***
Невысокий мужчина средних лет умастился на большом кожаном диване черного, как его, намазанные дурно пахнующим гелем, волосы. Ким Джэюн был одним из самых гадких богачей в Сеуле. И гадк он был не только внешне, но и в глубине своей черной души. Наверное, сейчас вы задаетесь вопросом: «Что же такое он творит, раз так ужасен?». Я вам скажу, что именно он и заправляет психбольницей #5. Вроде бы, ничего плохого, да вот только никто из тех, кто переступал порог психбольницы, больше не выходил оттуда. В этой больнице никого из больных не смогли вылечить, а многие пациенты, что, казалось бы, шли на поправку, давно ушли на небеса по непонятной никому причине. Кроме персонала психбольницы. — Войдите. — отзывается господин Ким, расслышав негромкий и даже слегка робкий стук в дверь, которая, после указа самого господина, отворяется. — А, Сокджин. — увидев каштановую макушку в дверном проёме, мужчина слегка расслабляется. —Здравствуй. — Джеюн ожидающе посмотрел на работника. — Здравствуйте, господин Ким. — шатен сделал поклон ровно на девяносто градусов, что заставило мужчину слегка ухмыльнутся такому жесту со стороны племянника. — Меня попросили передать Вам это. — парень достал из своего рюкзака две жёлтых папки и протянул их боссу. — Вчера в психбольницу #5 прибыли новенькие. Чон Чонгук и Бён Бэкхён. Их поселили вместе. — Спасибо, Джин. — господин Ким делает недолгую паузу, рассматривая папки. — И называй меня дядюшкой Кимом. Как никак, ты мой племянник. — Хорошо. — говорит Сокджин. — До свидания, Гос... дядюшка Ким. — шатен разворачивается в сторону двери и вскоре уходит из поля зрения босса. — Как же он глуп. — хмыкнул мужчина вслед племяннику. Благо, тот этих слов не услышал. — Так, кто там у нас? — рассматривая папки, со вздохом произносит Джеюн, открывая одну из них. — А, Кан Минджи. В папке была фотография двадцатилетней девушки с густыми каштановыми волосами. Глаза большие, напуганные, под ними виднеются мешки. Кожа бледная, губы тонкие. Сама она выглядит измотанной, уставшей. — От неё стоит избавиться.***
— А эта Цзыюй ниче такая. — так же, как и всегда, по-чеширски улыбался Бэкхён. — И целуется классно. Проверено. — Да не пизди ты. — отвечает Гук, присаживаясь за привычный ему стол. — Не думаю, что Цзыюй классно целуется. — уголки губ Гука слегка приподнялись, впрочем, как и у Бэкхёна. — Обсуждаете своего психиатра? — с лучезарной улыбкой на лице говорит Пак, присаживаясь вместе с Дженни к парням. — Ай-яй! Не о том думаете. — покачала указательным пальцем Розанна. — Сначала Джису, а потом Цзыюй? — и вот опять этот чертов Ким Тэхён, которого, честное слово, Гук придушил бы будь у него возможность, втиснулся в разговор, садясь рядом с Чоном. — Ты что, бабник? Парень лишь закатил глаза, нахмурившись и отведя взгляд в другую сторону, он подпёр голову своей рукой. — Чонгук, привет! «Только её не хватало» — мысленно говорит брюнет, пока блондинка широко улыбается во все 32 зуба и махает рукой своему новому, но одновременно старому другу. Вот только никто, кроме самих друзей, не понял эмоциональности Минатозаки по отношению к Чону правильно. Тэхён слегка помрачнел и уткнулся в тарелку с уже остывшим омлетом, когда Сана прибыла к «пункту назначения». — Привет, Сана — лениво отозвался Гук. — Ну что, как там твой этот... как его? Джексон? — и тут же он чувствует, как его пронзает чей-то озлобленный взгляд, но, повернув голову в сторону Розэ и Дженни, Чон ничего не замечает. — Да пошутил вчера он. — хихикнула Минатозаки. — Тогда можешь сесть рядом со мной! — отозвалась Чеён, похлопав рукой по свободному месту рядом с собой. — И Момо с Джексоном, давайте к нам! — Розэ сказала это чуть громче, помахав аккуратной ручкой двум блондинам, что, недолго думая, присоединились к компании.***
И опять же всех, так сказать, «вывели» на прогулку. Чонгук просто шел вперед, пытаясь как-нибудь расслабиться, но это никак у него не получалось. Что-то тревожило юношу, но что именно — он еще не понял. Да и вряд ли поймет без какой-либо подсказки. Многие считали Гука очень умным мальчиком, хотя на самом деле он всегда был глуп. Решать задачки может каждый, если захочет, но применять свои знания на практике могут немногие. Да и глуп он по другой причине. Ну вот скажите, какой нормальный человек попытается совершить суицид несколько раз и все эти попытки — неудачные? Сам вредил себе, сам попал в эту психбольницу, теперь уже поздно что-либо менять.... или же не поздно? Парень со вздохом сел на скамейку, иногда оглядываясь по сторонам. Кто-то то и дело следил за парнем, которого уже все это начало не просто подбешивать, а по-настоящему бесить и даже пугать. — Может, уже выйдешь? — сказал брюнет, услышав шорох. — Я уже спалил тебя, дерьма кусок. Быстрее давай. С дерева слезает рыжеволосый парень, ухмыляясь. Этот парень был знаком Чонгуку, однако вспомнить его Чон не мог. — Давно не виделись, Чонгук***
— Пожалуйста, не надо! — кричит во всё горло хрупкая девушка, брыкаясь и пытаясь вырваться из цепкой хватки персонала психбольницы. — Отпустите меня! Все её попытки были тщетны. Сейчас её ведут прямо к смерти, и этого не избежать. Никак не избежать. Кан Минджи — молодая девушка из влиятельной семьи. Родители посчитали её сумасшедшей и отправили в одну из лучших психиатрических больниц — в психбольницу #5, дабы дочь была здорова. Но правильно ли они поступили? Господину Кану скажут о том, что его дочь скончалась, от чего госпожа Кан, вероятно, устроит истерику. Начнет плакать, кричать и совершит самоубийство. Зачем же это Ким Джэюну? Я скажу вам одно — он жаждет власти, а госпожа Кан завещает ему после смерти очень много сбережений. — Молодец, дочь. — Ким кладет свою руку на плечо брюнетки, что, скрестив руки на груди, наблюдала за тем, как жертву уносят. — Ты свободна, пока что. Девушка кивает головой, слегка улыбнувшись уголками аккуратных губ: — Хорошо, отец.