Nukleus

Шерлок стоял у окна. Прикрыв глаза, он играл наизусть. Ему нравилась часть Largo из концерта И.С. Баха Dm для двух скрипок. Выразительное и непоколебимое Largo, наиболее длительная часть произведения, развивалось легко и непринуждённо. Скрипка прекрасно себя чувствовала в его руках. Также Шерлок любил Vivace, бодрое, затаившее дыхание в ожидании кульминации, но особая третья часть — Allegro — пробуждала в нём всевозможные чувства, пульсировала, словно готовящийся взорваться вулкан. Но Largo было несколько особенным. Шерлок знал, что это опасный момент. Столько тоски и нежности, что неизбежно проявляются при игре. Иногда они играли это — он и Эвр. Не так часто, скорее время от времени. Два голоса, что крутились вокруг друг друга, встревожились, всколыхнули, вопросили, ответили и воссоединились в единую мелодию. Это была радость и нечто глубоко, более личное, то, что позволяло открыть мир покоя и наслаждения одним лишь гениальным опусом мастера. Шерлок слушал тёплый, приятный звук своего инструмента. Мысленно он представил второй голос. Он скучал по ней, жаждал её физического присутствия, мелодичного звука скрипки Эвр. Неожиданная магия случилась при встрече их инструментов, когда звуки переплелись между собой, аккомпанируя и сопровождая друг друга. Интимное, бессловесное общение — это было его зависимостью. Он и его сестра, они были так похожи, так близки и тесно связаны. Но всё же он избегал Эвр, когда они играли Largo. Он всегда закрывал глаза, как и сейчас. Largo принадлежала ему, и Эвр согласилась с этим. В голове Шерлока мелькнула мысль о Джоне, когда он исполнил это движение. Мечта о внутреннем спокойствии. Комфорте. Безопасности. Доверии и преданности. Он снова подумал о Джоне, когда две мелодии коснулись друг друга в сокровенном танце между собой. В этот момент его сердце сжалось, боль и тоска протянулись в инструмент, переходя в его мелодию, и Эвр услышала это. Она читала его мысли, он не сомневался в этом. Но она ничего не говорила и не спрашивала, лишь предоставила второй голос, оставаясь слегка приглушённой. Шерлок услышал щелчок дверного замка снизу, одновременно с этим начиная восходящее легато, перенимая ведение мелодии от второй скрипки, усиливая звук и утверждая свою лидирующую позицию. Колыхаясь на качелях звука. Вперёд. Назад. Шаги на лестничной клетке. Чувство вибрации ощущается пронзительно и необыкновенно, это не то же самое, что пустое колебание воздуха. Волнение. Дрожь. Его тело тысячи раз воспринимало и запоминало эти чувства, вплоть до подсознания. Это шаги Джона. Он замешкался, и Шерлок услышал это, замешкался перед тем, как постучать в дверь. — Заходи, — позвал его Шерлок, не прекращая игры, не открывая глаз. Джон появился в гостиной и нерешительно остановился, что услышал, нет, почувствовал Шерлок. Он продолжал играть, ещё несколько тактов, несколько тёплых, вопрошающих мотивов, дважды, трижды. Ответа не последовало. Шерлок отложил инструмент и обернулся. — Я забрал Рози от миссис Хадсон и подумал, что нужно зайти по этому поводу, — произнёс Джон. — Няня заболела, поэтому миссис Хадсон, довольно спонтанно, предложила мне свою помощь. Так много слов. Так много оправданий. У Джона был ключ от квартиры. Для Шерлока это была их общая квартира. Квартира на двоих. И она всегда будет такой, несмотря на то, что Джон здесь больше не живёт. Джон выглядел измученным. Неловким движением он указал в сторону скрипки. — Неплохой отрывок. Что это? — Бах. Концерт для двоих. Джон кивнул. — Как поживаешь? — Хорошо, — солгал Шерлок и указал на стулья вблизи камина. — Садись, — он убрал скрипку в футляр, ослабляя лук. — Миссис Хадсон говорит, что ты много играешь. Днём и ночью, — произнёс Джон, игнорируя предложение присесть. — Практикую часть, что я играю вместе с Эвр. Изматывает. Эвр быстро учится. Я приношу ей ноты, и она может сыграть их наизусть через пару дней. Чаю? — Не хочу заставлять миссис Хадсон ждать меня. Я обещал забрать ребёнка вовремя, — Джон взглянул на часы. — У меня есть лишь пара минут. — Тогда бери ребёнка с собой и приноси сюда. — Не думаю, что это хорошая идея. Рози начинает уставать к этому времени, скорее всего она уже спит, придётся её разбудить. Сонная Рози капризна и плохо реагирует на незнакомцев. Незнакомца. У Шерлока застрял ком в груди. «Как твои дела?», — спросил он, не зная, что ещё можно сказать. — Не жалуюсь. Для Рози есть няня, с которой я могу оставить её на ночь. Сильно облегчает жизнь. Шерлок неуверенно кивнул. Джон стоял здесь, стоял прямо перед ним, и Шерлок не знал, о чём с ним говорить. Все эти родительские заботы были чужды для него. Сам же он всё ещё стоял у окна. — Возможно, нам с Рози стоит получше узнать друг друга, — предложил он. — Зачем? Шерлок удивлённо взглянул на серьёзное и усталое лицо друга. Он был шокирован этим вопросом. — Всё-таки я её крёстный отец, — растерянно ответил он. Мышцы Джона напряглись. Шерлок заметил это. Его тело бросило в дрожь. Красивые, изогнутые губы сузились в одну тонкую линию. Руки сжались в кулак и тут же расслабились. Он отвёл и закрыл глаза, перед тем как сказать: — Если бы миссис Хадсон не вытащила тебя из квартиры в церковь, ты бы даже не пришёл на крещение. Ты просто-напросто забыл о нём. Внезапная боль. Пространство между ними наполнилось холодом. Шерлок сглотнул. — Я был занят делом. — Я знаю. Это было очевидно. Мобильник занимал всё твоё внимание во время крещения. — Дело находилось в критической фазе, — Шерлок стыдился того, что он говорил. Даже если эти слова были правдой. — Всё в порядке. Так или иначе, ты сам определил приоритеты для себя, — в серых глазах Джона, которые были словно зеркало, бушевало море. — Ты даже не знал её имени. И не ответил на мои смс. Даже не читал их, ведь тебе это неинтересно. Комок в груди Шерлока становился всё больше и больше. — Прости меня. Я был мудаком, — его голос сорвался. Они смотрели друг на друга. Тишина угнетала. Словно серая стена между ними. — Ладно, — Джон опустил взгляд. Неловкая пауза. После он тихо продолжил: — Я пришёл сюда не для того, чтобы упрекать или обвинять тебя в чём-либо, Шерлок. Не хочу снова лезть в это. Я мечтаю забыть обо всём и больше к этому не возвращаться. Или хотя бы простить тебя. На данный момент я работаю над этим с Эллой… — он запнулся. — Извини. Сегодня на работе был слишком трудный день. Шерлок растерянно кивнул. — Я лучше пойду за Рози. — Подожди. Джон, стоя у двери и собираясь уходить, остановился, обернулся и взглянул на Шерлока. Шерлок смутился. Он попытался сосредоточиться, чтобы ненароком не нагрубить Джону. Чтобы объяснить то, что он на самом деле имел в виду. И никаких возможностей для побега. — У тебя есть немного свободного времени? — робко спросил он. — Для нас двоих. На ужин. Или чай? Они снова взглянули друг на друга. Шерлок чувствовал дрожь внутри. Его сердце билось в бешеном ритме. Это сложно. Потребовалось много усилий для того, чтобы лишь попросить немного времени у человека, которого он так долго не видел. Несколько часов, месяцев, лет. Дни и ночи он провёл в ожидании. — Конечно, — безразлично ответил Джон. — Только мне нужно запланировать это. — Тогда завтра вечером? — На вечер у меня не так много времени, ведь нужен кто-то, кто следил бы за Рози. Могу предложить пройтись днём по парку. Нейтральное место. Риджентс-парк. Оба хорошо знали это место, ведь они часто гуляли там вдвоём. Чтобы подышать свежим вечерним воздухом. Или, как в некоторых сложных ситуациях, собрать и обдумать все факты, обсудить предложения, поспорить, задать вопросы друг другу и взвесить все данные. Или в те редкие дни, когда не было дел, они молча гуляли друг с другом, каждый погружённый в свои мысли. — Согласен, — сказал Шерлок. — Тогда во сколько? — Постараюсь к трём быть около утиного пруда. — Хорошо. — Но мне нужно будет как-то связаться с тобой, на случай, если что-то пойдёт не так. Просто прочитай сообщения, даже если они от меня, и отправь мне «привет». Лезвие из тонкого стекла. Такое не забывается. Ещё один. Эти ядовитые дротики. То унижение, что он сделал с Джоном. Шипы в его плоти. Гора разочарования и сожаления. Шерлок тяжело сглотнул перед тем, как сказать это: — Я прочитаю твои смс. Обещаю. — Тебе необязательно давать обещание. Мне будет достаточно того, что ты это сделаешь, — его недовольство можно понять. Осколки ранят, словно бритва. Шерлок потянулся к спинке стула рядом с ним. Земля ушла у него из-под ног. Он вздрогнул. И Джон, к несчастью, сказал это: — Прости. Не самый лучший день. Не стоило приходить сегодня. Мне жаль. — Всё в порядке, я даже рад, — тихо сказал Шерлок. — Я благодарен тебе за то, что ты пришёл, — ком в его груди был таким тугим, что ему стало трудно дышать. — Увидимся завтра. — Да, увидимся. Они стояли в нескольких метрах друг от друга, соблюдая дистанцию. Серые глаза Джона смотрели пристально и напряжённо. Это так знакомо. И так чуждо. Так много неопределённости. Так много сомнений. Был лишь один момент. Момент для признания. Проблеск. Воспоминание. Давнее, глубокое чувство. Прилив тепла и боли окатил Шерлока, охватывая и царапая его, заливая раны бальзамом. Забирая все силы, заставляя глаза слезиться. Джон вздохнул, колеблясь. Несколько секунд нерешительности. Затем он отвёл глаза, развернулся и ушёл.

***

Широкий старомодный коридор Бартса пах дезинфицирующим средством. Покосившийся линолеум на полу, казалось, уходит из-под ног. Шерлок почувствовал головокружение. Не стоило сюда приходить. Стоило отказаться и отклонить просьбу Лестрейда. Теперь нужно осмотреть труп. С Молли. И без Джона. Но у Молли отталкивающее, грубое лицо. Нет, ему нужен был Джон. Именно он должен был быть здесь. Он бы всё сделал по-другому. Притянул бы его к себе, дал бы сил, сделал бы всё естественно. Вместе они бы взглянули на это тело и решили бы дело. Шерлока раздражал этот длинный коридор с неприятным запахом. Что происходит? Почему он так слаб? Почему так сильно шатаются ноги? И эта головная боль… Шерлок остановился у окна. Где-то здесь он стоял, вместе с Майкрофтом, после того, как ему сказали, что Ирэн мертва. «Каждая жизнь когда-либо заканчивается. Каждое сердце когда-либо разбивается». Циничная мудрость Майкрофта. Бесчувственная, разрушительная ложь Майкрофта. Шерлок положил руки на подоконник и посмотрел во двор. Его волновала слабость внутри. Словно всю систему схватил паралич. Это истощение и вялость пугали его. Стоит спрятать это поглубже внутри себя. Запереться и ничего не делать, кроме игры на скрипке, убирая всё остальное. Отложить всё это в сторону. Начать всё с чистого листа. Перепахать поле и посеять новые семена. Всё с самого начала. Теперь всё равно всё будет иначе. Даже его прошлое. Когда земля ушла из-под ног, а все знакомые вещи развалились. Теперь и его собственная память казалась ему заблуждением. Что у него осталось? Джон? Шерлок закрыл глаза. Он чувствовал, что если бы всё убрал из своей жизни, Джон бы всё равно остался в ней. Очевидно, что Джон не может быть убран из его жизни. Он был в каждой частичке тела Шерлока, в каждом зёрнышке на земле его поля. Джон был слишком тесно связан с ним, поэтому он не позволит себе быть удалённым аппендицитом, ведь после такой операции Шерлок будет истекать кровью, изнутри и снаружи. Во дворе появилась первая машина скорой помощи. Шерлок открыл глаза и стал наблюдать за тем, как машина быстро выезжает через ворота, включая свет и сирену. «Все сердца разбиты». Верно. Но всё совсем не так, как они представляли себе с Майкрофтом. Ирэн как была в прошлом, так в нём и осталась, независимо от того, если бы она снова связалась с Шерлоком. Один из демонов остался на обочине дороги, он смог избавиться от него. Просто прошёл мимо. Это не что иное как спонтанное воспоминание. Отголосок памяти. И Молли. Молли не была демоном прошлого. Молли состояла из плоти и крови, она настоящая, полноценная, неотъемлемая часть его работы. Шерлок боялся встретиться с Молли лицом к лицу. Он не был в морге со времён событий в Шерринфорде. И тогда он был здесь не один, а с Джоном. Именно Джон настоял на том, чтобы Шерлок поговорил с Молли. — Ты не можешь оставить всё так, Шерлок, — сказал он. — Она заслуживает того, чтобы ты хотя бы объяснился с ней. Джон подтолкнул его, заставив позвонить Молли. Но та не отвечала на его звонки. Тогда Джон позвонил ей сам и поговорил, объяснил все факты и то, что её жизнь была под угрозой, что Шерлок спас её. Молли равнодушно приняла извинения. — Хорошо, — сказала она холодно, — давайте покончим с этим. Но конец всё ещё не наступил. Шерлоку совсем не хотелось идти в морг. Безусловно, Молли уже поговорила с Джоном о том, что с ним случилось. Она частенько бывала рядом с ним, и, будучи крёстной матерью Рози, заботилась о ребёнке. Сам же Шерлок не видел Молли с того самого разговора. Он избегал её. Он не послушал совета Джона поговорить с ней лично. Многие советы он просто упустил, включая предложение Эллы уделить время для того, чтобы вернуться в Масгрейв и смириться со своими воспоминаниями. Во дворе Бартса команда медработников подбежала к карете скорой помощи. В этот же момент машина завелась. Огни и сирена. Шерлок вздохнул. Так или иначе, всё равно бы настал момент, когда нужно принять решение. Либо идти в морг к Молли и посмотреть на жертву убийства, как он обещал Лестрейду, либо идти домой. Стоять здесь у окна бессмысленно. Джон. Через несколько часов он встретит его в Риджентс-парке. Странное ощущение. Встретит как незнакомца. Словно свидание вслепую. Первая попытка. Очень странное ощущение. Никогда никто не был так близок к нему, как Джон. Он знал всё о Джоне. Общаясь друг с другом, они поделились такими вещами, какими не поделились бы с самыми близкими людьми. Джон был его семьёй. Даже больше, чем просто семьёй. Сейчас он снова брат: вы растёте вместе, делите комнату и свою жизнь, но со временем взрослеете и ваши пути расходятся. У него другие заботы, другие проблемы, другой опыт, которым больше не делятся. Так или иначе, вы теряете друг друга. С увеличением расстояния различий становится всё больше и больше. Но вскоре все накопленные обиды наваливаются огромным комом, выстреливающим из небольшой трещины между вами. Теперь остались лишь воспоминания. Тёплые отношения, мягкие взгляды, жесты, слова, тысячи скромных выражений любви и привязанности — всё это сменилось холодом и расстоянием, где раны болезненно ныли, а облегчения не было. Глубокие порезы нуждаются в настоящем тепле, их не излечить жалкими воспоминаниями. Настоящий подарок. Такой же, каким наградил он Эвр. А Джон? Он променял Джона на Эвр? В кармане Шерлока завибрировал телефон. Он взглянул на дисплей. Лестрейд. Лестрейд, который наверняка хотел уже знать, что Шерлок думает о теле, обнаружил ли он что-нибудь, сделал ли первоначальные выводы. Он сбросил звонок и положил телефон обратно в карман. Оттолкнувшись от подоконника, он потянулся, глубоко вздохнул и направился в морг.