волосы. Дорожка слезы обжигает холодное лицо девушки. Как всегда прибегает запыхавшийся психиатр. Ему отворяют «дверь», и он вбегает в камеру. Господин Ким присаживается на колени перед девушкой, пытаясь хоть как-то её успокоить. Разглядев сквозь слёзы знакомый силуэт, Сыльги пытается связать слоги его имени «Чун-мен», а позже она резко зажмуривается и прикрывает уши ладонями, закричав, тем самым, оглушив на несколько секунд психиатра. Душераздирающий крик то и дело перекрывал доступ кислорода в легкие, переходя в прерывающийся плач. Чунмен, очнувшись, мягко прижал левушку к себе, успокаивающе гладя её по шелковистым волосам. — Он снова был! Он снова здесь был! Чунмен, Он опять приходил! Зачем Он приходит!? Мне страшно, я его боюсь! — хныча, мямлила Сыльги. — Успокойся, Сыльги. Он ничего тебе не сделает, пока рядом я. — Чунмен не переставал успокаивать пациентку. — Всё будет хорошо.***
— Откуда ты меня знаешь? — Чон смотрел на странного парня. Сехун казался ему знакомым. Он точно знал, что когда-то виделся с этим чудиком, но сейчас ему нужно было удостовериться в своих догадках. — Уж кого-кого, а тебя я всю жизнь помнить буду, малыш Кукки. — обращение он протянул так приторно, улыбаясь, что Гук аж поморщился. Однако таким тоном О говорил неспроста. Брюнет на мгновения задумался и вспомнил. — О... — проговорил юношу, хмыкнув. — Сюда что, всех богатых детишек ссылают? — Может, так и есть? — Сехун пожал плечами. — В последний раз, когда мы с ней встретились, она говорила лишь о том, как скучает по тебе, О. — брюнет хмыкнул, вспоминая последнюю встречу с когда-то весёлой и жизнерадостной девушкой. — Неужели даже не помнишь её? — Как ты мог подумать, что я её забыл? — с капелькой нервозности в голосе, спросил Сехун. — Всё это время я думал о нашей с ней скорой встрече. — Ну, как знаешь, — пожал плечами Чон, невозмутимо посмотрев на давнего знакомого. То ли ему нравилось выносить всем мозги, то ли... Хотя да, ему это нравилось. Чон и О были похожи этим. — На, держи, — Сехун, встав со скамейки, кинул в руки Чонгуку пачку лезвий. — Не показывай никому, даже не спрашивай откуда они у меня. Всё равно не отвечу. — Зачем? — равнодушно спросил брюнет. — Разве тебе не хочется? — Гук промолчал, но О знал, что значит это его молчание. — Вот и не спрашивай.***
Опять подсчет убытков, потраченных на психбольницу. Джин никогда не любил цифры, но, по иронии, занимается бухгалтерией в психбольнице. Устало вздохнув и откинувшись на спинку рабочего кресла, он прикрыл глаза, разминая затёкшие плечи. Он долго не мог понять, где именно его ошибка, потому что расходы, подсчитанные Джином, не сходятся с теми цифрами, что показал счетчик. Юноша решает прогуляться. Джин медленно перебирает ноги, вдыхая терпкий аромат цветущей сакуры. Да, да, в этой больнице действительно растет сакура, потому что дети состоятельных семей должны жить в исключительно экологической обстановке. Шатен присаживается на скамейку, вглядываясь в лист с цифрами, все еще не понимая свою ошибку. Он настолько задумывается, что не замечает ничего вокруг. — Здесь 586, а тут 840, поэтому в ответе 1844074 вон. — изящный пальчик скользит по листу бумаги, указывая на ошибку, а нежный голосу возвращает в реальность. — Точно! — выдыхает парень, прикрывая лицо ладонью. — Долго мучился? — Очень. — Мог бы и спасибо сказать. — девушка надула губки, хмуря брови. — Прости. Спасибо. Я Джин. — Ким протягивает руку. — Розэ. — пожимает ладонь Пак. — Чем ты больна? — Слабоумие. — хмыкает девушка, увлеченно осматривая пальцы своих рук. — Не верю. — удивленно возражает Ким. — Ты только что указала мне на ошибку, которую я весь день искал! — Ну не верь. — пожимает плечами Чеён. — А чем ты страдаешь? — Бухгалтерией. — улыбнулся шатен. Розэ хихикнула и они продолжили беседу. Кажется, это симпатия?***
Вы когда-нибудь считали себя мертвым? Нет, конечно же понятно, что многие из нас, простых смертных, считают себя убитыми морально, но сейчас разговор идёт о физической смерти. Синдром Котара — не самое худшее психологическое расстройство, уверяю Вас. Всего-лишь считаете себя мертвым, а иногда и окружающих. Собственно, ничего страшного нет! Стоп, подождите. Надеюсь, Вы, дорогой мой читатель, не восприняли мои слова всерьез? Такого ведь и врагу не пожелаешь — иметь синдром Котара. Джебом был хорошим парнем. Учился хорошо, даже был примером для подражания. У парня была отличная семья. Младшая сестренка — Наён, которую он очень сильно любил. Мама — домохозяйка, очень добрая женщина. Отец — адвокат, на вид довольно-таки грозный мужчина. Однако, когда Джебому исполнилось 18, всё пошло наперекосяк. Отец изменил матери, а после начал пить. У Наён, что всегда была для брата маленьким ребёнком, появился воздыхатель. Руки всё чесались набить эту сахарную мордашку юноши. А потом... Мама повесилась. Джебом возвращался со школы, посчитав, что Наён, на этот раз, сама доберется, не будет он ждать, пока сестренка закончит со своей репетицией. Парень, войдя в квартиру, прокричал что-то вроде «я дома!», но ответа со стороны мамы так и не послышалось. Лишь какие-то шорохи, доносящиеся из зала. Джей Би (как любили его называть друзья) открыл дверь и увидел маму, стоявшую на табуретке со слезами на глазах. Вокруг шеи была обвита прочная, слегка запылившаяся верёвка. Женщина судорожно тряслась, то и дело смотря вверх. Брюнет подошёл поближе к маме, надеясь на то, что она одумается. — Мама, не надо! — дрожащим голосом умолял Джебом. — Надо, Джебома. — она грустно улыбнулась, пнув табуретку. — Простите... — только и прохрипела напоследок женщина, задыхаясь. Он не спас её... Не спас! Когда же домой пришла Наён, Джебом, не контролируя себя, чуть ли её на задушил. Он бы это сделал, но только к ним домой заявился тот самый ухажёр, что оттолкнул Има в сторону. Джей Би забрала полиция, а уже потом у него нашли психическое расстройство — синдром Котара. Теперь он здесь. В психбольнице.***
Сана как обычно разговаривала со своей подругой — Миной. Ну, как это, подруга? Воображаемая подруга. Правда, Минатозаки не считает Мину воображаемой. Рядом сидела Розэ, вырисовывая на бумаге коз и сено, иногда поглядывая на Сану и её подругу. Да, Пак тоже видела Мину, но... Как же так? — Мина-щи, а я правда похожа на маму? — спросила Минатозаки, расчесывая свои длинные белокурые волосы. — Да, Сана. — с улыбкой ответила Мина, заправляя выбившуюся рыжую прядь волос за ушко. — Вы очень похожи. — Розэ, ты слышала Мину? — Минатозаки обратилась а соседке, что с улыбкой кивнула. — А она была красивой? — продолжила спрашивать Сана. — Конечно! Я же красивая! — задрала нос «воображаемая» подруга. — Йа! Мина-щи, причем тут ты? — обиженно проговорила Сана. — Онни, ты очень красивая! — вмешалась Пак, а Мина кивнула и улыбнулась.***
Душное помещение, похожее на подвал. Приглушенный мвет и мебель, пропахшая запахом сигарет и алкоголя. Карты в руках парня с темно-синей челкой, словно заколдованные, взлетали и возвращались на место. Кровь игроков закипала, а азарт блестел в темных глазах. Карты, словно оружие. Все игроки воодушевленно делали ходы, ядовито ухмыляясь, и бросая мерзкие фразочки соперникам, и только один парень по имени Мин Юнги, равнодушно бросал карты на лаковую поверхность стола. Изящные кисти рук сжимали маленькую стопку карт. Глаза, необыкновенно прекрасные, были опущены, а ряд ресниц слегка подрагивал. Тонкие ниточки губ украшала безразличная ухмылка. Тело парня было весьма хрупкое, но достаточно мужественное. Фигура подтянутая, широкие плечи подчёркивал элегантный пиджак. Совсем неподходящий образ для такого места, не так ли? Никто из игроков, сидящих за столом, не знал его, а те, кто с ним играл, обходили парня за километр. Парень, раздающий карты, ухмылялся, уже зная, кто победит, и он был прав. Ход, еще ход. — Комбинация флэш-рояль! — хмыкнул тот. — Господин Мин победил. Игроки отчаянно протянули громкое «Чёрт!» и еще множество матов, которые познали за всю жизнь. Юнги задрал голову, смахивая челку. Он победно ухмыльнулся и вальяжно встал с кожанного кресла, быстрым движением смахнул со стола выигранные фишки. — На чай. — подмигнул парень, а игроки упали на колени, собирая фишки. Зачем он это сделал? Ну, во-первых, парень был богат и эти «грязные» деньги ему не нужны, а покер так... для разбавления серых будней. Во-вторых, наблюдать за мерзкой жадностью жалких людей его веселили. Забавно, так ведь? Юнги подошел к барной стойке и заказал бокал виски, в которой, переливаясь, плескался алкоголь. — Юн, ты опять за своё? — послышался знакомый голос. — Хён, давно не виделись! — Мин повернулся к собеседнику, очаровательно улыбнувшись. — Да уж, конечно. — буркнул Джин. — Как там твой любимый папочка? — с ноткой презрения, хмыкнул Мин. — Как всегда чудесно. — Меня сейчас стошнит. — И меня. — Если ты его презираешь, то зачем на него работаешь? — Я и сам не знаю. — задумчиво ответил Ким. — По партеечке? — предложил Юн. — Давай. — пожал плечами Джин.